Вавилонская башня — между чужими нарядами и макияжем

Век XXI. Новый век повторяет привычки своего предшественника — политические предложения строятся на подчинении или исключении других. Что нового? Как и раньше, сегодня прибегают к войне, лжи, притворству, смерти. Власть заставляет повторяться одну и ту же историю и пытается убедить нас в том, что на этот раз все будет по-другому.

Подготовленный неолиберализмом проект переустройства мира — не что иное как повторение попытки построить Вавилонскую башню. Согласно рассказу о Сотворении мира, люди, решившие подняться до небес, договорились осуществить неслыханный проект — построить башню такой высоты, что достигнет неба. Христианский бог наказал их за эту гордыню разнообразием. Люди, говорившие на разных языках, не смогли продолжить строительство и отказались от этой затеи.

Неолиберализм претендует повторить то же самое, но не для того чтобы достичь невозможного неба, а с тем, чтобы окончательно избавиться от разнообразия, которое считает проклятием, и чтобы обеспечить бесконечность и неизменность сложившейся в мире власти. Мечта о вечности — величайшее стремление любой власти, известное с самого с начала письменной истории.

Но идея неолиберальной Вавилонской башни обусловлена не только необходимостью достичь всеобщей однородности, требуемой для ее построения. Одинаковость, разрушающая разнородность — это одинаковость в сравнении с одной-единственной моделью. «Сделаемся точно такими же как это», говорит нам новая религия, религия денег. Люди не должны быть похожи ни сами на себя, ни одни на других, а именнно на эту схему, которую навязывает тот, кто подчиняет их, кто правит ими, кто находится на вершине этой башни, именуемой современным миром. Внизу находятся все отличные. И единственное равенство, допустимое на нижних этажах — это равенство в праве отказаться от этих отличий или пожизненно их стыдиться в случае отказа от отказа.

Новый бог денег повторяет немного переделанные изначальные проклятия: да будет осужден другой, отличный. В роли ада — тюремная камера или могила. Бум возрастания прибыли крупных транснациональных корпораций сопровождается обычно бумом роста количества тюрем и кладбищ.

В строительстве этой новой Вавилонской башни, одна из главных задач для всех — почтение и предупредительность по отношению к тому, кто командует стройкой. А тот кто командует, делает это только благодаря тому, что компенсирует нехватку правоты избытком силы. Всеобщая задача в том, чтобы все цвета загримировались и окрасились в тусклый цвет денег, или же остались каждый при своем цвете, но покрытые густым мраком стыда. Макияж или чужие наряды. То же самое предлагается для гомосексуалистов, лесбиянок, мигрантов, мусульман, индейцев, «цветных» людей, мужчин, женщин, детей, стариков, инвалидов и прочих, именуемых в разных местах мира «другими».

В этом и заключен проект глобализации — превратить планету в новую Вавилонскую башню. Во всех отношениях. Однородную в по своему образу мысли, по своей культуре и по своим эталонам. Под началом того, чьи аргументы не в правоте, а в силе.

Если в предысторической Вавилонской башне единогласие было возможным благодаря общему слову (один язык), в Вавилонской башне неолиберальной консенсус приобретается при помощи аргументов силы, угроз, преступлений, войны.

Поскольку жить в мире — значит сосуществовать с другим, стоящий перед нами выбор невелик и состоит из всего двух вариантов: подчинять или подчиняться. Но для варианта первого квоты закончились и членство для участия в нем передается по наследству. Зато для того, чтобы подчиняться, всегда достаточно вакансий и единственное предварительное условие — отказ или сокрытие собственных различий.

Но есть отличные, отказывающие это сделать. Для тех, кто живет в башне и не находится на вершине, есть достаточно форм наказания этих «неадаптированных» — осуждение или безразличие, цинизм или лицемерие. По законам неолиберальной башни, возможность признания различий наказуема. Единственный разрешенный путь — подчинение.

Национальное государство в современную эпоху — это карточный домик на неолиберальном ветру. Местные политические элиты делают вид, что у них еще есть право принятия решений по поводу формы и высоты этого строения, но экономическая власть уже давно перестала интересоваться их игрой и дает местным политиками и их последователям возможность развлекаться… этой не принадлежащей им колодой карт. В конце концов — единственная интересующая их стройка — это новая Вавилонская башня и пока хватает сырья для ее строительства (то есть разрушенных и заселенных смертью территорий), прорабы и комиссары национальных политик могут продолжать свой спектакль (который, правда, является одним из наиболее дорогих и наименее популярных в мире).

В строительстве новой башни архитектура — это война для отличных, камни — наши кости и раствор — наша кровь. За личиной великого архитектора скрыт великий убийца (который не называет себя «Богом» только чтобы избежать обвинений в ложной скромности).

В библейском рассказе христианский бог наказывает гордыню людей разнообразием. В современной истории власти, бог — не более чем агент паблик релейшенз войны (которая может называться современной исключительно благодаря числу мертвых и квоте разрушений производимых в минуту).