Глава 5. Корректор: Bittersweet Spell

Корректор: Bittersweet Spell

Танеша наклонилась к нему, ее соски слегка прикоснулись к его груди. Она закрыла глаза, когда ее губы встретились с его губами. Она скользнула языком к нему в рот, пробуя его на вкус. Вздохнула, поцелуй стал глубже. Его руки утонули в ее волосах, на несколько секунд притягивая ее сильнее, и вдруг он резко дернул ее прочь от себя. Она прикусила губу, сдерживая громкий крик. Он поднялся, снимая ее с колен. «Встань, – сказал он. – Я сейчас». Он отошел от нее и шагнул по направлению к открытой террасе.

Ее сердце часто билось, она поднялась с пола. «Что все это значит?» Она направилась к нему, смотря на его широкую спину, размышляя, а не запустить ли свои когти ему в позвоночник. Вместо этого она положила руку ему на плечо, чувствуя тепло его кожи кончиками пальцев, когда он повернулся к ней. Боже, как он красив. «Что ты хочешь?» Она взяла его руку и положила ее себе между ног. Она потерлась о его руку, позволяя ему почувствовать свою влагу. Она застонала, когда он скользнул пальцем в ее киску. «Как ты меня хочешь?»

«Я хочу, чтобы ты встала на колени». Он толкнул ее, и, потеряв равновесие, она упала.

Она проглотила вспышку гнева. Когда она встретилась с ним глазами, она подавила стон, все ее тело пронзило страстное желание. Она хотела злого секса, и, кажется, она его получит. К чему жалобы?

«На колени, Танеша».

Она медленно выдохнула. Если бы только у нее не было впечатления, что ее наказывают… Да, она спросила его, что он хочет. Кроме того, она может встать в любое время. Она опустилась на колени, уверенная, что после всего у нее останутся синяки от деревянного пола.

«Сложи руки у себя за спиной».

Она выпрямилась, расправила грудь и сложила руки. Порыв ветра ударил ее с открытой террасы, покрывая ознобом ее грудь. Когда он стоял позади нее, ее шею покалывало, и она не могла стряхнуть чувство определенной опасности. Его руки прикоснулись к ее ягодицам, а потом скользнули между ее бедер. Он раздвинул ее колени широко в стороны.

Ее коленные чашечки болели, и зимний воздух впивался в ее тело. Кроме того, не только холод был причиной ее дрожи. Он прикоснулся к ее складкам, его пальцы глубоко вошли в нее, поглаживая и увеличивая влагу вокруг ее клитора. Ее глаза с трепетом закрылись, и она сильнее надавила на его умелые пальцы, в поиске более сильного прикосновения, ее киска пульсировала под его медленными движениями. Ее дыхание становилось прерывистым, когда он двигался сильнее. Да, еще немного… Ее бедра вздрогнули, когда он отошел от нее, и она застонала от разочарования.

«Не двигайся», – бросил он через плечо, покидая комнату. «Не вздумай даже думать о том, чтобы трогать себя». Я бы не думала, если бы ты выебал меня как следует. Она застонала, трогая себя, ее пальцы замкнулись вокруг скользкого клитора.

«Если ты ослушаешься, ты пожалеешь об этом».

Она рассмеялась беззвучно. «Как ты собираешься…» – Ее сердце подпрыгнуло при взгляде на плетку с девятью хвостами в его руках. Пальцы на ее клиторе застыли. Плетка выглядела не игрушечной, а была очень твердой, с кожаными, плетеными хвостами и узлами на конце. «Черт, нет», – сказала она, голос дрогнул, ее сердце подпрыгнуло к горлу.

«Как насчет небольшой боли за миллион долларов?» – спросил он, его глаза блеснули, кожаные нити скользили в его руках.

«Секс, – сказала она. – Я предлагаю секс». Она не боялась боли, но ей не нравился подтекст. Если он и вправду думает, что она будет подчиняться ему, он сошел сума.

«Все, что я захочу, – сказал он спокойно. – Ты будешь делать все, что я захочу».

«Я не думаю, что это сработает». Она была рада, что ее голос звучал спокойно, потому что она больше не чувствовала уверенности.

«Я не спрашиваю твоего мнения». Он стоял напротив нее, его ноги были широко расставлены в стороны. «Я буду с тобой делать все, что захочу. Это договор».

«Если ты только дотронешься до меня этой плеткой, ты об этом сильно пожалеешь», – сказала она, осознавая, что все еще стоит перед ним на коленях и смотрит на него снизу вверх. Ни за что на свете она бы не смогла заставить себя подняться. Она страстно желала, чтобы он отдавал приказы свои темным, спокойным голосом. Она моргнула, пытаясь разобраться в своих чувствах, но вид его стоящего члена, натягивающего брюки, был ужасно возбуждающим. Она тяжело задышала и испугалась, что он сможет слишком отчетливо увидеть желание на ее лице.

Он подошел ближе, поднимая руку с плеткой. «Ты – моя. Ты принадлежишь мне». Он провел хвостами плетки по ее груди, кожа коснулась сосков.

«Я не принадлежу никому кроме себя». Ее голос дрожал, он дразнил ее грудь плеткой, и ей нравилось все это до ненависти.

«Не сегодня ночью», – сказал он, она взглянула на него, и от его улыбки по ее спине прошел озноб.

Плетка в его руках не должна была вызвать у нее большего желания, но она вызывала. «Знаешь ли ты, что я могу перегрызть тебе горло?»

Его улыбка стала шире. «Ты не так опасна для меня», – сказал он и встал позади нее. «Ты слаба». Она чувствовала его дыхание, когда он проводил плеткой вдоль ее позвоночника. «Ты – просто как ручная, толстая, домашняя кошка».

Низкий рык вырвался из ее сжатых губ. «Ты ошибаешься», – процедила она сквозь зубы. Что‑то в его тоне вызывало в ней ярость. Он явно считал себя сильнее ее, что означало, что он мог превратиться во что‑то равное ей по силе. Хотя это был не волк. Он не был похож на оборотней‑волков, которые попадались ей на пути в своем человеческом обличье. Он также не был вампиром, и она не чувствовала странную магическую ауру, которую она чувствовала вокруг волшебников. Это было что‑то другое… довольно неприятное подозрение поднималось в ней, но она была не готова думать об этом.

«Моя милая кошечка», – сказал он, и мягкий шлепок опустился к ней на спину, мягкое щекотание на ее теле. «Не так плохо, верно?» Он провел хвостами вниз по ее спине и мягко шлепнул ее по ягодицам.

«Прекрати играть», – сказала она раздраженно.

«Ты слишком нетерпелива». Другой шлепок опустился на ее ягодицы. Кожаные хвосты едва касались ее тела. «Мне прекратить?»

«Продолжай», – сказала она, проглатывая смешок. Такими мягкими шлепками он не мог причинить вреда даже мухе. «Я действительно не думала, что это…» Она захлебнулась дыханием. Он шлепнул плеткой по ее заду. Сильно. «Не делай этого больше». Другие любовники заставляли ее вздрагивать от боли, иногда бывая слишком грубыми во время секса. Любовные укусы, царапанье, она не придавала этому значения. Все они сразу тормозили при малейшей ее жалобе. Без тени сомнения она знала, что он не будет так тактичен. Злость наполнила ее тело, ее дыхание участилось, когда он погладил рукой по коже, где плеть обожгла ее тело.

«Я сделаю это снова», – сказал он, его голос приблизился прямо к ее уху, и другой шлепок опустился на ее зад, не такой сильный, но свежая боль разлилась по ее телу. «Я сделаю тебя такой мокрой, что ты будешь умолять трахнуть тебя». Она застонала, когда его руки скользнули ей между бедер. «Такой мокрой», – сказал он, засовывая палец ей в киску, лаская ее внутри. Наслаждение разлилось по всему ее телу, смешиваясь с болью, которую она все еще чувствовала от его сильного шлепка. «Скажи это, Танеша», – прошептал он ей в ухо хриплым голосом. «Умоляй меня трахнуть тебя».

«Я не стану умолять, никогда». Ее киска сомкнулась вокруг его пальца. Она прикусила язык, или она бы поддалась его гипнотическому темному голосу и умоляла бы его трахнуть ее, сделать это жестко. Если он ударит ее снова, игра окончена.

Она застонала, когда он отошел от нее, его палец покинул ее пульсирующую киску. «Ты права, – сказал он, проводя хвостами плети вверх по ее позвоночнику. – Не надо спешить».

Она повернулась, когда плетка коснулась ее руки. Сомкнув руки вокруг хвостов плетки, она выдернула плетку из его рук. Она бросила ее через комнату, и она стукнулась о пол. Она ждала от него чего угодно, но только не мягкого смеха.

«Ты не сделаешь этого снова. Сложи руки за спиной».

«Ты не ударишь меня».

«На эту ночь ты моя. Я буду делать что хочу». Он пересек комнату и поднял плетку. «Я купил тебя, котенок». Он стоял перед ней, плетка небрежно свисала в его руках. «Хотя ты можешь кричать». «Я кричу только когда меня трахают». Концы плети целовали ее бедра, нежное прикосновение кожи к ее чувствительному телу, приступы наслаждения ей между ног, заставлявшие ее закрыть глаза от удовольствия. Черт. Вопреки ее желанию, ему удалось возбудить ее с помощью плети даже больше, чем она себе это представляла. Мягкий удар опустился ей на грудь, хвосты плети ударили по ее соскам. У нее было чувство, что обожгло все ее тело, она не смогла сдержать судорожный вздох. Еще больше удовольствия. Но она скорее бы откусила себе язык, чем сказала ему об этом. Когда она открыла глаза, он смотрел на нее. «Облизни свои губы снова», – сказал он, его пристальный взгляд был прикован к ее губам.

«Что?» Она не заметила, как облизнула губы. Хотя он заметил. Интересно. Несмотря на то, что он делал с ней, от взгляда на его лицо становилось понятно – ему нравится, когда приятно ей.

Это правда, он имеет меня на коленях, но кто здесь главный? Она улыбнулась, уверенная, что разгадала его, когда он снова сказал «Облизни губы», и на ее зад опустился тяжелый шлепок, заставляя ее вздрогнуть.

«Если ты ударишь меня еще раз, я оторву тебе голову». Она крепко сжала губы, и ее внутренний зверь зарычал.

Он водил плеткой по ее телу, его прикосновения были нежными и манящими, и она боролась с удовольствием, возникшим от тяжести плети на ее коже. Через мгновение она позволила глазам с трепетом закрыться, хвосты кожаной плетки мягко ударяли по ее коже, заменяя ярость желанием.

«Мне нравится твой рот», – прошептал он ей на ухо. «Я хочу, чтобы ты сделала его влажным для меня».

«Сделай это для меня». Она взглянула на него, каждый нерв ее тела молил о его внимании и стонал, когда он слегка ударял концами плетки между ее грудей, хвосты плетки совершенно возбуждали соски. Смесь боли и наслаждения заставили ее киску сжаться от желания быть наполненной. Она представила, как тяжелая кожа ласкает ее клитор, и как бы это было, если бы это был его рот. Она провела языком по своей нижней губе, заставляя ее блестеть от влаги, пристально смотря ему в глаза. «Позволь мне облизать твой член».

«Я не буду терять время, трахая твой рот». Его пристальный взгляд ласкал ее, но он больше не пользовался плетью. Он сделал так, что ее тело страстно его желало, но не делал ничего для того, чтобы удовлетворить это желание. Его взгляд на ее обнаженную кожу только усиливал ее желание, и даже когда она надеялась, что он легко ударит по ее чувствительным соскам, он отбросил плетку в сторону.

О черт.

Он стоял позади нее, достаточно близко для того, чтобы чувствовать тепло, исходящее от его тела. Его руки утонули в ее волосах, его пальцы скользили в ее волосах, перебирая их. Это было так хорошо, так нежно, она вздохнула.

Он откинул ее волосы через правое плечо, покрывая правую грудь и обнажая плечо. «Это действительно выглядит как отпечаток лапы», – сказал он, рисуя контур по ее коже.

«Это семейное», – сказала она через мгновение. Его пальцы на ее отметине были странно близкими. «Не трогай это».

«Хорошо». Его губы прикоснулись к ее плечу, он водил языком по ее коже.

«Нет», – прошептала она, но все, что он делал, заставляло ее хотеть его еще больше. «Не останавливайся». Она хотела повернуться и закончить агонию, в которую он вверг ее тело. Ей нужно было его тело, его член внутри нее, и она была готова молить его об этом. Когда она повернулась, он сильно обхватил ее плечи руками.

«Не двигайся». Он сжал ее шею руками, его пальцы схватили цепочку, на которой висел кулон. «Это не принадлежит тебе».

«Это что?» Она попыталась подняться, но он надавил ей на плечи, удерживая ее на коленях.

«Я сделал это, но я больше не хочу, чтобы это было у тебя», – сказал он, опускаясь на колени позади нее, его тело давило ей на спину. «Ты убежала».

Она замерла, его слова вертелись у нее в голове снова и снова. «Так это был ты, – сказала она, отчаянно надеясь, что ошибается, – это тебя они подцепили для меня».

Он помолчал мгновение. «Когда мне было тринадцать, наши семьи договорились соединить нас. Совершенная пара. Я поверил, когда мне сказали, что ты моя пара и что однажды, когда ты повзрослеешь, мы будем соединены. Ты из самой чистокровной линии фелин, но твоя семья так же благородна, как и бедна. Моя семья, наоборот, нет. Я обещал взять тебя, даже сделал этот кулон для тебя, чтобы ты носила его, показывая, что ждешь меня.

«Нет, – она покачала головой. – Я не верю тебе. Мои родители никогда бы не продали меня подобным образом».

«Твои родители были соединены так же. Разве ты не знала?»

Она рассмеялась, все это казалось пустым звуком для ее ушей. «Никогда. Они любили друг друга. Этого не может случиться, если силой соединять двух фелин вместе».

«Знаешь ли ты, какой была моя первая мысль, когда я услышал, что ты покинула меня?» Его глубокий голос был спокойным, но она определила звенящую в нем злость.

«Мне все равно, – сказала она. – Никто никогда не спрашивал меня, хочу ли я тебя».

«Но я тебя хотел. Девственную фелину, да Сильва, мою для того, чтобы взять тебя. Когда ты убежала, я хотел убить тебя».

«Я не покидала тебя, – сказала она, ее сердце билось у горла. – Я не знала тебя. Как я могла хотеть кого‑то, кого я ни разу раньше не встречала?»

«У тебя не было никаких проблем трахаться с незнакомцами сейчас».

«Да, это правда. И это мое личное решение. А не то, которое приняла за меня моя бабушка». Она засмеялась. «Да, я была девственницей, когда сбежала. Поверь мне, я потеряла свою девственность гораздо позже, оказавшись здесь». Она задохнулась от того, как он сильно сжал ее соски, делая ее желание сильнее от его грубого прикосновения. «И как ты теперь знаешь, я наслаждалась этим каждую секунду».

«Странно, – сказал он хриплым голосом, – ты разозлила меня». Он схватил ее за волосы и откинул ее голову назад, обнажая шею. «Может быть, я убью тебя после всего». Он обхватил ее руками и прижался к ее спине. Его теплое дыхание касалось ее шеи, и она закрыла глаза, пытаясь побороть в себе желание превратиться. Его член надавил ей на задницу, и его зубы впились ей в шею, кусая ее кожу, недостаточно для того, чтобы выступила кровь, но достаточно для того, чтобы она выгнулась от боли.

«Нет», – сказала она, пытаясь встать, но он не позволил ей. «Если ты не отойдешь от меня прочь, ты пожалеешь». Инстинкт подсказал ей повернуться и защитить себя.

Глубокий рокот из его груди раздался над ней, его смех подтвердил ее подозрения, что он причиняет ей неудобство специально. «Ты сказала, что будешь делать все, что я захочу, и я хочу, чтобы ты стояла на коленях всю оставшуюся ночь».

«Игра окончена». Он не делал это для удовольствия, у него было удвоенное желание отомстить.

«Нет, пока я не закончу с тобой». Он схватил цепь, на котором висел кулон вокруг ее шеи. «Я не буду трахать тебя, пока ты носишь это».

Ее сердце остановилось, когда он снял кулон с ее головы. Внезапно оказавшись без кулона, она почувствовала желание разрыдаться, и она моргнула, чтобы очистить взгляд. «Если ты вернешься в Бразилию, – сказал он, – я должен буду выполнить свое дурацкое обещание, которое я дал, когда был маленьким. Я рад, что твоя бабушка сообщила мне, когда ты собираешься вернуться в ее семью. Так у меня было время остановить тебя».

Она все еще находилась в шоке от потери кулона. Если ему удалось его снять, единственным объяснением было то, что все что он говорил – правда. Ее родители продали ее. Ее бабушка постарается сделать это снова. И он сам покупает свободу, давая ей деньги, чтобы она оставалась так далеко от него, как только можно. Слезы обжигали ей глаза, но она не хотела разрыдаться прямо перед ним. Она хотела уйти. «Позволь мне уйти. Я хочу уйти».

«Мы заключили сделку».

«Я передумала». Она закрыла глаза, слезы застилали ей лицо, у нее было чувство, словно внутри ее груди поднимается волна, когда он толкнул ее, и она, потеряв равновесие, упала на пол.

«Слишком поздно». Он держал ее, ее член упирался ей в зад. «Кроме того, ты не хочешь менять своего мнения». Он гладил большим пальцем по ее позвоночнику и подобрался ртом к ее шее, зубы впились ей в шею. Она задохнулась, слишком сильным было ощущение, что на нее напали. Этот жест напоминал желание перекусить ей горло. Укусить, чтобы убить ее.

«Я сильнее, чем ты», – сказала она, почти веря в то, что говорит, но до этого она никогда не встречала мужчин оборотней‑кошек. Никого, кроме членов своей семьи. Единственная мысль заставляла ее дрожать, делала ее желание безрассудным, что он тот, кому она могла позволить играть собой.

«Нет ни одной вещи в мире, – сказал он, расставляя ее ноги своими коленями, – которая помешала бы мне взять тебя сегодня ночью».

Она не могла двигаться, не могла даже отползти от него. Она боролась, но он был слишком сильным, его тело прижимало ее к полу, пока он снимал брюки. Он был позади нее, делая ее безумной от злости и еще больше от желания. «Ты хорошо пахнешь, – сказал он, его тяжелый член, скользнул между ее бедер. – Ты пахнешь так, как будто хочешь, чтобы тебя жестко трахнули». Он прижался, его член скользнул в ее влажную киску. Она застонала, когда ее горячий член ударил по ее складкам. «Скажи это. Проси».

Она хотела, чтобы он трахал ее, пока деревянный пол не просядет под ее грудью, но она молчала. Он ударил членом по ее клитору. Она вздохнула, внутри нее поднялась жара. Она широко расставила ноги, пока тяжелая головка его члена давила ей на киску. Когда она думала, что он войдет в нее, тяжелый шлепок опустился ей на ягодицы. Он шлепнул ее своей плоской рукой. «Умоляй, Танеша».

Боль, желание и наслаждение обожгли ее тело, так переплетаясь, что она не могла больше разделять свои чувства. Когда он шлепнул ее опять, она вскрикнула, ее тело было так изранено, что она страстно желала, чтобы он освободил ее, страстно желала, чтобы его член вошел в нее. «Пожалуйста, – прошептала она, проглатывая свою гордость, – трахни меня».

Она застонала, когда он скользнул в нее, надавливая на нее всем своим телом, его вес прижал ее к деревянному полу. «Нет, я не буду, – прошептал он, прикасаясь к ее коже. – Но я заставлю тебя умолять об этом всю оставшуюся ночь».

Стон вырвался у нее изо рта. Она закрыла глаза, понимая, что он играл с ней как кошка с мышью. Острой, горячей волной в ней росла ярость. Она стала извиваться под ним, превратилась, приглашая неограниченную власть своего оборотня.

Она перегрызет ему горло.