Г. Москва. Станция метро 'Авиамоторная'. — Этот Соколов отчего-то ему совсем не понравился

— Этот Соколов отчего-то ему совсем не понравился. Нет, даже не восторженный Катин рассказ о чудесном появлении супергероя тому виной. И не какая-то голливудская лощеность этого 'Сокола'. Есть в нем что-то чужое. Не наше. Что именно — Волохов сформулировать не мог. Все на уровне ощущений. Интуиция, мать ее ети

Вообще интуиция — один из его рабочих инструментов. Сколько раз она спасала ему жизнь. Там, где пробуксовывала логика и как слепой котенок, тыкался в очередной тупик, трезвый расчет, эта 'мадам' маскируясь под 'авось', выручала его, по уши увязшего в тягучих обстоятельствах.

Вот и сейчас к Волохову отчего-то вернулось несколько забытое ощущение враждебности окружающего мира. В последний раз он чувствовал себя так в 'командировке' в оккупированную американцами Никарагуа.

Вырытый с помощью Российских специалистов 'второй панамский канал' как кость в горле перекрыл кислород так долго вынашиваемой штатами идее нового мирового порядка. Еще бы, теперь русские АПЛ могли бесконтрольно шнырять из Атлантического океана в Тихий и обратно. И вот два года безуспешных диверсий закончились высадкой ребятишек из UMC. В госдепе не стали заморачиваться и изобретать велосипед. Сработали старые испытанные схемы. Если отработанный в многонациональной Европе сценарий защиты подвергшихся геноциду малых народов в Никарагуа не проходил, то еще один стандартный сценарий избавления всей демократической мировой общественности от очередного усатого террориста оказался в самый раз. Для того, чтобы эта общественность осознала, что перед ней террорист, на воздух взлетели два не маленьких круизных лайнера, до верху забитых сорящими банкнотами туристами, а чтобы у 'World communiti' не возникло сомнений в том, что 'террорист №1 был готов 'по голливудски' уничтожить весь мир, в Манагуа должно было быть обнаружено ОМП.

Благодаря подразделению внешней разведки Панамериканской конфедерации, во главе со 'стопроцентным латинос' (будь проклят этот солярий) Серхио Рамосом, этого не произошло. Панамско-Иракский вариант в изменившемся мире сработать уже не мог. Чай не восьмидесятые прошлого века на дворе. На границах Никарагуа томились Мексиканские и Венесуэльские соединения, а Венесуэльская и Мексиканская же нефть так и норовила дать деру в сторону Пекина. Дай только повод.

В результате дряхлая ООН спешно организовала теперь уже подлинно демократические выборы, которые (надо же!) выиграл все тот же усатый Ортега-младший. А Девидам и Биллам пришлось отстукивать на коммуникаторах своим герл и бойфрендам жалостливые послания о том, чтобы те сдавали обратно в 'Panamerican' свои билеты в бананово-пальмовый рай. Курортный сезон за счет 'дяди Сэма' оказался сорван.

Но откуда это ощущение здесь, в Москве? Нет, дело совсем не в войне всех против всех на улицах разрушенного города. Соколов! Он просто лучился опасностью. Если бы у Волохова было время, он бы просчитал этого ГБРовца, но тот, словно почувствовав что-то, не стал дожидаться штабного транспорта и два часа назад скрылся в тоннеле, ведущем в сторону центра. Их знакомство так и осталось 'шапочным', но что-то говорило майору, что это не последняя их с Соколовым встреча.

— Через час должен прийти мотовоз из штаба. Пора заняться делами, Волохов вздохнул, — Да. С профессором он разминулся всего на несколько минут. Эх, появись он здесь пораньше…

Снизу до сиих пор тянуло пороховой гарью. Волохов сорвал несколько стрелок зеленого лука.

— Сколько труда вложено. Жаль, если все это пропадет, — он окинул взглядом оранжерею. За дверью затопали так, будто на ходу стряхивали налипший снег. И хотя костяшки пальцев отбарабанили по той стороне двери условный сигнал, он все равно, щелкнув переводчиком огня на автомате, отступил за колонну.

— Ты чтоль Волохов? — в оранжерею ввалились четверо обвешанных оружием мужиков. И хоть упакованы они были примерно одинаково, он сразу вычислил в двоих из них профессиональных военных, точнее 'спецов'. Двое других тоже 'не просто покурить вышли'. Скорее всего — бывшие менты. Вот от этой публики Волохов ничего хорошего не ждал.

— Он самый. А что раньше срока-то?

— Да вот наш главный как про детишек-то узнал, сразу озаботился. Все другие дела отменил, — один из 'Ментов', тот, что постарше, сняв перчатку, протянул руку, — Капитан Сергеев. Командир группы поисковиков в составе сил сопротивления.

— Сопротивления? — Волохов пожал протянутую руку и тут же сделал это еще три раза, одновременно представляясь сам.

— А, так ты ж в Москве недавно, — 'мент' помладше, представившийся Сашкой Епифановым, присел на доску, служившую бортом насыпанной грядки, но тут же вскочил с нее, съезжающей вниз, — было тут у нас одно… не знаю как сказать… одна ОПГ. Сладковцы.

— Сладковцы? Это…

— Да. Под премьером, — Сергеев достал пачку сигарет и предложив Волохову сигарету, закурил и сам, —.его кстати нашли на Ломоносова с дыркой в башке. В затылке. А вот тех, кто на самом деле там руководил — Чучхайса с Брефом, не нашли.

— Зато 'Вундер-киндера' из какой-то норы вытащили. Я до коликов доржался, когда там один дылда этого шибздика в очечках за шкирняк держал. Он так прикольно ножками дергал.

— А Раменки как следует зачистили? — майор посмотрел на Сергеева, — сооружение солидное.

— Да там зачищать уже не чего. Так рвануло, что на месте этих Раменок котлован, наверное, не меньше чем в Химках.

— Ага, ребята вчера ходили. Говорят, там озеро образовалось.

— Ладно, мужики. По дороге еще поговорим. А сейчас пойдем, поможем детям собраться, — Волохов поставив автомат на предохранитель, закинул его на плечо.

Наверху в одном из подвалов бывшего садового центра, ставшего в одночасье сиротским приютом, их встретила Катя. Вся слезах.

— Что случилось, — Волохов нахмурился.

— Мама нивкакую не хочет отсюда уходить. Я и так и эдак, а она наотрез. Говорит, что останется здесь со своими бабульками-соседками, что раз уж дом уберег их от Этих, значит и дальше ничего не случится, что от могилок своих родных никуда не уедет…

— Мда, — только выдавил из себя майор.

Теща у него была боевая. И компания у нее подобралась еще та. Он вспомнил боевых старушек наводивших шороху в округе еще до ЭТОГО. Да, они и без стволов кого хочешь завалят.

— Ну что с ней делать? — Волохов надолго задумался, — ты знаешь, Кать, с собой на Урал сейчас мы ее взять не сможем. А здесь ей и вправду может будет лучше. Там на юге, куда как я понял народ эвакуируют, еще не известно как сложится, а здесь и оранжерея прокормит и поспокойнее теперь стало. Да и найти я ее здесь смогу. А там по России, где ее буду искать.

Она ничего ему не ответила, только уткнулась, в пахнущий машинным маслом и порохом отворот бушлата и тихо заплакала, а он, обняв ее плечи левой рукой, долго гладил густые, вьющиеся волосы, запах которых снился ему все эти долгие месяцы разлуки.

Они прошли самое страшное место с одним, выставленным на минимум хим. фонарем. В середине шли дети, держащие друг друга за руки. Ни в коем случае нельзя было, чтобы они увидели то, что осталось от 'Авиамоторной' после налета сладковцев. Вернее от ее жителей.

На мотовоз уместились не все и Волохов с Катей, Гоша и Маша Скворцовы, Епифанов с Сергеевым и еще два мальчика и девочка, потихоньку пошли в сторону 'Площади Ильича.

— Ты Академика нашего не видел? — Катя обернулась к шедшему сзади Епифанову.

— Как же, видел. Только подойти не успел. Мы только-только из Раменок вернулись, а народ уже в первую колонну формируют. Под Тулу куда-то. Суета вокруг. А он, как всегда, вокруг себя народ собрал и читает лекцию по популярной механике. Ну ты же знаешь, он у нас такой. Из противогаза самогонный аппарат сделать может, а из ручной кофемолки, мини генератор.

— Да ты не боись, — успокоил Сергеев, — никуда без своих Гоши и Маши он не денется. О! Вот и такси, — луч прожектора, установленного на мотовозе, выхватил исполосованные разнокалиберными кабелями ребра тюбинга.

— Как в Смольном в семнадцатом году, — усмехнулся Волохов, глядя на организованный Лубянский бедлам.

Вереница добровольно-принудительно наемных грузчиков с мешками никак не могла обойти толпу взволнованных граждан, окруживших человека, постоянно что-то исправляющего в потрепанных листках. Тут же, выстроенные в колонну по двое, несколько десятков бойцов, пережидали образовавшуюся пробку. Воспользовавшись заминкой, они, как дети, хвастались друг перед другом трофейными бронешлемами, 'Валами', 'Винторезами' и другими супер-пупер спец. прибамбасами, которые раньше видели, разве что, по телевизору или в Интернете. У перехода на 'Кузнецкий мост' метался продавец сухофруктов. О торговле не могло быть и речи. Он, нависая коршуном над своими коробками, раскинув руки, пытался уберечь их от снующих туда-сюда обитателей станции. На противоположном пути пытались разойтись миром, уткнувшиеся нос в нос мотовоз и ручная дрезина. Их хозяева до хрипоты доказывали друг другу, кто из них должен уступить дорогу, откатившись в обводной тоннель. Ошалевший связист с бухтой телефонного кабеля, то разматывал ее, пытаясь проложить трассу в наименее утаптываемом месте, то сматывал обратно, понимая, что такого места здесь нет. Апофеозом этого вавилонского столпотворения был мужичок, похожий на основателя газеты 'День' Проханова, который стоя на табуретке у колонны, громко декламировал не обращавшей на него ни малейшего внимания публике свежесочиненные стихи. Откуда-то из-за него и выскочила Сашкина Лена.

— Не знаешь где Скворцов? — сходу спросил ее Епифанов.

— Кажется, я видела, как он по эскалатору к выходу в город поднимался. С какими-то военными, — Лена покосилась на Гошу с Машей, — давай я пока их к нам отведу…

— Да. И подождите вместе с Катей нас там, а мы пока в штаб зайдем. Может там что-нибудь знают? — Волохов, пропустив мужика с огромным мешком, зашагал вслед за поисковиками, в сторону тоннеля, где находилась сбойка с ходом, ведущим к штабу сопротивления.

О Скворцове в штабе ничего не знали. Но что самое интересное, они были не первыми, кто интересовался академиком. После рассказанных ему Катей страшилок о покушениях и преследовании Владимира Евгеньевича, это не могло не насторожить. Зато фамилия Скворцова значилась сразу в двух списках: первой партии переселенцев и на получение довольствия и оружия. Но его подписи нигде не было.

Нужно было принимать решение. Оставаться в Москве для расследования этого исчезновения или попытаться найти академика в эвакуации. Решили так. Волоховы едут вслед за колонной, а поисковики остаются в Москве.

* * *