Глава 21. Тэсс вздохнула и с улыбкой обернулась к своей тетке Керстен

— Детка, отойди от окна.

Тэсс вздохнула и с улыбкой обернулась к своей тетке Керстен. Жена Сильвио месила тесто для хлеба и внимательно поглядывала на Тэсс. Маленький дом ее кузины Изабеллы был до отказа набит женщинами семейства Коминов-Дельгадо. Тэсс знала их и любила, но они очень ее утомляли. На обратный путь в Донбрай им потребовалось три дня. Тэсс чувствовала бы себя виноватой в том, что из-за нее приходилось медленно двигаться, но были еще и другие раненые, и отряд довольно часто делал продолжительные остановки. Потом была целая неделя для залечивания ран в Донбрае и сумасшедших приготовлений к военному походу. Гонцы сновали между Донбраем и лагерем короля, в это же время пришло известие, что Саймон благополучно добрался до цели и передал всю важную информацию, убедив короля в невиновности Ривена. Рана Тэсс затянулась, и она отправилась к кузине Изабелле, чей дом находился в десяти милях к северу от Аркинхольма, где собирались противостоящие армии. Уже на следующий день Тэсс чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы заняться любовью с Ривеном, но им негде было уединиться. Ей так хотелось провести с ним долгую ночь любви накануне его отъезда на войну, но вместо этого пришлось ограничиться непродолжительным нежным свиданием в саду. Это была беспорядочная, лихорадочная близость вместо долгой романтической интерлюдии, которой ей так не хватало. Тем не менее она не могла сдержать улыбки, вспоминая, как ранним утром прощались с мужьями жены и, смахивая скупые слезы аккуратными белыми платочками, смотрели на растрепанную и раскрасневшуюся Тэсс.

— Даже если ты будешь все время стоять у окна, вглядываясь в дорогу, он не приедет быстрее, — сказала Меган, жена Томаса, красивая женщина, поправляя выбившиеся из-под платка волнистые огненно-рыжие волосы. Она была на сносях.

— Я знаю. — Тэсс вернулась к столу и присоединилась к общей работе. — Это потому, что их нет уже почти целую неделю. А вдруг я что-нибудь увижу или услышу?

— Это за десять-то миль? — Керстен покачала головой, и взгляд ее зеленых глаз смягчился: она все хорошо понимала. — Ты прожила спокойную жизнь, дитя мое, и еще не знаешь, что значит провожать мужа на битву.

— Я помню некоторые сражения, мне ведь уже восемнадцать.

— Ты просто была слишком молода, чтобы все запомнить, — сказала Керстен. — Ты и представить себе не можешь, как долго порой приходится ждать. Это не зависит от того, сколько сражений им предстоит или как долго длится битва.

— Я должна была сама догадаться, не так уж это сложно. Но стоит мне подумать, что все уже должно было кончиться, и я начинаю беспокоиться, почему их до сих пор нет. И еще мне казалось, что, готовясь к пиру, вы ждете их возвращения.

— Ну конечно, мы всегда их ждем, — ответила Керстен. — К тому же в такие напряженные моменты надо занять себя чем-то полезным. Если они вернутся — устроим настоящий пир, если нет — отправим все это к ним в лагерь. — Меган рассмеялась. — Так уже бывало не раз.

Томас рассказывал, что всегда находятся желающие перейти на их сторону только потому, что у них много вкусной еды. У солдат места в животе больше, чем провизии.

— Значит, я тоже должна послать что-то для Ривена?

— Он и так все получит, — упокоила ее Керстен. — Он же в лагере Коминов-Дельгадо.

— Но ведь его семья тоже сражается на стороне короля. Он должен быть с ними.

Женщины переглянулись, и Тэсс все поняла. Дядя Сильвио держит Ривена возле себя, как это было в Дон-брае.

— Я же говорила, что они держат меч у него между лопатками. А они отрицали.

— Они вовсе не это имели в виду, — возразила Меган. — Просто хотят быть уверенными в том, что он спокоен, не смущается и не наделает глупостей.

— Ривен не станет смущаться из-за всякой ерунды. И уж тем более нервничать.

— Посмотрим на него у алтаря, — отозвалась Изабелла.

Тэсс посмотрела на свою стареющую кузину. Та чистила прошлогодние яблоки, немного сморщенные, как и ее руки.

— Пока для него нет ничего важнее долга и чести. Они тяготеют над ним, как проклятие.

— Долг и честь — основные достоинства мужчины. — Очистив яблоко, Изабелла аккуратно разрезала его на кусочки и, бросив в кастрюлю, взяла следующее из корзины, стоящей у ее ног.

— Детка, что тебя беспокоит? — участливо спросила Керстен. — Ведь сразу видно, что ты неравнодушна к этому рыцарю. Но о предстоящей свадьбе говоришь как о каком-то несчастье, а не благословении.

— Боюсь, она и станет непоправимым несчастьем — по крайней мере для моего сердца, а может быть, и для души.

В комнате были еще женщины. Они сидели у камина с вышиванием и что-то оживленно обсуждали. Тэсс посмотрела на них и перевела взгляд на тех, что сидели рядом с ней за столом. Одна — молодая, вторая — средних лет, третья — уже стареющая. Все они готовы были выслушать ее и посочувствовать. Рискованно делиться сокровенным даже с близкими людьми, но Тэсс просто необходимо было излить душу.

— Надеюсь, это останется между нами? — спросила Тэсс. — Я, собственно, хотела поговорить о предстоящей свадьбе.

— Нашла чем удивить, — фыркнула Изабелла.

— Я рада, что Ривену приходится много времени проводить с моими родственниками. Теперь он по крайней мере поймет, что это от них я унаследовала острый язычок, и не будет обижаться на мои не всегда вежливые шутки.

— Продолжай, милая.

— Спасибо. — Тэсс посерьезнела и мрачно посмотрела на тесто, которое держала в руках. — Думаю, что эта свадьба будет ужасной ошибкой.

— В таком случае не надо было позволять парню лезть тебе под юбку, — заявила Изабелла. — А что, собственно, случилось? Может, он тебя не удовлетворяет как мужчина?

Тэсс почувствовала, как кровь приливает к щекам, и с укором посмотрела на седеющую кузину:

— Ах ты, старая перечница, спасибо за заботу, но ом вполне меня удовлетворяет.

— Да, я старая перечница и имею кое-какой опыт в этих делах. Немало красивых рослых парней прошло через мои руки. Помнится…

— Помолчи, Изабелла, — оборвала ее Керстен. — Уже сто раз слышали о твоем бурном прошлом. Тэсс хочет нам сказать что-то очень важное. Продолжай, Тэсс. Если она опять встрянет, мы засунем в ее беззубый рот яблоко.

Тэсс с трудом сдержала улыбку. Многое изменилось за эти пять лет, но люди остались прежними. Изабелла все так же наскакивала на всех, рассказывала о своей разудалой молодости. Посторонние могли счесть это непочтительным отношением к старшим, но Тэсс знала, какая любовь и забота связывают всех в этом доме. Потому и решилась раскрыть этим женщинам свое сердце.

— Почему же это будет ужасной ошибкой? — спросила Керстен.

— Потому что я — наследница, а он — всего лишь бедный рыцарь, у которого нет ничего, кроме чести и верного меча.

— Халиарды — уважаемый род. Впервые слышу, что они так бедны.

— Они не бедны. Я говорю только о Ривене. У него нет ни денег, ни земель и никакой надежды получить их в наследство.

— Это не так уж редко случается с младшими сыновьями в семьях.

— Тем более он должен быть доволен твоим приданым. Я не виню его за то, что он уложил тебя в постель, иначе вряд ли смог бы на тебе жениться. Ты думаешь, он женится на тебе только ради наследства?

— Нет. Все совсем наоборот. Именно из-за наследства он не хочет на мне жениться.

— Ничего не понимаю.

— Погодите, не перебивайте. Рассуждения Ривена многим могут показаться странными. Он считает для себя унизительным такой брак, и потому поклялся себе остаться холостым, если благодаря своему труду не сможет разбогатеть.

— Очень благородно с его стороны, — проворчала Керстен.

— И все-таки странно. Его трудно понять, даже мужчине. Но он не хочет поступиться своей гордостью, и прямо мне об этом сказал. Чтобы никто не упрекнул его в том, что он женится на богатстве.

— Что за глупости! Он забудет об этом, девочка моя, не переживай.

— Это верно, — согласилась Изабелла. — Еще ни один мужчина не погиб от того, что ненароком задели его гордость.

Тэсс вздохнула:

— Я понимаю. Но боюсь, это для него очень важный вопрос. К тому же я не сказала ему точно, каков размер моего состояния. Он знает, что у меня несколько тысяч райдеров и немного земли здесь и в Испании. Мне не хотелось тогда говорить правду. Сама не знаю почему. Не хотелось, и все. Ведь тогда мы еще не были так близки. Просто зашла речь о том, почему Теркетл жаждет моей смерти. Это было, когда мы с Ривеном прятались в пещере.

— И вы об этом не говорили?

— Нет. Как-то не приходилось.

— А Сильвио мог ему об этом сказать?

— По-моему, Сильвио думает, что Ривен все знает от меня. Он рассказывал дяде о том, что Теркетл несколько раз пытался меня убить, и в тот же день признался мне, что не хочет жениться на наследнице.

— Думаю, ты должна рассказать ему все начистоту, как бы это ни было трудно.

— Что ты об этом думаешь, Тэсс? — спросила Меган.

— Сначала я думала потянуть время и как-то успокоить его.

— Единственный выход, — проговорила Изабелла. — стать такой же бедной, как он.

— Я об этом не думала, но вряд ли смогу что-то изменить. Невозможно так просто отказаться от состояния и земель. Это создаст много неразрешимых проблем. И Ривен потом не простит себе, что из-за него я отказалась от своего состояния. Будущие дети тоже нас не простят. Может, я сама со временем начну на него сердиться, если придется жить в нужде, отказывая себе в самом необходимом. — Тэсс пожала плечами. — Не знаю, как объяснить, но мне кажется, это не решит проблемы. Вместо одной их появится множество. С другой стороны, поступившись своей гордостью, Ривен постепенно возненавидит меня. И тогда сердце мое превратится в камень.

— А ведь ты сильно любишь его, — тихо произнесла Керстен.

— Слишком сильно. И поэтому должна дать ему свободу.

— Но семья этого не позволит, — возразила Меган.

— Со временем мне, возможно, удастся убедить дядю Сильвио в правильности моего решения.

— Я с тобой согласна, — сказала Изабелла. — Надо отпустить парня.

— Изабелла! — воскликнула Керстен. — Она же с ним спала!

— Ну и что? Вреда ей это не причинило. А вот жизнь с человеком, который возненавидит ее, — иссушит сердце. Поступившись своей гордостью, он не будет с Тэсс ласков и нежен. И превратится в ее врага.

— Может быть, все обстоит не так уж плохо, — промолвила Меган. — И размер твоего состояния вовсе не имеет для него значения?

— Имеет, Меган. Еще какое! Он поймет, что у него нет ни единого шанса сравняться со мной, сколько бы он ни работал. А тут еще король может мне передать все состояние Теркетла, что усложнит и без того непростую ситуацию. Теперь вы знаете все,

— Знаем, но ничем не можем тебе помочь, — со вздохом произнесла Керстен.

— Но мой разговор с вами укрепил меня в принятом решении. По выражению ваших лиц и тревоге, прозвучавшей в ваших словах, я поняла, что другого выхода нет. Что нам с Ривеном надо расстаться.

— Но как ты собираешься это сделать? Рядом с Ривеном постоянно кто-то находится.

— Это точно, — согласилась Меган. — До свадьбы его одного не оставят.

— Не удастся до свадьбы, сделаю это у алтаря. Буду молить Бога, чтобы помог мне.

Вернулись мужчины, и разговор прервался.

Последующие часы прошли в суматохе. Тэсс познакомилась с Тэйном Халиардом, отцом Ривена, и его старшим братом Колином. Приехали Нэрн и Саймон. Тэсс показалось, что Сильвио просто не оставил им другого выбора.

За ужином Тэсс так и не узнала, чем закончилось сражение и что произошло после.

— Догадываюсь, что сражение закончилось вашей победой, хотя вы не обмолвились об этом ни словом, — сказала Тэсс, наполняя вином свой и Ривена кубки. — Должно быть, это была ошеломительная победа, раз король так скоро вас отпустил.

— Вряд ли это можно назвать сражением, малышка, — объяснил Сильвио. — Сэр Яков Гамильтон покинул лагерь Дугласа перед самым началом сражения. После этого в предательской армии началось повальное дезертирство. Из сорока тысяч воинов наутро почти никого не осталось.

— Значит, сражения не было вовсе?

— Пожалуй, что так. Как только Гамильтон присоединился к королю, среди заговорщиков начались резкие разногласия. Произошла короткая стычка под Эском, недалеко от Ланхольма. Был убит брат Дугласа Мири. Второй его брат, Ормонд, был схвачен и казнен.

— А сам Дуглас?

— Бежал в Англию с лордом Болуином.

— Бросил своих братьев? — Тэсс не могла поверить в услышанное.

— Да. Бежал, спасая свою шкуру, — проворчал Томас. — Единственное, что у него осталось. Все его состояние перешло короне.

Тэсс взглянула на Ривена.

— Столько трудностей и проблем — и такой стремительный, позорный конец.

Ривен рассмеялся:

— Да. Я даже почувствовал себя обманутым.

— Так вот почему король вас отпустил? — произнесла Меган.

Сильвио поморщился:

— Нам дали две недели. Родня должна вернуться завтра. Король собирается пройти рейдом по землям сторонников Дугласа. Если не управится за две недели, мы должны будем присоединиться.

На мгновение воцарилась тишина. Тэсс разделяла тревогу и разочарование остальных женщин. Пусть Ривен ей пока не супруг, но отныне она всегда будет переживать и волноваться за него. Любой, даже самый умелый рыцарь оказывался перед лицом смерти всякий раз, как приходилось обнажать меч в бою.

Керстен кивнула Тэсс, и та со вздохом поднялась помочь остальным женщинам убрать со стола. Вряд ли у нее будет возможность побыть с Ривеном наедине. Впрочем, это даже к лучшему, утешала она себя.

Пора им постепенно отдаляться друг от друга, чтобы не так сильно страдать, когда придется расстаться.

,. — Она милая, симпатичная девушка, Ривен, — проворчал Тэйн Халиард, присоединившись к сыну и Саймону, которые устраивались на ночлег на сеновале в конюшне.

— Да, очень симпатичная. — Ривен хмуро посмотрел на высокую деревянную лестницу. — Неужели мы переночуем здесь без Дельгадо и Коминов? Мне позволят провести ночь без очаровательной компании хотя бы одного из них?

Расстилая одеяло поверх сена, Тэйн улыбнулся Ривену:

— Двое устраиваются на ночь внизу у самой лестницы. И еще один у входа в конюшню. Думаю, еще несколько снаружи.

Тихо чертыхнувшись, Ривен растянулся на одеяле.

— Но ведь я дал слово. Неужели недостаточно?

— В этом случае недостаточно, сынок. Да, они тебе верят, но будут приглядывать за тобой, пока не завершится обряд венчания. Даже самый крепкий мужчина может натворить глупостей перед свадьбой. — Тэйн лежал рядом с сыном и, скрестив под головой руки, смотрел на Ривена. — Возможно, они заметили твое нежелание идти к алтарю.

— А кому понравится, чтобы его туда тащили чуть ли не силой, — проворчал Ривен, обеспокоенный тем, что отец так легко разгадал его тайные мысли.

— Тогда надо было крепче шнуровать штаны, сынок. Ривен снова чертыхнулся.

— Видно, я от вас не дождусь сочувствия.

— А почему, собственно, мы должны тебе сочувствовать? Ты неплохо проводил время под одеялом с этой малышкой. Она и вправду очень симпатичная, никогда в жизни не видывал таких красивых глаз. К тому же крепкая и выносливая. Две недели вашего путешествия — лучшее тому доказательство. Она умна. Ты поймешь, как это важно, когда страсть поутихнет с годами. К тому же у нее есть земли и состояние, которых я не смог тебе дать, — добавил он едва слышно.

— Я не виню тебя в этом, — ответил Ривен.

— Знаю, сынок. Но все равно сожалею. И очень рад, что ты вырос таким красавцем и сможешь получить то, чего тебе не хватает в жизни.

— Хочешь сказать, богатую невесту, готовую купить себе мужа.

— Сынок, ты странно рассуждаешь. Женишься на милой, красивой девушке, о которой мечтает мужчина, и жалуешься, что она богата. Тебе надо отдохнуть. Усталость затуманила твой рассудок. — Тэйн покачал головой и закрыл глаза. — Жаль, что никто из близких не сможет прибыть на свадьбу, по как только воцарится мир, мы устроим большой праздник в честь молодоженов.

Ривем что-то пробурчал в ответ. Он чувствовал себя одиноким и брошенным. Его семья не предприняла ни малейшей попытки освободить его от постоянного наблюдения Коминов-Дельгадо, словно он был их пленником. Даже по нужде он не мог отлучиться один, рядом непременно оказывался кто-то из милых родственничков Тэсс. Он вздохнул и поудобнее устроился на своей постели. Конечно, это ребячество обижаться из-за таких мелочей. Ривен не сомневался, что никогда не откажется отданного обещания и женится на Тэсс, однако ее родственники имели полное право поступать с ним подобным образом. Это причиняло ему страдания и вызывало вполне естественное чувство протеста. Он не знал, что в любой другой семье с ним обошлись бы еще менее деликатно. Ривен поклялся себе избавиться от этих пустых переживаний, чтобы не причинять неприятности Тэсс. Закрыв глаза, Ривен дал себе еще одно обещание. Непременно добиться того, чтобы у него были свои земли, состояние. Такое же, как у Тэсс. Тогда никто не сможет обвинить его в том, что он живет за счет жены. Тэсс вылезла из-под одеяла и, затаив дыхание, поползла к двери, намереваясь поговорить с Ривеном, сказать, что освобождает его от обещания жениться. Если ей это удастся, его близкие и Саймон помогут ему бежать. Вдруг кто-то схватил ее за плечо, и она вскрикнула от неожиданности.

— И куда это ты собралась, милая? — прошептал голос в темноте.

— Изабелла, ты?

— Ну не король же Яков, ты и в самом деле сдурела.

Тэсс прилегла рядом и начала шептаться с кузиной.

— Разреши мне уйти. Ты ведь знаешь, зачем мне это нужно.

— Сначала я думала, ты хочешь по-быстрому переспать со своим хахалем…

— Кузина Изабелла!

— …Но потом вспомнила, о чем мы говорили перед тем, как возвратились мужчины. Мне жаль, малышка, но сегодня — не твоя ночь, тебе вряд ли что-нибудь удастся.

— Его родные здесь. Они могли бы помочь ему бежать.

— Тэсс, сомневаюсь, что тебе удастся сделать хотя бы шаг за пределы этой комнаты. Твои родственники спят повсюду прямо на полу, и многие, кто не поместился в доме, ночуют во дворе, на конюшне и даже в коровнике. Тут везде Комины и Дельгадо. Любой из них готов схватить тебя или твоего милого. После чего, не сомневайся, вас обоих посадят под замок. Так что придется тебе подождать, милая.

— Пожалуй, ты права.

— Конечно, права. Чтобы выйти за дверь, тебе придется проползти мимо Сильвио.

— Дядя спит за дверью?

— Прямо напротив.

Тэсс смирилась и поползла назад к своему месту. Но тут услышала шепот Изабеллы.

— Что случилось? — обеспокоенно спросила Тэсс.

— Если тебе когда-нибудь потребуется помощь, девочка моя, можешь на меня рассчитывать.

— Спасибо, кузина. Спокойной ночи.

— И тебе спокойной ночи, графиня. Добравшись наконец до своего места, Тэсс скользнула под одеяло и вздохнула. Она была расстроена тем, что предстоит пережить еще одну разлуку с Ривеном, но пока он рядом, и это успокаивает. В то же время она чувствовала, что ей никогда не справиться с болью этой утраты.