Халед Хоссейни. — Его первая жена была хазареянка из Джа- гори

— Его первая жена была хазареянка из Джа-
гори. До твоего рождения было еще далеко. Они
состояли в браке три года.

— И при чем тут все это?

— Детей у них не было, и через три года она
ушла от Али, вышла замуж за доброго человека
из Хоста и родила тому троих дочерей. Вот и
все, что я хотел тебе сказать.

Я начал понимать, к чему он клонит. Но я не
желал больше об этом слышать. Главное — это
Калифорния, обеспеченная жизнь, старый викто-
рианский дом с остроконечной крышей, карье-
ра писателя, любящие родственники. Все осталь-
ное — побоку.

— Али был бесплоден, — пояснил Рахим-хан.

— Как это? У него и Санаубар родился сын.
И звали его Хасан.

— Он не мог иметь детей.

— А от кого же тогда Хасан?

— Сам знаешь от кого.

Мне казалось, я скатываюсь вниз по крутому
склону, напрасно пытаясь ухватиться за траву и
кусты ежевики. Комната качалась и кружилась у
меня перед глазами.

— Хасан знал? — Застывшие губы меня не
слушались.

Рахим-хан закрыл глаза и покачал головой.

— Сволочи, — пробормотал я и вскочил на но-
ги. — Какие же вы все сволочи! Лживые мерзавцы!

— Прошу тебя сесть.

— Как вы могли скрывать это от меня? От
него!

Бегущий за ветром

— Подумай сам, Амир-джан. Ведь такой по-
зор. Пошли бы сплетни, все было бы втоптано в
грязь, и честь, и доброе имя. Проболтаться нам
было никак нельзя, сам понимаешь.

Рахим-хан протянул мне руку, но я оттолкнул
ее и кинулся к выходу.

— Амир-джан, не уходи.
Я распахнул дверь.

— А что меня здесь держит? Что ты мне еще
поведаешь? Мне тридцать восемь лет, и вдруг ты
мне сообщаешь такое, что все прожитые годы
летят псу под хвост! Вся моя жизнь — одна
сплошная ложь! Чем теперь ты утешишь меня?
Тебе нечего мне сказать!

С этими словами я пулей вылетел из комнаты.

ТВ

Солнце почти село, окрасив небо в лиловые и
малиновые тона. Дом, где жил Рахим-хан, остался
далеко позади. В густой толчее вязли велосипе-
ды и рикши. Рекламные щиты призывали по-
купать кока-колу и сигареты, на пестрых афи-
шах пакистанских фильмов загорелые красавцы
танцевали со страстными дамами на фоне цвету-
щих лугов.

В крошечной чайной, куда я вошел, дым сто-
ял столбом. Спросив чаю, я сел на складной стул,
откинулся назад, потряс головой, провел по лицу
руками. Мне уже не казалось, что я куда-то лечу.
Я словно проснулся в собственной кровати и
обнаружил, что вся мебель в доме переставлена,
привычная обстановка исчезла, все вокруг сдела-
лось чужим и незнакомым и надо привыкать
жить по-новому.

Где были мои глаза? Ведь улик хватало. Баба
пригласил доктора Кумара сделать Хасану плас-
тическую операцию, Баба всегда делал подарки
Хасану на день рождения. Что сказал мне отец,
когда мы сажали тюльпаны и я заикнулся насчет