Халед Хоссейни. стал читать мне книги из библиотеки твоей ма- тушки

стал читать мне книги из библиотеки твоей ма-
тушки. Мы садились в вестибюле у печи, и он
читал мне Маснави или Хайяма, а Фарзана гото-
вила в кухне еду. И каждое утро Хасан клал
цветок на небольшой холмик у куста шиповника.
В начале девяностого года Фарзана снова за-
беременела. А летом у наших ворот появилась
женщина, закутанная с ног до головы в голубую
бурку³⁰, — пришла, опустилась на колени, да так
и застыла. Я спросил, что ей надо, но она не
ответила. Казалось, у нее нет сил подняться.

— Кто вы? — спросил я.

И тут неизвестная рухнула без чувств.

Я кликнул Хасана, и мы вдвоем отнесли ее в
гостиную, положили на диван и развернули бурку.
Перед нами оказалась беззубая седовласая жен-
щина с руками, покрытыми язвами, изможденная
и изголодавшаяся. А ее лицо... какая жуткая мас-
ка! Оно все было изрезано ножом снизу доверху,
вдоль и поперек. Один шрам бежал от подбородка
до корней волос, прямо через левый глаз!

— Где Хасан? — прошептала женщина.

— Я здесь, — ответил тот и взял ее за руку.
Уцелевший глаз смотрел прямо на Хасана.

— Я пришла издалека, чтобы увидеть тебя.
Во плоти ты ничуть не хуже, чем я себе вообра-
жала. Даже лучше.

Она поцеловала ему руку.

— Улыбнись мне. Прошу тебя.
Хасан улыбнулся. Женщина заплакала.

— У тебя моя улыбка, тебе кто-нибудь гово-
рил об этом? А я ведь даже ни разу не держала

Бегущий за ветром

тебя на руках. Да простит меня Аллах, и на руки-
то ни разу не взяла!

Никто не встречал Санаубар после того, как
она сбежала в 1964 году, сразу после рождения
Хасана. Тебе не довелось ее видеть, Амир, но
поверь, в молодости она была редкая красавица.
Ее улыбка и походка сводили мужчин с ума.
Стоило ей показаться на улице, как все прохо-
жие оборачивались — и мужчины, и женщины.
А сейчас...

Хасан отбросил ее руку и стремглав кинулся
вон из дома. Я побежал было за ним, но не
догнал, только увидел, как его фигура мелькнула
на склоне холма, где вы любили играть вдвоем.

Я просидел с Санаубар весь день. Солнце
закатилось, стемнело, на небе показалась луна, а
Хасан все не появлялся.

— Зря я вернулась, — плакала Санаубар, по-
рываясь уйти, — все равно сделанного не воро-
тишь. Убежала — плохо, а вернулась — еще хуже.

Но я удержал ее, потому что был уверен:
Хасан никуда не денется.

Он пришел на следующее утро, уставший,
словно не спал всю ночь, взял ладонь Санаубар
в обе свои руки и сказал ей, что плакать не надо,
она дома, у своих, здесь ее семья. И все гладил ее
по лицу и по волосам.

Хасан и Фарзана выходили Санаубар. Она
поселилась в одной из гостевых комнат. Теперь
они с сыном частенько работали в саду вместе,
собирали помидоры или подрезали розы, и никак
не могли наговориться. Насколько я знаю, он

⁹ Бегущий за ветром