Михаэль Витман 1 page

Начиная рассказ о Михаэле Витмане, необходимо подчеркнуть, что большинством исследователей именно он, а не Книспель с Кариусом, считается самым результативным немецким танкистом Второй мировой войны. Попробуем разобраться насколько это верно.

Михаэль Витман родился 22 апреля 1914 года в городке Фогельталь в Верхнем Пфальце. Он был сыном местного фермера Йоганна Витмана. Получив среднее образование, Михаэль работал на отцовском подворье. 1 февраля 1934 года он вступил в ряды «Добровольческой трудовой службы» (Freiwillige Arbeits Dienst), в которой находился в течение полугода. 30 октября 1934 года его призвали на срочную службу в армию, в 19‑й пехотный полк. Срочную службу Витман закончил 30 сентября 1936 года в звании унтер‑офицера. Спустя немного времени, 5 апреля 1937 года, он вступил в «Лейбштандарт СС „Адольф Гитлер“» (Leibstandarte SS Adolf Hitler). В конце 1937 года Витман закончил курсы подготовки водителей для легкого бронеавтомобиля Sd.Kfz.222, а затем и для тяжелого Sd.Kfz.232 (6x6). С этого момента началась его служба в разведывательном подразделении «Лейбштандарта». В качестве командира бронемашины Sd.Kfz.232 (6x6) унтершарфюрер СС Витман принял участие в Польской кампании. В авангарде полка (к началу войны «Лейбштандарт» из охранного формирования был развернут в моторизованный полк) он наступал на Лодзь и участвовал в боях под Варшавой.

Во время Западной кампании 1940 года Витман оставался в разведывательном батальоне полка, наступавшего через Голландию в составе 18‑й армии. Первый бой полка «Лейбштандарт» произошел западнее Оснабрюка. 10 мая 1940 года полк продвинулся южнее озера Эйселмер до самого Зволле, а оттуда – через Берневельд‑Арнем и Херцогенбосх – до Мурдейка. Затем вместе с парашютистами полк брал Роттердам и наступал далее до линии Амстердам – Гаага. Переброшенный через Маас и Валансьен в состав 6‑й армии, а затем танковой группы фон Клейста, полк прошел через Аррас и Булонь и 22 мая вышел к морю. Затем приданный танковому корпусу Гудериана полк двинулся на запад в направлении Дюнкерка. Он занял Ваттен и пробился вглубь вражеского плацдарма в районе Эскельбек – Ворму.

На втором этапе войны во Франции «Лейбштандарт» сражался в составе 6‑й армии на Сомме в районе Ам – Ла‑Фер – Лан. Он форсировал Марну и вышел в район юго‑западнее Лиона. По окончании войны на Западе полк был реорганизован в бригаду и получил первые самоходные орудия. Формирование батареи из шести штурмовых орудий StuG III Ausf.A началось в апреле, а завершилось в июле 1940 года, поэтому во Французской кампании она участия не принимала. Командиром одной из машин батареи был назначен Михаэль Витман.

^{Штурмовое орудие StuG III Ausf.A}

Со своей самоходкой Витман принимал участие в Балканской кампании. С территории Болгарии бригада «Лейбштандарт» вместе с 73‑й пехотной, 5‑й и 9‑й танковыми дивизиями Вермахта с боями пробивалась через Южную Сербию.

Вместе с разведывательным батальоном штурмбанфюрера Майера штурмовые орудия участвовали во взятии Битоля, а 10 апреля 1941 года на северной границе Греции они встретились с итальянскими войсками. Наступая через перевал в районе города Клиди, экипаж Витмана уничтожил несколько фланкирующих артиллерийских и пулеметных позиций новозеландской дивизии. Вновь он отличился при штурме высот у Клиссуры. Под проливным дождем он вывел самоходку на главенствующую высоту и помог пехотинцам отбросить находившиеся там части греческих 13‑й пехотной и 1‑й кавалерийской дивизий.

Таким образом, можно констатировать, что к началу операции «Барбаросса» у Витмана, в отличие от того же Кариуса, имелся уже немалый боевой опыт. Причем опыт не вообще, а опыт танкиста (в Польше и Франции – бронемашина, в Югославии и Греции – штурмовое орудие). Боевой счет он не открыл, но в его руках была машина, которая позволяла это сделать.

Летом 1941 года «Лейбштандарт СС „Адольф Гитлер“» все еще считался моторизованной бригадой, хотя по численности и вооружению уже был дивизией. Он находился в резерве командующего группой армий «Юг». Впрочем, недолго. Уже 2 июля «Лейбштандарт» выдвинулся к линии фронта в связи с осложнившейся ситуацией в полосе 3‑го моторизованного корпуса. Бригада СС двигалась через Луцк и Клевань на Ровно. Именно в эти дни состоялось первое боевое столкновение Витмана с советскими танками, в ходе которого он открыл свой боевой счет. Наиболее полное описание этого боя содержится в книге Франца Куровски «500 танковых атак». К ней и обратимся.

Над горизонтом поднималось солнце. Через несколько минут длинные темные тени растаяли, и стало почти совсем светло. Михаэль Витман, прикрыв глаза от солнца рукой, пристально смотрел на восток. Там, в простиравшихся к северу лесах, шли вперед мотоциклисты авангарда.

«Как там?» – спросил ротенфюрер Клинк.

«Ничего не видно. Остаемся здесь, как приказано, и ждем. Там ничего не происходит!»

Спустя несколько секунд после этих поспешно сказанных слов из леса открыли огонь противотанковые орудия. За треском рвущихся снарядов последовал стук пулеметов и, наконец, грохот танковых орудий.

«Ну, теперь ими займется Майер!» – заметил Кольденхоф, механик‑водитель самоходки. САУ Витмана была вооружена короткоствольным 75‑мм орудием, которое солдаты прозвали «пеньком».

Витман мысленно перенесся на инструктаж, проходивший в 2 часа ночи на командном пункте штурмбанфюрера Майера. Он получил приказ занять позиции к югу от опушки леса, чтобы защитить авангард от обхода с фланга. Моторизованный разведывательный батальон дивизии СС «Лейбштандарт» должен был с боем прорваться через лес, чтобы установить связь с 25‑м мотоциклетным батальоном 25‑й моторизованной дивизии. Немногочисленные штурмовые орудия были рассредоточены по всему десятикилометровому участку фронта.

«Канюк, это Орел, прием!»

Витман невольно пригнулся, внезапно услышав голос командира батареи.

«Орел, это Канюк, прием!»

«Двигайтесь к ручью у высоты 56,9 и закрепитесь там. Разведывательный батальон докладывает о вражеских танках».

«Мы уже идем!..»

Самоходка, стоявшая с работавшим вхолостую двигателем, двинулась вперед. Унтершарфюрер Кольденхоф завел ее в лощину. САУ продолжала двигаться, пока не достигла обратного склона высоты 56,9. Там она остановилась. Тут Михаэль Витман услышал лязг и рев танков. Среди гула выстрелов с северной стороны леса докатилось несколько хлопков.

«Вон они!» – крикнул ротенфюрер Клинк, наводя 75‑мм орудие.

Витман отдал распоряжение механику‑водителю: «Мы въедем на холм. Тридцать градусов вправо, вон в ту полоску растительности. Пройди достаточно далеко, чтобы я мог наблюдать обстановку, но не слишком, иначе мы выедем на открытое место».

^{Подбитый легкий танк Т‑26. Восточный фронт, 1941 год}

«Как будто я сам не знаю!» – обиженно буркнул Кольденхоф. Он надавил на педаль газа. Осторожно, метр за метром, самоходное орудие двинулось вверх по склону. Оно достигло полоски растительности на гребне холма и остановилось. Витман в бинокль пытался разглядеть хоть что‑нибудь.

«Еще два метра!» – приказал он.

Самоходка двинулась вперед, и тут Витман увидел советские танки. Бинокль для этого был не нужен – они шли с северо‑востока вдоль лощины. Витман почувствовал, как заколотилось сердце, когда он насчитал двенадцать вражеских машин. Что делать? Как мог он остановить столь многочисленного противника, не пожертвовав орудием и его экипажем? Пока он обдумывал дальнейшие действия, еще шесть советских танков выехали из леса метров на двести левее и повернули на юг. Они присоединились к основной группе, которая должна была достигнуть вершины холма минуты через две.

^{Немецкие солдаты осматривают подбитый советский тяжелый танк КВ. Группа армий «Юг», 1941 год}

«Сколько их?» – спросил заряжающий Петерсен. Остальные члены экипажа звали его «тихоней», но шум множества двигателей и лязг гусениц заставили его отбросить обычную сдержанность.

«Восемнадцать!» – ответил командир.

«И это все?» – спросил штурмман Цеман, семнадцатилетний радист Витмана.

«Это все!» – ответил Витман. Потом он слегка нагнулся.

«Сдай назад, Кольденхоф! Потом обойди холм слева».

Самоходка отошла назад, повернулась и двинулась вниз по склону в обход холма.

«Как только у нас будет четкий сектор обстрела, сближайся на полной скорости до двухсот метров. Иди прямо на них, чтобы Клинку не пришлось сильно поправлять прицел».

Самоходное орудие ехало в обход холма. В поле зрения появились вражеские танки. Витман увидел, что ближайший из них был метрах в трехстах и уже преодолел нижнюю треть склона. Взревел двигатель, и самоходка рванулась вперед. Она преодолела последние сто метров и резко остановилась. Клинку оставалось лишь чуть‑чуть поправить прицел. «Огонь!»

75‑мм орудие выстрелило, и снаряд ударил в борт вражеского танка, который тут же запылал. Через несколько секунд с грохотом взорвался боекомплект. Не дожидаясь новых приказов, Кольденхоф двинул самоходку вперед, слегка повернул и остановился. Тем временем заряжающий Петерсен подал в камору орудия новый снаряд. Захлопнулся затвор, и Клинк выстрелил снова. Самоходка вздрогнула от отдачи, и одновременно пустая гильза лязгнула о предохранительное устройство и скатилась в холщовый мешок. Петерсен уже зарядил новый снаряд. Кольденхоф резко развернул самоходку на восток, уклонившись от снаряда ближайшего вражеского танка, который развернулся на одной гусенице сразу после первого попадания и открыл огонь. Второй подбитый вражеский танк уже горел.

Самоходное орудие на большой скорости скатилось с холма и устремилось к лесу, из которого выехала шестерка советских танков. Оно с хрустом продиралось сквозь лес, а вокруг по деревьям хлестали снаряды. Они срезали ветки, дождем сыпавшиеся на самоходку. Потом самоходка совсем скрылась из вида в лесу. Пройдя полкилометра, Витман приказал механику‑водителю повернуть на юг. В новом направлении они прошли еще два километра, прежде чем снова повернули на запад. Спустя примерно минуту САУ достигла кромки леса.

«Стоп!» – приказал Витман. Люк распахнулся. Витман выбрался из рубки и спрыгнул на землю. Под прикрытием кустов он подобрался к опушке леса. Оттуда ему было прекрасно видно все, что делалось в поле, в лощине и на восточном склоне высоты 56,9. Он увидел три советских танка, беспрепятственно двигавшихся вперед. Теперь они были на гребне холма. Глядя направо, он наблюдал за основной группой вражеских танков, снова развернувшейся в сторону леса.

Вдруг он увидел еще один танк, появившийся в нескольких сотнях метров справа от кромки леса и направившийся прямо к Витману. Витман вприпрыжку бросился к самоходке, стоявшей с работающим двигателем. Стремительно влетев в рубку, он занял место в командирском кресле.

«Целься в просвет, Клинк! Внимание, он может появиться в любой момент!»

Клинк прижался лбом к резиновой накладке прицела. В телескопическом прицеле появился просвет между деревьями. Потом он увидел ствол орудия КВ‑1, за ним – лобовой лист и, наконец, могучую башню. Он чуть промедлил, слегка поправив прицел. Потом Клинк нажал кнопку выстрела. Эхо выстрела мощного орудия и сокрушительный удар снаряда о броню почти слились. Снаряд ударил КВ‑1 в стык между корпусом и башней, сорвав башню с танка. Тяжелая башня с грохотом упала на землю, и жерло длинноствольного орудия зарылось в мягкий грунт. Через несколько секунд из танка выскочили двое уцелевших членов экипажа. Откуда‑то застрочил пулемет. Танкисты скрылись из вида. Вскоре остатки КВ‑1 были объяты пламенем.

Самоходка снова пришла в движение. Она прошла несколько сотен метров на юг вдоль опушки. Внезапно вокруг них разверзся ад – десять советских танков открыли огонь по лесу. Самоходку осыпало ветвями и листьями, по стальным бортам колотили осколки. Один из снарядов разорвался всего в нескольких метрах от машины Витмана. Яркая вспышка осветила рубку самоходки. На несколько мгновений Витману показалось, что им конец. Оглушенный взрывом, он жестом подал сигнал Кольденхофу.

^{Штурмовое орудие StuG III Ausf.A из состава моторизованной бригады СС «Лейбштандарт СС „Адольф Гитлер“» приближается к подбитому ею советскому танку Т‑34. Группа армий «Юг», июнь 1941 года.}

Самоходка тронулась с места. Пройдя совсем немного, она снова повернула на запад и с лязгом понеслась по полю. Три советских танка все еще оставались на гребне холма, по‑видимому, поджидая своих товарищей. Силуэты танков отчетливо выделялись на фоне неба. Впереди показался ручей. Повернувшись на одной гусенице, самоходка быстро подъехала к потоку, который представлял собой всего лишь мелкий ручеек, бежавший по каменистой земле. САУ Витмана пересекла ручей и достигла обратного ската незамеченной. Она забралась на склон с юго‑западной стороны холма.

Витман приближался к советским танкам с фланга. Вскоре до них осталось метров четыреста. Один из советских танков подставил ему корму. Бронебойный снаряд вонзился в моторное отделение вражеского танка. Белесоватым пламенем вспыхнул бензин. Вскоре танк был охвачен огнем. Остальные развернулись и начали приближаться.

«Огонь, Клинк!» – крикнул Витман.

^{Подбитый и сгоревший легкий танк БТ‑7. Восточный фронт, лето 1941 года.}

Следующий снаряд ударил в лобовую броню одной из советских машин. Витман видел, что снаряд попал в цель, но без всякого видимого эффекта. Петерсен хватал ртом воздух. Он работал как проклятый, наклоняясь за следующим снарядом и держа его наготове, пока пустая гильза не вылетала из затвора и не падала с лязгом в холщовый мешок. Потом он досылал снаряд в орудие. Клинк не менее четырех раз выстрелил по головному советскому танку, прежде чем удалось его остановить. Шедшая следом советская машина отвернула в сторону, скатилась с холма и исчезла в лесу, где скрылись и остальные советские танки.

Однако обездвиженный советский танк продолжал сражаться. Следующий его снаряд ударил в наклонную лобовую плиту самоходки и рикошетом отлетел почти вертикально вверх. Потом, прежде чем вражеский танк успел сделать, возможно, роковой выстрел, Клинк попал точно в погон башни. Теперь все было кончено. В небо взметнулось пламя, и люки танка распахнулись. Из него выскочили несколько человек в горящей одежде. Русские бросались на землю, пытаясь сбить пламя. Зрелище было ужасное!

Витман доложил об успехе: «Попытка флангового обхода восемнадцати танков противника остановлена. Шесть вражеских танков уничтожено!»

«Повтори еще раз, прием… Подтверди восемнадцать!»

«Восемнадцать вражеских танков пытались выйти на высоту 56,9. Они отступили. Шесть вражеских танков уничтожено! – снова объяснил Витман. – Пришлите коновалов – у нас здесь трое раненых русских!»

Больше советские танки пробиться на этом участке не пытались.

В общем, все как всегда. Куровски верен себе – много красивых слов, но ни слова, например, о том, где и когда все это происходило. Однако, слава Богу, есть и другие источники, из которых можно почерпнуть интересующую нас информацию. Бой этот произошел 12 июля 1941 года неподалеку от городка Соколов северо‑западнее Житомира. Особое внимание следует обратить на ход боя, точнее на действия Витмана. Он продемонстрировал завидную выдержку и хладнокровие, обстреливая советские танки исключительно во фланг или с тыла. Судя по описанию, его штурмовое орудие совершило полный круг по полю боя, при этом советские танки находились внутри этого круга. Инициатива все время была в руках Витмана, так как огонь его штурмового орудия каждый раз оказывался неожиданным для советских танкистов. Так что количественный результат этого боя особенных сомнений не вызывает. Другое дело – качественный.

С какими танками пришлось иметь дело Витману в тот день? От этого во многом зависит правдоподобность приведенного эпизода. Куровски по этому поводу почти ничего не сообщает. Им описывается лишь дуэль самоходки Витмана и советского тяжелого танка КВ‑1. Описание это, правда, не может не вызвать удивления. Чтобы выстрелом из «обрубка» (именно так называли немцы короткоствольную 75‑мм пушку, «пенек» – это жертва двойного перевода) сорвать башню с КВ‑1? Это невозможно! 75‑мм бронебойный снаряд массой 5,74 кг, покидавший ствол орудия с начальной скоростью 385 м/с ни при каких обстоятельствах (даже в упор) не мог сорвать 7‑тонную башню КВ‑1 с погона и, уж тем более, сбросить ее на землю, как это живописует Куровски. Кинетической энергии у этого снаряда было слишком мало.

Пытаясь уточнить данные Куровски, автор обнаружил описание этого боя на немецком сайте. В целом все совпадает – место, время и общее количество танков (18, из них шесть подбиты Витманом). Однако, есть и весьма существенное уточнение: указывается, что все советские танки были одного типа – Т‑34. Никакие КВ‑1 в немецком источнике не фигурируют. Чтобы подтвердить или опровергнуть эту информацию остается выяснить с какой частью мог сражаться Витман в это время и в этом месте.

^{Штурмовое орудие StuG III Ausf.C дивизии CC «Лейбштандарт CC „Адольф Гитлер“» на окраине г. Мариуполь, октябрь 1941 года}

В период с 10 по 14 июля 1941 года на новоград‑волынском направлении наносили контрудар войска 5‑й армии Юго‑Западного фронта. Его целью было уничтожению прорвавшейся группировки противника и восстановление на левом фланге армии фронта по реке Случь. С частями немецких 113‑й пехотной и 25‑й моторизованной дивизий, а также с моторизованной бригадой «Лейбштандарт СС „Адольф Гитлер“» вел бой 22‑й механизированный корпус Красной Армии. Именно с его танками и пришлось столкнуться Витману.

По состоянию на 22 июня 1941 года в 22‑м механизированном корпусе имелось 707 танков – 31 КВ‑2 (все в 41‑й танковой дивизии), 163 БТ, 464 Т‑26 и 49 XT.

И никаких «тридцатьчетверок»! Не было их и 12 июля, поскольку новые танки в корпус не поступали. По состоянию на 15 июля в нем оставалось всего 30 танков: 2 БТ и 28 Т‑26. Так что именно с БТ или с Т‑26 и вел бой Витман. Тут необходимо обратить внимание и на еще один момент, так сказать косвенное подтверждение этого факта. Куровски пишет: «Бронебойный снаряд вонзился в моторное отделение вражеского танка. Белесоватым пламенем вспыхнул бензин. Вскоре танк был охвачен огнем». Очень точное описание пожара бензинового двигателя. Дизтопливо, как известно, белесоватым пламенем не горит. Так что это никак не мог быть танк Т‑34 или КВ. Кстати говоря, подбить Т‑34 из 75‑мм короткоствольной немецкой пушки было довольно трудно, а, судя по описанию Куровски, почти все советские танки немцы подбивали с первого выстрела. Лишь по одному танку в конце боя наводчик Витмана Клинк выстрелил «не менее четырех раз». Но это вовсе не означает, что он все четыре раза по нему попал.

Итак, никаких Т‑34 не было, но быть может Куровски прав и это все‑таки были КВ? Или хотя бы несколько танков, участвовавших в этом бою, были КВ?

^{Танк Pz.III Ausf.J, вооруженный 50‑мм длинноствольной пушкой}

Ведь нам неизвестно с каким именно соединением вели бой разведбатальон «Лейбштандарта» и поддерживавшие его штурмовые орудия. Более того, к этому времени из‑за малочисленности боевых машин и нехватки личного состава в мехкорпусах Красной Армии начали формировать сводные отряды. Факт наличия КВ в данном районе теоретически возможен, так как по состоянию на 6 июля в 41‑й танковой дивизии оставалось еще 9 боевых машин этого типа и хотя бы одна могла уцелеть до 12 июля и стать жертвой Витмана. Однако, при трезвом размышлении такую возможность следует признать крайне маловероятной. Если башня КВ‑1 весила 7 т, то у КВ‑2 – 12 т. Сорвать ее с корпуса снарядом пушки StuG III Ausf.A было еще более невозможно. Да и вряд ли факт участия даже одной такой машины в бою не стал бы центром внимания немецких историков. Как же – первый бой немецкого супераса и сразу победа над «монстром Сталина»! Нет, все эти Т‑34 и КВ‑1 всего лишь плод воображения немецких авторов, желающих сделать первую победу Витмана еще более полновесной.

За этот бой Михаэль Витман был награжден Железным крестом 2 класса, за которым в сентябре 1941 года последовал и Железный крест 1 класса. В боях под Мелитополем штурмовое орудие Витмана подбило‑таки средний танк Т‑34 и два противотанковых орудия. В ноябре 1941 года ему было присвоено звание обершарфюрера СС и вручен серебряный знак за 25 штурмовых атак. На южном фланге Восточного фронта Витман провоевал всю зиму 1941/42 года и в конце мая 1942 года вместе с бригадой «Лейбштандарт» отправился во Францию.

5 июня 1942 года Витман был принят кадетом на офицерские курсы в юнкерскую школу СС в Бад‑Тольце в Баварии. За месяцем обучения в Бад‑Тольце последовало обучение на командира взвода в запасном танковом батальоне СС в Веймаре. 21 декабря 1942 года уже в звании унтерштурмфюрера СС Витман прибыл в 500‑й запасной тяжелый танковый батальон в Па‑дерборн. Вскоре после этого он отправился во Францию в Плоэрмель, где приступил к непосредственной подготовке на новых тяжелых танках «Тигр». Здесь он познакомился с будущими членами своего экипажа: наводчиком ротенфюрером СС Бальтазаром Волем, заряжающим ротенфюрером СС Карлом Бергенсом, механиком‑водителем ротенфюрером СС Густавом Киршмером и стрелком‑радистом ротенфюрером СС Гербертом Польманом. Своими дальнейшими успехами Витман во многом был обязан именно им. Ну, а кроме того, той системе обучения, которая существовала в центрах подготовки экипажей для «тигров». В ходе нее каждый член экипажа знакомился не только с техническими деталями конструкции танка, но и обучался выполнению обязанностей всех остальных членов экипажа. Возможно не досконально, но в случае крайней необходимости каждый член экипажа мог заменить выбывшего из строя товарища.

В январе 1943 года «Лейбштандарт СС „Адольф Гитлер“», еще летом 1942 года преобразованный из бригады в моторизованную дивизию, вернулся на Восточный фронт. Вместе с двумя другими эсэсовскими моторизованными дивизиями «Рейх» и «Мертвая голова» он вошел в состав 1‑го танкового корпуса СС. В составе танкового полка дивизии «Лейбштандарт» была сформирована 4‑я тяжелая танковая рота.

21 января 1943 года рота получила 10 танков «Тигр» и 15 Pz.HL Было сформировано три взвода, по три «тигра» и пять Pz.III в каждом. Кроме того, в составе роты имелся ремонтный взвод. Справедливости ради надо сказать, что штат тяжелой танковой роты, приводимый в различных изданиях, существенно различается. По еще одному варианту в роте имелось три взвода «тигров» по 4 танка в каждом и взвод поддержки, имевший 5 Pz.III Ausf.J. Еще два «Тигра» имелись в штабном взводе.

Части 1‑го танкового корпуса СС начали прибывать под Харьков в первых числах февраля 1943 года, в разгар советского наступления. Первым «делом», прибывших частей стала контратака против правого фланга советской 3‑й танковой армии генерал‑лейтенанта П. С. Рыбалко. Она была осуществлена 5 февраля 3‑м батальоном (на бронетранспортерах Sd.Kfz.251) моторизованного полка «Фюрер» дивизии «Лейбштандарт» при поддержке 1‑го батальона танкового полка этой же дивизии. В этой атаке приняла участие и рота «тигров», включая взвод унтер‑штурмфюрера СС Михаэля Витмана.

Вот тут начинается самое интересное – какой взвод? Если верить Куровски – взвод «тигров». В его книге как всегда очень живописно преподносится участие Витмана в боях за Харьков именно на «Тигре».

^{Один из «тигров» моторизованной дивизии СС «Лейбштандарт СС „Адольф Гитлер“» во время тренировочных занятий. Район Белгорода, май 1943 года}

Однако, целый ряд других источников содержит совсем другую информацию. Причем в отличие от книги Куровски в них приводятся даты и другие факты, вызывающие доверие. Согласно этим источникам Витман действительно командовал взводом, но взводом средних танков Pz.III, а на «Тигр» пересел только в апреле 1943 года после того, как в роту прибыли еще пять тяжелых танков. Кстати, Куровски пишет, что в боях под Харьковом Витман командовал взводом из пяти танков, но в тот период в танковых взводах тяжелых танков имелось только четыре «тигра», а вот взвода «трешек» действительно состояли из пяти машин. Так что, все смешалось в голове у Куровски. Примерно аналогичная картина имеет место и в отношении участия Витмана в операции «Цитадель».

Еще до ее начала, в конце мая 1943 года, 4‑я тяжелая танковая рота 1‑го танкового полка «Лейбштандарт» была переименована в 13‑ю тяжелую танковую роту, а 1‑й танковый корпус СС с 1 июля 1943 года стал именоваться 2‑м танковым корпусом СС. С действиями 13‑й танковой роты и взвода Витмана в частности опять знакомит нас Франц Куровски.

Вместе с Витманом и его взводом сигнала к атаке на южном направлении ожидали 230 тысяч немецких солдат. Артиллерийская подготовка немцев началась в 03:30. Теперь могли двигаться и дивизии 2‑го танкового корпуса СС, о которых генерал‑лейтенант Чистяков, командовавший советской 6‑й армией, говорил: «Будьте бдительны, товарищи! Перед вами стоит гвардия Гитлера. Нужно ожидать, что основная тяжесть немецкого наступления придется на этот участок».

300 танков и 120 самоходных орудий корпуса СС шли вперед. Для Витмана этот бой должен был стать непохожим ни на что. Этот бой потребует от него и от его солдат предельного напряжения усилий. Танки шли по полю клином. Внезапно по ним открыли огонь противотанковые орудия.

Танки устремились вперед. Справа Витман увидел, как с перебитой гусеницей остановился один из «тигров». Вдруг менее чем в ста метрах впереди блеснул выстрел противотанковой пушки. Почти тут же раздался удар и сильный треск, полыхнуло пламя, но Воль успел прицелиться по вражескому орудию. Он выстрелил, и снаряд поразил вражескую пушку. Киршнер повел танк дальше. Танки вышли к линии дотов, по которой за полчаса до этого отбомбились пикировщики. Из дотов не раздалось ни выстрела. Вместо этого появились танки.

13‑я тяжелая танковая рота пошла в атаку. Гауптштурмфюрер Клинг хрипло выкрикнул приказ. Взвод Вендорфа повернул на северо‑запад. Один из «тигров» получил снаряд в борт. Экипаж покинул машину. Витман руководил движением своих пяти танков. Они сосредоточили огонь на приближавшейся шеренге советских танков. «Тигры» Витмана быстро достигли линии дотов. Из‑за высокого дота появился советский танк. Из ствола его орудия вырвался столб пламени. Витману показалось, что снаряд летит прямо в него. Болванка ударила в лобовую броню «тигра». Раздался грохот, и снаряд с воем устремился вертикально вверх. Воль выстрелил в ответ. Прямым попаданием с Т‑34 сорвало башню, а остов охватило пламя.

^{Генерал‑инспектор Панцерваффе Г. Гудериан осматривает один из «Тигров» «Лейбштандарта». Белгород, 20 апреля 1943 года. В командирской башенке стоит М. Витман}

Советские войска организовали противотанковый рубеж. Снова Витман принял решение стремительно наступать. «Тигры» неслись вперед на предельной скорости, на восьмой передаче. Бронебойные снаряды противотанковых пушек отскакивали от толстой брони. Внезапно открыло огонь замаскированное противотанковое орудие, и танк Вендорфа резко остановился. «Тигр» Витмана с лязгом двинулся к орудию. Огромный вес танка вдавил пушку в землю. «Тигр» опасно накренился, потом выпрямился. Бергес вскрикнул от боли и злости – ему на руку упал снаряд, но он продолжал работать. По его пальцам струилась кровь, по лицу – пот. Времени для передышки не было – снаружи поджидала смерть. «Тигр» остановился, и Воль выстрелил. Когда танк снова пришел в движение, наводчик уже нашел другую цель. «Тигр» опять остановился, и через несколько секунд Воль выстрелил еще раз. Примерно через час танки прорвали советскую линию обороны. Мотопехота воспользовалась успехом танков и вошла в брешь следом за ними. Они взяли пленных, закрепились на занятой территории и решили продолжать давление на противника. После короткой остановки следом за ними двинулись и «тигры».