Дело Щербаня

Ресторан «Бельведер» – заведение с красивой панорамой. По всему миру есть заведения с таким названием. В конце концов, почти в каждом городе есть привлекательные места. Прекрасный вид на холмы Киева открывается прямо в центре столицы, отсюда виден Днепр, где горизонт современного Киева очерчивает линию противоположного берега. С этой стороны, прямо в рукотворных садах, сверкают, словно жемчужины в ожерелье, большие памятники и мемориалы, среди них обелиск, у подножия которого пылает пламя. Отсюда выстроилась линией аллея с мемориальными камнями, на которых выбиты имена солдат, отдавших свои жизни при обороне города, а позже – за его освобождение от фашистской оккупации. Дорожка ведет мимо Киево‑Печерской лавры с бесчисленными блестящими золотыми куполами церквей и заканчивается у памятника «Родина‑Мать». Количество упоминаний о нем в современных путеводителях по городу обратно пропорционально размеру памятника, что довольно‑таки несправедливо, особенно на фоне засилия информации о местных церквях и храмах. Скульптура должна была быть воздвигнута к 35‑й годовщине Победы, однако ее открытие задержал на год государственный и партийный лидер Брежнев, учитывая проблемы с ее возведением. Как вы видите, такое бывает не только в Берлине.

Между мемориалом Неизвестному солдату и памятником Победы стоит более новый памятник; как насмешливо отметила пожилая женщина рядом со мной – единственное наследие не избранного на новый срок президента Виктора Ющенко. Седая украинка любуется вместе с другими туристами видом на реку. Их отношение к этому «наследию», как и местных политиков, прямо скажем, отстраненное. «Все они были бандиты, – говорит она искренне, – все думали только о себе и несли всё только в свои гнезда. Уголовный сброд», – цедит она сквозь зубы. Какая у нее пенсия, она, бывший учитель, не говорит, но известно, что в среднем по стране пенсия по старости составляет около тысячи гривен – это менее чем сто евро. Под болтовню Ющенко и симпатичной «газовой принцессы» реальные доходы населения упали примерно на треть. «Но поставить этот памятник возле мемориала Красной армии – куда это годится?!»…

Ее хорошее воспитание и святая земля, на которой мы стояли, не позволили женщине вставить словцо покрепче, хоть она этого и хотела, дабы выразить свое презрение.

Памятник, о котором идет речь, напоминает о голодных годах в Украине, особенно о трагедии 1932–1933 годов, когда погибло множество людей.

Историки расходятся в цифрах, называя от трех до семи миллионов жертв. Узнать точное количество умерших так же трудно, как назвать причины голодомора. Некоторые связывают его только с невероятной засухой, которая тогда преобладала на территории всего Советского Союза и уничтожила многие жизни, другие же говорят о фатальном совпадении факторов: раскулачивание зажиточных хозяев и коллективизация сельского хозяйства, что и привело к отказу значительной части украинского крестьянства поставлять продовольствие государству. Коллективизация разрушила традиционные устои в сельском хозяйстве и совпала с неурожаями, связанными с погодными условиями. Партию и Государственное политическое управление (ГПУ) в Украине возглавлял свояк Сталина Реденс, который боролся против «кулаков и контрреволюционной петлюровщины». В одночасье его работники могли арестовать две тысячи председателей колхозов. Но, очевидно, это не соответствовало духу партийного руководства в Москве: в январе 1933 года начальник советской тайной полиции Реденс был освобожден от своей должности всего лишь после шести месяцев «раскулачивания», а в 1940‑м был признан «членом польской диверсионной группы шпионов», приговорен к смертной казни и расстрелян. Украинский партийный лидер Станислав Косиор, входивший также в московское Политбюро, как и его двое братьев, стал жертвой партийной чистки в 1937–1938 гг.: в том числе и за его причастность к голодомору он был расстрелян, и его прах был развеян над братской могилой на Донском кладбище в Москве.

Президент Ющенко и его историки утверждали, что голод имел целенаправленный характер, что Сталин его умышленно организовал. Экс‑президент и ввел в обиход новое слово – «голодомор», состоящий из двух украинских слов «голод» и «мор». Не случайно и, вероятно, не только из‑за схожести в звучании, это слово напоминает нам слово «Hungerholocaust» [1].

Насколько можно понять, в Западной Европе эта идея всё‑таки не прижилась. Парламентская ассамблея Совета Европы в апреле 2010 года отказалась признать этот трагический голод как геноцид украинского народа – то, чего Ющенко пытался добиться в течение многих лет.

Немало людей посчитало его политику памяти «неприличной», как отметил журналист «Frankfurter Allgemeine Zeitung» в разговоре с президентом Украины 20 ноября 2008 года. На утверждение о том, что русские изъяли «шесть миллионов тонн зерна в Украине с целью избавиться от этой нации», FAZ логично спросил: «Разве голод не был трагедией всего Советского Союза?» На это президент Ющенко ответил: «Это так, голод затронул также русских и казахов. Но то, что там происходило, имело другой масштаб и другую структуру».

FAZ осторожно возразил, указывая на то, что даже ученые не согласны с тем, что якобы «искусственный голод» может на самом деле быть приравнен к фразе «геноцид украинского народа». «Разве это не опасно, если глава государства выступает в качестве главного историка и делает спорные точки зрения государственной доктриной?» Ющенко ответил коротко и демагогично: «Голодомор у нас определен законом как геноцид. Моя задача не в том, чтобы настаивать на каких бы то ни было точках зрения».

Жертв голода вспоминают в ноябре каждого года. Юлия Тимошенко, в 2010 году лидер оппозиции, в то время дула в одну дудку с Ющенко («голодомор является самой большой трагедией, вызванной сталинским режимом»), говоря о десяти миллионах жертв («четыре миллиона украинцев умерли и шесть миллионов не были рождены»). Виктор Янукович, который сменил Ющенко в президентском дворце, в День Памяти жертв Голодомора призвал не преувеличивать число жертв: «Некоторые […] перебрасываются миллионами погибших от голода: от 3 миллионов – до 5 миллионов – до 7 миллионов, а то и больше – это уже кощунство».

Я прощаюсь с разгневанной женщиной и выхожу, оставив позади себя мемориальные доски и скульптуры, через парк на Лаврскую улицу, чтобы вызвать такси. У меня назначена встреча с Русланом Щербанем, сыном убитого в 1996 году в Донецке политика и предпринимателя.

Весной 2012 года бизнесмен обратился с письмом к общественности. Он также попросил посла США Теффта помочь узнать правду про убийцу своего отца – мы знаем, что Генеральный прокурор Пшонка сделал такое заявление уже официально, но ответа не было. Щербань предпринял другой шаг и стал говорить о нарушении его прав как человека и гражданина. Он имел все законные претензии знать, почему его отец был убит и кто в этом виноват. Он, Руслан Щербань, имел все основания полагать, что среди организаторов покушения были бывший премьер‑министр Лазаренко и в то время глава энергетического концерна ЕЭСУ Юлия Тимошенко.

Руслан Щербань пришел на разговор не один, а в сопровождении двух мужчин, которые, вероятно, провели большую часть своей жизни в тренажерном зале. Когда я навел на них камеру, они демонстративно отвернули лица, так что я видел только их широкие плечи. Похоже, что еще двое мускулистых парней сидели на улице во внедорожнике, потому что в какой‑то момент разговора Руслан Щербань обмолвился, что у него четверо телохранителей.

Очевидно, причина таких крайних мер безопасности кроется не столько в его прошлом, сколько связана с текущей деятельностью: женатый мужчина примерно тридцати пяти лет с годовалой дочерью является генеральным директором банка с многоговорящим названием «Капитал». Он имеет 64 филиала по Украине. Когда я поинтересовался, какой капитал у банка, он ответил, что 200 миллионов гривен, но сразу спросил, зачем мне это, ведь, в конце концов, у нас назначена беседа по поводу убийства его отца. Руслан улыбается, прикрыв глаза.

Я улыбаюсь в ответ: в связи с кризисом в еврозоне нужно искать безопасные инвестиции…

Руслан громко смеется, как будет делать это снова и снова в ходе нашей беседы: кажется, несмотря на все превратности судьбы, он от природы жизнерадостный человек. В Донецке он изучал политологию и экономику, в течение восьми лет заседает в облсовете в этом городе, где родился в 1977 году. Его отец был убит в 1996. Его младший браг учился и живет в Великобритании, старший – бизнесмен, как и он сам, и живет в Соединенных Штатах, в которые он, Руслан, не может получить въездной визы. То же самое и с Канадой.

Но, в принципе, я не об этом. Кто он в первую очередь, политик или бизнесмен? – спрашиваю я и таким образом снова провоцирую его смех. В Украине нельзя разделять политику и бизнес, он, конечно же, и то и другое.

Руслан уже переходит к главному предмету нашей беседы: почему его отец в то время – как бы это назвать? – был «убран с дороги». Я прошу его рассказать о покушении, потому что он был свидетелем. Он делает это с раздражающим спокойствием. Он проигрывал эту историю столько раз, что она больше не тревожит его? Нет, говорит он, хотя он и занимался этим вопросом полтора десятилетия, но лишь впервые заговорил об этом в прессе весной 2012 года. Незадолго до этого к нему приходили люди из партии Тимошенко, чтобы попросить его не говорить ничего, что касалось бы Юлии (они догадались, что?). И поскольку он не в силах промолчать, сразу после пресс‑конференции поступает обвинение от оппозиции в том, что Щербань был в сговоре с прокуратурой: поскольку – предположительно – против него велось следствие по факту непреднамеренного убийства на охоте. Якобы в обмен на то, чтобы дело закрыли, он (Руслан) сделал заявление против Тимошенко.

Это все ерунда, говорит Руслан. Он финансово поддерживал семью убитого друга, а со стороны могло показаться, будто он очищает свою совесть. Ну что за бред.

Итак, говорю я, вы не говорили об этом шестнадцать лет, и возникает естественный вопрос: почему заговорили об этом сейчас?

Его ответ звучит убедительно. Он в то время был слишком молод, и ему еще только предстояло пережить ту психологическую травму. «Вы знаете, каково это, когда отец лежит у вас на руках, и вы чувствуете, как он холодеет? Когда видишь, как кровь и мозги стекают из ран головы на руки? Простите, я не буду вас шокировать, но эти моменты изменили мою жизнь полностью. Я любил своего отца, он был образцом для подражания, я хотел быть похожим на него. Он был успешным бизнесменом и уважаемым политиком».

Потом были гонения на семью. Руслан сам уехал сначала в Россию, а оттуда во Францию, далее бежал в Италию. Семь лет он провел в бегах, прежде чем вернуться в Украину в 2003 году, чтобы присутствовать на процессе в качестве свидетеля по делу убийства его отца.

Преследовали ли его?

Да, конечно, сказал он, он не понимал в то время, что происходило в деталях, и многого он до сих пор не понимает: почему были заморожены счета в Украине и Соединенных Штатах – отец был промышленником в металлургическом секторе, он успешно работал в Соединенных Штатах, там были недвижимость, производство… Лишь постепенно позже становилось известно, что конкуренты систематически убирали его изо всех областей и это происходило со всей его семьей.

Щербань туманно говорит про «этих людей». Кого он имеет в виду?

Те, кто был непосредственно заинтересован в том, чтобы устранить его отца.

Ответ на этот вопрос загадочен. Кто?

Это покажет расследование, которое отныне будет проводиться более интенсивно. Во всяком случае, он успокоился только тогда, когда Лазаренко был арестован и осужден в США. После этого Руслан вернулся на Украину.

Но почему только сейчас он начал свое расследование? Я повторяю вопрос и задаю другой. Потому, что у него есть ощущение, что до сих пор расследование продвинулось очень мало в выяснении причин, и он должен сделать для этого больше, чем раньше.

Один момент, встреваю я: убийца был обнаружен в 2003 году и приговорен к пожизненному тюремному заключению, и поэтому вы не можете утверждать, что было мало сделано.

Мы столкнулись с тремя проблемами здесь, говорит Щербань и продолжает. Разговор идет спокойно и плавно, аналитика течет уверенно и убедительно.

Что касается уровня исполнителей, тут действительно есть о чем сказать. Двое – задержаны, четверо – в бегах, остальные из одиннадцати членов банды – мертвы. Но это только часть дела.

Теперь возьмем уровень кукловодов, то есть заказчиков убийства и экономического устранения конкурентов. Тут успехов мало, так же как и в вопросе о том, кто саботировал и тормозил расследование, а именно – распутывание всех связей и нитей этого клубка из политики, экономики, милицейской и судебной

3 ноября 1996 года депутат и бизнесмен Евгений Щербань был расстрелян на взлетном поле донецкого аэропорта

Вы забываете о некоторых деталях, перебиваю его я. Там только не хватало спецслужб. Отечественных и иностранных. В том, что они приложили свою руку, сомнений нет, это как пить дать. Но прежде, чем мы поговорим об этом, я хотел бы услышать от Руслана, что же произошло 3 ноября 1996 года в Донецке, когда погиб его отец.

Они втроем приехали из Москвы с концерта: его отец, жена отца – Никитина и он. После того как частный самолет приземлился, они спустились по трапу и подошли к своей машине. Во время выгрузки багажа к ним подъехал другой автомобиль, и человек в форме работника аэропорта, который стоял возле места высадки, дважды выстрелил из пистолета в голову Евгению Щербаню. С ледяным спокойствием. В то же время другой мужчина выскочил из машины с пассажирского сиденья и открыл стрельбу из пистолета‑пулемета. Так погибла жена Щербаня, а затем и члены экипажа и наземного персонала аэропорта, которые умерли сразу или спустя некоторое время в больнице. Двое убийц затем прыгнули в машину и уехали. Позже был найден сгоревший кузов автомобиля.

Руслан Щербань не подавал никаких видимых признаков волнения. Однако даже без слов понятно, что рана в его душе все еще не затянулась, хотя он и говорил о произошедшем без содрогания.

Это случилось в 12.15, говорит он. С тех пор он стал другим человеком и находился в бегах. Только после того, как преступник скрылся, милиция прибыла из терминала к самолету. Их первый вопрос был не о том, все ли с ним в порядке, не ранен ли он и не нуждается ли в помощи, зато они сразу потребовали его документы и сумку с документами его отца. Инстинктивно он передал одну из сумок, ту, в которой, как он был уверен, нет никаких записей.

Каких записей? – спрашиваю я. Руслан пожимает плечами. Деловых бумаг и политических документов. Его отец был, в конце концов, депутатом, бизнесменом и очень важным человеком в Донецке.

Убитый сотрудник аэропорта

Впоследствии была обнаружена группировка, которая принимала участие в нападении, в основном это были профессиональные преступники. Имена убийц и их судьбы теперь известны. Из непосредственно участвовавших в убийстве преступников пятеро были убиты в 1997–1998 годах, остальные четверо до сих пор в розыске. Только двое из банды были задержаны – водитель авто, на котором скрывались преступники,

Денисов и стрелявший в Щербаня Вадим Болотских. В процессе 2003 года Руслан Щербань, выступая в качестве свидетеля, спросил Болотских, почему он не стрелял также в него, на что убийца его отца ответил, что это не значилось в его контракте.

Интерпретация этого убийства, про которое писали и в немецких газетах, например, в «Frankfurter Allgemeine Zeitung» 11 ноября 2011 года: кровавые войны между бандой «преступной власти» и «красными директорами сталелитейного и угольного города Донецка», который «боролся за новую систему собственности». То есть соперничество а‑ля мафия или каморра. Днепропетровский клан сражался с донецкими за контроль над газовым рынком. В качестве доказательства газета назвала покушение на главу преступной группировки Днепропетровска и убийство в Донецке, когда в VIP‑ложе «Шахтера», знаменитого футбольного клуба, был взорван король преступного мира Ахат Брагин со своими телохранителями.

Исходя из информации немецкой газеты, у Евгения Щербаня было много смертельных врагов. Однако это не удивительно. Быстрое обогащение за очень короткое время дает основания подозревать, что это вряд ли проходило законно. В качестве свидетеля по уголовному происхождению крупного капитала можно с удовольствием процитировать миллиардера Генри Форда, автомобильного короля из США. Отвечая на вопрос, готов ли он раскрыть происхождение всех своих доходов, Форд сказал: «Конечно – но только не первого миллиона».

Вид места преступления непосредственно после убийства

Соответствующие доказательства FAZ того, что речь шла о кровавых разборках между бандами, указывают лишь на то, что преступники получили задание и выполнили его.

Руслан Щербань поддерживает версию, что это не было политически мотивированным убийством, за ним стоят в первую очередь экономические интересы. Он знал о конфликтах в бизнесе своего отца с премьер‑министром Павлом Лазаренко и Юлией Тимошенко, которая в то время была главой энергетической группы ЕЭСУ. Когда они собирались втроем, то всегда ссорились, вспоминает Руслан, которому тогда было

19 лет. «Эти встречи никогда не заканчивались хорошо». Он также вспоминает последний день рождения своего отца: все они лицемеры и враги под маской друзей. Он лишь годы спустя понял, кто был убийцей, так как всегда был слишком занят. «Бандиты всегда приходят из ближайшего окружения. Или как это у вас в Германии?»

Я пожимаю плечами, это не моя специализация, говорю я. «Тимошенко и Лазаренко тоже дарили подарки во время празднования дня рождения вашего отца?»

Конечно. Лазаренко был во главе днепропетровского клана, а Щербань возглавлял конкурентов в Донецке. Юлия Тимошенко была близким союзником Лазаренко в Днепропетровске и уже в то время была миллиардером и, таким образом, вероятно, также конкурентом донецких. Группа попыталась вырвать для нее часть прибыльного газового бизнеса. Но официально они поддерживали деловые и «дружеские» отношения.

Но заказное убийство?

«Они неоднократно хотели перерезать ему горло, – говорит Щербань. – Я слышал это».

У меня тоже появляется иногда такое желание в моей компании, говорю я, но я ведь убийц не нанимаю.

Он подмигивает мне сонными глазами.

Суд, состоявшийся в украинском городе Луганске, в апреле 2003 года приговорил киллера Вадима Болотских к пожизненному заключению. Он дал признательные показания, в которых упомянул возможную причастность Тимошенко к убийству, однако ее адвокаты отклонили эти показания как неточные и данные под давлением. Наверное, они не собирались разобраться в этом вопросе, говорит Щербань. Однако кто‑то же должен был это сделать.

Какие существуют факты, что это действительно было больше чем кровавое ограбление или месть конкурирующих олигархов? – встреваю я. Когда совершается убийство, в котором замешаны только криминальные элементы, то рано или поздно просачивается какая‑то информация. Дело, однако, остается «под замком», и на этом до сих пор настаивают политические, милицейские и судебные органы.

Руслан Щербань говорит, почему он начал собственное расследование. Между тем он собрал уже достаточно доказательств, и прокурор имеет информацию, которой достаточно для обвинения в убийстве.

Кого?

Ну конечно, Тимошенко. Заказчик Лазаренко находится в США, другая ключевая фигура – Петр Кириченко – также живет в Соединенных Штатах. Решающей информацией, благодаря которой американские следователи доказали вину Павла Лазаренко, было то, что кровавые деньги для убийства в аэропорту Донецка пришли от Лазаренко и Тимошенко. Заказчик убийства Щербаня Лазаренко сказал в точности следующее: «Юлия Тимошенко заплатит».

Это может быть правдой, добавляю от себя я. Политолог Хайко Пленес из университета Бремена, который уже давно связан с украинскими олигархами, имеет похожую информацию. Новостной журнал «Фокус» 22 июня 2012 года цитирует его: «Что касается денег, то речь идет также о взятках Тимошенко», под которыми он имел в виду незаконные деньги Лазаренко, которые «прачечная отмывала» эти девять лет.

Протест перед парламентом против предоставления русскому языку статуса второго официального

Но имеют ли такие заявления юридическую силу? Разве не нужны другие, железобетонные доказательства?

Я убежден, говорит Щербань, что Лазаренко, бывший в 1996 году премьер‑министром, дал приказ убить моего отца, а финансы для этого передавала Тимошенко. Всем этим заправлял помощник Лазаренко, бизнесмен Петр Кириченко.

Какие у вас доказательства? – еще раз повторяю я.

Тогда имена и цифры начали буквально летать в воздухе, Руслан Щербань очевидно собаку съел в этом вопросе. Как банкир, он жонглирует рядами цифр и говорит о взаимоотношениях в политическом и преступном сговоре. Обычному немцу не понять большинства имен, и звучат они очень похоже на украинском и русском языках. Задав случайный вопрос о различии двух языков, я нарвался на усмешку: эта разница оказалась, пожалуй, столь серьезна и огромна, как разница между немецким и голландским. В восточной части страны, в которой большинством являются украинцы, живут русскоговорящие; в Киеве, в центре страны, говорят на смеси русского и украинского, в то время как на западе Украины доминирует украинский, чистый и литературный. В Раде решили сделать русский язык в русскоговорящих регионах вторым официальным языком, что вызвало конфликт в парламенте, а его спикер Литвин подал в отставку, и протесты возле здания парламента не утихали несколько недель.

Руслан Щербань сидит напротив меня тихо и спокойно, то и дело у него в кармане звонит телефон, он говорит в основном очень решительно, почти сердито, но всегда очень коротко. Я смотрю на него пристально. Он возращает мне такой же взгляд, не отводя глаз. Собственно, я не хочу ни спровоцировать его, ни бросить ему вызов, но он ведет себя разительно контрастно: как в армрестлинге. Затем снова он улыбается, смотрит в сторону и продолжает разговор.

Когда весной 2012 года впервые появилась информация о возможной причастности Лазаренко к убийству его отца, сразу же пришло из Соединенных Штатов опровержение от Лазаренко, который назвал эти обвинения «циничной ложью», как пояснил его адвокат. «Я не имею ничего общего с этим преступлением». Более того, 9 апреля Лазаренко громко призвал Руслана через Интерфакс‑Украина не быть марионеткой в руках тех людей, которые сегодня, манипулируя его статусом сына, так позорно и неумело его используют. Кажется, мало что меняется, даже если вы играете в лиге миллиардеров. И все же, где доказательства, на чем именно прокурор основывает свое обвинение? Какие есть улики?

Расследование показало, среди прочего, причастность к убийству энергетического концерна ЕЭСУ (Единые энергетические системы Украины) и тогдашнего премьер‑министра, говорит Щербань. В мае и сентябре 1997 года, к примеру, значительные средства были выплачены главе банды, устранившей отца. Речь идет о сумме до трех миллионов долларов, которые должны были быть заплачены.

Энергетическая компания ЕЭСУ возглавлялась, как известно, в то время Юлией Тимошенко, «газовой принцессой». Ей было около тридцати пяти, когда ее назначил на эту должность Павел Лазаренко. Он закончил в советское время сельскохозяйственный институт в Днепропетровске и был назначен в 1992 году представителем президента Леонида Кравчука в Днепропетровской области в 39‑летнем возрасте. За короткое время вся индустрия в Днепропетровской области перешла во владение Лазаренко, в середине 90‑х он владел почти всеми землями. Логично, что в 1996–1997 годах олигарх занимал должность премьер‑министра страны. В то время, однако, он обогатился в настолько возмутительных размерах, что был устранен из канцелярии президента Кучмы. Лазаренко сбежал за границу…

Да, говорю я, это сейчас я знаю, что и как всплывает: и он, как банкир, должен знать, что любое движение денег должно учитываться документально. Финансовые учреждения связаны друг с другом, это хорошо известно каждому немцу, имеющему расчетный счет. Берете ли вы любую рассрочку по задолженности, заключаете контракт на обслуживание сотового телефона или берете кредит на диван: и вот, на тебе, получаете отказ, так как вся ваша кредитная история без вашего ведома обменивается между банками, корпоративными информационными компаниями и другими фирмами. Итак, Руслан Щербань, что знаете вы, как банкир, по финансовым операциям Тимошенко?

Он сидит со своей загадочной улыбкой. Можно назвать ее дьявольской, но это не важно, хотя меня так и подмывало спросить его прямо: скажите, от кого вы унаследовали всю эту грязь? Но что‑то мне мешает, наверное, это то, что он потерял отца. Я следую его утверждению, которое он услышал от кого‑то другого: никто не имеет права принимать решение о жизни другого. Даже если он незаконно разбогател.

Юлия Тимошенко, продолжает он, была совладельцем компании «Somolli Enterprises Limited» со штаб‑квартирой в Никосии и имела свои счета, а в Великобритании была компания «United Energy International Ltd», и на ее счета поступали платежи от газового бизнеса. С кипрских и британских счетов деньги уходили в «Orphin SA», компанию, которую, среди прочих, контролировал Кириченко, и оттуда – на счета «Amerbank» в Варшаве, счета «Orphin» в Швейцарии («Банк Populaire Suisse») и в Антигуа («Eurofed Limited Bank») и на другой счет Кириченко компании «Wilnorth» в Швейцарии. С этих счетов деньги переводились на счета Лазаренко в Швейцарии и на кариб‑ском острове Антигуа. В то время как «Orphin SA» является компанией, основанной на Багамских островах в 1994 году Лазаренко и Кириченко…

А можно ли доказать, что переводились центы и доллары, спрашиваю я, и даже те деньги для киллер‑команды?

«Тушка» – это курица из супермаркета. «Тушками» называют перебежчиков из команды Тимошенко. Сторонники Тимошенко обращают свой гнев на них

20 мая 1997 года полмиллиона долларов было переведено в Антигуа на счет Мильченко по кличке «Матрос», 10 сентября следующие 979 тысяч, которые затем были переданы главарю банды Кушниру… Ну и так далее.

Ладно, говорю я, отмахиваясь от слишком мелких подробностей, тем более, что я едва ли смогу разобраться в этой украинско‑русской путанице имен и международной сети компаний. Надеюсь, что этим займется прокурор. Во всяком случае, я не следователь, я говорю и слушаю, а также записываю то, что существенно проясняет ситуацию.

Почему он только что сказал, что он и его семья сразу же после убийства сами были объектами охоты, спрашиваю я, на что он заметил, что в их квартире в тот же день был проведен обыск. Разве это не обычная для милиции в расследовании процедура для получения каких‑то намеков для следствия? То, что он воспринимает как ордер на обыск, могло быть вполне объяснимым расследованием милиции.

Щербань говорит, что он не верит, что имело место обычное уголовное расследование. Были руководители пяти следственных органов – появились друг за другом – от милиции, Генерального прокурора, Службы безопасности и т. д. Этого было слишком много. И спустя семь лет они обнаружили стрелявшего.

Где?

В России.

Дело против Болотских было возбуждено в Луганске, говорю я. То есть в Украине.

Хм.

Россия выдала его.

Россия не выдает русских.

Понимаю. Руслан знающе молчит и смотрит на меня.

Были ли дипломатические осложнения?

Нет, не было. Разве что некоторое недовольство со стороны России. Поскольку преступник также фигурировал в других делах, например, в организации взрыва на стадионе в Донецке.

Что движет вами, спрашиваю я. Ненависть? Месть?

Он качает головой. Он хочет справедливости.

Это понятие относительное, говорю я, под этим можно иметь в виду всё что угодно. Для госпожи Тимошенко, например, можно сказать, что она, безусловно, должна выйти из тюрьмы и победить на президентских выборах, как мученица. Однако очевидно, что за этим стоят юридически веские причины, даже если их отрицают. Так что же это за «справедливость»?

Если виновных признают виновными, то условия, при которых они действовали, должны в корне измениться. Украина должна освободиться от дурной славы «банановой республики». С необходимой последовательностью и всеми законными средствами. Согласно опубликованному в 2004 году докладу Transparency International о Глобальной коррупции Лазаренко занял в списке самых коррумпированных политиков в мире 8‑е место.

Выбор Украины для проведения чемпионата Европы по футболу состоялся в 2007 году, когда премьер‑министром была Тимошенко, а Ющенко занимал президентский дворец. В этом году Украина заняла 118 место в индексе коррумпированных стран.

С 1995 года организация Transparency International составляет рейтинг 180 стран, который отражает уровень коррупции среди государственных служащих и политиков. Для этого исследования привлекают независимые организации и исследования экспертов в стране и за рубежом. В качестве доказательств и причин коррупции называются большие месторождения полезных ископаемых, ограничения конкуренции, произвольные и противоречивые вмешательства государства в экономическую жизнь, отсутствие свободы прессы, признание иерархии и тенденция к взаимовыгоде, то есть принцип взаимности, словом, ты поможешь мне, я помогу тебе. Можно также сказать: рука руку моет. С 2007 года Украина занимает места позади Уганды, Бенин, Малави, Мали, Сан‑Томе и Принсипи, но все же выше Коморских островов, Гайаны, Мавритании, Никарагуа, Нигер. Последнее место в этом году занимает, кстати, Сомали.

В 2010 году, в конце срока полномочий Ющенко и Тимошенко, положение Украины ухудшилось еще на шестнадцать мест, то есть она под номером 134 (Германия, кстати сказать, была на 15 месте).

Руслан Щербань поднимается и говорит: далеко не каждый воспримет на ура нынешние усилия по борьбе с «братками» эпохи раннего капитализма и их уничтожение в правовом поле. Они охотятся за дешевыми претензиями и диктаторской вендеттой. «Я хочу заработать деньги, чтобы сделать обычный бизнес, как на государственном, так и на международном уровне», – Щербань говорит с обезоруживающей откровенностью. Для этого вам необходимы предсказуемость, правила и законы, чтобы придерживаться. И акцент делается на соблюдении последовательности.

Он дает знак своим двум телохранителям. Они встречают его в центре ресторана и уходят вместе со своим боссом в фойе.

В темных очках он выглядит словно герой триллера.

По крайней мере, очень похож.