ГЛАВА 4. На этот раз Аня заранее спросила у родителей разрешения привести в гости Катюшу

08.09.2006 20:00

На этот раз Аня заранее спросила у родителей разрешения привести в гости Катюшу. Так что бояться нечего, можно врубить MTV и веселиться. За окнами целый день идет дождь, о том, чтобы пойти гулять не может быть и речи, и значит, они с подружкой могут забыть про время и делать все, что хочется.

Катя зябко поежилась в постели — дождь сегодня ни на секунду не прекращался. Она больше не могла спокойно сидеть, стоило хоть на минуту расслабиться и закрыть глаза — призраки возвращались, еще и зануда-дождь настойчиво стучал по стеклу монотонной дробью, нагоняя необъяснимую тоску. Пора было принять таблетки и немного поспать.

Катя подтянула одеяло к лицу. Знакомая успокаивающая истома охватила все тело, смутные образы начали плавно перетекать один в другой, пока не превратились в бесконечный коллаж.

Очнулась красавица снова напротив любимого трюмо. В комнате было довольно светло от огромного количества свечей, стоявших повсюду. Чувствовала себя Катя прекрасно и светилась счастьем, как свеча на полу. Она была обнажена и без стеснения любовалась в зеркало на свои идеальные формы. Чтобы получше разглядеть себя, она повернула боковые створки трюмо, и теперь на нее смотрели три довольные физиономии. Вдруг Катя поняла, что на ней стильный черный шелковый платок и черные очки. Странно, что она сразу этого не заметила. Настроение немедленно испортилось. Неожиданно заныл давно заросший шов на голове. «Вот зараза! Сто лет не беспокоил», — подумала Катя и полезла рукой под парик. Пальцы нащупали на макушке холодную металлическую застежку молнии. «А это что еще за фигня?» — подумала она и уверенной рукой потянула застежку по затылку к низу, при этом рука остановилась на уровне лопаток, а подлая застежка продолжила свой путь самостоятельно и съехала, расстегнув кожу на спине до самого копчика. Спине сразу стало очень холодно. Не успела Катя зареветь от страха, как три ее отражения дружно засмеялись над ней, а очки на них превратились в горящие восьмерки…

Катю разбудил звонок в дверь. Она, утерев холодный пот со лба, посмотрела на часы — уже десять вечера, малявки явно засиделись. Бедолага оделась и пошла открывать. К ней тут же бросились девочки. Подружка дочери, Катюша, виновато заглянула Кате в глаза:

— Ой, это моя мама, я сказала ей, где вы живете!

И правда на пороге стояла высокая красивая женщина с крупноватыми чертами лица, короткими темными волосами и насмешливыми зелеными глазами. Ее светлый плащ с правой стороны совсем промок. Рыжие кожаные туфли потемнели от воды и оставляли на полу мокрые следы.

Увидев друг друга, женщины на секунду замерли, у гостьи выпал из рук зонт. К ней подбежала дочка, подняла зонт и взяла ее за руку:

— Мамочка, извини, я задержалась! Здесь так интересно! — Девочка обернулась к Кате: — Это моя мама!

Хозяйка поняла, что женщина в замешательстве и попыталась ей помочь:

— Здравствуйте, меня зовут Катя, как вашу красавицу. Проходите, пожалуйста!

Женщина исподлобья посмотрела на нее и не очень уверенно представилась низким хрипловатым голосом:

— Добрый вечер. Виктория.

«Какая неприятная баба», — подумала Катя, но виду не подала.

— Раздевайтесь, вы же совсем промокли, я чай сделаю. Не обращайте на меня внимания, я немного не в себе, сейчас лекарство приму — получше стану. Вы не торопитесь?

Виктория вела себя очень странно, было видно, что она внутренне колеблется. Пауза затягивалась. Кате даже показалось, что Виктория, слава богу, сейчас развернется и уйдет, но она осталась.

— Я и правда никуда не тороплюсь. Что ж, чаю так чаю. Только зеленого!

«Еще и наглая какая!» — изумилась Катя про себя и сказала:

— А девочки пусть еще поиграют, они так хорошо спелись, я прямо рада. Вы не ругайте Катюшу, что она задержалась, они новую игрушку осваивают — калейдоскоп.

— Да я и не думала ругаться, она же мне адрес ваш оставила. И давно вы здесь живете? Я вижу, у вас ремонтик свежий. Стильно так все. Молодцы! Хороший дизайнер сейчас — редкость.

— Мы здесь совсем недавно. Знаете, мы с Гришей так долго искали…

Виктория тихо заметила, как бы про себя:

— Молодцы! Нашли. Кто ищет, тот всегда найдет.

— Вы что-то сказали?

— Нет-нет, это я так. И по каким же параметрам вы вели свои поиски?

Странная гостья все больше тревожила Катю: шепчет что-то себе под нос, под который почему-то так и напрашиваются усы, ну хотя бы маленькие, как у Гитлера. Но она твердо решила быть сегодня радушной хозяйкой, и ничто не могло ей помешать.

— Ну, чтобы большая и светлая и чтобы школа хорошая рядом была, — сказала она.

Гостья удивленно подняла брови:

— Вы о чем?

«И тупая, как валенок!» — констатировала про себя Катя.

— Как «о чем» — о квартире. Мы очень долго не могли найти подходящую, но этой мы очень довольны. Ну а вы здесь как давно?

Гостья снова напряглась, было видно, что ответ ей дается с трудом:

— Больше семи лет. Почти восемь.

— Я очень за Анечку волнуюсь, как она там в школе с новым классом будет. Такой стресс! Жаль, что ваша Катя ходит в испанскую школу. Надо было и нам свою туда отдать. Ходили бы девчонки в один класс, уроки бы помогали друг другу делать.

Но Виктория опять произнесла куда-то в сторону и как бы про себя:

— Одноклассницы, угу…

— Что вы сказали?

— Да-а, забавно, говорю, если бы они еще и одноклассницами были… А мне вот почему-то показалось, что ваша девочка обязательно должна ходить в испанскую школу.

— Ну что вы. Мне, представляете, на днях песня испанская пришла в голову, вот странно, сама не знаю откуда. А английская школа у нас ближе к дому, не вечно же я буду дочку за руку водить. Вот и отправили Аню туда. Да и Гриша был как-то против испанского языка, предубеждение у него какое-то.

— И с чего бы это?

— Да не знаю, у него часто бывает. Работа тяжелая, нервная — кардиохирург. Ваша Катюша сказала, что вы тоже врач, а какой, если не секрет?

Виктория немного задумалась:

— Тоже хирург, правда, мне далеко до вашего Григория, я всего лишь — пластик.

— О! Пластический! Как интересно! И много клиентов?

— Очередь на год вперед.

Кате сразу вспомнились звезды эстрады, которых вечно крутят по телевизору, с искаженными блестящими лицами, с пухлыми губами, с надутыми грудями.

— Но ведь после пластики они такими искусственными кажутся.

— Ну это смотря кто делает операцию. — Виктория внимательно посмотрела на Катю, отчего той стало не по себе. — Мои пациенты, например, и через много лет неплохо смотрятся. Ну что мы все обо мне, о себе расскажите.

— Да что рассказывать. Я дома сижу, нигде не работаю…

В комнату вбежала Катюша:

— Мама, пойдем, я тебе калейдоскоп покажу.

— Катенька, уже поздно, пойдем домой, в следующий раз покажешь. — Виктория ласково погладила девочку по голове, а потом обратилась к хозяйке: — Засиделись мы, а завтра детям в школу. В другой раз доболтаем.

Было заметно, что у Виктории исчезли неловкость и скованность, которые мешали ей в начале разговора. Катя это отметила и приписала своему умению общаться с людьми. Но после ухода Виктории с Катюшей на душе у нее остался неприятный осадок. Осталось ощущение недосказанности, хотя, анализируя разговор, она не могла ни к чему придраться. Обычный треп малознакомых людей, но успокоиться почему-то не получалось. Снова накатили мутные обрывки воспоминаний, и отделаться от них не было никакой возможности.