Глава 3. Вечерний сумрак затянул все вокруг

ПЛАН МЕРФИ

Вечерний сумрак затянул все вокруг. Ледяные глыбы превратились в мрачные камни преисподней. Ветер высокогорья накатывался шквалами, вырывая из людей остатки тепла, да еще выл без конца; казалось, что этот вой поселился у меня в голове навечно.

Я сидела на снегу, вытирая слезы. Сейчас мне хотелось только одного: провалиться в беспамятство. Я надеялась, что снова увижу яркую воодушевляющую галлюцинацию о маме, как в тот раз, когда одна поднималась на склон. Снова хотелось ощутить поддержку, которая исходила от того сна. Потому что силы мои были на исходе.

Ко мне протянулась открытая ладонь. Я ухватилась за нее, и сильная рука подняла меня на ноги. Взгляд наткнулся на грудь под черной водолазкой.

– Тебя зацепило? – спросил Кларк. Его глаза были ясными, без грамма черноты.

– Что?

– Я спрашиваю, с тобой все в порядке? Оно не дотронулось до тебя?

– Не могу поверить, что вас это беспокоит! – возмутилась я. – Вы только что убили моего друга, а через час я стану жертвой на вашем Ритуале!

Кларк замолчал. Мне показалось, он смутился.

– Значит, он выбрал тебя?

Его вопрос вогнал меня в ступор. Я ошарашенно посмотрела на повелителя Арьяварты.

– Меня выбрали вы! И не сваливайте ответственность на свою шизофреническую половину!

– Поверь, Алена, мне очень жаль.

– Я вас ненавижу, – процедила я ему в лицо.

Возможно, получасом раньше или получасом позже я бы ни за что не произнесла это. Но в том состоянии, в котором я находилась именно сейчас, мне было все равно, что он со мной сделает. Растерзает, как Чедвика, или использует в качестве ритуальной жертвы – абсолютно безразлично! Поэтому я могла говорить что угодно.

Кларк посмотрел на меня задумчиво. Без гнева, которого я ожидала. Может, потому, что глаза его были ясными и передо мной стоял человек, у которого что‑то осталось от совести, а не бездушная черная тварь.

– В последнее время я стал замечать, что он все больше вмешивается в мое сознание. Я думал, что ему нужны только жертвы, не более. Но... знаешь, когда у тебя есть сила, ты даже не догадываешься, что эта сила может управлять тобой.

– Что? – удивилась я.

Он больше ничего не сказал и пропал из моих глаз так же неожиданно, как появился. Опираясь спиной на ледовые ребра, выступающие из‑под снега, я пыталась обдумать то, что услышала. Но вместо этого в голове была пустота. Высокогорный воздух беден кислородом и не позволяет мыслить продуктивно.

Мимо прошел Ирбис, что‑то разыскивая. Через несколько метров он поднял из снега оброненный прибор для определения по спутнику географических координат.

– Мерфи? – произнес он, заметив появившуюся из темноты фигуру.

– Я.

– Что с Панголином?

– Он умер.

– Проклятье! – в сердцах произнес Ирбис.

Мерфи подошел к нему. Его симпатичное лицо выражало скорбь.

– Я похоронил его в трещине, упокой Господь его душу.

– Ладно. Хорошо. Подбери свои вещи и последи за девочкой. Мне нужно отыскать палатки, пока не стемнело окончательно.

Ирбис включил прибор и, глядя на зеленый дисплей, прошел мимо меня в обратную сторону. Мерфи подобрал свой рюкзак. Не надевая его на плечи, подошел ко мне. Рядом никого не было. Если несколько минут назад здесь находился Кларк, то сейчас и он куда‑то подевался.

– Ты в порядке? – спросил Мерфи.

– Нет, я не в порядке, – ответила я. – Человек, у которого все в порядке, не может так ненавидеть Тома Кларка! Я готова его убить!

– Говори тише. – Мерфи близко наклонился ко мне. – Ты прекрасно видела, что убить его невозможно. Но его можно лишить силы и заковать в кандалы.

– Да что ты говоришь! – Не сдержала я нервный смешок.

– Поверь мне... Я два года вместе с ним. Я наблюдал за черным дымом, и мне даже удавалось провести кой‑какие эксперименты. Послушай меня! Этот дым просачивается сквозь что угодно, стоит ему найти крохотную щелочку... И только серебро его останавливает! Понимаешь?

Я вспомнила, как Кларк сторонился посеребренной плиты, когда мы спускались в расщелину под древнеиндийским храмом. Он сказал тогда, что не может смотреть на текст, потому что тот жжет глаза.

– Серебро его останавливает, – продолжал Мерфи. – Это шанс! Мои друзья уже приготовили серебряный саркофаг. Все готово к тому, чтобы пленить Кларка. Единственное, что мне нужно – твое согласие. А я до сих пор его не услышал. Ты поможешь мне?

Я глянула в его серые глаза. Азартные и лихие. Думаю, что ответ я дала под действием этого взгляда.

– Да. Я сделаю все, что ты скажешь.

– Отлично!

Он пожал мне руку. Его ладонь оказалась мягкой.

Сброшенные с вертолета тюки Ирбис отыскал метрах в ста пятидесяти от того места, где нас встретил Чедвик. Двухместная штурмовая палатка обычно весит килограмма четыре, но здесь были настоящие экспедиционные, рассчитанные на организацию базового лагеря. Один из трех тюков был из беспросветного черного полиэстера. Я долго не сводила с него глаз.

Небольшой цирк[8] окружали причудливые ледяные столбы, называемые сераксами, и только с одной стороны наверх уходил гребень горы. Он был чистый, без снега и льда, сплошная порода. Но самое важное я обнаружила, когда подошла к нему вплотную.

Вдоль гребня тянулись вырубленные ступени. Они выныривали из‑под снега и уходили наверх, в темноту – я не могла разглядеть, как высоко они поднимались. Вполне возможно, что вели прямо к вершине. От времени ступени потрескались и частично разрушились, грани обтесались и закруглились, но все равно – это была настоящая лестница. Когда‑то, несколько тысяч лет назад, по ней поднималась женщина, у которой тяжело заболел сын.

Ирбис приказал всем устанавливать палатки. В том числе и мне. Кларка я потеряла, но он бродил где‑то неподалеку, во тьме. Я чувствовала его присутствие. Отметина на шее зудела и отдавала сладостной болью в позвоночник – ее хозяин был рядом.

Как я уже упоминала, палаток было три. Одна для Левиафана. Одна для свиты. И одна черная. Ее собирал Ирбис лично.

Стало совсем темно. Я не могла разглядеть, что творится в нескольких метрах от меня. Лучи лежащих в снегу фонарей освещали только небольшие участки, на которых разворачивались палатки. Мерфи – человек, собирающийся изловить самого дьявола, – взялся устанавливать палатку Кларка. Я помогала ему собирать дюралевый каркас, а сама все не могла оторвать взгляда от мрачного полушария, появляющегося у основания ступеней. На жертвенный шатер были направлены сразу три фонаря, поэтому я видела его отлично. В самой конструкции и натяжке внешнего тента было что‑то нечеловеческое. Я с ужасом представляла, что должна буду оказаться внутри.

– Перестань на нее глазеть, – сказал Мерфи.

– Ничего с собой не могу поделать.

– У меня есть всего пять минут, чтобы рассказать. Как только Ирбис закончит собирать жертвенный шатер, он позовет тебя... Детка, слушай внимательно и запоминай каждое слово, потому что если ты хоть что‑нибудь напутаешь, то все сорвется!

– Я слушаю очень внимательно. Излагай.

Он стоял передо мной за границей света – темный силуэт со сверкающими белками глаз.

– Ты должна знать, что до завершения Ритуала все будут начеку. Я имею в виду Ирбиса и Капуцина. Они будут стоять здесь, возле палаток – но немного в стороне, чтобы не оказаться на пути черного дыма. Панголина уже не будет – это облегчает нашу задачу, хотя она все равно остается невероятно сложной.

– Что дальше?

– Закончив сооружать черный шатер, Ирбис войдет внутрь и вкрутит в пол два ледореза. Ледорез это...

– Я знаю, что это такое.

– К петле каждого ледореза он прицепит одно из колец стальных наручников. Затем зажжет внутри несколько масляных светильников. Я не знаю зачем, но этого требует Ритуал. Затем он приведет в шатер тебя.

Я ощутила озноб в груди.

– К одной паре наручников он прикует твои запястья...

Мерфи звонко соединил две дюралюминиевые трубки.

– Ко второй – щиколотки...

Еще две трубки сошлись со щелчком.

– Ты окажешься вытянутой в струну.

У меня перехватило дыхание, когда я представила эту картину.

– После этого он предложит сделать смертельную инъекцию наркоза.

– Он уже предложил, и я согласилась.

– Ты должна отказаться от укола. – Мерфи решительно рубанул ладонью воздух. – Мотивируй чем хочешь: что у тебя аллергия, что ты ненавидишь уколы, что хочешь уйти из жизни в ясном уме и твердой памяти! Говори что хочешь, но не позволь ему сделать укол. Он будет уговаривать и даже настаивать, потому что слишком добр и не хочет слышать твоих криков, но ты должна сказать твердое «нет».

– Я постараюсь.

– Даже в моих ушах это звучит малоубедительно.

– Я скажу ему «нет»! – ответила я жестче.

– Уже лучше, но еще потренируйся... После того как Ирбис попрощается с тобой и выйдет наружу, у тебя есть не больше минуты. У тебя есть не больше минуты, прежде чем черный дым появится в шатре. Вот ключ. – Он коснулся моей руки в темноте, и я получила в ладонь кусочек металла. – Он крохотный. Держи его в кулаке. Когда Ирбис будет тебя приковывать, он начнет с ног, поэтому оставь ключ у основания ледореза. Добравшись до рук, он проверит твои ладони. Как только он покинет шатер, ты возьмешь ключ, разомкнешь замки сначала на руках, затем на ногах...

– Постой, постой! – сообразила я. – Если я сбегу, а черный дым не найдет в шатре жертву, то он устроит погром в лагере! Все сразу откроется! Как же быть?

– Не думай об этом. Он найдет жертву в шатре.

Каркасные дуги были собраны и установлены. Мерфи начал крепить на них за крючки внутреннюю палатку. Я пыталась помогать, но руки не слушались.

– Что это значит?

– Вместо тебя жертвой станет другой... Панголин жив. Он недалеко. Я связал его и заткнул рот. Ему осталось недолго, он тяжело ранен... Это большая удача! Раньше я планировал, что мне придется расправиться с ним или с Капуцином, но его ранение оказалось очень кстати.

Слова царапнули меня изнутри.

– Ты хочешь скормить Молоху человека?

– Тише! Не именуй его!.. Что тебя в этом беспокоит?

– То, что он еще жив, а мы фактически убьем его.

– Он все равно бы умер к утру... Алена! – Он крепко стиснул костяшки моих пальцев. – Ты хочешь променять свою жизнь на жизнь отморозка? Какой в этом смысл?

– Не знаю. Мне это кажется неправильным.

– А мне насрать на то, что тебе кажется правильным, а что нет! Слушай сюда! Пока Ирбис будет приковывать тебя к леднику, я отпрошусь у Капуцина – скажу, что мучаюсь животом, и отойду в темноту. Сам же незаметно подтащу Панголина за шатер. Я сделаю разрез в тентах палатки, и ты втащишь тело внутрь, когда освободишься от наручников.

Мне эта затея решительно не нравилась.

– Я все равно не смогу этого сделать, – сказала я.

– Почему?

– Я не могу убить человека вот так просто.

– Не ты убьешь его. Дым убьет. Тебе нужно просто втащить его внутрь шатра. Взять за шкирку и втащить. Я еще раз повторяю, что он практически мертв! Возьми себя в руки, детка.

– Перестань меня так называть! – разозлилась я.

– Это твой единственный шанс на спасение. Или ты хочешь остаться внутри, когда туда войдет дух, пожирающий людей заживо?

– Не хочу.

– Тогда хватит со мной спорить! Твоя задача проста. Я незаметно разрежу наружный и внутренний тенты шатра. Разрез во внутреннем тенте скрою скрепками, чтобы Ирбис не заметил отверстия. Когда ты освободишься от наручников, найдешь шов, раскроешь его и втащишь внутрь полудохлого связанного ублюдка. Прикуешь его за ногу и уберешься из шатра через то же отверстие. Повторяю, на все у тебя есть не больше минуты. Я не знаю, что происходит там во время жертвоприношения, но черный дым может вполне полакомиться и двумя людишками.

Я не видела, где находится Кларк. Мне все казалось, что он стоит рядом, за нашими спинами, внимательно слушая Мерфи. Было трудно избавиться от этого мерзкого ощущения.

– Что дальше?

– Дальше ты незаметно переберешься от жертвенного шатра к палатке, в которой будет сидеть Кларк. Я уже проделал в ней отверстия... вот одно, вот второе, видишь? Ты пролезешь сквозь них.

– А если он меня увидит?

– Он будет без сознания. Так происходит всегда во время Ритуала, когда из Кларка выходит дым. Если Ритуал совершают в лагере, Кларка охраняет целый взвод и к нему не подступиться. Нам невероятно повезло, что он спешит взобраться на эту долбаную гору, отчего Ритуал приходится проводить в походных условиях. Охранников только двое, не считая меня... Хотя Ирбис стоит целого взвода.

– А почему бы тебе самому не залезть в палатку Кларка?

Ирбис, собиравший черный шатер, вдруг оглянулся на нас. Мерфи замолчал, деловито натягивая внутренний тент. Я ему помогала. Майор смотрел долго, затем вернулся к своей работе. Мой напарник продолжил:

– Видишь, как смотрит? Ирбис мне не доверяет. Он давно с Кларком, он его верный старый пес. И этот пес каким‑то нюхом чувствует во мне предателя. Поэтому когда он встанет на страже возле палатки повелителя, то первым делом посмотрит, где нахожусь я. И я должен быть возле него, чтобы он ничего не заподозрил! Пока дым не сожрет жертву, я должен торчать возле него, понятно?

– Теперь да. Что дальше?

– После этого дым вернется в тело Кларка и будет спать до рассвета. Обычно в этот момент Кларк приходит в себя. Чтобы пробуждение не наступило, ты сделаешь ему внутримышечный укол наркоза. Именно для этого ты пробираешься в его палатку. Когда дым вернется в тело, они будут вместе дрыхнуть до рассвета!

Он вложил мне в руку одноразовый шприц, иголка закрыта колпачком.

– После окончания Ритуала один из охранников, скорее всего, Капуцин, отправится спать в третью палатку. Ирбис останется охранять палатку Кларка. Я беру на себя обоих. Думаю, что проблем не возникнет, учитывая мою особую любовь к Ирбису.

Я едва не пропорола руку одним из крючков.

– Как только все будет закончено, по спутниковому телефону я свяжусь со своими друзьями из ЦРУ. На другой стороне горы будет ждать вертолет, на борту которого находится серебряный саркофаг. Сюда вертолету не подняться: ветер слишком сильный, и на этой стороне действует ПВО Арьяварты. Поэтому нам нужно перевалить тело через хребет и спустить со склона. Мы должны успеть до рассвета поместить спящего Кларка в серебряный саркофаг.

– И черный дым не сможет из него выбраться?

– Саркофаг сконструирован инженерами НАСА. Он настолько надежен, настолько аккуратно собран, что под крышку невозможно просунуть даже волос!.. Дальше все. Три часа – и мы будем в Гонконге. Было бы логичнее запихнуть его в секретную тюрьму под Кабулом, но эти чертовы правозащитники из «Хьюман Райт Воч» именно сейчас добились инспекции тюрьмы. Поэтому решено поместить его в строящемся здании транснациональной корпорации «Фаллс» в Гонконге. Там его точно никто не обнаружит, с китайцами все согласовано. Нас ждут. ЦРУ готово принять capкофаг в обмен на номер банковского счета, на котором лежит симпатичная восьмизначная сумма.

Палатка была практически установлена. Мы стали натягивать внешний тент.

– Мерфи, должна тебе сказать... мне кажется, ты об этом не знаешь... Это наглый и абсолютно безумный план.

– Я знаю, – довольно ухмыльнулся он. – В этом и состоит его прелесть. Только не говори, что ты передумала. Вспомни, какая у тебя альтернатива.

– Я уже говорила, что ненавижу Кларка, а потому согласна на твой план.

– Умница, детка.

Мы закончили палатку. Когда я оглянулась, то обнаружила, что черная полусфера жертвенного шатра тоже возведена – она стояла напротив нас непоколебимым монолитом, поблескивающим в свете фонарей силиконовым покрытием. Проверяя прочность установки, Ирбис пошатал дуги, похлопал по тенту, подергал за веревки. Остался удовлетворен. Капуцин принялся за сборку небольшой палатки для себя.

– Скажи мне вот что, – прошептала я, – мне жутко интересно. Допустим, все получится и Кларк окажется в серебряном саркофаге. Как вы собираетесь извлечь его оттуда, чтобы задать ваши вопросы? Молох к тому времени уже не будет спать. Он будет в ярости.

– Это не твоя забота. И не моя. Но если тебя интересует мое мнение, то изволь. Думаю, в этом нет ничего сложного. Когда придет время, они дадут Молоху жертву. Дым выйдет. Его заключат в отдельную серебряную камеру, изолировав от тела. Оп‑ля! Кларк окажется в распоряжении следователей. Кстати, и сам Молох они собираются изучать, чтобы потом использовать. Представляешь? Черная магия на вооружении армии США! Каково?

Мы стояли перед возведенной палаткой, глядя друг на друга.

– Мерфи, помоги Капуцину! – крикнул Ирбис.

– Все запомнила? – спросил Мерфи, не глядя в мою сторону.

– Иди, тебя зовут.

Он направился к Капуцину помогать возводить третью палатку. Я осталась в темноте одна. Приближается решающий момент, но что‑то продолжало беспокоить, и я не могла разобраться в первопричине. Что? В плане Мерфи есть какой‑то изъян? Какая‑то дыра, которую мы не заметили? Честно признаться, он весь в огромных дырах, как сыр «Масдам». Стоит одному из персонажей спектакля отклониться от роли, и все пойдет кувырком. Я потеряю ключ от наручников. Мерфи не справится с Ирбисом и приобретет пулю в голове. Капуцин заметит меня, когда я буду перебираться из жертвенного шатра в палатку Кларка. Мы не успеем доставить тело до саркофага... Господи, да это провальный план! Нет, лучше не думать о неудаче, и тогда, возможно, у нас появится шанс.

И все‑таки меня беспокоил не план. Предупреждающие уколы поступали из области, в которой располагается совесть. Я испытывала чувство вины перед Панголином, который еще жив и который отправится на заклание вместо меня. Еще было неловко перед Ирбисом... Нужно заткнуть голос своей совести. Как раз такой случай. На кону собственная жизнь.

Едва я подумала о риске для жизни, как в кровь прыснул адреналин. Закружилась голова, в глазах потемнело. Из ниоткуда возникла ослепляющая злость. Я сделала исполинский глоток воздуха и оперлась на палатку, в последнюю очередь думая о том, не рухнет ли ее конструкция. В рукаве моего свитера находится шприц, который снимет все вопросы. Нужно только вонзить иглу в плоть под черной водолазкой. В этом мое спасение. А сомнения и совесть – им только помеха.

Яростный ветер стегал ледяным бичом по площадке, на которой разбит бивуак. Тяжко придется, когда мы с Мерфи потащим тело.

– Алена‑а, – позвал из палатки детский голос.

Я схватилась за лоб, причем шприц выскочил из рукава и ткнул в щеку иглой. Хорошо, что она закрыта колпачком.

Я расстегнула клапан тубуса и пролезла в палатку.

Внутри на нейлоновом полу сидел Максимка. В руках у него был гранатомет Чедвика.

– Ты как здесь оказался? – обессиленно пролепетала я.

– Тут дырка сзади. Я пролез в нее.

Я даже сказать на это ничего не смогла.

– Зачем тебе гранатомет?

– Я пришел на помощь.

Я глубоко вдохнула. Как мало кислорода в здешнем воздухе! Кажется, что невозможно расправить легкие.

– Я где тебе велела находиться?

– В монастыре, – растерянно ответил он.

– А здесь разве монастырь?! – рявкнула я.

– Тебя поймали. И я пришел тебя освободить! – провозгласил он, гордо вскинув подбородок.

Взяла его голову в ладони и крепко тряхнула, выбив из нее весь героизм. Мальчишечьи глаза сразу сделались испуганными, и мне доставило наслаждение увидеть в них испуг.

– Освободил уже один такой! Теперь его ошметки можно собирать по всему леднику.

Максимка нерешительно улыбнулся, сочтя мои слова за юмор. Я тряхнула его голову еще раз – так сильно, что он выронил трубу гранатомета.

– Это не смешно, маленький чертеныш! Совсем не смешно! Кем ты себя возомнил? Рэмбо? Ты никто, понял?

Он побледнел.

– Но я хотел помочь...

– Мне не нужна твоя помощь!

Он еще раз посмотрел на меня. И вдруг заплакал.

– Где мы встретимся?

– Мы больше не встретимся. Я не хочу тебя видеть. Ты меня достал!

– Но ты же обещала...

– Я забираю свое обещание.

– Я тебя люблю, – вдруг прошептал он. – Пожалуйста, не гони меня. Я очень хочу помочь.

Но меня это не проняло. И не могло пронять. Столько адреналина и гнева во мне сидело, что эти слова показались пустым сотрясанием воздуха.

– Вали отсюда! Немедленно! Чтобы духу твоего здесь не было!! И выброси эту железяку.

– Алена? – раздался снаружи голос Ирбиса. – С кем ты разговариваешь?

Я схватила этого плаксу и вытолкала через разрез. Как я его ненавижу! Уже собралась вылезти сама из палатки, но тут заметила оставшуюся на полу трубу. Поспешно выбросила ее наружу, застегнула разрез двумя скрепками и вылезла в другую сторону через тубус, навстречу майору, стоящему на пронизывающем ветру.

Он смотрел на меня, сложив руки на животе, словно католический священник.

– Что ты там делала?

– Проверяла, все ли в порядке.

– А разговаривала с кем?

– Ни с кем. Я молилась.

Он нерешительно кашлянул в кулак:

– Нам пора.