История Люси

...

Первые трое суток с Эдом оказались очень трудными. Первая ночь была мечтой: он поел, поспал несколько часов, снова поел и заснул. Я обрадовалась и решила, что родила очень «легкого» мальчика. Но на третью ночь начались неприятности. Он не мог захватить грудь. Я прямо среди ночи позвонила в больницу, мне посоветовали сцедить молоко и покормить его из чашки или бутылочки. Я вообще не представляла, что они имели в виду под кормлением из чашки, поэтому дала бутылочку, и ему понравилось. И тут мы покатились по наклонной плоскости. Он отказывался брать грудь, соглашался только на бутылочку. Оглядываясь назад, думаю, что надо было, чтобы кто‑то показал мне, как кормить из чашки. Ведь из‑за бутылочки и начались настоящие проблемы.

Эд никогда не сосал спокойно, но со временем ситуация ухудшилась. Его очень часто тошнило, я постоянно оказывалась в детской рвоте; иногда у меня даже не было времени переодеться. Я никуда не выходила без тканевых салфеток. Малыш очень плохо спал, часто просыпался, вертелся, долго не успокаивался. В 4 месяца ему поставили диагноз «желудочно‑пищеводный рефлюкс». Мне пришлось отказаться от молочных продуктов и сои. Правда, теперь я думаю, что непереносимость молочных продуктов и сои не имела отношения к рефлюксу, но, без сомнения, все это безумно осложнило наш первый год.

Ему прописали сильнодействующие препараты, дозу несколько раз увеличивали. Врач не считал это проблемой, так как Эд выглядел здоровым, хорошо набирал вес, соответствовал всем показателям развития. Во всех других отношениях он и на самом деле был замечательным ребенком! Врача не интересовало, как состояние Эда влияет на остальных членов семьи. Даже на лекарствах он обычно мирно засыпал, но потом дважды просыпался ночью (не для кормлений). В первый раз он по 2–3 часа плакал и кричал, потом выбивался из сил и засыпал перед новым приступом плача.

Мы всегда брали его к себе в постель, хотя ничем не могли помочь – ему было очень больно. У меня сердце разрывалось, но я даже не могла взять его на руки, так он извивался. Мы с мужем начали чередоваться. Один оставался в постели с сынишкой, другой шел в свободную комнату, чтобы ухватить хоть немного сна. Мы полностью выбились из сил.

Иногда я сама удивлялась, что еще жива. Мой врач предложил мне лекарства от депрессии. Меня это поразило. Ведь на самом деле я страдала от хронического недосыпания. Не забывайте, что в некоторых странах лишение сна используется как изощренная пытка. Но я никогда не теряла надежду. Наоборот, мы были уверены, что «пройдет и это».

За этот трудный год мы многому научились. Я поняла, что мне не нужно так много сна, как казалось раньше. Оценила все виды отдыха, даже если это не сон, а возможность расслабиться, подзарядить батарейки. Осознала, что, как бы я ни была раздражена из‑за недосыпания, я никогда не злилась на Эда, только переживала, что он так сильно страдает. Пришла к выводу, что 4‑минутные визиты медсестры раз в 3 месяца не позволяют получить представление о здоровье ребенка, что лучше опираться на родительский здравый смысл. Почувствовала, что любовь помогает пережить все трудности.

Безусловно, 2011 год стал одним из самых сложных в моей жизни. Тем не менее я вспоминаю, как мы любили друг друга, смеялись, радовались. Сейчас Эду 14 месяцев, он все еще не переносит молочные продукты, но спит без боли и приспосабливается к соевой диете. Испытания последнего года закалили меня, теперь я уверена, что справлюсь с любыми трудностями, которые может преподнести мне жизнь. И я благодарю Бога за удивительного, понимающего мужа и двух очаровательных, здоровых детишек.