Глава двадцать седьмая

Он тоже изумился, увидев меня, и отступил на шаг. Я кинулась вперед, а он перегородил мне дорогу и прижал палец к губам. И тут я его узнала. Это был Уйю, любимец Иви.

— Идем, — прошептал он. — У меня тут оседланные лошади.

Я раздумывала, не попробовать ли убежать и от него. С какой стати ему помогать мне? Возможно, это какая-то ловушка, хотя, с другой стороны, какой смысл ставить мне ловушку? Я ведь, по всеобщему мнению, сижу в тюремной камере.

А помощь сейчас пришлась бы очень кстати. Я заранее не продумала, что буду делать дальше, когда выберусь из подземелья, поэтому послушно последовала за Уйю в туннель. На повороте, вместо того чтобы свернуть к Большому залу, мы проследовали направо и, пройдя несколько ярдов, поднялись на полпролета деревянной лестницы к двери, которая открылась бесшумно, — видимо, ею часто пользовались.

Мы вошли в подвальное хранилище и двинулись вдоль узкого прохода между бочонками с кунжутным маслом. Бочонки сменились ящиками. Я уловила запах эстрагона. Под потолком послышалась короткая трель, потом еще одна и еще. Оказывается, здесь нашли убежище несколько птиц.

Мы открыли другую дверь и попали в комнату с мебелью, укрытой холстом. Уйю прошел к следующей двери, открыл ее, и мы шагнули в серое предрассветное утро.

Тут он внимательнее присмотрелся ко мне и прошептал:

— Какая ты стала ладная!

Нечего терять время!

Справа от меня находилась арена, прямо — конюшни, а перед ними круг для разминки, где ждали две лошади. Я выбрала мышастого жеребца, а охранник — пегую кобылу. Вместо того чтобы ехать мимо сторожевого дома, а затем по разводному мосту, мы пересекли ров — вода была низкая, и лошади преодолели ее без труда.

Я оглянулась на замок Онтио. Недолго он прослужил мне домом.

Воздух был теплый и влажный. Я гнала прочь все мысли, а вместе с ними печаль и ярость. Вместо этого я вдыхала запах травы в поле, по которому мы скакали легким галопом, подставляла лицо легкому ветру, слушала пение просыпающихся птиц и любовалась изяществом моих рук, державших поводья, и округлых коленок, проступавших сквозь юбки.

После часа интенсивной скачки мы достигли подножия горы Ормалло и заехали в ручей, чтобы сбить со следа погоню. Потом мы оказались в ущелье, где нам предстояло провести день.

Уйю привязал лошадей к тополю. Я нашла себе место у каменного склона, где меня трудно было заметить с горы. Уйю расположился неподалеку, в нескольких ярдах.

Я поднялась и подошла к нему.

— Почему ты пришел за мной?

Он и прежде был молчаливым и строгим, таким и остался сейчас. Прежде чем я услышала ответ, прошло не меньше минуты. Охранник пожал плечами:

— Мне приказала королева.

Иви! Я вернулась на свое место.

— Куда ты меня везешь?

Он снова пожал плечами:

— Далеко…

Не договорив, он прислушался.

Я услышала топот копыт и лай собаки. Наши лошади! Преследователи увидят лошадей!

Топот затих. Я снова начала дышать.

Но зачем Иви послала ко мне Уйю? Может быть, Скулни уговорил ее спасти меня? Возможно. Я так и не узнала, на что он способен или что задумал.

Вероятнее всего, ей захотелось, чтобы такая красавица, как я, находилась от нее как можно дальше.

День клонился к закату. В сумерках Уйю достал из седельных мешков по толстому ломтю хлеба и кругу колбасы. Когда небо потемнело, мы покинули ущелье. Уйю взял курс на северо-восток, держась ближе к Ормалло. Наша гостиница «Пуховая перина» располагалась также на севере от замка, но ближе к западу.

Я не могла вернуться домой. Меня будут там искать. Выходит, у меня нет дома.

Стена, которую я так тщательно возвела вокруг, отгородившись от всех чувств, рухнула. Мы ехали куда-то, а я рыдала, и в голове у меня звенела песня:

Я скакала весь день.

Я рыдала всю ночь.

И луна не взошла.

И звезды не мерцали.

Сияла лишь комета

У меня перед глазами.

Запад и юг,

Ветер и дождь.

Куда ни поедешь —

Везде то же самое.

Взять бы мне ящик

Да спрятаться.

Взять бы мне лопату

Да вырыть себе могилу.

Следующий день мы провели в неглубокой пещере, а ночью вновь отправились в путь. На рассвете мы ступили на землю еще более каменистую, чем гора Ормалло, — сплошные валуны и булыжники. Мы ехали по узкой горной тропе, когда Уйю неожиданно свернул за валун. Я за ним. Он соскользнул на землю и заставил меня спешиться, после чего зажал мне рот рукой.

Как видно, он собрался меня убить!

Я сопротивлялась. А потом услышала громкие шаги и шумное дыхание.

Гвардейцы королевы!

Но почему пешие?

Я услышала злые голоса… но говорили не на айортийском. Уйю выпучил глаза от ужаса.

— РООйиНН сеш.

— МиНН иММонг айСС.

Великаны!

Уйю подкрался к валуну, делая мне знаки, чтобы я оставалась на месте, но я не послушалась. Легла плашмя и глянула вниз через край карниза.

Ярдах в пятнадцати под нами, обойдя низкое деревце, показались великаны. Их было четверо, и все огромные — я такой никогда не была. Одна женщина, остальные — мужчины.

Тропа, по которой они шли, через несколько шагов раздваивалась. Если они выберут правую и ветер будет благоприятный, то они уйдут, ни о чем не догадавшись.

Великаны свернули направо. Мы с Уйю облегченно переглянулись. В жизни не видела такого счастливого лица, как у него в ту секунду.

Великаны продолжали взбираться на гору, споря и смеясь. Смех у них своеобразный — то ли крик, то ли фырканье. Неужели это мои родственники? Если бы они увидели меня прежнюю, то кинулись бы обниматься или все-таки съели?

В тусклых волосах женщины я разглядела красную ленточку. Наверное, принадлежала какой-нибудь прошлой ее трапезе.

И тут кобыла Уйю заржала.

— УФФ вахлуа! — насторожился один из великанов.

Мы с Уйю убрались с тропы. Он вытянул кинжал и велел мне одними губами: «Беги!» Я видела, что он готов к атаке.

Он погибнет! Они заговорят его, прежде чем он успеет нанести удар.

Я проиллюзировала тихое ржание, послав его к подножию горы, за спины великанов.

Уйю с удивлением обернулся ко мне.

— АфлООн вахлуан! — сказал великан.

Я проиллюзировала ответное ржание, звучащее также у подножия горы.

Великаны начали пререкаться. Мне очень захотелось посмотреть, что они там делают.

Мое желание исполнилось. Над краем карниза показалась голова.