Глава семнадцатая. Госпожа Одра продолжала замеры

Госпожа Одра продолжала замеры. Спустя несколько минут она выпалила:

— Знаете, леди Эза, быть портнихой скучно, но потом вдруг приходит кто-то вроде вас…

Я мысленно замычала, чтобы заглушить ее треск, но все равно услышала:

— Я делаю замеры, и мое ремесло сразу становится увлекательным. Как нам уменьшить эти бедра? Как нам сузить эту талию, похожую на ствол дерева? Как нам…

За ширму заглянула Иви:

— Мне нужно бежать на заседание королевского совета. — Она надула губки. — Наверняка будет скукотища. — Тут королева оживилась: — Но я оставила ткани, чтобы вы могли выбрать.

— Благодарю вас, ваше величество.

— Пустяки. Жду не дождусь, когда увижу вас в обновках. — И королева ушла.

— Как ужасно то, что случилось с королем, — произнесла госпожа Одра. — Я замеряла его как-то для дублета. У короля Оскаро большое сердце в узкой груди. С вами все, миледи. Я подожду снаружи.

Я оделась и вышла из-за ширмы.

Госпожа Одра рассматривала ткани у стола.

— Подойдите, миледи. Взгляните, какие чудесные ткани отложила для вас королева Иви.

Мне понравилось все из того, что выбрала королева. Все ткани дорогие, но не вычурные. Больше остальных мне пришлась по сердцу синяя парча в тонкую полоску чуть светлее. А еще фиолетовый шелк, такой гладкий, что казалось, будто трогаешь воду.

Я немного задержалась в мастерской, обсуждая с госпожой Одрой фасоны. Остановила свой выбор на самых простых моделях платьев и головных уборов, так что портниха даже посетовала:

— Миледи, это скучно: ни кружев, ни бантиков на голове, ни пышных рукавов или шлейфов на платье. Тем, кто взглянет на вас, тут же захочется спать.

Все-таки лучше, чем их обычная реакция, но я согласилась позволить госпоже Одре добавить несколько деталей для красоты.

— Очень скромно. Очень неброско. Я понимаю. Миледи предпочитает не акцентировать внимание на своей внешности.

— Госпожа Одра, а с новыми платьями… — я запнулась, — будет какая-то разница?

— Ну конечно, моя милая леди, еще бы ей не быть. Вы такая скромница. Не любите бросаться в глаза. Я права?

Я кивнула.

— Ваши новые платья будут выглядеть как лучшие наряды других знатных дам. Зрительно они улучшат фигуру, и на вас меньше будут обращать внимание.

Портной заявил, что наряды будут готовы через шесть недель, никак не раньше. Однако мои четыре медных йорта убедили его поторопиться. Примерку назначили уже через двадцать девять дней. Я получу свои платья через день после этого, как раз перед новой спевкой.

Покинув портного, я направилась к выходу, чтобы подышать свежим воздухом. Но по дороге замедлила шаг. Можно найти лучшее применение свободному времени — посетить библиотеку и попытаться разузнать хоть что-нибудь о волшебных зеркалах или значении слова «Скулни». Я отыскала слугу, и тот проводил меня.

Когда я вошла в библиотеку, птичье пение на миг прекратилось, а затем возобновилось. Наверное, здешние птицы умели читать, потому что в библиотеке их было не меньше, чем в остальном замке. А сколько птичьих гнезд! На верхней полке каждого стеллажа устроено по гнезду, да и на нижних полках они тоже попадались. Кухарка Сковорода могла бы собрать здесь достаточно яиц, чтобы накормить весь двор.

Но все равно книг было больше, чем птиц. Я никогда прежде не видела такого их количества, и мне стало любопытно, сколько времени здесь проводил король, любил ли он книги, сможет ли когда-нибудь снова читать.

Книжные стеллажи даже загораживали окна. Я пошла по проходу и краем глаза заметила книгу, озаглавленную «Зубы, язык и трель». Я достала ее с полки и открыла. На первой странице была изображена часть языка, на котором стоял крошечный человечек в окружении стены высоких зубов.

На обороте оказался плотный текст. Я выхватила глазами предложение: «Первой заботой добросовестного певца должен быть уход за зубами».

Я положила книгу на место и прочитала другое название в ряду напротив: «Свистящие и шипящие звуки у певца». Стеллаж в следующем проходе заполняли современные песенники, а напротив стояли собрания песен исключительно о еде: «Кексовые песни», «Суповые песни», «Песни для пережевывания» и тому подобное.

Кто порадовался бы этим песенникам, так это моя сестра. Арейда обожала старые песни и одиночные песни, не связанные циклом; стоило ей услышать какую-нибудь, и она с первого раза запоминала ее слово в слово.

Я взглянула на другой переплет: «Сентиментальные любовные песни остумо». Превосходно!

Но пока я ничего не увидела про магию или зеркала. Быть может, это только песенное собрание, а другие книги хранятся во второй библиотеке?

Нет. Полки в следующем ряду были заполнены томами айортийской истории.

Миновав следующий ряд, я обнаружила, что нахожусь здесь не одна.

В конце прохода, прямо на письменном столе, спал какой-то человек, подложив руки под седую голову. Я тихонько попятилась. Вероятно, это был хранитель библиотеки. Если бы я его разбудила, он мог бы подсказать мне какую-нибудь книгу про волшебные зеркала. Но с другой стороны, он сразу бы догадался, зачем она мне понадобилась.

Я решила еще немного оглядеться здесь самостоятельно.

В следующем ряду мне на глаза попалась книга под названием «Придворная жизнь: привычки, правила и манеры». Не заклинания, конечно, но тоже может пригодиться. Я открыла ее на страницах указателя и нашла:

«Фрейлина 7, 89, 248–251

вознаграждение 251

обязанности 249–250

в придворной иерархии 27

происхождение 7, 34

привилегии 250

избрание 248».

Я обратилась к странице 249, но тут раздался скрип отодвигаемого стула. Я вернула книгу на полку и услышала хриплый, но не лишенный музыкальности голос, который пропел:

Кто здесь?

Сборник песен одиночества.

Кто здесь?

Хорошее название, редкий том.

Кто здесь?

Проход двенадцать, вторая полка на запад.

Кто здесь?

Рядом с книгой «Где ты был?».

Кто здесь?

Я серьезно спрашиваю,

Кто здесь?

— Я здесь, — пропела я в ответ, не появляясь ему на глаза. Пусть поможет, не видя меня. — Я ищу книгу о волшебных зеркалах.

Смотритель прихромал в мой отдел. Это был сгорбленный старик, у которого одна нога была короче другой.

— У вас прекрасный голос, миледи, — сказал он. — Лучший из всех, что я слышал. Он напоминает мне… — И старик пропел:

Королеву Амбу,

Голос Айорты,

Громкий титул, но редкий,

Ряд четвертый, центральный стеллаж,

верхняя полка.

Она ненавидела остумо, так говорят.

Праправнучка великана-людоеда,

Так говорят.

— Есть одна книга, но она не целиком посвящена волшебным зеркалам. — И он снова запел: — «Волшебный удалитель сердцевины артишоков и другие странные предметы», хорошее название… — Он умолк на полуслове, а потом сказал: — Я покажу вам. Она стоит рядом с книгами заклинаний.

Старик захромал по проходу и привел меня к полкам в другом конце зала, напротив заставленного западного окна. Он принялся внимательно разглядывать корешки, а я вместе с ним. Чего только тут не было! «Испытайте сами! Необычные заклинания» и «Без всякого вреда: безопасные и простые заклинания». А у «Новых заклинаний для новых времен» отклеился корешок.

Наверное, где-то в этих книгах таилось заклинание, превращающее в красавицу.

— Ага.

Книга оказалась на верхней полке, под гнездом. Смотритель поддерживал гнездо одной рукой, пока другой вынимал книгу.

— Сейчас посмотрю. — Он перелистал страницы. — Алфавитный порядок. «В»… ага, здесь. — Он пропел: — «Волшебное зеркало: единственное в своем роде. О нем почти ничего не известно. Повелевает им фея-скиталица Люсинда, которая часто дарит его на свадьбу». — Он перешел на речь: — Просто удивительно, как часто эта самая Люсинда возникает во всех магических книгах. Остается только надеяться, что перед нами она не возникнет: личность, похоже, неприятная. — И он снова переключился на пение: — «Зеркало обладает способностью дарить красоту и всячески менять внешность, с ним применяются также волшебные снадобья».

Волшебные снадобья?

— «Создание внутри зеркала зовется Скулни, способности его не определены».

Значит, у Иви то самое зеркальце!

— «Скулни может изменить того, кого отражает, но появится лично и заговорит лишь с тем, кто выпил одно из снадобий».

Вот почему я была такой красивой в зеркальце. Он сделал меня красавицей, чтобы доставить мне удовольствие — или посмеяться надо мной.

Смотритель библиотеки продолжал зачитывать:

— «Он также может исчезнуть при определенных невыясненных обстоятельствах. Зеркало можно уничтожить при определенных невыясненных обстоятельствах». — Старик захлопнул книгу. — У этого тома должно быть другое название. — Он пропел с отвращением: — Его следует назвать «Невыясненный».

И тут мне в голову пришла удивительнейшая мысль: именно зеркальце — то есть снадобья или Скулни — превратило Иви в красавицу. А когда-то она была простушкой. Или даже уродиной вроде меня.

Ну ладно, не уродиной, если получила зеркальце незадолго до свадьбы. Король не влюбился бы в некрасивую девушку. Я вспомнила, что говорила о ней портниха из нашей Амонты, кузина которой жила в Киррии: «Просто хорошенькая».

Открылась дверь, и женский голос спросил:

— Смотритель библиотеки здесь?

— Хорошее название, — сказал старик. — Оно относится ко мне, однако не я его выдумал.

Но оказалось, что служанка искала… меня! Ее прислала королева. Я перепугалась.

Уходя, я прислушалась к песне смотрителя:

Не уходи! Здесь много песен, ты видела еще не все…

Хорошее название, редкое.

Не уходи! Здесь много песен, ты видела еще не все…

Дверь за нами закрылась. Я обязательно вернусь, когда смогу. Мне нужно взглянуть на заклинания, дарящие красоту.