Социология функционирования правоохранительных органов

Во все времена самой главной задачей государства была защита прав и свобод человека и гражданина, охрана стабиль­ности и порядка в обществе, пресечение и раскрытие пре­ступлений. Наиболее эффективный механизм в борьбе с нару­шениями закона и правопорядка — система правоохранитель­ных органов: прокурора, полиция, федеральные органы безо­пасности и т. д.

С начала своего формирования социология активно изу­чала сферу борьбы с преступлениями. Еще в 20-х годах наше­го столетия в США многие социологические программы (на­пример, "Бродяга", "Шайка", "Золотой берег и трущобы") были посвящены проблемам преступности и, в частности, объектам полицейских служб, полицейской деятельности.

В наши дни круг социологических исследований в сфере функционирования правоохранительных органов широк и раз­нообразен. Это анализ и реального уровня раскрываемости преступлений, и правоприменения законов (какие из них ис­пользуются регулярно, а какие остаются невостребованными), и всех факторов, влияющих на уровень преступности. После-

дних насчитывается около 300, среди них экономика и соци­альные условия стоят на первом месте¹. Раньше мы с порога отвергали многие криминологические теории, в том числе идеи Ломброзо о генах преступности, но в них много интересного. И теперь мы заново их переосмысливаем².

Рассмотрим некоторые из направлений, по которым идет социологический анализ функционирования правоохранитель­ных органов.

1. Анализ общественного мнения о работе правоохрани­тельных органов. Эффективность работы органов правопоряд­ка определяется не только непосредственно выполненным ее объемом, но и состоянием массового сознания, уверенностью людей, что закон, порядок и справедливость в обществе дей­ствительно охраняются правоохранительными органами. Убеж­денность людей в торжестве законности, правопорядка, спра­ведливости — большая социальная ценность.

Для лучшего осознания данной проблемы сравним эффек­тивность систем охраны порядка в США и России. Оценивая работу органов правопорядка США на уровне обыденного со­знания, нам трудно освободиться от образа супермена-поли­цейского, который создал американский кинематограф. В США десятилетиями культивируется миф, что самое лучшее в мире общество — это американское общество. Идентифицируя, отождествляя этот миф с конкретной личностью, кинематог­раф США создал другой миф, миф о бесстрашном полицейс­ком, наделенном необыкновенными качествами, делающими его непобедимым, готовым прийти на помощь пострадавшему и способным защитить его.

В реальной же жизни успехи органов правопорядка в США зависят не от наличия полицейских-суперменов, а от четкой, слаженной работы всей системы правоохранительных органов этой страны и от ее хорошей технической базы. В США все просчитано. Там прекрасно знают, во сколько обходится рас­следование того или иного преступления (например, убийства человека); сколько нужно затратить средств на борьбу с нар­кобизнесом, рэкетом, на использование транспорта, спецсвя­зи и т. д. Одним словом, знают, во что обходится охрана пра­вопорядка. Кстати, эта сумма равна ассигнованиям государ-

¹ Майерс Д. Социальная психология. СПб., 1997. С. 414.

См.: Откуда берутся преступники? // Труд. 1998. 1 дек.

См.: Прокуратура набирает силу? // Аргументы и факты. 1996. № 48.

Юридическая социология

Глава 10. Социология судебных и правоохранительных органов

ства на вооружение. Немаловажное значение в четкой работе органов правопорядка имеет и высокая зарплата полицейских, достигающая 40—42 тыс. долл. в год (при средней зарплате в США 20—25 тыс. долл. в год).

В результате хорошо организованной и выполняемой ра­боты 60% населения США с полным доверием относятся к по­лиции, в России же милиции доверяют лишь 20—30%. Здесь, конечно, сказываются не только минусы сегодняшней деятель­ности правоохранительных органов, но и "груз прошлого", когда в сознании наших людей милиция воспринималась лишь кара­тельным органом. Кроме того, опросы общественного мнения показывают, что 36% граждан страны считают, что милиция ведет себя бесконтрольно, постоянно нарушает права челове­ка, 46% отмечают крайне низкий культурный уровень ее со­трудников¹. В отличие от американского киногероя-полицейс­кого, в отечественных фильмах наш блюститель порядка, как правило, человек недалекий, простоватый, внешне непрезен­табельный, любящий выпить.

Сегодня только ленивый не ругает милицию, не говорит о беззаконии и коррупции в ее рядах. К сожалению, все это есть. Однако в пылу критики не следует забывать, что имен­но ей приходится разгребать "грязные отвалы" бытовой, се­мейной и уличной преступности. Для того чтобы восторжество­вала справедливость закона, именно милиции необходимо про­вести сложную и тяжелую работу: найти преступника, изоб­личить, доказать его вину. При этом не следует забывать, что в наши дни правоохранительной системе противостоят все бо­лее организованные, все более профессиональные, техничес­ки хорошо оснащенные преступники, нередко пользующиеся поддержкой властных структур.

Реальную работу уголовного розыска существенно иска­жает знаменитый процент раскрываемости, равняющийся 70. В этом общем проценте "тонут" преступления из категории тяжких и особо тяжких. Известно, что на Западе раскрывае­мость особо опасных преступлений составляет 30—40%, в на­ших отчетах она порой доходит до 80—85% (такого ни в одной стране не было, нет, да и быть не может). Бравирование по­добным показателем вынуждает честных сотрудников лука-

вить, что в конечном итоге развращает систему правопорядка. Порой раздаются голоса, что при оценке работы правоохра­нительных органов его вообще следует отменить. Вероятно, истина лежит посередине. Критерий раскрываемости сам по себе важен, но его следует видоизменить: работу уголовного розыска оценивать не только по количественным показате­лям, но и по качественным, одно дело раскрыть заказное убийство и совсем другое — поймать бомжа, укравшего с ве­ревки белье, вывешенное для просушки в каком-нибудь дворе.

Правда, система правоохранительных органов не ограни­чивается милицией. Сегодня, когда в российском обществе идет утверждение открытой рыночной экономики, существенно возрастает роль адвокатуры и нотариата. И вновь обратимся к опыту США.

В американском обществе с его классической рыночной системой возникает достаточно много различных деловых кон­фликтов, столкновений финансовых интересов. Деловой аме­риканец и шага не может сделать без своего личного адвока­та, который в конфликтной ситуации профессионально пред­ставляет его интересы. Предприниматель.не может обойтись без нотариуса при заключении сделок, контрактов, где необхо­димо тщательно продумать каждое слово, предусмотреть са­мые неожиданные варианты возможных событий. Отсюда в стра­не большой спрос на юристов. Известно, что в Соединенных Штатах сосредоточено две трети всех юристов мира, их в 2,5 и 5 раз больше, чем соответственно в Великобритании и ФРГ. В США количество юристов приближается к миллиону. Каж­дый год в Америке рассматривается более 25 млн. судебных дел, и каждый четвертый американец участвует в судебном раз­бирательстве в качестве то истца, то ответчика, то свидетеля¹.

Опыт американской системы защиты прав и свобод весьма полезен современной России. Мы должны научиться цивилизо­ванно защищать и отстаивать свои права, должны уметь су­диться. Право должно стать главной социальной ценностью нашей общественной жизни. Нам необходимо преодолеть сте­реотип старого мышления.

Социологические исследования в США свидетельствуют, что профессия юриста является одной из наиболее престиж-

.

¹ См.: Литовкин В. Пьяная милиция стреляет в трезвую армию // Изве­стия. 1998. 21 апр.

¹ См.: Грейсон Д. младший, О'Делл К. Американский менеджмент на поро­ге XXI века. М., 1991. С. 285.

Юридическая социология

Глава 10. Социология судебных и правоохранительных органов

ных и высокооплачиваемых. Нормальная зарплата юриста в неделю составляет более 1 тыс. долл., а складывается она из высоких гонораров за юридические услуги, вызывающих у обычных людей неприязненное отношение к нотариусам и ад­вокатам.

2. Выявление динамики особо тяжких преступлений. Жестокой реальностью нашего общества стал рост криминаль­ных убийств. Вот примеры мрачной статистики. Если 10 лет назад в России совершалось в год около 20 тыс. умышленных убийств и покушений на них, то в 1994 г. их было уже 32 тыс. В конце 90-х годов ежегодно "от убийств гибло около 45 тыс. человек"¹ (здесь, видимо, усчитываются не только умышлен­ные убийства, но и убийства по неосторожности). В США, как и у нас, ежегодно происходит примерно 25 тыс. крими­нальных убийств. Однако следует иметь в виду, что в России проживает 147 млн. человек, а в США — 280 млн. В Великобри­тании же с 60-миллионным населением много десятилетий количество умышленных убийств держится на одном уровне — 550 случаев в год. К тому же для криминогенной ситуации в России характерен рост заказных убийств. Так, в 1993 г. было совершено 289 заказных убийств, в 1995 г. — уже 560. Чаще всего (75%) это "разборки" мафиозных структур, борьба орга­низованной преступности за сферы влияния.

Из общего количества заказных убийств, зарегистрирован­ных в 1995 г., удалось раскрыть 60 случаев (т. е. 10%, кстати, за рубежом раскрываемость таких убийств составляет 6—7%). Что касается общих показателей раскрываемости всех убийств, то в США только четверть убийств остается не раскрытыми².

Остановимся на проблеме суицида. Самоубийство не счи­тается нормой уголовного права, не квалифицируется как пре­ступление, но с позиций социологии — это преступление про­тив самого себя. Работникам правоохранительных органов при­ходится иметь дело и с таким видом "преступления".

Самоубийство — это конечная фаза острейшего конф­ликта: или межличностного, или внутриличностного. Предпо­сылками рокового решения могут быть как материальные ли­шения, условия и образ жизни, так и некоторые генетически

¹ См.: Аргументы и факты. 1998. № 23.

² См.: Шальное А. В. В двух шагах от электрического стула // Известия.
1991. 2 окт.

предопределенные глубинные функции подсознания, которые внешне проявляются в депрессии, подавленном психическом состоянии. Американские социологии утверждают, что у 20% населения США наличествуют депрессивные состояния.

Э. Дюркгейм на основе огромного статистического мате­риала пришел к выводу, что существует прямая связь между индивидуальным трагическим решением и нравственно-психо­логическим состоянием всего общества. Мысль о том, что жизнь потеряла смысл, приходит в периоды аномии, кризиса обще­ства, когда рушатся старые идеалы и ценности, когда в новых условиях некоторые люди не могут понять и принять смену нравственных ориентиров, не могут реализовать себя. Вот по­чему состояние аномии общества с неумолимой закономернос­тью сопровождается не только увеличением числа преступле­ний, но и ростом количества самоубийств.

Состояние аномии, которое деформировало нравы наше­го общества с начала 90-х годов, подтверждает идеи Э. Дюрк-гейма. В 1991 г. из 100 тыс. россиян 27 покончили жизнь само­убийством, в 1992-м — 31, в 1993-м — 38 (в дореволюционной России на 100 тыс. человек приходилось 3 самоубийцы). В 1994 г. на 100 тыс. человек было совершено 54,6 самоубийств (т. е. добровольно ушли из жизни 61 880 человек), в 1996 г. — 39,4 самоубийств (57 812 человек), в 1997 г. — 37,6 (55 031)¹. Во многих случаях непосредственной причиной такого "скачка" суицида является ощущение безнадежности, связанное с по­терей привычного образа жизни (в частности, работы, кото­рая обычно дает человеку не только материальное обеспече­ние, но и возможность самореализации, самоутверждения). Невостребованность, утрата перспективы, уважения окружа­ющих — все это формирует чувство унижения, потери смыс­ла жизни. Известно, что только в 1996 г. покончили жизнь самоубийством 100 молодых офицеров. Рост числа самоубийств чаще всего наблюдался среди пенсионеров, инвалидов и сту­дентов.

3. Анализ материалов уголовной статистики для опреде­ления стереотипов, повторяющихся шаблонов в отдельных видах преступлений. Согласно американской криминальной статистике "около 70% всех преднамеренных убийств, почти 2/3 всех серьезных преступлений против личности... соверша-

См.: Лит. газ. 1998. 9 сент.

Юридическая социология

Глава 10. Социология судебных и правоохранительных органов

ются членами семей в пределах семьи, друзьями или лицами, известными их жертвам"¹.

Действительно, семья — это такой мир межличностных отношений, где царит не только солидарность и поддержка, но нередко складываются и острейшие противоречия, конф­ликты, которые ведут к тягчайшим преступлениям против личности.

У нас количество преступлений, совершенных родствен­никами и другими близкими людьми, достигает 80%.

Анализ уголовной статистики показывает, что существу­ет определенная корреляция между особо опасным преступ­лением и образованием преступника. Например, 56% убийц — это лица с незаконченным средним образованием; 10% — люди неграмотные или с начальным образованием; 2% — те, кто имеет высшее или незаконченное высшее образование².

Невысокий процент убийц с высшим образованием свиде­тельствует о том, что эти люди лучше взвешивают свои по­ступки, более четко прогнозируют ответственность за те или иные деяния, у них более прочно формируются сдерживаю­щие установки, которые могут погасить агрессивные или дру­гие порочные порывы и побуждения.

Количество убийц с начальным образованием стоит на вто­ром месте.

Подавляющее большинство убийц — это люди с незакон­ченным средним образованием. Как правило, их возможности удовлетворить свои материальные и социальные потребности невелики, но запросы, стремление к обогащению, высокому положению в обществе — чрезмерно большие. Складывается противоречивая психологическая ситуация. Высокий уровень притязаний неадекватен их способностям и социально одобря­емым возможностям. Формируется конфликт между такой лич­ностью и окружающими, который и приводит к трагическому финалу.

Кроме того, на отклоняющееся поведение индивида очень часто влияет алкоголь. Так, статистическими данными уста­новлено, что в нетрезвом состоянии обычно бывают 80% убийц, совершивших преступление; 60% убитых и 50% самоубийц.

Есть свои закономерности и в проблеме суицида, которую изучает суицидология.

Согласно социологическим данным, добровольно уходит из жизни 75% мужчин и 25% женщин, чаще всего это проис­ходит в возрасте от 30 до 40 лет. Американские социологи утверждают, что этот период в жизни каждого самый слож­ный и называют его "кризисом 40-летия", "кризисом среднего возраста", своеобразным "взрывом" в середине жизни. Они считают, что эти годы становятся временем подведения, пред­варительных итогов жизни. Некоторые болезненно ощущают неудовлетворенность прожитым и пережитым, приходят к горь­кому выводу, что "жизнь проходит зря"¹.

Нередко добровольный уход из жизни мужчин связан с причинами сексуального характера. С точки зрения исследо­вателей, каждый второй случай самоубийства у мужчин спро­воцирован именно ими.

Статистика свидетельствует, что процент самоубийств больше всего падает на людей с "зауженным сознанием", ог­раниченных, недостаточно коммуникабельны^ одиноких, не способных найти выход из создавшейся тупиковой ситуации. Наблюдается отмеченный Ч. Ломброзо парадокс: среди бом­жей, отверженных обществом людей процент добровольно по­кидающих жизнь весьма мал, так как все их мысли постоянно заняты добыванием хлеба насущного².

Что касается способа добровольного ухода из жизни, то самый распространенный на Руси — петля, а наиболее редко встречающийся — самосожжение (2% от общего числа). В пос­ледние годы появилась проблема серийных убийц, сексуаль­ных маньяков. За два последних десятилетия общественность узнала о "рекордсменах"-убийцах: о Чикатило из Ростова-на-Дону, на его кровавом счету 52 жертвы; о Михасевиче, который в районе Витебска и Полоцка на протяжении 14 лет убил 36 молодых женщин; о Ершове из Красноярска, убив­шем 19 человек. Все они долгие годы держали в страхе целые регионы, а изобличить их правоохранительные органы не могли.

Маньяки появляются в любом обществе регулярно, с тра­гической закономерностью. Основываясь на данном знании, в

¹ Шур Э. Наше преступное общество. Социальные и правовые источники
преступности в Америке. М., 1977. С. 46.

² См.: Васильев В. Л. Юридическая психология. СПб., 1997. С. 358.

' Ступени жизни // Наука и жизнь. 1977. № 2. С. 136. ² См.: Ломброзо Ч. Женщина — преступница и проститутка // Гениаль­ность и помешательство. М., 1996. С. 355.

Юридическая социология

США при планировании социальных расходов учитывают на­личие в американском обществе 15% психически больных людей, часть которых страдает навязчивыми, патологически­ми идеями (например, гипертрофированным сексуальным вле­чением).

По результатам отечественной статистики, убийства на сексуальной почве составляют 5% от общего числа всех кри­минальных убийств.

Практические работники правоохранительных органов и ученые-социологи, криминальные психологи стремятся выя­вить стереотипы, повторяющиеся шаблоны поведения манья­ков, создать их "социально-психологический портрет'". По на­блюдению сотрудников американской службы ФБР и наших работников правоохранительных органов, в частности тех, кто участвовал в группе поиска и разоблачения Чикатило, установлено, что внешне маньяки ничем не примечательны. В своем большинстве "серийные" убийцы и насильники ка­жутся добропорядочными людьми: они обычно не пьют, как правило, не курят, отвергают наркотики, но нередко ока­зываются пациентами психлечебниц. Американские службы подметили такую закономерность: маньяки-садисты любят ча­сто и подолгу разъезжать в машине, высматривая очеред­ную жертву².

Немало любопытного обнаружилось в поведении Чикати­ло. Свои преступления он совершал хладнокровно, просчиты­вал все действия, готовился к ним специально, нигде ни разу не оставил улик. Все преступления он совершал с приходом дождя, наступлением грозы, видимо, смена циклонов и анти­циклонов как-то влияла на его психическое состояние. Конеч­но, это всего лишь предположение, но гипотезы являются неотъемлемым элементом социологического исследования.

Как следует из сказанного выше, социологический ана­лиз, социологический метод, социологические подходы к юри­дическим проблемам позволяют выявить в функционирующем правовом пространстве четкие тенденции, повторяющиеся яв­ления, определенные закономерности.

Глава 10. Социология судебных и правоохранительных органов 211

§ 3. Право в "кодексах" и право в жизни: