И формирования юридической социологии 4 page

Лишь в XX в. представители социологического направле­ния русской уголовно-правовой науки, кроме указанных об­щих причин преступности, выделили конкретные причины государственной (в условиях монархии) и детской преступнос­ти. При этом они акцентировали внимание на социальном про­исхождении преступников (детская преступность, например, характерна для бедных слоев населения), их жилищных усло-

¹ См.: Кистяковский Б. А. Философия и социология права. С. 209.

² См.: Гогель С. К. Курс уголовной политики в связи с уголовной социоло­
гией. СПб., 1910; Гернет М. Социальные факторы преступности. М., 1905;
Чарыхов X. М. Учение о факторах преступности. М., 1910; Берман Я.
Влияние социально-правовых и экономических факторов на государствен­
ную преступность // Право. 1913. № 33.

³ См.: Казмер М. Э. Социологическое направление в русской дореволюци­
онной правовой мысли. С. 86.

⁴ Там же.

ниях и пр. Этот социологический взгляд на преступность рус­ские юристы отстаивали и в дискуссии с итальянской уголов­но-антропологической школой об особой анатомической орга­низации человека-преступника.

Таким образом, в русской уголовно-правовой науке сло­жилось понимание преступности как социального явления, обусловленного не индивидуальными, а общественными при­чинами.

История социологического направления в русской юриди­ческой науке демонстрирует, что отечественные ученые под­нимали многие вопросы одновременно с западными, а иногда и раньше них. Как отмечал Б. А. Кистяковский, "указание на ТО, что те или иные идеи уже высказывались, часто обнару­живает, что они логически вытекают из известной постановки вопроса, а это в свою очередь служит лишним доказатель­ством правильности этих идей"¹. Например, Н. Д. Сергеевский IB 20 лет до французского социолога Э. Дюркгейма выразил функциональный взгляд на преступность, утверждая, что пре­ступность — нормальное для общества явление. Столкновение (|Г>щественных и частных интересов одновременно служит источ-ником и преступности, и прогресса, поэтому преступность — спутник прогресса, и полностью ее устранить невозможно. Кроме того, Н. Д. Сергеевский провел разграничение предмета социологической и юридической наук в изучении преступнос­ти. Он пришел к выводу, что и та и другая в равной степени имеют право исследовать преступность, но методы и цели у них разные. Социология решает задачу рассмотреть преступ­ность среди других явлений общественной жизни, а юриди­ческое исследование — обеспечить судебной практике руко­водство для подведения частных случаев под общее правило; указать законодателю путь к более правильному построению закона; дать оценку действующего права на основе изучения истории положительного права². Причем последние две зада­чи можно решить только с помощью социологических мето­дов, которые Н. Д. Сергеевский признает более широкими, чем юридические.

¹ Кистяковский Б. А. Философия и социология права. С. 209.

См.: Сергеевский Н. Д. Преступление и наказание как предмет юриди­ческой науки // Юрид. вестник. 1879. № 2; Цит. по: Казмер М. Э. Социо-чогическое направление в русской дореволюционной правовой мысли. С. 61.

Юридическая социология

Социальные аспекты наказания. Питирим Сорокин (1889—1968) толкует преступление на основе классификации "шаблонов" поведения людей в обществе, разработанной им в его магистерской диссертации "Преступление и кара, подвиг и награда. Социологический этюд об основных формах обще­ственного поведения и морали" (1914). Работа эта написана с бихевиористских позиций и под явным влиянием психологи­ческой теории Л. И. Петражицкого.

По его мнению, акты поведения людей в любом обществе можно разделить на три основных варианта в зависимости от восприятия, переживания и оценки их индивидами, т. е. по форме психических переживаний: 1) должные (осуществле­ние прав или обязанностей, например, плата по счету); 2) ре­комендуемые (услуга или подвиг, например, поддержка чело­века в трудной ситуации); 3) запрещенные (преступление).

Соответственно каждому акту существует реакция на него. В первом случае возникают дозволенно-должные реакции, индивиды воспринимают их как нормальные; во втором — формой реакции окружающих будет награда; в последнем — наказание, сопровождаемое отвращением к этой форме пове­дения. Так, он считает, что Гарофало, применив антропологи­ческую трактовку преступления как оскорбление жалости и честности, использует искусственный, надуманный и непри-годный для уголовной политики критерий. Последний не со­гласуется с исторической действительностью, поскольку по­нятие о жалости у различных слоев населения разное. Милль и Спенсер, отстаивающие утилитаристскую точку зрения, по мнению П. А. Сорокина, опираются на посылку, что "в основе каждой социальной нормы лежит социальная польза. Однако множество норм появились без утилитарных соображений; не во всякой норме можно найти реальную пользу; нормы могут быть вредны для охраняющего их общества"¹.

Не приемлет П. А. Сорокин и тезис Э. Дюркгейма: "Посту­пок преступен, когда он оскорбляет сильные и определенные состояния коллективного сознания". Напомним, что под кол­лективным сознанием Дюргкейм понимает совокупность веро­ваний и чувств, общих для членов одного и того же общества, образующих определенную систему, имеющую свою собствен­ную жизнь.

¹ Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992. С. 68.

Глава 3. Социологический подход к праву в России

Исследуя вопросы о том, как устанавливается сильное состояние коллективного сознания и почему учитываются акты, задевающие сознание группы, но не принимаются во внима­ние акты оскорбления коллективом индивида, он приходит к заключению, что общество с его правовым укладом может само казаться преступником всем опередившим "средний уро­вень и шаблоны общества", в том числе и отдельному индиви­ду. Сорокин утверждает, что "нельзя признаки класса "пре­ступных актов" искать вне психики. "Преступным" может быть тот или иной акт не сам по себе, а лишь, в том случае, когда в психическом переживании кого-нибудь он квалифицируется как преступный"¹. Этим кем-нибудь может быть и отдельный ин-;ивид, и целая группа лиц (клан, род, семья, церковь, науч-

ное общество, государство), осознающих и переживающих совпадение либо несовпадение актов с дозволенно-должным лаблоном поведения, принятым данной группой, обществом,

1НДИВИДОМ.

Таким образом, преступление П. А. Сорокин определяет в jyxe Л. И. Петражицкого как переживание по поводу нару-1енного должно-дозволенного. Сами по себе действия, акты че являются преступлениями или добродетельными поступка­ми: "один и тот же акт в одной и той же группе может быть и феступлением и подвигом, в зависимости от того, какие пе-эеживания он возбуждал в индивиде..."² Но от чего зависит переживание нарушения должно-дозволенного? Оно возника­ет в том случае, когда должно-дозволенное поведение стало привычкой и большинство индивидов стихийно следует ей. За нарушение должно-дозволенных шаблонов поведения полага­ется наказание, которое П. А. Сорокин в бихевиористском духе называет реакцией.

Преступное поведение тоже представляет собой опреде-1енные шаблоны, которые являются "продуктом социальных отношений", поскольку "преступник составляет также часть данного общества"³.

Сорокин делает вывод, что абсолютного критерия опре­деления преступного характера того или иного действия нет. Социальная действительность очень сложна. То, что в одних

' Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. С. 73. ² Там же. С. 74. ¹ Там же. С. 106.

Юридическая социология

пава 3. Социологический подход к праву в России

условиях для определенных индивидов и будет нарушением дозволенно-должного, в других условиях и для других (или для тех же) людей не будет таковым.

Итак, критерий преступности деяний П. А. Сорокин свя­зывает с социальным контекстом. И преступник, и те, кто счи­тают его таковым, порождены определенным обществом, кон­кретными социальными отношениями. Разные индивиды, при­надлежащие разным социальным группам, разные группы будут испытывать различные переживания по поводу запре­щенных актов поведения. "В каждом обществе уголовные нор­мы защищают не всех его членов, а только определенную часть, или, иначе говоря, в каждом обществе шаблоны пове­дения у различных его частей различны, в силу чего и возни­кают сами преступления и наказания"¹.

Можно (не без основания) упрекнуть Сорокина в чрез­мерной психологизации критерия преступности, что наводит на мысль о возможном произвольном толковании тех или иных действий социальных субъектов: отдельных индивидов, групп. Но вместе с тем работа П. А. Сорокина "Преступление и кара, подвиг и награда..." показывает, что в обществе существуют разные оценки взаимодействий, подпадающих под действие права, в данном случае — уголовного права. Именно эти оцен­ки интересуют социологию. В названном произведении П. А. Со­рокин обращается к проблеме наказания, кары за нарушение дозволенно-должного шаблона поведения, влияния кар и на­град на поведение человека. Социальная роль санкций (кар и наград) заключается в "дрессировке" индивидов, приучении их к выполнению должных и рекомендованных моделей пове­дения. Награды и наказания — разновидность желательных и нежелательных последствий совершаемых человеком действий. Индивид всегда представляет возможные последствия своих поступков, и это заставляет его совершать действия или воз­держиваться от них.

Он уверен, что длительное соприкосновение с каратель­но-наградным давлением меняет отношение к нему субъектов социального взаимодействия. Например, люди поначалу могут отказываться от мести при сильном мотивационном действии кары. При последующем неоднократном повторении этого воз­держания "оно само станет привычкой и не нужно будет ни-

какого закона и кары, чтобы это воздержание продолжало существовать"¹. Сформировавшаяся привычка сделает давле­ние излишним, дозволенно-должное и рекомендуемое пове­дение станет привычной нормой.

Контрольные вопросы

1. Чем объясняется интерес российских юристов к социо­
логии?

2. Какое значение для развития правоведения, по мне­
нию М. М. Ковалевского, имеет социологическое толкование
нрава?

3. Как объясняет происхождение моральных и правовых
норм Л. И. Петражицкий?

4. Почему П. А. Сорокин использует формулу: "Дрессиру­
ющая роль права"?

Литература

Казмер М. Э. Социологическое направление в русской до­революционной правовой мысли. Рига, 1983.

Кареев Н. Н. Основы русской социологии. СПб., 1996. Гл. 3.

Красовицкая Н. Социологическая школа права в России: Л. И. Петражицкий (1867—1931) // Рубеж. 1997. № 10—11.

Медушевский А. Н. История русской социологии. М., 1993.

Ковалевский М. М. Соч. в 2 т. СПб., 1997.

Кистяковский Б. А. Философия и социология права. СПб., 1998.

Радкевич К. Право как социальное явление в концепции Б. А. Кистяковского // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. РЖ. Сер. Социология. 1988. № 3. С. 137—143.

Сорокин П. А. Преступление и кара, подвиг и награда. Социологический этюд об основных формах общественного по­ведения и морали // Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992.

Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. С. 106.

¹ Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. С. 138.

Глава 4. Классическая социология права

Глава 4. Классическая социология права