Человек не блоха

Ко всему привыкнуть может...

Коля Семенов усиленно искал работу, необходимую ему до зареза. Денег нет, кругом долги, из родственников - одна мать, у друзей и приятелей та же вошь в кармане да блоха на аркане. Все то, что Коля умел делать было никому не нужным, а для обучения какому-либо полезному ремеслу требуются опять-таки время и деньги (которых нет). Пробовал Николай поработать грузчиком - чуть не сдох, пробовал подсобным рабочим на стройке - тот же эффект. Что делать? А ведь жить-то надо...

Глядящая со всех сторон цветастая реклама призывала “потреблять, потреблять и еще потреблять”, однако Семенов не являлся платежеспособным потребителем и потому был чужд для этого праздника тупой жизни как крысиный хвостик для колбасы. Полный отчаяния брел Коля мимо станции метро “Технологический институт”, и тут ему в глаза неожиданно бросилось объявление “Аптеке “Доктор” требуется рекламный агент”. “-Интересно, что это за работенка? Наверное, некозырная...” - подумал он, но тут же закончил свою мысль весьма оптимистической ноткой: “Ничего, немного поработаю, а тем временем более подходящее местечко найду”. И он вошел в воняющее закордонными снадобьями помещение.

- Я по вопросу работы в качестве рекламного агента, - бросил он стоявшей за прилавком продавщице в отутюженном нейлоновом халате.

- Это к администратору, - улыбнулась она и в этой ее улыбке Коля сразу же почувствовал что-то крайне издевательское.

Вскоре он говорил с администратором - толстым тридцатилетним пареньком с заокеанским белозубым оскалом.

- Что такое работа рекламного агента? - объяснял он, - Это стоять возле нашей фирмы в костюмчике любимого нами персонажа, доктора Айболита, и привлекать посетителей своим экстравагантным внешним видом. Платим ежедневно, по двести пятьдесят рубликов в день, что для деятельности такого рода, согласитесь, весьма и весьма неплохо. Относитесь к своей работе творчески, не стойте как столб, совершайте движения, наклоняйтесь к людям, приветливо протягивайте руки в сторону наших дверей - и народ к нам валом повалит, Ваша работа будет признана успешной и тогда, быть может, Вы пойдете на повышение. Станете сперва старшим рекламным агентом нашей аптеки, а потом, быть может, и до менеджера по рекламе всей нашей фармацевтической сети дорастете. Вы глубоко заблуждаетесь, если считаете, что в такой работе нет никаких перспектив. Перспективы есть всегда!

- А что, разве люди покупают лекарства когда увидят рекламу, а не когда у них что-то болит?

- Поработаете у нас, будете разбираться в этом вопросе не хуже меня и уже никогда такие вещи не будут Вас удивлять. У каждого человека после пятидесяти лет что-нибудь да болит, а лекарства, что поделаешь, ничего не вылечивают, от них только болит меньше. Вот люди и принимают по десять лекарств, по двадцать, толку никакого, но им вроде бы лучше. И если человек уже настроен на покупку пилюль, то он их все равно купит, в нашей ли аптеке или в другой - для него не столь важно, зато это важно для нас и мы прилагаем все силы чтобы его привлечь.

Администратор заливался соловьем и тем самым достиг эффекта, близкого к гипнотическому. Через пять минут Николай уже не сомневался, что будет работать именно в этом месте.

- Ну что, примерите “обмундирование”? - улыбнувшись спросил администратор.

Костюмчик состоял из огромной картонной головы, такого же гигантского туловища и двух циклопических перчаток. На мертвенно-бледной поверхности искусственного лица застыла гримаса, которая по мнению создателей должна выглядеть доброй, однако ее абсолютная неподвижность разрушала замысел авторов. Там, где у куклы по логике вещей должна быть шея находился задрапированный вуалью вырез, через который невидимым для внешнего мира должен был выглядывать Семенов. На куклу был одет бутафорский белый халат с бутафорским же стетоскопом, торчащим из кармана.

Внутри куклы воняло картоном и клеем, отчего дышалось исключительно тяжело. Ее голова тесно облегала голову самого Николая и больно давила на нее. Шатаясь из стороны в сторону Семенов с большим трудом прошагал до дверей аптеки и обратно.

Мечты детства, сочинения на тему “кем быть?” Вот Коля взмывает в небеса за штурвалом гигантского самолета, вот он стоит на мостике огромного корабля, обозревая через бинокль бескрайние морские просторы. Ну, в крайнем случае, он сядет за пульт управления мощным тепловозом, ведущим длинный товарный состав. Интересно, что бы он тогда сделал с человеком, пообещавшим ему нынешнюю работу.

“-Этак долго не протянешь, с ума сойдешь. Ничего, это же временно, глядишь - что-нибудь получше себе подъищу”, - успокаивал он себя.

Стащив дурацкий костюм Семенов пошел домой. В его голове тем временем чувство отвращения к подобной “работе” боролось с ощущением полной жизненной беспросветности и безнадежности создавшегося положения.

На следующий день кукла доктора Айболита, внутри которой находился Семенов стояла возле выхода из метро. Мимо нее брел хаотически бессмысленный поток людей с серыми выражениями на лицах. Разумеется, на торчащее здесь чучело никто не обращал никакого внимания. Помня о данных администратором инструкциях, Семенов сделал несколько попыток “поработать”. Сперва он пробрался к толпе и начал размахивать руками - его оттолкнули в сторону, на прежнее место. Попробовал подойти к двум кушавшим пирожки детям - те отпрянули от него как от страшилища, чуть не выронив свои пирожки из рук. Тогда Коля подошел к дверям аптеки и сделал приглашающий жест - ноль внимания, на него не посмотрел даже заходивший за настойкой подорожника алкоголик. “-Что, моя внешность им не нравится?” - подумал Николай и осекся, вспомнив что его внешности сейчас здесь нет, вместо нее - большая картонная кукла, а нравится ли кому она - не его забота. Вообще похоже, что единственный смысл существования этого манекена - в нем самом и любые разговоры о какой-либо пользе здесь просто смешны. “-Буду просто стоять, раз за это деньги платят”, - решил он и застыл на месте.

И потянулись длинные однообразные дни. Толпы народа постепенно слились в однообразную безликую массу, окружающие здания потеряли какое-либо значение. Искать более полезную работу не получалось - домой Коля приходил до того усталый, что не был ни на что способен ни физически ни морально. Каждый новый день не оставалось ничего другого кроме как идти все в ту же злосчастную аптеку и занимать нутро все той же куклы.

Поначалу Николай иногда задумывался о своей работе. На чью профессию она похожа? Артиста? Но артист работает душой, выплескивая свои наигранные переживания на чутких к ним людей. Здесь же никому не нужна не только душа Семенова, но даже его тело, значащее не больше чем крестовина огородного пугала. Обычная тупая рабочая профессия самой низкой квалификации? Но даже у самого неквалифицированного рабочего по окончанию буднего дня тело сохраняет смутный привкус чего-то сделанного, какой-то, пусть и иллюзорной, пользы. Даже ежедневное перетаскивание одного и того же предмета с места “А” на место “Б” все-таки не похоже на одинокое стояние внутри картонной куклы...

Но со временем такие мысли приходили ему все реже и реже и уже через месяц Семенову стало вполне удобно. Чучело обжилось им и стало своеобразным “вторым домом”. Он привык к тому, что не оказывает никакого влияния на окружающий мир и даже не контактирует с ним, привык к абсолютному равнодушию мира по отношению к себе. “-Пожалуй, эти людишки для меня что-то вроде ханских наложниц для гаремного евнуха”, - думал он, вспоминая что-то услышанное на уроках истории. Впрочем ставшие совершенно ненужными былые знания быстро испарялись из его молодой головы.

Зимой кукла промерзла насквозь и от теплого дыхания своего содержимого изнутри покрылась сосульками. Но выработавший поразительное равнодушие Колька уже не замечал нестерпимого холода. Свою голову он иногда занимал разнообразными воспоминаниями. Вспомнил свою покойную бабку, которая говорила, что внутри человеческого тела будто бы есть душа. “-Вот здорово! Выходит, я сам теперь работаю душой! Душой этой куклы!” - весело размышлял он. Новое определение своей профессии очень понравилось Семенову и он даже поделился им в конце рабочего дня с администратором.

- Правильно! - весело рассмеявшись согласился он, неожиданно перейдя в разговоре с Семеновым на “ты” - А я сразу как-то не додумался! Теперь и так буду писать: “Требуется душа рекламы”! Молодец!

На самом деле он был счастлив от того, что хоть кто-то задержался на этой работенке больше месяца и подает определенные надежды к еще более длительному занятию этой непрестижной деятельностью.

Теперь Семенов уже не представлял себя вне куклы. Дома он с большим удивлением смотрел на свое отражение в зеркале, ибо совершенно отвык от своего родного тела. Своих фотографий он уже никогда не рассматривал, даже детских. В свободное время Колю обыкновенно захлестывали волны черной тоски и он чувствовал себя призраком, давно потерявшим самого себя, но ничего не получившим взамен. Когда в конце буднего дня он шел сдавать свой наряд, то обычно чуть не плакал и подолгу не отдавал его. “-Как будто хороню себя” - само собой напрашивалось верное сравнение.

Вскоре Николай отказался от одного выходного, а потом - и от обоих и перешел на двенадцатичасовой режим работы. С каждым днем он все больше и больше утверждался в том, что жизнь - это только внутри доктора Айболита, все остальное - пустота, которая ему даже и не запоминалась. Лишь однажды он решил сходить на дискотеку. “-Молодой же я все-таки, все ведь туда ходят...” - убедил он себя.

На дискотеке гудела музыка, многочисленные тела выражали свою свободу на движения. Однако для Коли все это как будто отсутствовало, будто бы его здесь и не было. Он продолжал стоять возле метро “Технологический институт” внутри доктора.

Через минуту промелькнуло, что он идет с какой-то девушкой. Вроде бы что-то, что уцелело в нем еще с прежнего Коли, проявляет к ней некий интерес.

- Кем ты работаешь? - звонко спросила она.

- Душой... - глухо пробормотал он.

- Кем-кем?

И тут Николай осознал, что слишком сильно сцепился с эти миром, расположенным за картонными стенами его нового тела. Эти темные существа, обитающие здесь, наверняка только и мечтают утянуть его к себе, вырвать из столь милого его сердцу внутреннего пространства картонного доктора. Семенов испуганно завизжал и бросился прочь. Он летел не разбирая дороги, каким-то образом преодолел метро и очнулся лишь у дверей родной аптеки, которая работала 24 часа в сутки. Там он немало удивил продавцов, потребовав срочно выдать ему рабочий наряд. Он долго целовал картонные части тела, а потом надев их на себя до утра бродил вокруг аптеки.

На следующий день он опять пришел на “работу”. Его встретил неожиданно грустный администратор (разумеется грусть его была внешней, натянутой на кожу лица словно маска и никак не отражавшей внутреннего состояния).

- Приветствую тебя! Ты молодец, работаешь даже тогда, когда об этом никто не просит! Побольше бы таких людей - жили бы как на Западе. За это получишь еще пятьсот рублей премии. Однако, я тебя должен огорчить...

- Что такое? - с ужасом прошептал Коля и волосы на его голове встали дыбом. Похоже, оправдались самые ужасные его предчувствия.

- Наши маркетологи подсчитали, что направление в рекламной деятельности, к которому мы привлекли тебя, не приносит сколько-нибудь значимого эффекта. С тех пор, когда мы ввели в штат, как ты выразился, “душу”, реализация наших товаров возросла всего на 0,01%, а такая величина - статистически не достоверна, то есть нет ее, есть она - все одно. Теперь мы решили сделать основной упор на телевизионную рекламу, она хоть и намного дороже, но настолько же и эффективнее. К тому же есть еще и газеты.

- А как же я?..

- Ну, что поделаешь?! Ты должен понимать, что деньги, которые мы платим тебе идут с продажи наших лекарств, то есть каждая бабушка или дедушка покупая, к примеру, валидол рубль отдают тебе. Конечно, в неэффективности твоей работы ты не виноват, это просчет наших менеджеров, но зачем нам держать совершенно неэффективную должность?! Конечно, твои заслуги я ценю, и при высвобождении места, скажем, старшего рекламного агента я тебя обязательно возьму на него. Телефон наш у тебя записан?

Но Коле было уже не до телефона, он еле сдерживался до слез. Администратор выглядел в его глазах убийцей, в упор застрелившем картонного доктора. Душа куклы-Айболита теперь на свободе, но куда ей деваться кроме того как без всякого смысла бродить по этому миру, ища пристанище и не находя его.

Несколько минут простоял Николай потрясенным, а потом молча двинулся в сторону дома. Он брел не чувствуя самого себя и не видя дороги. Что делать? Впереди маячил лишь мрак пустоты. С половины пути он повернул обратно в аптеку.

- А доктора вы... куда денете? - спросил он очень удивленного администратора.

- Какого доктора?

- Ну, куклу...

- Ах, куклу. Ну выбросим, конечно, тем более что она уже изрядно потрепалась. Что еще с ней делать?

- А мне ее на память нельзя?

- Можно, забирай если хочешь.

Семенов в очередной раз напялил на себя ставшее таким родным картонное одеяние. И оказавшись снова внутри чучела он ощутил необычную, совершенно неземную легкость.

С тех пор так и бродит по округе картонный доктор Айболит. И днем и ночью, без отдыха, я сам его как-то встретил в три часа ночи, когда ходил в круглосуточный магазин за пивом. Кукла ни с кем не говорит, ничего не ест и не пьет, и как живет заключенный в ней человек - неизвестно. Мои сердобольные друзья пытались всучить ему пару десяток - не берет (впрочем его картонные пальцы все равно не гнутся). Многие даже сомневаются, что в нутре чучела находится человек, даже сказки об ожившей кукле сочиняют. Айболитом ее почти никто не называет, люмпены именуют это существо “пугалом”, а интеллектуалы - то Агасфером, то Големом. Кто знает, может они и правы?