Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Мистический символ





Прозанимавшись утром дольше обычного, Рулон, как всегда, опоздал в школу, но, несмотря на то, что уже было время занятий, все ученики шатались по коридору. Удивившись такому раскладу дел, Рулон узнал, что Ложкин отомстил за своего кореша Филона и забил замочную скважину учительской, где хранились ключи от аудиторий. Дверь пришлось ломать.

Все учителя стояли в коридоре рядом со своей учительской и думали, что предпринять в такой ситуации. Препод по физике, высокий мужчина лет сорока с едва заметной проседью в волосах, минут пять орудовал отверткой, пытаясь отковырять деревянную пластину от замка, но после нескольких неудачных попыток пришлось предпринять единственно возможный реальный выход — выломать дверь.

Рулон наблюдал за тем, как недовольные учителя о чем-то возмущенно переговаривались, видимо, пытаясь выяснить — кто же виновник сего происшествия. Предположений, очевидно, было много, но никто, конечно же, не мог сказать чего-то конкретного.

Все началось с того, что Филон дал по морде залупнувшемуся на него преподу, и его решили отправить в колонию. Ведь еще до этого он чуть не изнасиловал молодую учительницу. Учителя еще не знали, на что способен Ложкин, а то бы не стали отправлять Филона в спецшколу.

Наконец-то начался урок химии, который проводился в аудитории, в которой всегда стоял запах говна, так как химичка любила цветы, и заботливые ученички наклали свои испражнения в цветочные горшки, которые она прилежно поливала, не давая засохнуть говну. Цветы любят удобрения, так что пусть терпит училка зловония ради своей любви, ведь чем только не приходится жертвовать из-за своих привязанностей и предрассудков.

Сидящий у окна рыжий пацан с подбитым глазом как раз тем и занимался сейчас втихушку. Училка уже давно привыкла к тому, что он ничего не делает во время уроков, но о том, что у Рыжего свое производство химического оружия, используемого в масштабах школы, она не знала.

Ученики весело переливали реактивы из пробирки в пробирку, надеясь, что какая-нибудь химическая реакция закончится взрывом. Но препараты в основном давались безобидные, так что взрывчатку приходилось изготовлять самим. Рулон подумал, что химия создает нашу судьбу. Вот, например, водка или наркота могут полностью изменить нашу жизнь в лучшую сторону, лишить нас идиотских установок. В голове у него завертелась песня:

 

Посмотри в натуре, бля.

Кругом мак и конопля.

Кайфа море,

А ты все про спиртное.

 

«Так же на нашу судьбу влияют и другие вещества, но не настолько ярко. Например, если дышать активней, то ускоряются процессы обмена и энергии становится больше. А если много пить воды, то соки тела разжижаются, человек теряет силу, становится пассивнее. А такие продукты, как рис, гречка, пророщенная пшеница, делают нас сильными и здоровыми, и если их употреблять постоянно, то они также изменят нашу жизнь в лучшую сторону.

Наши же мысли, эмоции, образы являются катализаторами определенных химических процессов организма, которые настолько сильно меняют наше состояние, восприятие, а значит, и судьбу, что ни один наркотик не может с ним сравниться. Плохо, что в школе все это не изучают.

Но ничего, йога научит меня этой алхимии», — подумал Рулон. Крик училки вывел его из этих размышлений. Оказывается, уже нужно убирать пробирки, а он все сидел, окуная лакмусовую бумажку в раствор.

На перемене в класс пришла Марианна и уселась рядом с Рулоном. Он обрадовался и стал рассказывать о проделке Ложкина, который ночью проник в школу и устроил заподлянку. Во время рассказа он энергично жестикулировал руками и мимикой, описывая веселье учеников и недовольные рожи преподов.

— Поделом этим педерастам, — выругался Рулон и тут же получил по губам от своей строгой подруги.

— ой, за что? — обиженно пробурчал он.

— Ты что забыл, паскуда, что сегодня тебе нельзя материться? — спросила Марианна.

— А, точно, спасибо, что учишь меня, — смиренно произнес Рулон. — Снова я стал механичным и забыл, что нужно через день материться.

— Тупая машина. Ты еще не знаешь, как ты механичен, насколько не осознан. Ты не помнишь себя, поэтому жизнь постоянно будет пиздить тебя по репе за твою неосмотрительность и беспечность.

Рулон вспомнил, как ему в начальных классах ставили саечки, приговаривая: «За испуг пару штук», и щелкали пальцем. А если он не говорил спасибо, то ставили еще за невежество. Тогда он еще не знал, что это эзотерическая игра. Вообще все детские игры взялись из древних магических практик и ритуалов. Вот, например, «Море волнуется, раз, море волнуется, два...» — это же самое настоящее «Стоп-упражнение». Все раскачиваются, подражая волнам на море. И затем объявляется: «Морская фигура, замри!» И дети застывают в тех позах, в которых были в последний перед командой момент. Если бы они еще и наблюдали за собой, например, хотя бы за своим дыханием в этот момент, то это были бы подлинные практики-маги, а затем и в жизни фиксировали бы себя в разных ситуациях. Например, если бы в разгар перепалки они заставляли себя остановиться и понаблюдать, что с ними происходит, то уже давно бы просветлели.

Размышления Рулона прервала суета и дым в коридоре. Он выбежал туда и узнал, что Ложкин облил бензином дверь учительской, в которой собрались педагоги на свое дебильное совещание, и запалил ее. Зайдя в класс, он сообщил об этом Марианне. Она, как ни в чем не бывало, сидела и красила свои длинные ногти.

— Совсем учиться не дают, — сказала она и стала собирать свои вещи. Сложив свои основные принадлежности, коими являлись косметичка, расческа и небольшое зеркальце, в сумочку, Марианна щелкнула золотистым замочком и поднялась из-за парты.

— Ты куда? — спросил ее дружок.

— До дому, — ответила она. — Тебе тоже советую. А то сейчас будут выяснять, кто да что, да еще ментов могут пригнать. Не посидишь спокойно.

Рулон, следуя ее примеру, тоже решил уйти из школы и вышел за ней из класса. Они направились по длинному коридору к лестнице, чтобы спуститься с третьего этажа. Проходя мимо группы пятиклассников, ожидающих, когда откроют классную комнату, Рулон услышал, как те весело обсуждали последнее происшествие, подробности коего уже знала вся школа. Спускаясь по лестнице, Марианна застегивала свою фирменную курточку.

— Бля, баруха эта, Ложка-поварешка, совсем обезумела из-за этого Филона, — выругалась Марианна. — Я тут хотела, чтоб он Седого наказал. Для этого в школу пришла. Придется тебе об этом просить Курана.

— Хорошо, я сделаю, — ответил Рулон, — только, наверное, червонец придется за это ему заплатить.

— Ты что, жалеешь для меня червонец? — презрительно бросила Марианна.

— Нет, конечно, просто так я это сказал, — стал оправдываться Рулон. — Я йог, мне все равно некуда деньги тратить. Я все буду делать, что ты скажешь.

— Проверим тебя, — самодовольно произнесла Марианна, свысока поглядев на своего подопечного.

По коридору навстречу им бежал сантехник и еще какой-то мужик с огнетушителями.

— Пусть поджарятся уроды, — злобно изрекла Марианна.

Рулон вспомнил, как в шестом классе он с пацанами организовал комитет по борьбе с учителями, где они решили мстить учителям за двойки и вызов родителей, а также решили выживать вредных педагогов, постоянно устраивая им заподлянки. В складчину они покупали селитру, терли магний для бомбочек, воровали и зажигали журналы.

Но, видимо, учителя не понимали, с чем связана эта травля, а написать им ультиматум они не решались. И поэтому в жизни школы ничего существенно не изменилось. Правда, у одной старой заслуженной маразматички на уроке случился инфаркт, а у других началась неврастения, но понять истину это им не помогло. Рулон рассказал об этом Марианне.

— Видимо, этот мир мы не сможем исправить, — добавил он. — Главное, хотя бы изменить себя.

— Путево базаришь, — ответила она. — Насколько ты сумеешь изменить себя, настолько ты и сможешь повлиять на отдельные маленькие части этой жизни. Ведь ты ничтожество в масштабах Земли. Так что о каком-то особом влиянии говорить не приходится. Огромные космические силы управляют всей этой дуростью на Земле. И радуйся, что они не могут тебя заметить своими охуенными шарами. И это поможет тебе выбраться из этого загона, куда они засадили человекоовец, чтоб стричь с них шерсть страдания.

Рулон задумался и, не заметив поребрика, со всего маху пизданулся в грязь. Он резко приземлился на задницу, брызги фонтаном полетели во все стороны, вымазав и его лицо, которое он не мог вытереть, поскольку руки уже искупались в жидкой грязевой массе. Очень быстро он поднялся, чувствуя некоторую боль в области низа позвоночника и правой руке.

Марианна весело расхохоталась.

— Вот оно, горе от ума, — заметила она. — Давай шуруй домой, а то мне стремно идти с таким замарахой.

Она сделала жест рукой, словно указывая Рулону. Сама же развернулась и, слегка ускорив шаг, отправилась своей дорогой.

Слегка отряхнувшись, Рулон поплелся к себе домой, оглядываясь на грациозно удаляющуюся Марианну и пугливо озираясь, чтобы избегнуть новой опасности.

Придя домой, он застал мать, занимавшуюся приготовлением обеда. Она предстала перед сыном подобно монстру, с недовольным выражением лица, в старом халате с большими оттопыренными карманами и с одной бигудюшкой на лбу, нахмурив брови и широко раскрыв бешеные глаза.

— Чего же ты не учишься? Скоро выпускные экзамены, тебе аттестат нужно зарабатывать, чтобы потом в институт приняли.

— Да сколько можно учиться? Я собой лучше займусь, — ответил сын.

— Собой на пенсии будешь заниматься. А теперь ты должен уже о работе думать, чтоб на пенсию себе зарабатывать, — поучала мать.

— Если я к шестидесяти годам буду нуждаться в пенсии, — закричал он, — значит, я жизнь зря прожил. Я не хочу быть, как вы, больной, сработавшейся до костей машиной, которая нуждается в подачке, чтоб выжить. Я лучше умру или буду человеком, который ни в чем не будет нуждаться.

С этими словами Рулон направился в свою комнату и стал там заниматься йогой.

«Правильное восприятие мира — вот что нужно зарабатывать, а не идиотский аттестат, — думал он, скручиваясь в асану. — Внутреннее состояние — вот истинная ценность, а не производственный стаж. Если слушать мать, то проживешь жизнь так же тупо и бессмысленно, как она».

Но спокойно заниматься мать ему не давала. Она опять стала доставать его своим занудством.

— Хватит тебе корячиться, иди сейчас же убирай в комнате грязь.

Сын решил не отвечать ей и еще больше углубился в медитативное состояние, продолжая занятие. Мать стала выходить из себя и начала ругаться и бить его тряпкой, добиваясь ответа. Сколько хватало терпения, Рулон продолжал йогическую медитацию.

«Вот практика, — подумал он, — постараюсь быть отрешенным».

Мать, продолжая истерику, стала плакать, орать, приглашать соседей и звонить знакомым, прося их прийти, повлиять на сына.

Прозанимавшись полчаса, ее выродок решил, что пора кончать этот балаган. Он собрался и пошел шататься по улице. Все-таки истерика матери его еще доставала. И внутри он чувствовал некоторый дискомфорт, особенно после прихода соседей. Однако здесь, на улице, он решил принять эту ситуацию радостно, как практику, данную Богом.

«Терпение — мать воли, — пришла ему мудрая мысль. — Недаром слово «ниндзя» переводится как человек терпения». Вечером он решил снова довести мать и заняться йогой, чтобы продолжить практику отрешенности.

Шляясь по улице, он все больше начинал думать о Марианне и, не справившись с собой, потащился к ней. С одной стороны, он понимал, что потакает себе, когда идет к ней, но с другой — он понимал, что там его ждет Знание. Эта двойственность не давала ему действовать целостно, а значит, и проявить волю.

Марианна встретила его холодно.

— Ну что, фуфло, заходи, — бросила она.

Рулон зашел и стал рассказывать про выкрутасы матери и свою реакцию на них. Подружка развеселилась. Марианна взяла с полочки аудиокассету Sony с записью концерта «Машины времени» и, вставив ее в магнитофон, нажала клавишу воспроизведения.

— Теперь я понимаю, в кого ты такой псих. Оказывается, ты весь в свою мать.

— Да, я замечаю в себе много качеств своих родичей, — признался Рулон.

— Замечаешь? Так вот, изменяй себя. Не то сам станешь, как твоя мать и твой папаша, — презрительно изрекла хозяйка. — Яблоко от яблони далеко не падает. А вот насчет пенсии, это ты клево заметил. Не хрен думать о том, чего нет. Лучше в молодости побалдеть, а там видно будет.

Они прошли на кухню и сели пить чай с вареньем и сухарями.

— Это же надо? — возмущался Рулон. — Все самое лучшее время нужно гробить на работе: молодость и утренние часы, когда энергии больше всего и нужно заняться саморазвитием.

— А что ты думал, мой милый? Обществу нужно, чтобы ты просто батрачил, был придатком к разным машинам, а потом благополучно сыграл в ящик. И твое развитие для социума не нужно и даже опасно. Вот видишь, сам до чего ты додумался, — расхохоталась она.

Внезапно Марианна потушила свет и зажгла свечу. При ее мерцающем свете под звуки восточной музыки она начала необычный танец, состоящий из особых сложных движений бедрами. Она извивалась всем телом, бросая на Рулона страстные взгляды. Ее руки и ноги двигались подобно змеям. Она постепенно обнажалась, ползая по полу, обжигая своего любовника пламенным взором, постепенно оголяя и лаская свои прелести. Уже почти раздевшись, она с ловкостью фокусника расстелила на полу круглый лист ватмана, зажала кисточку своим влагалищем и, присев на корточки, нарисовала на нем красной краской мистический знак. После чего она приблизилась к Рулону и стала ласкаться к нему, побуждая его снять свою одежду. Он тоже начал раздеваться.

Ее дружок стал гладить ее упругое тело, наполняясь все большим вожделением.

— Ты видел этот знак, — бархатно прошептала она. — Теперь во время тантры визуализируй его, передвигая с нижних чакр к верхним, — с этими словами Марианна уложила Рулона на мягкий ковер и села на его лингам. Она сидела неподвижно, однако активно работала мышцами своего влагалища, то расслабляя, то сокращая их. Ощущение было, как и во время минета. Рулон начал визуализировать мистический символ, плавно передвигая его к голове. Вместе с этим он чувствовал, как возбуждение начинает уходить из его члена и переходить все выше по туловищу к голове.

В каждой чакре сексуальная энергия пробуждала свои состояния. В области солнечного сплетения похоть преобразилась в желание обладать, властвовать. В груди — в благоговение перед своей партнершей. В горле — в восторг. На уровне лба знак ярко загорелся, вызвав сильное волевое состояние. Вдруг ему стало понятно, что он сам является этим мистическим символом, что это — символ их тантры.

Марианна все так же сидела, сокращая только мышцы гениталий, издавая сладостные эротические стоны. Наконец ее тело стало конвульсировать в оргазме. Она изогнулась и застонала от нестерпимого наслаждения. В это время Рулон стал визуализировать знак на макушке. Внезапно он ярко вспыхнул и принялся вращаться, образуя вокруг себя радужные протуберанцы. Миллионы его отражений засияли, двигаясь во всех направлениях, Рулон почувствовал себя одним целым с Марианной.

Он был прекрасным распускающимся цветком лотоса, покоящимся в океане первичного хаоса. Вскоре это удивительное ощущение пропало. Он открыл глаза и встретился с томным взглядом Марианны. Она легла на него и с жаром поцеловала, лаская его тело своими нежными руками. Он почувствовал ее женскую энергию, которая теплой волной проникала в него. Когда возбуждение стало спадать, Марианна встала и, дав знак следовать за ней, пошла в ванную облиться холодным душем, чтоб вернуть себе ясность и энергичность.

— Как ты этому научилась? — спросил ее любовник.

— Это древнее искусство, — ответила ему подружка, — я очень долго тренировалась, чтобы нарисовать этот символ и научиться владеть мышцами своей иони. Тебе тоже нужно делать кое-какие упражнения, чтобы овладеть собой.

Она показала Рулону Сиддхасану — приседание на пятке, когда пятку правой ноги прижимают к промежности, а левую — к животу.

— Сидя так, ритмично сокращай мышцы ануса и представляй, как Кундалини поднимается вверх.

Рулон приступил к этому делу, задерживая дыхание на вдохе и выдохе, и вскоре его тело наполнилось жаром.

 

Date: 2015-09-24; view: 240; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.006 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию