Укради мое сердце

Лайза Роллингз

Укради мое сердце

Текст предоставлен правообладателем http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=141643

«Укради мое сердце»: Панорама; Москва; 2006

ISBN 5‑7024‑2178‑7

Аннотация

Дженни и Кэтрин – сестры‑близнецы. У них все общее: работа, дом, друзья… Однако, как это часто бывает, разногласия начались, как только на горизонте появились двое очень симпатичных мужчин. Возможно, до встречи с ними сестрам просто нечего было делить? Да тут еще Дженни и Кэтрин получили наследство от богатого дядюшки…

Лайза Роллингз

Укради мое сердце

Две молодые женщины – блондинка и брюнетка, обе чрезвычайно симпатичные – сидели за столиком «Рио», ели свой обед и о чем‑то неспешно беседовали.

– Мне не нравится, когда ты куришь, – сказала блондинка, наблюдая, как ее визави закуривает вот уже третью за полчаса сигарету. – Ты могла бы, по крайней мере, дождаться, пока я доем салат.

– Не хочу. – Брюнетка дернула точеным плечиком. – Я предпочитаю делать то, что мне хочется.

– Может быть, мне сейчас хочется заняться сексом с одним из вон тех симпатичных парней. – Блондинка кивнула на мужчин, сидящих за соседним столиком. – И что с того?

– Не вижу причин, которые могли бы тебе помешать.

Как будто читая их мысли, мужчины, словно по команде, поднялись со своих мест и направились к столику брюнетки и блондинки.

– Простите, – сказал один из них, – мы вам не помешаем?

Блондинка не успела ничего ответить, потому что брюнетка широко улыбнулась и, указав на два свободных стула, сказала:

– Конечно, присоединяйтесь. Вчетвером веселее.

Мужчины переглянулись и уселись за столик.

– Я – Питер, – представился тот, который выглядел постарше, – а это мой брат Кевин.

– Дженифер, – представилась брюнетка. – Можно просто Дженни.

– Кэтрин, – проронила блондинка.

– Мы часто видим вас здесь, – сказал Кевин. – Это ваше любимое место?

– Нет, просто оно находится ближе всего к месту нашей работы, – ответила Дженни, гася сигарету в пепельнице.

Кевин как завороженный смотрел на ее тонкие длинные пальцы. Столь красивых рук он никогда не видел. Кевин перевел взгляд на руки Кэтрин, и его глаза расширились от удивления. Кисти рук блондинки были копией кистей рук брюнетки. Он внимательнее присмотрелся к обеим женщинам и только тут понял, что, скорее всего, они близкие родственницы.

– Вы случайно не сестры? – поспешил Кевин проверить свою догадку.

Женщины обменялись загадочными улыбками.

– Случайно да, – ответила Кэтрин.

– Вот так совпадение! – с воодушевлением воскликнул Кевин. – Надо же!

Губы Кэтрин слегка скривились в презрительной усмешке. Она не видела в таком совпадении ничего необычного. Кэтрин сразу же определила, что Кевин более общителен и менее серьезен, чем его брат. Питер большей частью молчал.

– Вы ведь старше Кевина? – спросила Кэтрин у Питера.

Питер кивнул.

– Да. А разве это так заметно? Я старше всего на два года. Неужели разница видна?

Кэтрин кивнула.

– Да, вы более серьезны.

Кевин рассмеялся.

– Слышишь, братец, меня опять обвиняют в том, что я легкомыслен. Как тебе это нравится?

– Кэтрин совершенно права, – с улыбкой подтвердил Питер.

Дженни демонстративно посмотрела на часы. Она разрешила братьям присесть к ним за столик лишь потому, что ясно видела: Кэтрин этого не желает. Сейчас же Дженни мечтала о том, чтобы поскорее уйти, закончить работу и, вернувшись домой, принять душ и переодеться. Одна из подруг позвала ее сегодня на открытие нового клуба.

– Нам пора, – сказала Кэтрин, безошибочно распознав смысл жеста Дженни.

– Мы еще увидимся, ведь правда? – Кевин скривил смешную рожицу.

– Если на то будет воля неба, – пропела Дженни и, взяв Кэтрин за руку, потянула ее к выходу, пока братья не опомнились.

– Кажется, я оставила слишком большие чаевые, – сказала Дженни, нахмурившись.

– Ты всегда такая невнимательная, – поддержала ее своим вздохом Кэтрин. – Скоро мы останемся совсем без денег, если повсюду будешь расплачиваться ты.

Они подошли к своему автомобилю, и Дженни села за руль.

– Нет, ты только подумай, какие дураки! – рассмеялась она вдруг. – Не догадаться, что мы не просто сестры, а близнецы! Никогда не поверю, что цвет волос может настолько сбить с толку!

Кэтрин посмотрела на сестру и тоже улыбнулась.

– Мужчины никогда не отличаются внимательностью, когда дело касается внешности женщин.

Дженни ухмыльнулась и завела мотор. Сегодня им еще предстояла кропотливая и скучная работа, а настроение было совсем не рабочим.

– Милые девушки, не правда ли? – сказал Питер задумчиво.

– Милые… – ворчливо передразнил Кевин брата. – Упорхнули и не оставили ни адреса, ни телефона.

– Они тебе ничем не обязаны, чтобы оставлять свои координаты.

– фу‑ты, ну‑ты! – фыркнул Кевин. – Да не очень‑то и хотелось! Хотя, без сомнения, они очень красивые девчонки. В них есть что‑то такое, что всегда заставит оглядываться им вслед.

– Ты всем женщинам оглядываешься вслед.

– Только красивым, – возразил Кевин. – Кстати, ты не хочешь сходить сегодня на открытие нового клуба? У меня как раз два приглашения.

Питер сделал удивленное лицо.

– Кевин! Не могу поверить! Неужели ты просто так предлагаешь мне лишний пригласительный билет? Я думал, что на него есть по крайней мере десяток претенденток!

– Было всего две, – сконфуженно признался Кевин. – Но они каким‑то образом узнали о существовании друг друга. Поэтому…

– …Поэтому у тебя оказался лишний пригласительный, – закончил за брата Питер. – Понятно.

– Я легко найду в клубе подружку на вечер, – легкомысленно заявил Кевин. – Так что не переживай за меня.

– Я и не думал.

– Ну так что? Ты идешь со мной?

– Вряд ли. Ты же знаешь, что я не люблю все эти вечеринки. Но я подумаю.

– Это означает, что ты не пойдешь. – Кевин вздохнул и вдруг хлопнул себя по лбу. – Какой же я идиот! Надо было пригласить одну из этих девчонок!

– И кого бы ты пригласил: брюнетку или блондинку?

– Вообще‑то обеих, – честно признался Кевин. – Но поскольку пригласительный лишь один, мне пришлось бы выбрать…

– И ты бы выбрал…

– Брюнетку! – сказал Кевин. – Она очень хорошенькая.

– Блондинка, Кэтрин, тоже очень хорошенькая. Это и неудивительно, ведь они близняшки.

У Кевина, казалось, глаза на лоб полезли.

– Как же я не догадался! – воскликнул он. – Не просто сестры! Меня сбил с толку разный цвет их волос. Я привык к стереотипу, что близнецы непременно должны выглядеть одинаково.

– Ну конечно, одеваться одинаково, краситься одинаково… И конечно же иметь одинаковый цвет волос. На деле такое происходит редко. У меня есть знакомые близняшки. Они с детства старались быть как можно менее похожими. Наперекор своей матери, которая им даже игрушки покупала парные.

– Что‑то я не знаю ни о каких таких знакомых близняшках, – насторожился Кевин. – Они симпатичные?

Питер с шумом выдохнул воздух и, не отвечая, подозвал официанта.

– Счет, пожалуйста, – попросил он.

– Понятно, хочешь приберечь их для себя, – обиженно пробормотал Кевин. – Что ж, будь по‑твоему. Я ничего не пожалею для родного брата. Но вот этих девчонок мы зря упустили. Хотя я ведь вижу их не в первый раз. Значит, еще встретимся.

– Если на то будет воля неба, – с улыбкой процитировал новую знакомую Питер.

– Ну пожалуйста, ну пойдем! – канючила Дженни. – Я не виновата, что Мадлен так некстати подхватила простуду!

– Возьми с собой кого‑нибудь еще.

– Ты же знаешь, что, кроме тебя и Мадлен, у меня нет больше лучших подруг!

– Ты сама в этом виновата, – спокойно сообщила Кэтрин. – Если бы ты не считала своим долгом отбивать парней у всех своих подружек, то могу тебя заверить: приятельниц у тебя было бы куда больше.

– Но я же никого не отбила ни у тебя, ни у Мадлен! – возмутилась Дженни.

У меня нет, потому что нам нравятся разные мужчины, а у Мадлен… Кто его знает почему? – Кэтрин задумалась ненадолго. – Возможно лишь потому, что она такая же вертихвостка, как и ты.

– Зато ты у нас – просто святая, – съязвила Дженни. – И в кого только?

– В мать, – ответила Кэтрин. – Если ты помнишь, она всегда была образцовой домохозяйкой в отличие от нашего отца, который заводил по роману в месяц.

– Да, маме не повезло. И даже хорошо, что они развелись, – согласилась Дженни. – Но папу я очень люблю! Жаль, что теперь мы видимся так редко из‑за того, что его перевели работать в другой город.

Кэтрин промолчала. У Дженни с отцом сложились гораздо более дружеские отношения, чем у нее. Возможно именно из‑за сходства их характеров. Кэтрин всегда переживала за мать. Правда, та через год после развода нашла себе спутника жизни, очень приличного человека, и счастливо жила с ним вот уже пять лет. Однако все равно Кэтрин не оставляла обида на отца, когда она вспоминала, сколько страданий он принес ее матери, заявив, что уходит из семьи.

– Кэтрин, что с тобой? – Дженни уже успела забыть, о чем они разговаривали минуту назад. Когда Дженни интересовало что‑то, касающееся лично ее, все остальное не имело существенного значения. – Так ты составишь мне компанию или нет? – спросила она.

– Нет, – отрезала Кэтрин.

Она складывала в шкаф выстиранные и выглаженные вещи и старалась не обращать внимания на расстроенный вид сестры.

– Не понимаю тебя, – продолжала канючить Дженни. – Тебе ведь всего двадцать четыре.

– Тебе тоже.

– Хорошо, нам всего двадцать четыре, но это не меняет дела. Ты так и собираешься просидеть всю свою жизнь с книжкой на старом диване?

– Меня вполне устраивает такой образ жизни.

– Такой образ жизни просто убог! – не выдержав, вспылила Дженни. – Лично я не собираюсь до конца своих дней просидеть дома!

Кэтрин взглянула на нее и покачала головой.

– Ты и так не сидишь дома, сестричка. Не стоит навязывать свой образ жизни другим. Если тебя он устраивает, то это не значит, что он подойдет и для меня тоже.

Дженни опустилась на кровать и сложила руки на коленях. Вся ее поза выражала смирение. Дженни тяжело вздохнула и посмотрела на сестру печальными глазами.

– Что ж, – сказала она. – Пусть будет по‑твоему. Если ты не хочешь идти, то я тоже не пойду.

– Что за ерунда, Дженни! – воскликнула Кэтрин. – Не изображай из себя жертву. Почему ты не пойдешь, если собиралась всю неделю?

– Как я могу пойти одна в незнакомый клуб? А если со мной что‑нибудь случится? Я ведь буду одна‑одинешенька и…

– Ладно! – не устояла перед ее натиском Кэтрин. – Я пойду с тобой. Ну тише! Хватит!

Дженни набросилась на нее с поцелуями, подпрыгивая от радости.

– Я знала, что ты согласишься! Кэтрин, ты просто замечательная сестра, хоть и совсем на меня не похожа!

– Да уж, – вздохнула Кэтрин, с тоской думая о недочитанной книге и мягком, удобном диване.

– Мне здесь не нравится, – честно сказала Кэтрин. – Просто жуть.

– Да ты что! – с жаром принялась отстаивать интересы клуба Дженни. – Ты только посмотри, какой дизайн! Представляешь, сколько они угрохали денег на то, чтобы создать такое?!

– Вот именно, – сурово сказала Кэтрин. – А могли бы потратить их на что‑нибудь более полезное.

– Ой, какая ты зануда, Кэтрин… – Дженни поморщилась. – Просто противно иной раз с тобой разговаривать.

– Ну и не тащила бы меня сюда, – огрызнулась Кэтрин.

Они стояли неподалеку от барной стойки, но о том, чтобы пробиться к ней и купить пару коктейлей, не могло быть и речи. Народу в новый клуб набилось столько, что было трудно дышать.

– Я хочу чего‑нибудь выпить, – заявила Дженни. – Ты как?

– Я бы с удовольствием, но как ты собираешься это осуществить? Отстоять километровую очередь?

Я принесу напитки через пару минут, – сказала Дженни и, прежде чем Кэтрин успела ее остановить, ринулась в самую гушу – Сумасшедшая, – пробормотала Кэтрин, – Все ей не сидится.

Она осмотрелась в поисках свободного места, но все столики были заняты, стулья оккупированы, а на танцпол Кэтрин идти не хотела.

– Вот и я, – сказала неизвестно откуда появившаяся Дженни с двумя стаканами в руках.

Прическа Дженни слегка растрепалась, впрочем, и без того буйные локоны совсем не портили ее миловидное личико.

– Как тебе это удалось? – удивилась Кэтрин, принимая у Дженни свой коктейль.

Дженни подмигнула ей.

– Способов множество. Я воспользовалась номером три.

– Номером три? – переспросила Кэтрин.

– Ну да, – ответила Дженни, с любопытством разглядывая людей вокруг них. – Улыбнулась парням, которые стояли в самом начале очереди, подмигнула бармену и… Я уже здесь с прекрасными напитками.

Дженни потянула из соломинки янтарную жидкость и глотнула, закрыв глаза.

– Мм… Прекрасно. Они не будут разбавлять напитки по крайней мере еще месяца два, пока раскручивают этот клуб. Кстати, угадай, кого я здесь заметила?

– Понятия не имею, – ответила Кэтрин. – Но не удивлюсь, если при таком скоплении людей здесь окажется с десяток наших знакомых.

Дженни покачала головой.

– Думаю, даже больше, но я сейчас не об этом. Здесь Питер и Кевин.

Питер и Кевин? – Кэтрин нахмурила лоб, припоминая эти имена и пытаясь вызвать в своей памяти хоть какие‑то образы, с ними связанные.

Дженни подбоченилась и укоризненно посмотрела на сестру.

– Только не говори, что ты их не помнишь!

– Не помню, – призналась Кэтрин. – А должна?

– Это те два парня, которые подсели к нам за столик сегодня в обед! – провозгласила Дженни, словно сообщая невероятнейшую новость.

– А, вот оно что… – протянула Кэтрин. – Ну и?

– Да так, ничего. – Дженни обиженно надула губки. – Я думал, что ты удивишься.

Кэтрин лишь пожала плечами. Она совершенно не понимала восторгов своей сестры и считала их необоснованными. Ну подумаешь, увидела Питера и Кевина, и что с того? Внезапно Кэтрин озарило.

– Эй, уж не запала ли ты на кого‑нибудь из них?

Дженни опустила глаза и ковырнула носком туфли плинтус.

– Не то чтобы… – протянула она.

– И на кого именно?

– Кевин! – выпалила Дженни. – Правда, он милашечка?

– Насколько я могу судить, у этого Кевина такой же сумасшедший темперамент, как и у тебя.

– А это значит… – Дженни хитро улыбнулась.

– А это значит, что он тебе не подходит! – категорично заявила Кэтрин.

– Это еще почему? – моментально обиделась Дженни. – По‑моему, как раз наоборот. Представляешь, какая из нас выйдет пара?

– Вот именно! Только представь хоть на секунду, что получится! Интересно, кто кого убьет первым? И вообще, Дженни, откуда взялись такие мысли? Пара? Ты уже думаешь о том, что вы можете быть парой? Не рановато ли?

– Да ну тебя. – Дженни махнула рукой. – Он мне просто симпатичен, вот и все. А что касается того, пара мы или нет… Неужели ты думаешь, что Питер мне подходит больше?

– Честно говоря, да.

– То есть ты считаешь, что мне нужен спокойный домосед, которого никогда не вытащить ни в клуб, ни в ресторан, ни даже в кино? Это больше твой тип… – Дженни широко распахнула глаза и открыла ротик от внезапной догадки. – А может быть, ты сама положила глаз на Кевина?

– Ой, не болтай ерунды! – разозлилась Кэтрин. – Я только пытаюсь уберечь тебя от возможных ошибок.

– Без твоих советов обойдусь!

Дженни надула губки и повернулась к сестре спиной.

Неужели она думает, что я буду извиняться перед ней за то, что высказала свои мысли? – подумала Кэтрин. Не дождется! Она бы так никогда не поступила. Дженни всегда обижается, а потом ждет, когда я первая подойду к ней. Нет уж! Буду поступать так же, как и она.

Кэтрин решительно зашагала в сторону выхода. Она была уверена, что Дженни даже не заметит ее ухода, а так и останется стоять, обидевшись на весь мир. А когда спохватится, будет уже поздно.

Кэтоин же ждут книги, кофе, уют и спокойствие. Она тоже имеет право на отдых! На свой отдых, такой, каким она его понимает.

– Ты только посмотри, кто здесь! – Кевин толкнул в бок своего брата так, что тот едва не взвыл от боли.

– Поаккуратнее, приятель! – воскликнул Питер. – Ты мне чуть ребра не сломал!

– Да ты только глянь!

Питер повернул голову и увидел двух близняшек, с которыми они обедали накануне.

– Что тут удивительного? – проворчал Питер. – Сегодня здесь половина города. Лично я, как и вторая его половина, предпочел бы остаться дома.

Кевин закатил глаза.

– Ты невозможен! В кои‑то веки я тебя хоть куда‑то вытащил! Перестань стоять столбом, познакомься с какой‑нибудь красоткой. Тебе нужна подружка.

– И что я буду с ней делать? – тусклым голосом поинтересовался Питер.

Кевин бросил на него взгляд, полный недоумения.

– Братец, не знал я, что ты до сих пор не в курсе, для чего нужны подружки.

– Мне не нужна связь на одну ночь.

– А на две? – Кевин хитро прищурился. – Впрочем, если хочешь, давай я попрошу у ди‑джея микрофон и объявлю во всеуслышание, что ты мечтаешь жениться. Держу пари, ты не останешься один этим вечером. К тебе рванут толпы девиц, мечтающих быть осчастливленными тобой.

Питер потянулся к своему бокалу с пивом.

– Не надоело тебе паясничать? – спросил он у брата.

– Я веселюсь!

– Вот и веселись где‑нибудь подальше от меня.

– Смотри‑ка, а девчонки, похоже, ссорятся. – Наблюдательный Кевин ни на секунду не сводил взгляд с сестер. – По‑моему, нам пора вмешаться.

– Они сегодня ясно дали понять, что не желают с нами связываться.

– Просто цену набивают. – Кевин, оставив брата, направился к Дженни, которая уже осталась одна.

Он подошел к ней сзади и легонько тронул за плечо.

– Отстань, не подлизывайся, – буркнула Дженни, думая, что это Кэтрин решила с ней помириться.

– Разве мы ссорились? – услышала она мужской голос и резко обернулась.

На ее губах тут же заиграла кокетливая улыбка.

– Я думала, это Кэтрин.

– Я так и понял. – Кевин тоже улыбнулся. – Вот уж не думал, что встречу вас здесь сегодня. Может, выпьем чего‑нибудь?

Дженни с тоской взглянула на бармена. Сейчас, когда рядом с ней появился мужчина, готовый, судя по глазам, ради нее на многое, она ни за что не полезла бы в толпу за напитками.

– Там такая очередь, просто ужас.

– Ничего, бармен мой хороший знакомый. Могу даже предложить вам посидеть за столиком где‑нибудь в укромном месте.

– А здесь можно найти укромное место? – усомнилась Дженни.

– Было бы желание.

– У меня есть такое желание.

Питер проводил взглядом удаляющуюся парочку и вздохнул. Вот, он уже остался один. Брат нашел себе подружку и исчез. Если Кевину повезет, а скорее всего ему повезет, то домой его можно сегодняшней ночью не ждать. Питер с облегчением вздохнул, допил пиво и начал пробираться сквозь гущу людей к выходу.

Он вышел на улицу и с наслаждением вдохнул свежий воздух. Потом осмотрелся и увидел одинокую фигуру Кэтрин. Женщина стояла у дороги и тщетно пыталась вызвонить кого‑то по сотовому – наверное, такси.

– Могу я предложить вам свои услуги? – спросил Питер, подойдя к ней.

Кэтрин удивленно взглянула на него. Наверное, не узнала, мелькнуло у Питера в голове.

– Добрый вечер, – проговорила Кэтрин. – Что вы имеете в виду под своими услугами?

Питер непонятно почему покраснел.

– Я могу подвезти вас. Таксист в такое время сдерет с вас втридорога.

– Мне ничего не стоит пройти до следующей улицы и поймать машину там, – сказала Кэтрин.

– Одна, по темной ночной улице? Да вы с ума сошли!

Кэтрин вдруг улыбнулась. Она видела, что Питер искренне беспокоится о ней, и это ей льстило.

– А сесть в автомобиль к совершенно незнакомому мужчине вы считаете вполне нормальным? – спросила она.

– Но мы знакомились уже сегодня. – Питер тоже улыбнулся. – Если хотите, я представлюсь вам еще раз.

– Не нужно, – сказала Кэтрин. – У меня хорошая память. Вы – Питер.

– Вот видите, а говорите, что мы незнакомы. – Питер увлек ее за собой. – Пойдемте, моя машина на клубной стоянке.

– Вы поссорились с сестрой? – спросил Кевин у Дженни.

Она пожала плечами.

– По‑моему, Кэтрин на меня за что‑то обиделась. Или я на нее. Уже не помню. Мы постоянно цапаемся по пустякам.

– Вы такие разные, несмотря на то что близнецы.

Дженни раскрыла рот от удивления. Она явно была не права, когда говорила Кэтрин о мужской невнимательности.

– Да, мы разные, – подтвердила она. – Но это даже хорошо. Я бы повесилась, если бы сестра была моей копией. Не хочу, чтобы у меня был клон.

– Хотите быть единственной и неповторимой? – Кевин подмигнул ей.

– А что в этом плохого?

– Но, Дженни, вы и так неповторимы! – воскликнул Кевин. – Вы очаровательны!

– Спасибо. – Дженни улыбнулась ему. Светская болтовня уже начала ей надоедать. Кевин осторожничал, и Дженни заскучала.

Ей хотелось провести этот вечер максимально весело. Именно поэтому она решила взять инициативу в свои руки.

– Пойдем на танцпол, – предложила она, решив, что они с Кевином достаточно знакомы, чтобы отбросить церемонии.

– Отлично! – обрадовался Кевин и приглашению, и тому, что его ухаживания поощрили. – Давненько я не отплясывал под столь зажигательную музыку.

– Я тоже.

Оба умолчали о том, что являются постоянными посетителями подобных заведений.

Дженни и Кевин словно старались переплясать друг друга. Никогда еще Дженни не танцевала так зажигательно. Через час они выдохлись и вновь вернулись за столик. Дженни отметила, что Кевин не солгал: он действительно приятельствовал с барменом. А еще у Кевина явно водились деньги, иначе он не заказывал бы самое дорогое вино, и за ним не держали бы этот столик так долго.

– Расскажи немного о себе, – попросила Дженни.

Она взяла свой бокал с вином и залпом осушила его. Кевин рассмеялся и наполнил бокал снова. На этот раз Дженни пила медленно, хотя жажда мучила ее ужасно.

Кевин принял небрежную позу и окинул взглядом Дженни. Она определенно ему нравилась. Легкая в общении, веселая, остроумная и, что немаловажно, красивая.

Интересно, а какова она в постели? – мелькнуло в голове у Кевина.

– Я работаю в частной фирме, – сказал он. – Занимаю руководящий пост. Работа сложная, но интересная. А вы, Дженни, где работаете?

Дженни сразу подметила, что Кевин не стал распространяться о месте своей работы.

Скорее всего, не хочет быть легкой добычей. У него имеются деньги, это сразу видно. Одежда, например, не из дешевых магазинов. Даже эти простенькие на вид джинсы стоят примерно столько же, сколько она зарабатывала в месяц.

– Я медсестра, – ответила Дженни. – И я, и моя сестра.

– Наверное, пациенты выздоравливают сразу же, как только вас видят, – сказал Кевин. – Хотя нет. Я бы, наоборот, притворился тяжело больным только для того, чтобы получить возможность видеться с тобой как можно дольше.

Дженни рассмеялась.

– И такое бывает, – честно призналась она. – Но мы не только ухаживаем за пациентами. Я и Кэтрин совсем недавно работаем в больнице, и потому на нас сваливается огромное количество рутинной бумажной работы. Тоска смертная!

Неужели такой красотке нравится возиться с больными? – удивился Кевин. Такие, как она, стремятся побыстрее выйти замуж. И выходят весьма удачно.

Как ни странно, Дженни действительно нравилась ее работа. Однако и здесь между сестрами была существенная разница. Если Кэтрин помогала больным по доброте душевной, искренне сочувствуя им, стараясь облегчить им страдания и привести с помощью заботы и ласки к быстрому выздоровлению, то Дженни получала удовольствие от того, что все делают комплименты: ее внешности, веселому нраву, открытой улыбке… Если бы в больнице никто не восхищался Дженни, она ни за что не стала бы там работать. Кэтрин любили за ее доброту, а Дженни – за легкий характер. Однако нельзя не признать, что Кэтрин выполняла свои обязанности куда добросовестнее, чем ее сестра. Но трудно сказать, кого больные любили больше: отзывчивую и исполнительную Кэтрин или вертушку Дженни, которой частенько сходили с рук все ее проколы. Кэтрин порой невероятно раздражало и злило то, что Дженни было достаточно просто похлопать ресницами, и ей все прощали.

– Не дашь адрес больницы? – спросил Кевин весело. – Я с удовольствием поболею недельку‑другую.

– Разве это не помешает твоему бизнесу?

– Помешает, конечно, но ради встречи с тобой я готов на все. Ты ведь не хочешь оставлять мне свой номер телефона и не приглашаешь в гости к себе домой.

Дженни снова заливисто рассмеялась. Теперь, когда Кевин перестал осторожничать, разговор шел так, как надо. Дженни не любила думать над своими словами, обычно говоря все, что ей приходило в голову.

– Можешь пригласить меня к себе, если хочешь, – сказала она, проводя пальцем по его открытой ладони. – А что до номера телефона, то, разумеется, я его тебе оставлю.

– Что скажешь, если мы снимем номер в приличной гостинице? Так будет удобно нам обоим, как мне кажется. Я не стану смущать своим присутствием твою сестру, ну а ты – моего брата.

– Вы тоже живете вместе? – удивилась Дженни.

– А что такого? Мы и работаем вместе.

– Он не женат?

– Нет. – Кевин серьезно посмотрел в глаза Дженни. – А что, ты хочешь за него замуж? Скажи честно, я все пойму.

– Я вовсе не собираюсь за него замуж! – смеясь, ответила Дженни. – Впрочем, ни за кого другого я тоже не собираюсь. Но вот моя сестра одинока. Я думаю в первую очередь о ней.

– Без проблем! Я понял твой намек! Мы познакомим их поближе. Тем более что Кэтрин понравилась Питеру.

В планы Кевина не входили семейные знакомства, однако он предпочел умолчать о причинах этого и обещать Дженни все, что она захочет. Главное, что эту ночь они проведут вместе. А там видно будет.

Сколько их таких было – любимых на одну ночь…

– Вы живете в довольно опасном районе, – сказал Питер, подвозя Кэтрин к дому, где она жила с сестрой. – Не боитесь здесь ходить по вечерам?

– Жутко, конечно, – согласилась Кэтрин. – Но ничего не поделаешь. Снимать квартиру где‑нибудь еще нам не по карману. На зарплату медсестры особенно не разгуляешься.

Питер кивнул.

– Я прекрасно вас понимаю.

– А где работаете вы? – спросила Кэтрин, в глазах которой мелькнул живой интерес.

Я и мой брат работаем в автосервисе, ремонтируем машины, – ответил Питер. – Зарабатываем не бог весть сколько, но на жизнь хватает. Правда, у меня есть мечта: открыть собственный салон, но для этого нужны большие деньги.

– И вы могли бы гарантировать, что сервис окупится? Многим кажется, что они сделают все лучше, чем другие, а потом прогорают.

Питер заглушил мотор.

– Нет, я уже очень давно работаю в сервисе и знаю, что к чему. Уверен, что справился бы. Наш салон убыточен, потому что хозяин понятия не имеет о коммерции. Он и знать не хочет, что для того, чтобы бизнес – любой бизнес – приносил доход, его нужно рекламировать. Сейчас мы выживаем только за счет постоянных клиентов и случайно заехавших автолюбителей, у которых, на наше счастье, что‑то сломалось неподалеку от сервиса.

Кэтрин взглянула на часы.

– Простите, но мне пора. Завтра рано вставать. Спасибо большое, что подвезли меня, Питер.

Он улыбнулся.

– Всегда к вашим услугам.

Кэтрин вышла из машины и на прощание помахала Питеру рукой. А тот клял себя за то, что не предложил Кэтрин встретиться когда‑нибудь еще.

Дженни смотрела на спящего Кевина и думала о том, что узнать, какой человек настоящий, можно лишь увидев, как он выглядит во сне. Кевин казался ей маленьким беззащитным ребенком. На его губах играла легкая счастливая улыбка.

Интересно, что ему снится? – подумала Дженни. Вот сейчас он проснется и снова станет весельчаком, у которого нет проблем. Но теперь‑то я знаю, что это не так. Кевин раним, просто старается спрятать свою уязвимость как можно глубже. Как и все мы.

Кевин, не открывая глаз, улыбнулся еще шире и потянулся, рука его обвила шею Дженни. Дженни рассмеялась и чмокнула Кевина в губы. Только тут он открыл глаза, в которых читалось недоумение.

Вот как, ищем к кому бы прильнуть, а потом пугаемся, что не одни?

– Доброе утро, Кевин! – сказала Дженни весело. – Как спал?

Кевин потер глаза.

– Прекрасно, спасибо. А ты?

– Даже спросонья ты продолжаешь разыгрывать галантного кавалера, – сказала Дженни.

– Да, я такой… – Кевин зевнул.

– Нет, не такой. Галантные кавалеры не затаскивают даму в постель в первый же день знакомства.

– Разве даме не понравилась эта ночь? – Кевин лукаво улыбнулся.

– Как тебе сказать… Конечно, понравилась! А теперь мне пора, – с этими словами Дженни вскочила с постели. Она уже успела принять душ, пока Кевин досматривал свой последний сон, но еще не была одета.

– Ты куда? – Кевин приподнялся на локте и недоуменно посмотрел на Дженни.

Ни одна его женщина не удирала так быстро. Обычно первым стремился уйти он. Желательно на рассвете, пока подруга не опомнилась.

– Мне на работу. Ты забыл?

– Я подвезу тебя.

– Нет, не стоит.

Дженни быстро оделась, брызнула на себя каплю духов, которые всегда носила с собой в сумочке, причесала свои роскошные волосы и, не дожидаясь, когда Кевин удосужится подняться, открыла дверь.

– Пока, как‑нибудь увидимся.

Кевин так и остался лежать на кровати с открытым ртом. Нет, воистину, он впервые встречает женщину, которая удирает рано утром и бросает на прощание: «Пока, как‑нибудь увидимся».

Неужели она пропустила мимо ушей все, что он ей наплел? Обычно женщины велись на сказки о том, что у Кевина много денег. Когда открывалась правда, Кевин лишь смеялся и заявлял, что ничего никому не обещал, и вообще: почему кто‑то считает его деньги?

А Дженни ушла, даже не поцеловав его на прощание. Даже не спросив, когда они увидятся. Это неправильная для женщины манера поведения. Это Кевин всегда так поступал!

Дженни его заинтриговала. Она оказалась не такой, как все. Или Дженни просто набивает себе цену?

– Прекрати зевать. – Кэтрин злилась на сестру за то, что та не ночевала дома, и поэтому Кэтрин пришлось добираться на работу своим ходом, так как машина была у Дженни.

– Никто же не видит, – оправдалась Дженни. – У меня была бессонная ночь. Это ты наверняка дрыхла как убитая.

– Ага, а ты работала как каторжная.

– Можно и так сказать. – Губы Дженни растянулись в улыбке при воспоминании о ночной «работе». – Как добралась до дома?

– Спасибо, что поинтересовалась, – проворчала Кэтрин. – Меня подвезли.

– Ну вот видишь, ничего страшного не случилось. Ты благополучно добралась…

– Мне просто повезло.

– Могла бы попросить у меня ключи от нашего авто.

– Мне не хотелось возвращаться в клуб.

Дженни покачала головой. Она не могла вспомнить, из‑за чего они вчера поссорились, и, следовательно, не понимала, из‑за чего сестра дуется сегодня. Скорее всего, виной всему был какой‑то пустяк. Впрочем, как и обычно.

– Ты сердишься на меня? – спросила Дженни, заглядывая сестре в глаза.

– Не мешай мне, я могу перепутать лекарства. – Кэтрин раскладывала по ячейкам таблетки, предназначавшиеся разным пациентам. – И займись делом. Сегодня твоя очередь делать перевязки.

– Да, знаю‑знаю. – Дженни вздохнула. – Ты не хочешь спросить, где и с кем я была?

А ты не хочешь спросить, кто меня подвез? – мелькнуло в голове у Кэтрин. Еще вчера ей ужасно хотелось рассказать Дженни, что Питер подбросил ее до дома. Но сегодня… Как только она увидела свою сестру, сияющую, веселую и совершенно не интересующуюся никакими другими проблемами, кроме своих собственных, Кэтрин передумала.

– У меня много работы, потом поговорим, – сказала Кэтрин.

– Ну и пожалуйста, – обиделась Дженни. – Не очень‑то и хотелось тебе что‑либо рассказывать. Ты никогда не интересуешься, как у меня дела.

– Да?! – моментально взвилась Кэтрин, особенно чувствительная сегодня к критике. – А ты моими интересуешься?! И вообще ты хоть раз спросила у меня, как я живу, как себя чувствую, почему злюсь?

Дженни открыла было рот, чтобы ответить на казавшиеся ей несправедливыми обвинения сестры, как в процедурный кабинет вошла главная медсестра и строго посмотрела на обеих сестер.

– И долго еще больным ждать своих лекарств и перевязки?

– Уже идем, миссис Бранд, – пропела Дженни и тут же исчезла, будто ее ветром сдуло.

Кэтрин закончила раскладывать таблетки и взяла поднос в руки. Все это время миссис Бранд стояла рядом и наблюдала за действиями Кэтрин.

– Опять поссорились с сестрой? – спросила она.

Кэтрин пожала плечами.

– Ничего удивительного, когда‑нибудь это должно было произойти. Мы прожили мирно целых два дня.

– Очень хотелось бы, чтобы личные проблемы никак не сказались на качестве вашей работы, – выразила надежду миссис Бранд.

– Разумеется, – ответила Кэтрин и поспешила выйти.

Она терпеть не могла, когда ее отчитывали, тем более в случае, если она не успела провиниться. Сегодняшний рабочий день начался со ссор и выговоров. Отлично. Что же будет дальше?

Несмотря на утро, Кэтрин чувствовала усталость. Из‑за Дженни она не отдохнула в свой единственный выходной день, а до следующего еще целая неделя!

Кэтрин не сталкивалась с Дженни до ланча, что было странным, так как обычно сестра вечно крутилась подле нее. Однако на этот раз Дженни словно дала Кэтрин возможность отдохнуть от своего общества и успокоиться.

– Идем обедать? – Дженни сунула голову в процедурную. – Все уже ушли.

Кэтрин к тому времени успела прийти в себя и даже заскучала без Дженни. Как‑никак они с самого рождения были вместе, и, когда сестра куда‑то пропадала, Кэтрин становилось не по себе. Какие бы разногласия между ними ни происходили, сестры тосковали друг по другу.

– Иду. – Кэтрин схватила сумочку. – Как обычно, в «Рио»?

– О, мне так там надоело! – вдруг заявила Дженни. – Мы обедаем в «Рио» почти год.

– Но это самое дешевое место поблизости, где можно вкусно пообедать, – возразила Кэтрин.

– Неужели нельзя найти ничего другого? Например, Карла и Рита ходят обедать в «Биг Сандвич».

– Дурацкое название, наверняка там ничего не подают, кроме бутербродов и салатов. У меня от такой пищи моментально заболит живот.

– Если нам там не понравится, вернемся в «Рио», – пообещала Дженни, и Кэтрин пришлось согласиться, хоть она и подозревала: что‑то здесь не так, если сестра внезапно захотела переменить место, где они обедали.

В «Биг Сандвич» Кэтрин не понравилось, хотя там и оказались несколько супов на выбор и даже какое‑то разнообразие вторых блюд. Она быстро привыкала к чему‑то одному и потому не видела смысла в том, чтобы перебегать с места на место. К тому же в «Биг Сандвич» было слишком много народу.

– Завтра обедаем в «Рио», – сказала Кэтрин.

– Почему? – Дженни всплеснула руками. – Да здесь не в пример лучше! Дешевле, и готовят так же вкусно, как и там.

– А еще здесь очереди, медлительные официанты и испорченные кондиционеры. Я не желаю обливаться потом каждый обеденный перерыв. Я привыкла получать наслаждение от обеденного отдыха.

– А мне здесь очень нравится, – принялась горячо убеждать сестру Дженни. – Так весело! Ты просто еще не привыкла.

На лице Кэтрин явственно читался скепсис по поводу слов Дженни.

Дженни подумала, что если бы она рассказала Кэтрин о том, с кем провела ночь сегодня, то сестра поняла бы, почему Дженни больше не тянет в «Рио».

Однако Кэтрин была с утра такой невыносимо вредной, что Дженни раздумывала делиться с ней своим секретом.

– Ты слышала не очень хорошую для нас новость? – спросила Кэтрин.

– Какую именно? – поинтересовалась Дженни, поглощая спагетти.

– Больницу собираются прикрыть.

– Как так? – Дженни наконец проявила должный интерес к словам сестры. – Ее не могут закрыть, она государственная.

– Да, но она нуждается в капитальном ремонте, ты не можешь этого отрицать. Это все знают.

– И что это значит?

– А то, – Кэтрин тяжело вздохнула, – что больных переведут в другие больницы, а мы останемся без работы.

Дженни забыла о спагетти и уронила вилку, которая громко звякнула о полупустую тарелку, что привлекло внимание проходящего мимо официанта.

– И куда мы денемся? – спросила Дженни жалобно.

– Понятия не имею. – Кэтрин бросила злобный взгляд на официанта, и тот поспешил ретироваться. – Но у меня такое чувство, что нам придется подыскивать себе другую работу. Никто не станет нас устраивать на новое место, а ждать, пока отремонтируют нашу больницу, не имеет смысла. Это может затянуться на несколько долгих месяцев. А у нас не так уж много сбережений, чтобы позволить себе бездельничать.

Дженни вспомнила о том, что хотела купить новую кровать – старая скрипела так, словно готовилась развалиться в считанные секунды. Теперь покупка переносится на неопределенный срок.

– Прекрасная новость, – проговорила Дженни. – И когда ты об этом узнала?

– Сегодня утром от миссис Бранд.

– Так ты поэтому была такая злая? – Вся обида Дженни мигом улетучилась.

Кэтрин не стала разубеждать сестру в том, что плохое настроение появилось еще до этой сногсшибательной новости.

– Я жду твоих предложений, – хмуро сказала Кэтрин.

– Мы умрем с голоду, если не найдем другую работу, – пессимистично высказалась Дженни.

– Так что нам придется ее найти, – подхватила Кэтрин. – И начать поиски следует как можно скорее.

– Их сегодня нет, – вздохнул Питер.

– Кого? – Кевин недоуменно посмотрел на брата, хотя прекрасно знал, о ком идет речь.

– Кэтрин… и Дженни.

– А почему это ты их ждешь?

Питер промолчал. Он не успел рассказать брату о том, что подвозил вчера Кэтрин.

– Что у тебя с Дженни? – спросил в свою очередь Питер.

– А, ничего особенного, – отмахнулся Кевин.

– Но ты же с ней вчера провел ночь?

– Нет, не с ней.

Кевин и сам не знал, почему так сказал, но ему не хотелось ничего рассказывать брату. Может быть, потому, что Кевин весь день пытался выбросить Дженни из головы. И у него не получалось.

– Вот как? – удивился Питер. – Ну и шустрый же ты. Значит, Дженни дала тебе от ворот поворот?

– Еще чего не хватало! – взвился Кевин. – Просто на горизонте появилась более симпатичная девчонка.

– Более симпатичная? – не поверил Питер. – Такое возможно?

Теперь уже настала очередь Кевина замолчать, чтобы не выдать свои эмоции.

– Почему это ты ждешь их сегодня? – спросил Кевин после минутной паузы в разговоре.

– Я так привык видеть их за соседним столиком. Удивительно, как это нам раньше не пришло в голову познакомиться с ними?

– Тебе бы это и вчера не пришло бы в голову, – проворчал Кевин. – Если бы не я, ты ни за что не подошел бы к ним.

– Возможно, – нехотя согласился Питер. – Это ведь ты у нас шустрый. Кстати, – перешел он на другую тему, – мне нужны те деньги, которые мы заработали за четыре месяца. Сними их со счета. Наш автомобиль почти развалился, и я уже ничего не могу с ним сделать. Он и так много лет служил нам верой и правдой. Есть возможность купить подержанный «феррари», в очень хорошем состоянии. Мы ведь всегда мечтали с тобой о «феррари».

Кевин опустил голову и принялся пристально разглядывать содержимое тарелки. Оторвавшись наконец от этого занятия, он тяжко вздохнул. Питер молчал, и Кевин знал, что брат может ждать сколько угодно.

– В общем, ты куда‑то дел эти деньги, – сказал Питер сухо. – Не так ли?

– Так, – подтвердил Кевин.

– И куда? – Питер все еще старался быть спокойным.

– Не могу сказать определенно, но…

– Зато я могу тебе определенно заявить, что ты последний придурок! – рявкнул Питер. – Мы заработали их вместе! Это наши общие деньги!

– Прости, Питер…

– «Прости, Питер»? Это все, что ты можешь мне сказать?

А что Кевин мог еще сказать? Что промотал деньги? И что последнее потратил вчера, угостив Дженни дорогим вином и заказав номер в шикарном отеле?

Кевин и сам не мог бы сказать, что с ним творится в последнее время. Он никогда не был транжирой, но тут его понесло. Ему так хотелось престать перед Дженни в выгодном свете, что деньги он тратил, не задумываясь о том, что скажет брат.

– Скажи честно, ты их проиграл? – Питер снова перешел на спокойный тон, зная, что криком все равно ничего не добиться, а раз так, что толку тратить нервы.

– Да ты что! – искренне возмутился Кевин. – Ты же знаешь, что я не игрок! Да как ты мог подумать такое?

– Куда же тогда подевались деньги?

– Женщины, – только и сказал Кевин.

– Ты что, ходил по борделям? – изумился Питер.

– Ты считаешь, что потратить деньги на женщин означает только поход по борделям? Питер, женщины – дорогие существа. Они обходятся нам недешево. Одна хочет цветочек, другая колечко на палец, а третья норковое манто.

– И кому ты купил цветочек, колечко и манто?

– Никому. Это всего лишь образы.

– Твои образы стали столь реальными, что на них ушли все деньги!

Кевин виновато опустил глаза.

– Я признаю свою ошибку.

– От этого не легче, – буркнул Питер. – Мне нужны деньги, и плевать я хотел, где ты возьмешь мою долю, то есть ту часть денег, которую заработал лично я. Свои сбережения можешь тратить, как захочешь, но мои не трогай!

– Это было в первый раз!

– И в последний, Кевин!

Питер поднялся из‑за столика, не доев свой обед, и ушел.

Кевин потратил деньги на девушек! Да лучше бы он играл! Еще неизвестно, что хуже. Питер никогда не подозревал в брате кутилу. Легкомысленного типа, самовлюбленного юнца, который не видит дальше своего носа… кого угодно, но только не кутилу!

Это был их первый безработный день. Сестры проснулись по привычке в семь утра и, поворочавшись с боку на бок, поняли, что нет смысла дальше валяться в постели. Причем решили не сговариваясь, находясь каждая в своей комнате.

Кэтрин была намного расторопнее Дженни и потому первой спустилась на кухню, даже не предполагая, что сестра тоже проснулась.

– Не спится? – весело спросила Дженни, найдя Кэтрин на кухне.

Кэтрин приветственно подняла чашку с кофе.

– Как и тебе. Привычка?

Дженни кивнула.

– Странно, – сказала она. – Я всегда любила поспать подольше, а сегодня, когда у меня есть реальная возможность валяться в постели хоть до обеда, что‑то заставило меня вскочить ни свет ни заря.

– Рефлекс.

– Разве я похожа на собаку? – рассмеялась Дженни.

– Если только на очень породистую, – пошутила Кэтрин.

– Нет, – Дженни вздохнула и, налив себе кофе, села рядом с Кэтрин, – мы обе похожи на маленьких дворняжек, которых выкинули на улицу.

– Не все так плохо, как кажется на первый взгляд, – постаралась приободрить сестру Кэтрин.

– Неужели? – На лице Дженни появилось скептическое выражение. – На данный момент я не вижу в нашей с тобой ситуации ничего хорошего. И ты, и я с ног сбились, пытаясь найти работу. И что в результате? Нас везде просили подождать, так как нет свободных мест.

– Не может быть, чтобы весь персонал больницы оставили без работы, – сказала Кэтрин. – Ты же знаешь, что нам сразу же сообщат, если появится какое‑то место. К тому же мы не одни такие. Еще четырнадцать медсестер остались не у дел.

– Завтра нам нужно платить за квартиру, – мрачным тоном напомнила Дженни.

На это у нас есть деньги, – Кэтрин тяжело вздохнула, – но мой оптимизм начинает иссякать, как я подумаю о том, что в следующем месяце нам придется сидеть на хлебе и воде, если мы хотим здесь остаться.

– А мы хотим, – подхватила Дженни. – потому что живем в этой не самой, заметь, дорогой квартире, хоть и в жутком районе, уже восемь лет. Если переезжать куда‑либо, то в еще более неблагоприятный район. А хуже этого я даже и не знаю.

– Никуда мы не уедем, – твердо заявила Кэтрин. – Можно куда‑нибудь устроиться временно.

– И куда, например? – мрачно поинтересовалась Дженни. – Посудомойкой? Официанткой? Уборщицей?

– Интересно, а что тебе еще останется делать? – спросила Кэтрин. – Или ты думаешь, что мы благополучно будем торчать без дела, пока нам на блюдечке не преподнесут прекрасное место работы в превосходных условиях?

– Не понимаю, – сказала Дженни задумчиво, слушая сестру краем уха, – почему так сложно найти работу медсестры? Ведь у нас не было с этим проблем, когда мы поступили после колледжа в нашу больницу.

– Нам помогли, не забывай. Мы же были одними из лучших студенток.

– А сейчас у нас есть опыт работы и стаж.

Кэтрин покачала головой. Она устала спорить и что‑то доказывать Дженни, тем более что та и сама видела бесплодность таких разговоров.

– Ты уже забирала почту? – после минутного молчания спросила Дженни.

Кэтрин взглянула на часы.

– Когда я проснулась, было слишком рано для почты. Так что можешь посмотреть сейчас.

Дженни вернулась с ворохом счетов, которые туг же с глаз долой отложила в кухонный ящик, где их всегда потом находила и оплачивала Кэтрин. Кроме утренней газеты в почтовом ящике оказался еще и большой конверт. Дженни повертела его в руках, рассмотрела со всех сторон и нахмурилась.

– Это что? – спросила Кэтрин, изо всех сил стараясь, чтобы Дженни не заметила ее любопытства.

– Понятия не имею, – раздраженно сказала Дженни. – Точно не счет. Этот конверт из какой‑то юридической конторы.

Дженни протянула конверт Кэтрин, так как всегда предоставляла сестре разбираться со скучными делами. Кэтрин вскрыла его и развернула выложенные листы бумаги. Несколько минут она внимательно вчитывалась в написанное, а потом как‑то странно взглянула на сестру.

– Ну и что это? – спросила Дженни. В свете последних событий она не ждала от жизни ничего хорошего.

– Ты что‑нибудь слышала о дяде Фрэнке? – спросила Кэтрин.

– О мамином брате?

– Видимо, да.

– Только то же, что и ты, – ответила Дженни, все еще не понимая, к чему клонит сестра. – А почему ты спрашиваешь? Это от него письмо?

– А что ты помнишь? – снова поинтересовалась Кэтрин, игнорируя вопрос Дженни.

– Сумасшедший коллекционер. Кажется, у него дом забит антиквариатом. Вроде как у него нет жены, нет детей, и вообще он странный.

– Да, и он всегда на Рождество и на наш день рождения присылал набор открыток с видами городов, репродукциями картин и подобной ерундой.

– Ага, меня всегда удивляло, где он их находит в таком количестве. Кстати, я даже не помню, как дядя Фрэнк выглядит.

– Мы видели его всего несколько раз, – подтвердила Кэтрин. – Он не очень жаловал свою родню.

– А к чему расспросы? Что с ним?

– Он умер.

Дженни прикрыла от удивления рот рукой.

– Надо же! Он ведь не намного старше нашей мамы. Так это письмо с соболезнованиями?

Кэтрин покачала головой.

– Ничего подобного. Это просьба прийти в нотариальную контору. Кажется, мы упомянуты в завещании.

Дженни громко фыркнула.

– Что он мог нам оставить? Портрет нашей бабушки в молодости? Ты сходи, Кэтрин, а я не пойду. Мне там нечего делать.

– Но здесь написано, что явиться должны мы обе. Иначе завещание относительно нас не будет приведено в действие. Давай сходим, Дженни, ноги не отвалятся.

– Не вижу смысла.

– Все равно нам нечем заняться, – продолжала уговаривать сестру Кэтрин. – Неужели ты не составишь мне компанию?

– Ну ладно, – проворчала Дженни. – Когда там нужно прийти в эту контору?

Сестры вышли из лифта и растерянно застыли с приоткрытыми ртами, неожиданно попав в водоворот того ритма жизни, который царил на тридцатом этаже, где должен был находиться адвокат их покойного дядюшки. Стоять долго посреди коридора, когда тебя со всех сторон толкают спешащие куда‑то люди, невозможно, поэтому Дженни, опомнившаяся первой, решительно взяла Кэтрин за руку и потащила за собой в поисках указанного в извещении кабинета.

– Это здесь, – сказала Дженни, ткнув пальцем в дверь, где висела блестящая табличка с именем адвоката.

Они вошли в просторную приемную. Им навстречу из‑за стола поднялась симпатичная секретарша и улыбнулась.

– Вы к мистеру Кройдену? – спросила она вежливо.

– Да, – сказала Кэтрин.

– Вам назначено?

Кэтрин растерянно взглянула на сестру. Они никогда не посещали адвокатов, а потому Кэтрин не знала, как себя вести. Однако Дженни в таких ситуациях ориентировалась сразу. Нельзя сказать, кто из сестер более самостоятелен. Они дополняли друг друга. В каких‑то ситуациях Кэтрин действовала более решительно, а в каких‑то Дженни вела ее за собой.

– Полагаю, что назначено, – сказала Дженни. – По крайней мере, в письме, которое мы получили несколько дней назад, было ясно сказано, что мы должны явиться к мистеру Кройдену сегодня, в одиннадцать часов утра.

Секретарша открыла рабочий блокнот.

– Назовите ваши имена, пожалуйста, – попросила она, перелистывая страницы.

– Дженифер и Кэтрин Деминг.

Дженни показалось, что в глазах секретарши мелькнули уважение и интерес.

Что бы это значило? – подумала Дженни. Или, возможно, мне почудилось? С чего бы мы могли ее заинтересовать?

Она взглянула на сестру и увидела, что и от Кэтрин не укрылось выражение лица секретарши.

– Да, конечно, мистер Кройден уже ждет вас, проходите.

Секретарша распахнула дверь перед сестрами, и они вошли в святая святых мистера Кройдена, который оказался седеющим мужчиной средних лет, невысокого роста и со множеством морщинок в уголках глаз, выдававших его веселый нрав.

– Не очень‑то он похож на адвоката, – шепнула Кэтрин на ухо сестре. – Так выглядят клерки.

Дженни усмехнулась: Кэтрин попала в точку. Однако мистер Кройден был адвокатом, а не клерком, а это означало, что относиться к нему нужно со всей серьезностью.

– Мисс Дженифер Деминг и мисс Кэтрин Деминг, – провозгласила секретарша.

Кройден поднялся им навстречу и пожал руки сначала Кэтрин, а потом и Дженни.

– Садитесь, пожалуйста, – сказал он, указав им на стулья.

Только сейчас сестры заметили, что в кабинете уже сидят несколько человек: две женщины и один мужчина.

Мистер Кройден не стал представлять им присутствующих, видимо не усматривая в этом никакой необходимости, и вернулся за свой рабочий стол.

Дженни и Кэтрин уселись на стулья и одинаковыми жестами поправили юбки. Мистер Кройден рассмеялся.

– Теперь я вижу, что вы действительно близнецы, – сказал он, глядя на сестер. – А то вначале засомневался.

Дженни и Кэтрин удивленно подняли брови, что вызвало у мистера Кройдена еще больший приступ веселья. Однако он взглянул на лежащие перед ним бумаги и мгновенно посерьезнел.

– Итак, – начал он, – мы собрались здесь сегодня, чтобы ознакомиться с последней волей Фрэнка Уолдека.

Дженни недоуменно взглянула на сестру.

– Девичья фамилия мамы, – слегка раздраженно пояснила Кэтрин, удивляясь недогадливости сестры.

Адвокат тем временем вскрыл пухлый конверт с завещанием и принялся зачитывать малопонятные для Кэтрин и Дженни вещи. Дженни так вообще заскучала. Она думала о том, что сегодня в одном из клубов закрытая вечеринка, обе сестры приглашены, но не могут позволить себе пойти, так как приходится экономить.

Кэтрин и Дженни встрепенулись, только когда прозвучали их имена.

– «Мисс Дженифер и Кэтрин Деминг я завещаю свое недвижимое имущество, то есть дом, со всем, что в нем находится, – зачитал мистер Кройден и посмотрел на сестер. – При условии полного сохранения коллекции. После их смерти все имущество переходит городскому музею». Дженни пропустила мимо ушей большую часть из того, что произнес Кройден, но одно она поняла четко: они с Кэтрин получили в наследство дом.

– Теперь нам не придется платить за квартиру! – радостным шепотом сообщила она сестре, но Кэтрин лишь раздраженно отмахнулась.

Кэтрин в отличие от сестры все выслушала внимательно. Итак, что же получается? Их дядя Фрэнк завещал им дом и все, что в нем на данный момент есть? И они могут жить там до тех пор, пока обе не умрут. Значит, если у кого‑то из сестер появится семья, дети, то потом их наследников представители городского музея могут запросто выкинуть на улицу? Неужели этот дом настолько ценен?

– На этом все, – закончил свою речь адвокат. – Есть вопросы?

– Конечно есть! – сказала Кэтрин.

– О, не волнуйтесь, мисс, теперь я и ваш адвокат. Поэтому мы в любом случае поговорим о наследстве.

Мистер Кройден выпроводил всех присутствовавших на оглашении завещания, кроме сестер, попросил их пересесть поближе к его столу и улыбнулся.

– Поздравляю с наследством. Полагаю, вы не были слишком хорошо знакомы с вашим дядей?

– Именно так, – подтвердила Дженни. – Он никогда не навязывал нам свое общество.

Кэтрин легонько пнула ее. Не хватало еще, чтобы Дженни плохо отзывалась о покойном!

– Но он решил позаботиться о вас после своей смерти, – сказал мистер Кройден. – Хотя лично мое мнение: лучше бы он чаще вспоминал о близких при жизни.

Сестры переглянулись. Адвокат им нравился прежде всего своей откровенностью, но, с другой стороны, им было не очень приятно, что кто‑то вмешивается в их семейные дела.

– Фрэнк был не только моим клиентом, но и другом, – продолжал мистер Кройден. – Он просто помешался на собирательстве антиквариата. В его коллекции есть такие вещи, за которые будут биться многие музеи. Но он завещал их только одному.

– Если я правильно поняла, то жить в этом доме можем только мы с сестрой, – сказала Кэтрин.

– Да, после вашей смерти все перейдет музею, – подтвердил мистер Кройден.

– Что это значит? – спросила Дженни.

– Это значит, что если мы с тобой успеем выйти замуж в этом году, родить близнецов и разбиться на машине сразу же после выхода из роддома, то наши мужья останутся у разбитого корыта с младенцами на руках, – сказала Кэтрин со свойственным иногда ей черным юмором. – Или, например, даже если мы доживем до седин, то нам нечего будет оставить своим внукам.

Мистер Кройден откашлялся.

– Я бы не стал давать именно такие пояснения, но… В общем‑то вы правы.

– И какого лешего тогда нам сдался этот дом? – спросила Дженни, которая прекрасно поняла объяснение сестры.

– Вы можете там жить, – удивленно сказал Кройден.

Дженни повернулась к сестре.

– Думаешь, оно нам надо? – спросила она.

Кэтрин пожала плечами.

– Ты же сама говорила мне, что так можно сэкономить на квартире.

– Слабое утешение, ты не находишь? А мы можем пользоваться вещами, которые есть в доме? – спросила Дженни у адвоката.

– Можете, разумеется. Но администрация музея будет строго следить за тем, чтобы вы ничего не испортили из коллекции и уж тем более не продали.

– Там есть что продавать? – со скептической усмешкой осведомилась Кэтрин.

– Коллекция оценивается в три миллиона долларов, – скучным голосом сообщил мистер Кройден.

Сестры округлили глаза и посмотрели сначала на адвоката, а потом друг на друга.

– Где дядюшка взял столько денег? – пробормотала Кэтрин.

Мистер Кройден, наблюдавший за реакцией сестер, рассмеялся.

– Он был далеко не бедным. К тому же из него получился неплохой делец. Фрэнк продавал кое‑какие вещи в случае необходимости, обменивался с другими коллекционерами антиквариата, да и вообще в банке у него всегда лежала кругленькая сумма. Честно говоря, я не в курсе его доходов, он не посвящал меня в тайны своего бизнеса, а я не спрашивал.

Лучше бы он оставил нам деньги, – сказала Дженни. – Что толку жить в доме, где нет ничего твоего? Выходит, что мы можем сдохнуть с голоду в доме, оцененном в три миллиона долларов.

– Гм… – сказал мистер Кройден. Ему импонировала откровенность сестер, которые не стеснялись высказывать свои мысли. Сестры были правы во всем. Лично он, Кройден, тоже считал, что от такого наследства нет никакого толку. – А у вас проблемы с деньгами?

– Наши проблемы – только наши проблемы, – с достоинством сказала Дженни, и Кэтрин энергичным кивком головы выразила согласие со словами сестры.

Мистер Кройден развел руками.

– Вы можете отказаться от наследства, если хотите. В этом случае дом сразу перейдет в распоряжение городского музея.

– Мы подумаем, – сказала Кэтрин. – Когда нужно дать ответ?

– Вы вступаете в наследование с завтрашнего дня, – сказал мистер Кройден. – Можете советоваться хоть месяц, но тогда в течение этого времени вы не сможете въехать в дом.

– Мы скажем вам о своем решении завтра, – пообещала Кэтрин. – Нам можно идти?

– Если у вас больше нет никаких вопросов, то…

Сестры поспешили распрощаться и вышли из кабинета. Мистер Кройден посмотрел им вслед.

Красивые женщины, подумал он. Естественно, они хотят выйти замуж, создать семью и желают быть уверенными в своем будущем. Эта брюнетка совершенно права: они могут умереть с голоду, живя среди роскоши. Фрэнк был великим чудаком. И зачем только он оставил дом племянницам? Какие цели преследовал? Теперь уже никто не объяснит…

– Что скажешь? – спросила Дженни.

Сестры в молчании вышли от Кройдена, не говоря ни слова спустились вниз и поймали такси. Только в машине Дженни обрела дар речи и своим вопросом вывела из задумчивости Кэтрин, которая обдумывала только что услышанное от мистера Кройдена.

– Пока ничего определенного, – сказала Кэтрин. – Все это кажется мне каким‑то нереальным.

– Мне тоже. Но что мы будем делать? Кэтрин сердито, повела плечами.

– Понятия не имею.

– Я ничем не виновата перед тобой, – сказала Дженни. – Прекрати злиться. Дядя задал нам сложную задачку, и мы обязаны ее решить в кратчайшие сроки.

– Ничем мы ему не обязаны. Я вообще не могу понять его странной щедрости. Что все это значит? Почему вдруг он вспомнил про нас? Не проще ли было сразу передать свое имущество музею?

– Может, он хотел похвастаться своим богатством перед своей родней, – предположила Дженни.

– Какой толк, если он умер?

Эти старики такие странные, – сказала Дженни. – Откуда мы можем знать, что творилось у него в голове? Нужно спросить у мамы, что он был за человек. Она с ним определенно лучше знакома, чем мы.

– Верно, – произнесла Кэтрин и обратилась к водителю: – Поверните здесь направо. Мы поедем по другому адресу. Вот сейчас мы ее и навестим, – сказала Кэтрин сестре.

– Представляю, как она удивится, когда мы расскажем ей о случившемся.

– Я ничуть не удивлена, – заявила Хелен, выслушав дочерей. – Он всегда говорил, что оставит вам дом.

– И зачем? – поинтересовалась Дженни.

– Он гордился своим домом и своей коллекцией. И хотел, чтобы вы, заинтересовавшись с его помощью антиквариатом, тоже переняли его хобби.

Дженни скептически нахмурила брови.

– Дядя Фрэнк полагал, что мы так же, как и он, начнем собирать старье?

– На этом «старье» он заработал кучу денег, – с упреком напомнила ей Хелен. – Впрочем, он был большим чудаком, и я не знаю, какие амбиции он удовлетворял, составляя свое завещание.

– Мы о том же, – сказала Дженни.

– И все же, что ты нам посоветуешь, мама? – спросила Кэтрин.

– Переехать, конечно же, – ответила Хелен. – Я ведь знаю о ваших проблемах. Жаль, что я не могу помочь вам деньгами…

Сестры все прекрасно понимали. Да они бы и не приняли от матери помощь: они уже давно стали взрослыми и самостоятельными женщинами, которые должны обеспечивать себя сами.

– Если бы не плата за квартиру и не проблемы с работой, я ни за что не переехала бы. Представляю, что там за сарай. Если дом решили передать музею, то это какая‑нибудь развалюха, – сказала Дженни.

Хелен пожала плечами.

– Я ни разу не была в гостях у Фрэнка. Он не одобрял моего развода и совсем перестал со мной общаться после того, как я во второй раз вышла замуж.

– А то, что это отец тебя бросил, дядю не волновало? – поинтересовалась Кэтрин, которая всегда была готова защищать мать.

Хелен снова пожала плечами, но на этот раз промолчала. По‑видимому, ее не слишком волновало то, что брат не желал с ней общаться.

– А что там у вас с личной жизнью? Не собираетесь замуж?

Кэтрин и Дженни дружно поморщились. Это была больная тема. Мать просто спала и видела, чтобы они вышли замуж и нарожали кучу детишек. В общем‑то сестры не возражали против такого будущего, но подходящих претендентов на роль мужей и отцов их чад не находилось. У Кэтрин – потому что она всегда ждала инициативы от мужчин, которые отнюдь не спешили ее проявлять, а у Дженни – потому что она была слишком разборчива в своем выборе.

– Пока не собираемся, – сказала Кэтрин.

– Если мы решим создать семьи, то ты узнаешь об этом первой, – пообещала Дженни.

Хелен вздохнула и ласково посмотрела на дочерей.

– Ах, лишь бы не получилось так же, как у меня с вашим отцом.

Дженни мысленно застонала. Она ненавидела все эти разговоры. Ну чем виноват отец? Только тем, что вовремя понял, что он и его жена не подходят друг другу? Тем, что встретил женщину своей мечты и живет счастливо? Да и сама Хелен разве не нашла мужчину, который подходил ей куда больше, чем предыдущий муж?