Рихард Рудзитис Елене Рерих. Хочу поделиться с Вами о положении нашего Гаральда Феликсовича

Рига, 1 марта 1938 г.

Дорогая Елена Ивановна!

Хочу поделиться с Вами о положении нашего Гаральда Феликсовича. Вы уже знаете о том грустном факте, что ему запретили изготовление лекарств в своей квартире. Кабы силы противодействующие знали, какой вред они приносят Латвии и всему человечеству, ограничивая деятельность Гаральда. Я только что был у заведующего отделом туберкулёза при департаменте здравоохранения Dr. med.[23] Н.Вэтра, и хочу Вам рассказать подробнее о нашем разговоре. Мы оба когда-то участвовали в одной студенческой организации, он даже был идеалистом, писал стихи, а теперь встретил меня в облике грозного стража правосудия. Именно от него Гаральду грозит самая большая опасность, ибо справиться с туберкулёзом самое трудное и самое ответственное задание. На все мои аргументации д-р Вэтра просто не реагировал. Прежде всего он повторял, чтобы Гаральд Феликсович доказал, что он лечит научно (т. е. как обследуют больных и лечат все другие врачи, по методам, приобретённым в университетах). Если же он будет продолжать и впредь лечить «ненаучно» (т. е. без лабораторных анализов и пр.) и если увеличится число жалующихся на него (оказалось, что кто-то жаловался на Гаральда), то он, как страж здоровья, позаботится, чтобы ему совсем запретили практику.[24]

Я же ответил, что Лукин был бы весьма рад доказать, что он лечит научно и что его медикаменты имеют научное значение, но пусть ему разрешат применять свои лекарства в какой-нибудь из больниц, или же пусть образуют комиссию, которая исследовала бы объективно метод и результаты его лечения. Он ответил, что в больницы Лукина не допустят, но сказал, чтобы Лукин научность своего метода доказал в своей практике, а также прочёл и защитил научный доклад. Д-р Вэтра полагает, что в лекарствах Гаральда не что иное, как вода и спирт, ибо он исследовал их в своей лаборатории и ничего другого в них не смог найти. Хотя я ему старался доказать противоположное, – что я сам и мои друзья собирали цветы и травы для его лекарств. По его мнению, это лишь массовое внушение. Я же ему ответил, что он не может отрицать, что каждый врач должен обладать известной способностью внушения, но также и лекарства Лукина оказывают безусловно сильное действие, и это я старался доказать по многочисленным примерам, хотя бы из моей личной жизни и жизни моих знакомых. Например, мы постоянно храним дома лекарство Лукина от гриппа, и при простудах сразу помогает. Я также напомнил, что Феликс Денисович незадолго до своего ухода серьёзно обсуждал вопрос о патентовании некоторых своих радикальных средств. Но, конечно, и все эти веские доводы как бы совсем не доходили до скептического ума. Наконец, д-р Вэтра высказал самое нелепое обвинение, которое, к сожалению, повторяет также Алкс и другие из его друзей, что Г.Л. думает лишь о своей наживе, но не о здоровье больных, поэтому так спешит с приёмом больных, принимая в час до 8 больных и т. д., в то время как он сам нормально в час принимает двоих или даже одного больного, что Лукин таким образом зарабатывает в день Ls 500 (!). Но Вэтра забывал, что Гаральд многих лечит даром, с другой стороны, он старается принимать всех больных, а число последних с каждым днём всё возрастало. Увы, кабы д-р Вэтра знал, что Лукин меньше всего думает о себе и своей пользе (я даже не знаю другого столь бескорыстного человека), что он и обедает и живёт, может быть, скромнее, чем все его порицатели! Но всё же здесь скрывается и некоторая правда и нужно отдать дань противнику. Правда, что в эту зиму приём больных превратился в нечто сверхнормальное и сверхчеловеческое. Ведь приём 100–120 больных в день, с одной стороны, истощал его силы, а с другой – в случае его усталости – мог вносить также некоторый механический элемент в обращении с больными. Ведь нередко бывало, что он вечером «валился с ног» и должен был преждевременно отпускать больных. В декабре месяце он даже заболел. Мы ему много раз советовали сократить число больных. Но, с другой стороны, иногда мы просто поражались, как не иссякает его запас психической энергии, как он может выдержать с 7 утра до 9 часов вечера.

Далее, если пациенты и были довольны результатами его лечения и популярность его неимоверно росла, то всё же могло быть немало больных, которые были недовольны методом его обследования, т. е. тем методом, который высшими кругами считается ненаучным: что Гаральд слишком спешит при обследованиях, не советует обращаться к анализам, рентгеновским лучам и прочее. Он мало считался с психологией больных, которые любят, чтобы их обследовали со всех сторон, не спеша, даже если подобное обследование не нужно. Помню, как и Феликса Денисовича кто-то упрекал, что он больше смотрит в глаза больного, чем вслушивается в его слова, но Ф.Д. был психолог, весь жизненный опыт был с ним, да и притом его всегда спасал его точный метод диагностики – установление болезни по глазам. Гаральд руководствуется лишь своей гениальной интуицией при установлении болезни. Гаральд мне рассказывал, что иногда при одном виде больного, когда тот входит в его кабинет, он уже чует болезнь пациента, но при усталости он мог и ошибиться, как ошибаются иногда все врачи. Но хотя возможно, что он ошибается даже меньше, чем другие, но вот – что прощается официально признанным врачам, то не прощается Гаральду, или quod licet Jovi[25]...

Я уже писал Вам, что в Латвии есть один пастор-старик, который обладает знанием глазной диагностики, я стремился познакомить Гаральда с ним, переписывался с ним, советовал поехать к нему (в провинцию), но до сих пор их встреча не состоялась. Этот пастор очень интересная духовная личность, он сам собирает травы и лечит больных. Я ему послал сборник, посвящённый Феликсу Денисовичу, и он мне ответил, что втайне уже всю свою жизнь мечтает о Гималаях, что в молодости собирался даже туда ехать, что он интересуется также теософией. Конечно, глазная диагностика оказала бы Гаральду неоценимую услугу.

Когда я заметил заведующему отделом туберкулёза, почему он уверен, что Г.Л. не обладает гениальной интуицией и не в состоянии исследовать больного в 10 минут, то тот только усмехнулся. Да, как убедить скептика!

Далее, надо сказать, что, обладая большим темпераментом и огнём и будучи ещё так молод, может быть, иногда своим откровенным и необдуманным словом, резким намёком или даже критикой он мог навлечь и обиду. Он, может быть, иногда слишком категоричен в своих требованиях и, в то время как гомеопатическое лечение славится именно своими малыми дозами, в моральной гомеопатии Гаральд иногда требует принятия самых больших доз. Вы уже знаете о некоторых случаях в Обществе, но обида членов в конце концов угасла, так как все Гаральда любят. Но всё же его спасает чуткость и культурность и любовь к торжественности. Но среди больных он мог создать и неприятелей.

Наконец, «официально» вредило Гаральду также его стремление облегчить страдания больных, официальной медициной обречённых на смерть, например, в последней стадии туберкулёза и рака и пр. Случалось, что даже в этих тяжёлых случаях Гаральд излечивал, но если же больной уходил, то иногда этот уход ставился ему в вину – ведь он же лечил больного!! Но мы знаем многие примеры, как лекарства Гаральда облегчали страдания уходящих. Так, Гаральд лечил известного латышского поэта Акуратера, больного раком, незадолго до его ухода, самочувствие последнего сильно улучшилось.

Заведующий отделом туберкулёза передал мне также, что моя радиоречь о Николае Константиновиче 10 октября вызвала возмущение в департаменте здравоохранения, ибо оказалось, что я в ней сделал рекламу для Лукина. В моей речи было сказано, что основатель Общества им. Рериха в Риге Dr. Ф.Лукин являлся членом-корреспондентом Гималайского научного института в Индии, где есть отдел исследования рака, и что тибетская медицина успешно применяет свои средства в борьбе с раком и туберкулёзом. Только теперь мы поняли, почему на недавнем собрании комиссии здравоохранения, не называя Гаральда по имени, говорили о «тибетском капельщике», деятельность которому надо преградить.

Да, мы уже давно говорили, что Гаральду надо сократить число пациентов до минимума и в свободное время заняться также пополнением своего медицинского образования. О таком докладе или книге, где он мог бы отстаивать своё медицинское наследие, Гаральд уже и сам думал, но для этого нужен громадный теоретический труд.

Уже с начала прошлой недели Гаральд реорганизовал приём больных, не принимает больше 40–50 и вообще стал обследовать более «научно», отсылает больных к лабораториям и т. д. Возможно, что он даже откажется на время от лечения больных туберкулёзом, чтобы меньше могли к нему придираться.

2.III.38

Да, оказалось, что дело ещё хуже, что Алкс вообще ищет лишь повод, чтобы запретить Гаральду практику. Гаральд Вас обо всём этом уже подробно осведомил. Он прекратил также приём больных, пока не выяснит своё положение. Сегодня обратится к министру юстиции Апситу, которого считает более отзывчивым. Последнее – обратиться к президенту с меморандумом, который подписали бы культурные деятели.

Я недавно видел сон, что Гаральд избран Обществом эстонских врачей почётным членом. Возможно, что это и осуществится когда-нибудь, ибо своих пророков родина не любит.

Всё же мы уверены, что Гаральд выйдет победителем и что он, так или иначе, сможет продолжать свою практику.

В старшей группе мы теперь постоянно обсуждаем вопрос Гаральда и поддерживаем его всеми силами и возможностями. Кроме того, по предложению Александра Ивановича, мы решили в семь часов утра ежедневно посылать мысли помощи Гаральду, так объединяясь в духовной батарее. Нами уже давно решено всем членам мысленно объединяться в 7 утра и 9 вечера и посылать мысли блага всему миру.

Я уже писал также о предстоящей перерегистрации обществ в Латвии. И здесь положение серьёзное. Но с нами будут считаться, по крайней мере, как с Музеем. Но и как общекультурное общество мы слишком известны, чтобы с нами не считались. Одно лишь верно, что после перерегистрации мы будем включены в Камеру культуры, проект которой, по газетным сведениям, в скорейшем времени будет обсуждаться в кабинете министров.

Теперь о нашей женской секции. Несколько дней до её образования дочь Вайчулёниса, молодая г-жа Аншевиц имела ночью видение, которое я хочу Вам здесь передать дословно, по её записи:

«Это было мгновение. Я видела Матерь Мира, всю светящуюся мягким серебристо-белым светом. Вокруг Её головы были расположены такие же светящиеся излучения. Миг – и вместо неё появился герб Латвии в таком же ослепительном и вместе с тем мягком свете. Я не нашла сравнения этому свету ни с чем. Это видение было настолько мгновенно, что я уже начинала сомневаться в том, видела ли я Его. Но моё бодрствующее состояние, темнота комнаты, моё ясное сознание доказывали, что это было не сновидение, а явь».

Нужно заметить, что Аншевиц имела также видение Владыки, когда ещё не знала Учения.

Так деятельность нашей женской секции началась под самым прекрасным знамением. Руководительница секции – К.Драудзинь, одна из тех, которых я высоко ценю в нашем Обществе. Хотя она не в правлении, мы её постоянно приглашаем для советов. Феликс Денисович когда-то в одном видении видел её как «золотой ключ». Она также философский ум и рефераты читает чуткие. Она сперва отказывалась от руководства секцией, так как полагала, что руководительница должна быть женщина с широким даром слова и пр. Но, в конце концов, – главное ведь огонь сердца и чувствознание. В прошлое воскресенье произошло первое выступление нашей женской секции: с рефератами о миссии женщины выступили три известные культурные деятельницы Латвии, и сама Драудзинь в конце дала свой синтез в духе Учения.

Я получил уже Братство, II часть до 157-го параграфа, шлю Вам всю свою благодарность сердца. Чтение его для нас с Гаральдом – часы радости.

Сердечное спасибо также за Ваше письмо от 8 февраля. Книга Нотовича переведена также по-латышски, под названием Тибетское Евангелие, и вышла в довоенное время. Она хранится и в библиотеке нашего Общества, и славословие Христа женщине, которое я так люблю, мне приходилось несколько раз цитировать.

Вы говорите об Облике Христа. Мы Вам послали портрет Христа, популярный среди розенкрейцеров. Мы этот снимок увеличили, и на правлении была высказана мысль поместить его в комнате Владыки. Или не лучше ли образовать особую комнату Учителей, куда имел бы доступ в любое время каждый член, а в комнате Владыки концентрировать мысль лишь на Одном? В комнате Владыки у нас хранится также портрет К.Х. Мы не знаем, какой из снимков статуэток Будды был бы более подходящим для нашей комнаты Учителей?

Мы получили от Владимира Анатольевича уже две тетради с немецким переводом Листов Сада Мории. Когда получим всё целиком, как Вы посоветуете, можно ли труд печатать? Хотя и неизвестно, что творится в Австрии, но немецким языком ведь владеют и в Скандинавии и в других странах.

Я уже писал Вам о глубоко поразившем нас отступничестве Москова. Ведь он тот, кто написал статью Друг человечества. Придётся выпустить из Сборника его приветствие на конгресс и его статью, хотя я уже переписывался с ним о печатании его приветствия. Должно быть, Вы уже получили от Зинаиды Григорьевны подробное извещение о новом тяжком испытании для неё и её друзей, о выселении трёх учреждений из помещения Музея. Да, нечто неизречимо ужасное творится постоянно в Нью-Йоркском Музее. И какое сверхмерное мужество необходимо Зинаиде Григорьевне и её друзьям, чтобы бороться при таких обстоятельствах. Повторяю лишь, что З.Г. пишет о Москове: «В своей телеграмме я просила не печатать статьи Москова. Причина этому следующая: он показал, в самый тяжёлый для учреждений момент, себя предателем, предпочитая остаться в доме, из которого изгнали учреждения, и продолжать работу под эгидой г-жи Хорш, т. е. врагов наших. Сделано это было им вполне сознательно, ибо он был в курсе всех наших дел и всегда выражал нам сочувствие и, наружно, симпатию. Но, видимо, когда пришлось выбирать между принципами этики и своим личным удобством и выгодой, он выбрал последнее. Многие в эти тяжкие дни показали свои истинные лики: объявилась и пара предателей, но они ничтожны по сравнению с чудесными светлыми друзьями и сотрудниками, которые бьются вместе с нами и стоят несломимой стеной на пути служения».

Г.Ф. уже запросил Вас о продаже Т. Д. Если и не распространять за границу, может быть, в Латвии можно было бы продавать также нечленам? Намереваемся печатать каталог всех наших и сопричастных изданий, но не знаем, включить ли туда также Т. Д.! Если же включить, можно ли упомянуть в каталоге, что перевела Е. Рерих? Или же с рассылкой за границу ещё подождать несколько месяцев?

Я на днях говорил с Даугавинь относительно шведского консула. Она ответила мне, что у неё не было намерения получить службу в шведском консульстве. Правда, года полтора или два тому назад она собралась ехать в Швецию, где проживают её родные (она об этом мне сама когда-то рассказывала), но не получила визу. Она желала бы там получить признание и издать свои композиции.

Шлю Вам, Николаю Константиновичу и Владимиру Анатольевичу мои самые сердечные и радостные мысли.

Искренне преданный и благодарный Вам,

Р. Рудзитис

_______

Елена и Николай Рерих Латвийскому обществу[26]

NAGGAR,

Kulu, Punjab, Br. India

5-МАРТА-38

ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ!

К памятному дню 24 Марта шлём Вам наш сердечный привет. Обернёмся на прошедший год и вспомним, сколько творческого продвижения за этот срок произошло. За год удачно состоялся Конгресс, на котором ещё раз было подчёркнуто Единение, Добротворчество и Дружелюбие. Появились новые издания, произошли художественные выступления. В объединённых собеседованиях Вы встречались, обсуждали полезные предметы и ещё более укрепляли культурное сотрудничество. Конечно, в течение этого года ощущались и немалые трудности. Каждый в своей области чувствовал напряжение, но иначе и быть не могло. Не только земные условия были трудны, но и космические знаки были в прошлом году нагнетены. Повсюду замечалось многое необычное, а северное сияние было наблюдаемо даже на юге Европы, даже в Португалии и в Греции. И в человеческих отношениях замечались как сияния, так и отемнения. В такие напряжённые дни особенно необходимо культурное сотрудничество наших обществ. Очаги добротворчества должны пылать добрым огнём. Если вьюга и вихрь бушуют вокруг жилья, то тем теснее и дружнее сойдутся путники к огню Благому. В бурю караваны бывают особенно дружны. Перед лицом грозовой опасности забываются и те маленькие трения и недоумения, которые превращают пути в тернистые тропинки. На опасных утёсах никто не будет думать о малых житейских недоразумениях. Даже животные в караванах идут в полной осмотрительности, когда тропа опасна. Во времена трудностей люди дружелюбнее относятся друг к другу, нежели во время сонного благополучия. Содружества наши и собирались не для того, чтобы подремать в тихом безмыслии. Каждое истинное содружество познаётся именно в дни трудные, в часы тревоги и исканий. Именно в такие часы драгоценно почувствовать присутствие друга, единомышленника, который готов протянуть руку помощи. Крепко и прочно взаимное рукопожатие. Пусть в разных странах, телесно разъединённые морями и материками, но крепко объединённые в духе друзья сойдутся 24 Марта в сердечной беседе и почуют всю теплоту души, осветятся лучшими огнями и выскажут благодарность Тому, Кто объединил их на светлый труд и славные достижения. Пошлём наши лучшие дружные мысли Тому, Кто незримо присутствует среди нас и знает тайники сердец наших. Побудем вместе, в помыслах добрых и будем знать, что если даже у кого-либо сегодня огорчение, то завтра будет радость. Воззовём всею силою духа, чтобы пришла она, эта светлая радость на пути добротворчества и труда.

Сердечный привет Вам от Гималаев.

Елена Рерих

Николай Рерих

_______