Зарождение славяно-русской археологии в России

Николай Михайлович Карамзин (1766-1826), писатель и поэт, публицист и историк, стал одним из первопроходцев этого научного движения. Создатель нового, сентименталистского направления в русской литературе, Карамзин хорошо знал современную ему европейскую культуру и политическую действитель

ность: в 1789-1790 гг. он совершил путешествие по Германии, Швейцарии, Франции, Англии.Летописи, проработанные, обобщённые и изложенные Карамзиным, позволили впервые представить ход истории России с древнейших времён до 1611 г.

. Обратившись к теме происхождения славян, H.М. Карамзин тем самым закладывал основу отечественного славяноведения. Именно здесь были поставлены вопросы расселения древних славянских племён, их отношений с другими народами, характеристики общественного устройства, быта, религии, языка, азбуки. Впервые был очерчен широкий круг взаимосвязанных проблем, составивших содержание особых, новых разделов славянской истории, а затем и славянской археологии.

Отечественная славистика принимала отчётливые организационные формы. В 1804 г. было основано Общество истории и древностей Российских при Московском университете, а в 1816 г. — Вольное общество любителей российской словесности в Петербурге. Один из его членов, П.И. Кёппен опубликовал в 1825 г. «Записку о путешествии по словенским землям и архивам»; в течение трёх лет (1821-1824) Кёппен, по заранее разработанной программе, совершил научное путешествие по Австрии, Венгрии, Словакии, Чехии, Польше, Германии (главной целью поездки были встречи с учёными и писателями славянских народов — П. Шафариком, И. Домбровским, В. Ганкой,Ф. Палацким и др.). Кёппен изучал библиотеки и архивы, славянские древности и достопримечательности. Разработанный им маршрут «учёного путешествия» позднее неоднократно использовался выдающимися русскими славистами О.М. Бодянским, В.И. Григоровичем, И.И. Срезневским. [21]

Уже в начале 1820-х годов учёными осознавалась необходимость не ограничиваться письменными памятниками, собраниями архивов и библиотек. Так, восемьдесят лет спустя после замечания Миллера о познавательной ценности глиняной посуды, керамики, она, уже с более чётко сформулированной позиции, привлекается в качестве славяноведческого источника. [22]

Большую роль в вовлечении вещественных древностей в круг интересов славяноведения сыграл Евфимий Алексеевич Болховитинов (1767-1837) (в дореволюционной литературе обычно — «митрополит Евгений»). Основатель славяно-русской палеографии, в 1790-х годах (до пострижения) он преподавал историю, риторику, греческий и французский языки, «греческие и римские древности» в Воронежской семинарии. Для задуманной им тогда «Российской истории» Болховитинов начал широкие историко-краеведческие исследования. Они продолжались и позднее, когда Болховитинов стал видным церковным иерархом. Древности Новгорода, Пскова, Киева впервые были им описаны; в 1827-1837 гг. митрополит Евгений организовал в Киеве раскопки, которые привели к открытию Десятинной церкви, Золотых ворот и других памятников архитектуры XI в. [23]

Представление о самостоятельном, независимом от письменных данных значении древностей для восстановления славянской истории стало своего рода реакцией на карамзинскую, монархическую концепцию. Основная заслуга в этом принадлежит одному из создателей научного славяноведения, Адаму Чарноцкому (1784-1825), более известному под псевдонимом Зориан Доленга-Ходаковский. [24]

В своих научных воззрениях Ходаковский исходил из твёрдого убеждения в том, что письменная история, её источники, летописи и хроники — фальсифицированы церковью в угоду государственной (княжеской, королевской, царской) власти, а потому не могут быть источником истинных знаний о народном прошлом.

Он размышлял о вольной, языческой, «дохристианской Славянщизне», о свободном союзе равноправных и независимых общин, раскинувшихся в древности от Вислы до Волги. Следы этой эпохи славянского единства и славянской «вольности», той вольности, которой посвящали оды Радищев, Пушкин и Рылеев, Ходаковский стремился отыскать в народной культуре и языке, обычаях, преданиях, памятниках.

Археологические памятники в «системе Ходаковского» играли особую роль. Городища он считал славянскими святилищами, своего рода «храмами под открытым небом»; вокруг них должны были располагаться урочища, посвящённые языческим богам, и названные по именам общеславянского пантеона. Сбор сведений о городищах и окружающей микротопонимике стал главным методом работы Ходаковского.

Демократическая по духу, новаторская по методам, программа Ходаковского была сочувственно встречена учёными Петербурга и Москвы. В русском обществе после Отечественной войны 1812 г. рост национального самосознания и освободительных стремлений создавал определённые условия для формирования, в противовес монархической, демократической концепции славянской истории. Базой для такой концепции становилась зарождающаяся славяно-русская археология.

(66/67)

В 1820 г. Ходаковский опубликовал в «Сыне Отечества» свой «Проект учёного путешествия по России для объяснения древней славянской истории». На протяжении трёх лет (1820-1822) Петербургская Академия наук выделяла средства для осуществления этого путешествия. Были обследованы значительные районы на Северо-Западе России. Ходаковский первым описал новгородские сопки (правда, полагал он, «они не нашею рукою насыпаны и, может быть, ещё прежде, до прибытия Славянских племён в сии страны»). Он провёл раскопки сопок в Новгороде («Могила Гостомысла»), в Бежецах, в Старой Ладоге (составленные им карты городищ были позднее опубликованы М.П. Погодиным). В архиве Ходаковского остались записи свыше тысячи украинских народных песен (опубликованы посмертно, в 1827 и 1834 гг.), топонимический словарь из 1350 названий в четырёх томах, многочисленные заметки по русской истории.

В светском обществе Ходаковского воспринимали обычно как нелюдимого чудака. В то же время люди, близко его знавшие (М.П. Погодин), отмечали удивительную его способность легко находить общий язык с простым народом. Сам Ходаковский писал о своих информаторах, русских крестьянах: «Каким названием почту я тот класс людей, которых крепкая длань обработывает наши поля и защищает государство; сему-то трудолюбивому классу обязан путешественник большею половиною своих приобретений. Крестьянин повсюду признателен за доброе приветствие, не зная, что такое прения учёные и какой будет результат; он сейчас повёл меня на свою любимую горку городищенскую и охотно пересказал все названия вокруг». [25]

До 14 декабря 1825 г. Ходаковский не дожил нескольких недель. Вместе с солдатами декабристов на Сенатской площади были расстреляны картечью николаевских пушек те демократические, республиканские идеалы, которые в России первой четверти XIX в. не успели ещё сложиться в целостное мировоззрение. Славяно-русской археологии, возникшей вместе с первыми ростками этого мировоззрения, предстояло пережить ледяную зиму николаевского царствования, длительную эпоху торжества самодержавно-крепостнической реакции.