Колониализм и динамика социального развития стран Запада и Востока в Новое время

Колониализм, как следствие Великих географических от-
крытий, одновременно возникал как на Востоке, так и в Латин-
ской Америке. Однако сама система складывающихся колони-
альных отношений, как и облик колониализма, определялись
особенностями эксплуатации стран Азии и Африки. Именно
там располагались основные богатства мира и подавляющее
большинство его населения.

Вопреки широко распространенному мнению об известной
«отсталости» Востока и «авангардной» роли Запада на рубе-
же Нового времени положение было иным. К началу XVI в. на
Востоке проживало 288 млн человек или 68% всех жителей

Земли в то время. Именно на Восток вплоть до конца XVII в.
приходилось около 77% промышленного (т. е. в соответствии с
канонами эпохи мануфактурно-ремесленного) производства.

В 1500 г. в мире был 31 крупный город с населением свыше
100 тыс. человек. Из них 25 находились на Востоке и лишь 4 —
в Европе. Вплоть до начала XIX в. Европа импортировала из
стран Востока многие товары высокого качества, особенно тка-
ни, шелк, ювелирные изделия и прочую готовую продукцию,
медикаменты, пряности, кофе, чай, сахар. Даже в 1875 г. доля
горожан на Востоке была выше, чем на Западе.

Европейцев восхищали в XVI-XVII вв. изобилие, роскошь
и могущество Востока, а сама Европа казалась им тогда гораз-
до более бедной и отсталой частью света. Особенно низок был
уровень материального производства, прежде всего промыш-
ленного. Всего на Европу (без России) тогда приходилось 16%
всего населения Земли (68 млн человек) и 18% мирового про-
мышленного производства.

Лишь на юге Европы, в связанных с Востоком странах Сре-
диземноморья, экономическое и социальное положение было
намного лучше, особенно таких итальянских городов-респуб-
лик, как Венеция, Генуя, Флоренция, Пиза, Амальфи, Ли-
ворно, в значительной мере благодоря постоянной торговле,
хозяйственным, культурным и прочим связям с Ближним Вос-
током и Северной Африкой. К тому же с раннего Средневеко-
вья, особенно с эпохи крестовых походов, с Средиземноморс-
ких странах Европы жили представители народов Востока.
Это были колонии мусульманских купцов в Неаполе и Марсе-
ле, военнопленные, занятые на различных работах, например,
в Провансе, арабские врачи, ювелиры, ремесленники, архитек-
торы. Кроме того, это могли быть наемники и рабы. Работор-
говля долго процветала в Европе, особенно в зоне Средизем-
номорья. В частности в Италии почти не было зажиточного
семейства, не имевшего в услужении рабов и рабынь с Востока
в XVI-XVII вв. Среди рабов в Европе преобладали арабы, тюр-
ки, славяне, греки.

К XVI в. Восток и Запад подошли в состоянии перманентной
конфронтации. Начавшееся еще в VIII-IX вв. противоборство
ислама и христианства приняло характер военно-религиозной
борьбы между цивилизациями, особенно в районе Средизем-
номорья. Крестовые походы XI-XIII вв., познакомив Европу с
мусульманским Востоком, его культурными и прочими цен-
ностями, парадоксальным образом усилили эту борьбу. Одна-
ко главной причиной этого были не цивилизационные, а иные
различия. На первом месте было все же не идеологическое со-
перничество двух мировых религий (что, впрочем, являлось
естественным для органичной в Средние века религиозности
сознания людей), а многократно усилившееся экономическое
и политическое соперничество.

Дополнительным фактором взаимной вражды было пиратс-
тво, опустошавшее побережье целых стран, подрывавшее цве-
тущие города, внедрявшее самые безжалостные формы залож-
ничества и работорговли. Притом вопреки утвердившемуся
среди европейцев мнению, инициатива в этом принадлежала
отнюдь не мусульманам. Арабы долгое время были слабы на
море и, лишь научившись многому у норманнов и византий-
цев, развернули пиратство в XI в. Но тогда же этим промыс-
лом занялись Греция, Венеция, Каталония, мальтийские ры-
цари, контролировавшие центральную зону Средиземноморья
и другие европейцы.

Великие географические открытия (наряду с иммунными
факторами развития, наметившемуся в XVII-XVIII вв.) спо-
собствовали ослаблению ряда восточных деспотий. Они спо-
собствовали, с одной стороны, перемещению торговых путей и
центров на берега Атлантики, что обрекло на подрыв и запусте-
ние караванные и морские пути. С другой — «революции цен»,
связанной с наплывом золота и серебра из колоний, захвачен-
ных европейцами в Америке и Африке. В предыдущем разде-
ле приводилась в пример Севилья, куда в 1503-1560 гг. было
открыто ввезено из американских колоний 185 тонн золота и
16866 тонн серебра. Причем нелегально, по ряду данных, бы-
ло ввезено намного больше.

«Революция цен» вследствие притока золота и серебра ока-
зала огромное воздействие и на Европу, и на Восток. Но там,
где было развито товарное производство (в первую очередь в
Англии и Нидерландах) это лишь обогатило производителей,
чья продукция стала намного дороже. Иными словами, был
дан очередной толчок росту капитализма и разложению феода-
лизма, так как в массовом порядке разорялись те, кто преиму-
щественно покупал, а не производил, т. е. дворянство и феода-
лы, бюрократия и военные. По иронии судьбы именно потери
Испании от «революции цен» были в Европе наиболее значи-
тельными. Но наиболее негативными были последствия это-

го на Востоке. В Османской империи, особенно тесно соприка-
савшейся с Европой в XVI-XVII вв. цены выросли примерно в
6 раз, в Индии в XVIII в. — на 50% и т.п. Таким образом, одно
из последствий Великих географических открытий — «рево-
люция цен» — способствовала общему изменению соотноше-
ния сил между странами Азии и Африки и Европой.

Таким образом, складывание колониальной системы во мно-
гом способствовало ускорению социального развития западно-
го общества и относительному замедлению динамики развития
стран Востока. Однако проблема «опережающих темпов раз-
вития» Запада не может рассматриваться вне конкретного ис-
торического контекста. Совершенно необоснованно объяснять
отличие динамики развития Востока и Запада в Новое время с
точки зрения «превосходства» западной цивилизации над вос-
точной. Первые крупные цивилизационные центры появились
именно на Востоке и, что вплоть до позднего средневековья
Восток значительно превосходил Запад по многим парамет-
рам общественного развития. Уже в VIII-X вв. арабо-исламс-
кая цивилизация, полная сил и энергии, ворвавшись в аван-
гард мирового развития, победила раннефеодальную Европу,
более слабую экономически и политически, с еще не оформив-
шимися социальными институтами и отношениями, находив-
шимися в процессе становления.

Эпоха крестовых походов XI-XIII вв. стала своего рода перио-
дом равновесия сил между Востоком и Западом. В это время все
еще сохранялось преимущество Востока и ярко выраженная за-
висть европейцев в отношении мусульманских богатств и усло-
вий жизни. Например, Джон Уиклиф, чья деятельность прихо-
дилась на вторую половину XIV в., писал, что Европа взирает на
мусульманский Восток, как в самой Европе низшие сословия на
высшие: с завистью, негодованием и надеждой поживиться за
их счет. В общем и целом еще сохранялась большая эффектив-
ность, организованность, «культурность» восточного феодализ-
ма по сравнению с западным. К XVI в. это преобладание было
утрачено, а сама отлаженность, монолитность и большая устой-
чивость феодализма на Востоке превратилась в препятствие его
дальнейшему развитию, а главное, потенциальному преобразо-
ванию. Сдерживалось развитие капиталистических элементов
в недрах феодального общества, и возрастали кризисные явле-
ния. В то же время на Западе феодализм эволюционизировал,
а кое-где уже изживался, открывая путь более динамичному об-
ществу. В дальнейшем западная цивилизация, более молодая,
стремившаяся к экспансии и нуждавшаяся в ней, победила бо-
гатый и, главное, самодостаточный Восток.

Итак, ни в социально-экономическом, ни в каком-либо дру-
гом аспекте было бы неправильно объяснять опережающий
темп развития Запада (и как постепенный процесс XVI-XIX вв.,
и как явление наших дней) каким-то одним фактором: качес-
твом той или иной цивилизации и такими ее «важнейшими»
составляющими, как «динамизм и свобода» западного челове-
ка; тем, что он являлся «самостоятельным и независимым ин-
дивидом, обладавшим личными правами и привилегиями», к
тому же проникнутого идеей «христианской богочеловечности
и бесконечного самосовершенствования». Не так уж свободен
и самостоятелен был человек на Западе в XVI-XVII вв., в эпо-
ху его полного подчинения церкви, сеньору, монарху. Конечно,
у дворянства были «личные права и привилегии», но никакому
особому социальному «динамизму» они не способствовали, так
как понимались именно как право не работать, не заниматься
«презренным» сельским или ремесленным трудом, каковой ос-
тавался печальной «привилегией» бесправного большинства.
Притом, это большинство никаким стимулом, кроме страха
умереть с голоду или, в лучшем случае, бескорыстного побуж-
дения к творчеству, к данному труду не поощрялось.

Что же касается наиболее просвещенной части дворянства и
других слоев общества, которые иногда и в средние века вспо-
минали о естественных для человека правах и свободе, то они
даже в XVI-XVII вв. обычно терпели поражение в борьбе с гос-
подством духовенства, незыблемой феодальной иерархией и
властью короля, а также — религиозным фанатизмом невежес-
твенной черни, заменявшим в те времена общественное мнение.
Пытки, казни, суды и костры инквизиции тогда определяли
лицо Европы. Возможно, лишь в некоторой степени исключе-
ниями являлись Голландия и Англия, превратившиеся в XVI-
XVII вв. в оплоты протестантизма, протестантской этики и пос-
тепенно внедрявшихся в местное общество экономических и, в
меньшей степени, прочих свобод. Но не стоит забывать о том,
что и у протестантов в то время суды, костры и расправы с ина-
комыслящими были обычным делом, а религиозный фанатизм
совершенно подавлял свободу личности.

Иными словами, не представляется верным объяснять уход
Запада в отрыв и отставание Востока каким-то особым «дина-

мизмом», самостоятельностью и индивидуализмом «человека
Запада». Вплоть до XVIII-XIX вв. (в зависимости от степени
развития европейских обществ) человек западного общества
был зависим от церкви, местной общины (сельской или город-
ской), власти монарха, своего положения в структуре общества
и определяемой всем этим собственной ментальности. В дан-
ном случае имеет место неоправданная «модернизация» исто-
рической реальности, перенесение на ситуацию XVI-XVIII вв.
того, что не было фактором эволюции XVI-XIX вв., а само яви-
лось результатом, итогом этой эволюции.

Безусловно, сравнительно более высокий уровень матери-
ального благосостояния Востока не побуждал его жителей так
заботиться о производстве и его всемирном развитии, как жи-
телей Европы, находившейся, как уже отмечалось, в худшем
положении. Поэтому-то, даже весьма ценные изобретения, быв-
шие достоянием Востока, европейцами были использованы бо-
лее рационально и действенно: бумагу, когда-то изобретенную
в Китае, Европа, наладив ее производство у себя (с помощью
арабов в Испании XII в.), с XV в. уже экспортировало на Вос-
ток. То же самое произошло с сирийским стеклом и оружием
(знаменитую дамасскую сталь лучше сумели делать в Толедо),
с китайским порохом, компасом, персидскими тканями. Изоб-
ретенные в Китае и впервые примененные в XIII в. монголами
пушки уже в XVI в. применялись европейцами (португальца-
ми) против тех же китайцев, став при этом значительно совер-
шеннее.

Западный человек, создавший колониальную систему, ста-
новится более динамичным, активным и лучше вооруженным,
чем человек Востока, не благодаря свободе личности, о которой
тогда приходилось лишь мечтать, а ввиду постоянного страха
перед нашествием с Востока. Европа долго помнила гуннов,
ужас, внушаемый ордами Чингизидов и Тимура, арабское за-
воевание Пиренейского полуострова, юга Франции, Италии,
Кипра, Крита, Мальты, Сардинии и Корсики в VII-XI вв., а пос-
ле XI в. — постоянную, вплоть до XVIII в. угрозу корсарства
и экспансии Османской империи. Войны и крестовые походы
приносили европейцам потерь и неудач больше, чем добычи и
преимуществ. Не случайно и то обстоятельство. Что первыми
колонизаторами явились на Востоке португальцы и испанцы,
т.е. те европейцы, которым пришлось отстаивать свою незави-
симость и государственность в многовековой борьбе с мусуль-
манами. Освободившись от последних они по инерции продол-
жили борьбу уже вне Европы, стремясь не только закрепить
победу, но и реализовать накопленный за века сражений бое-
вой, технический и духовный потенциал.

Таким образом, в XVI-XIX вв. происходило постепенное
ослабление Востока, но не абсолютное, а относительное, как
следствие определенной самоуспокоенности и довольства собой,
своими порядками, которые жители Востока считали в боль-
шинстве случаев идеальными (а власти и духовенство всячес-
ки их в этом заверяли), так и по причине воздействия внешних
факторов — упадка торговли почти всех стран Востока ввиду
перемещения торговых путей в Атлантику в XV-XVI вв.; «рево-
люции цен» и инфляции вследствие серебряной интервенции;
обеднения государства почти всюду, как в связи с уменьшени-
ем стимула к производству и сокращением налоговых поступ-
лений от него, так и в связи с падением доходов от завоеваний
(с рубежа XVII-XVIII вв. Восток стал регулярно терпеть пора-
жения в войнах с Западом). В результате постепенно сложились
благоприятные условия для военной, политической и экономи-
ческой экспансии Запада, что и привело к колониальному за-
кабалению Востока.

Необходимо отметить и еще один аспект проблемы. Коло-
ниализм как исторический феномен обычно воспринимается
резко негативно. Между тем именно за счет колониализации
ближних окраин, а иногда и дальних заморских территорий
и период Новой истории, и в более древние эпохи шел процесс
взаимовлияния, взаимообогащения культур, что вносило не-
малый вклад в развитие всего человечества.