Создание О. Бисмарком системы политических союзов

После франко-прусской войны Бисмарк находился в зените
славы, господствующая юнкерско-буржуазная верхушка Гер-
мании сделала «железного канцлера» своим кумиром. Поло-
жение империи на международной арене выглядело прочным
и германская дипломатия, казалось, могла почивать на лав-
рах: Франция была сокрушена, отношения с Австро-Венгрией
можно было считать удовлетворительными, со стороны Вели-
кобритании и России не было оснований ожидать каких-ли-

бо осложнений. «Я скучаю, — говорил Бисмарк. — Все вели
кие дела совершены. Империя создана. Враждебные коалиции
легко предупредить. Охотиться на зайцев у меня нет никако
го желания. Вот если бы можно было уложить крупного ка
бана — другое дело. Тогда я ожил бы». Разумеется, это была
шутка. В действительности положение империи не выгляде
ло так идиллически, и вовсе не легко было предупредить воз-
можность появления антигерманской коалиции. Позор Седана
и аннексия Эльзаса и Лотарингии породили реваншистские на-
строения во Франции. В Австрии не забыли поражение 1866 г.
и вытеснение своего влияния из немецких земель, что питало
антигерманские настроения у части правящих кругов. В Рос-
сии имелась группа влиятельных политических деятелей во
главе с канцлером A.M. Горчаковым, который считал герман-
скую опасность очень серьезной и предполагал действовать в
том направлении, чтобы положить предел дальнейшему уси-
лению Германии.

Бисмарк отлично осознавал, что соседние с империей стра-
ны неизбежно будут стремиться к сплочению на базе противо-
действия Германии. Одно время он не исключал возможность
австро-русско-французского альянса. По собственному призна-
нию Бисмарка его преследовал «кошмар коалиций». С целью
не допустить или, по крайней мере, отсрочить создание анти-
германской коалиции, Бисмарк с присущей ему неиссякаемой
силой воли, сочетавшейся с трезвостью оценок и четким пони-
манием долгосрочных целей политики, приступил к решению
важнейшей задачи — созданию военно-политического блока
под эгидой Германии, с тем, чтобы изолировать Францию, ко-
торую он считал «врагом № 1», и обеспечить благоприятную
дипломатическую обстановку для превентивной войны против
нее. Подобный блок должен был также обеспечить Германской
империи внешнеполитическое могущество и доминирующие
позиции в Европе.

Бисмарк начал с того, что выступил инициатором сближе-
ния Германии с Россией и Австро-Венгрией, используя идею
монархической солидарности для укрепления «порядка» на
континенте после подавления Парижской коммуны 1871 г. Осо-
бых преград на этом пути не стояло. Россия стремилась обезо-
пасить себя на Западе в условиях обострения борьбы с Англией
на Востоке, а также не допустить австро-германского сближе-
ния на антирусской основе. Для Австро-Венгрии сближение с

Германией являлось естественным в силу общности экономи-
ческих и политических интересов. К тому же оно могло стать
важным фактором укрепления международного и стабилиза-
ции внутриполитического положения двуединой монархии в
обстановке подъема национально-освободительного движения
подвластных ей народов. Назначение в 1871 г. австро-венгерс-
ким министром иностранных дел Д. Андраши ознаменовал ко-
ренной поворот во внешней политике монархии.

Андраши, венгр по национальности, не испытывал никако-
го предубеждения по отношению к Пруссии, с которой его ро-
дина никогда не сталкивалась. Более того, в Пруссии, а затем и
в объединенной Германии, он видел лучшую гарантию против
возрождения опасных для Венгрии и дуализма великоавстрий-
ских тенденций. Андраши направил острие своей внешней по-
литики на Балканский полуостров и повел там решительную
борьбу с Россией. Впоследствии такая же антирусская направ-
ленность отличала политику Г. Кальноки, председателя сове-
та министров и министра иностранных дел Австро-Венгрии
(с 1881 по 1895 гг.). Для Андраши, а позже и для Кальноки,
была необходима поддержка германского правительства. Бис-
марк, отвлекая внимание австрийцев от Центральной Европы,
поощрял их активность на Балканах, которые стали рассмат-
риваться венским руководством как главный и единственный
объект экономической и политической экспансии. Австро-Вен-
грия и Россия, ведя соперничество между собой, старалась при-
влечь Германию на свою сторону.

В сентябре 1872 г. в Берлине состоялось свидание Виль-
гельма I, Франца Иосифа и Александра II. Монархи присутс-
твовали на военных смотрах, парадных обедах, театральных
представлениях. Тем временем сопровождавшие их министры
иностранных дел вели деловые переговоры. Бисмарк убеждал
Андраши не обострять отношения с Россией и искать с ней об-
щие точки соприкосновения. Горчакова он заверял, что смот-
рит на тесное соглашение с Россией как на единственно ра-
зумную политику для Пруссии и что последняя никогда не
забудет оказанных ей Россией во время войны с Францией ус-
луг. Между Андраши и Горчаковым была достигнута устная
договоренность, что Россия и Австро-Венгрия будут придер-
живаться статус кво на Балканах и принципа невмешательс-
тва, если помимо их воли статус кво на полуострове будет все-
таки нарушен.

В мае 1873 г. Вильгельм приехал с ответным визитом в Пе-
тербург в сопровождении канцлера и начальника Генераль-
ного штаба. Во время визита была подписана русско-германс-
кая военная конвенция. В ней говорилось, что если какая-либо
европейская держава нападет на одну из договаривающихся
сторон, то последняя в возможно кратчайший срок получит
помощь в виде 200 тысячной армии. При подписании конвен-
ции Бисмарк заявил русским, что она будет иметь силу только
в случае присоединения к ней Австро-Венгрии. Спустя месяц
Александр вместе с Горчаковым посетил Вену. Это была первая
после Крымской войны поездка царя в австрийскую столицу.
Она означала, что российский монарх предавал забвению про-
явленную тогда «неблагодарность» Австрии. Александр и Гор-
чаков попытались склонить Франца Иосифа присоединиться
к русско-германской конвенции. Австрийцы предпочли менее
обязывающее политическое соглашение, которое и было под-
писано 6 июня 1873 г. в Шенбурне, под Веной. Документ имел
форму договора между монархами: оба они обещали друг дру-
гу в случае возможных разногласий договариваться с целью
не допустить разъединения двух стран; в случае угрозы напа-
дения третьей державой, монархи обязывались условиться о
совместной линии поведения; если бы в результате достигну-
той договоренности требовались военные действия, характер
их определила бы военная конвенция, которую в таком случае
еще надлежало заключить. 23 октября того же года по приез-
де в Вену Вильгельм присоединился к Шенбурнскому соглаше-
нию. Оно и получило громкое, но неточное название Союз трех
императоров — на деле это был не союзный договор, а скорее
консультативный пакт.

Для берлинского кабинета главной целью достигнутого со-
глашения оставалась изоляция Франции. Но как раз в Петер-
бурге не хотели, чтобы оно приобретало антифранцузскую на-
правленность. Российское правительство давало понять, что
если на Францию нападут, она получит защиту. Бисмарк счи-
тал ресурсы и стойкость России неисчерпаемыми, а войну с
ней, тем более одновременно с Францией, катастрофичной для
Германии. При этом он не переставал доказывать стратегам из
Генерального штаба, разрабатывавшим различные варианты
военных планов, что в России нет объектов, овладением кото-
рыми германская армия могла бы завершить войну. Бисмарк
надеялся, что Россия, занятая восточными делами, позволит

Германии беспрепятственно распоряжаться в Европе. Первым
серьезным испытанием Союза трех императоров стала военная
тревога 1875 г.

В Берлине были неприятно удивлены, что Франция быст-
ро оправлялась от нанесенного ей поражения. За два года она
завершила выплату огромной контрибуции, и германские ок-
купационные войска должны были покинуть французскую
территорию. В немецкой прессе развернулась яростная кампа-
ния против Франции, которая, якобы, намеревалась напасть
на Германию. За дружественный нейтралитет во время вой-
ны с Францией Бисмарк предложил российскому правительс-
тву содействие на Востоке. Но Александр II не поддался на эту
уловку. Будучи проездом с германской столице, царь недвус-
мысленно высказался против воинственных намерений в от-
ношении Франции. Бисмарк ретировался, взвалив всю ответс-
твенность на генералов, «ничего не смыслящих в политике».
Военная тревога 1875 г. охладила русско-германские отноше-
ния. До разрыва Союза трех императоров дело не дошло, пар-
тнеры еще сохраняли заинтересованность в его существова-
нии. Однако начавшийся вскоре восточный кризис обнаружил
всю глубину противоречий между ними. Враждебность к Рос-
сии австрийской политики во время русско-турецкой войны
1877-1878 гг. и Берлинского конгресса 1878 г. была очевидной.
Австро-Венгрия совместно с Англией сделали все, чтобы свес-
ти на нет успехи русского оружия и ослабить позиции России
на Балканах. Бисмарк на Берлинском конгрессе оказал подде-
ржку антирусскому блоку. Союз трех императоров распался.

Восточный кризис 70-х гг. создал ту международную ситу-
ацию, которую Бисмарк считал желательной с точки зрения
германских интересов. Кризис заставил канцлера точно сфор-
мулировать отношения к его двум союзникам, наполнить опре-
деленным содержанием уже существующие, но пока еще не до
конца ясные очертания этих отношений. Сохранение монархии
Габсбургов было необходимо Германии. В последней существо-
вала, например, уверенность, что в случае развала Австро-Вен-
грии на ее месте появятся национальные славянские государс-
тва с ориентацией на Россию, под влияние которой попал бы и
весь Балканский полуостров. Политика Бисмарка после вой-
ны 1866 г. была направлена на сохранение Австро-Венгрии: его
одобрение системы дуализма и поддержка венгров, когда им
грозила опасность усиления славянского элемента в противовес

дуализму и предпочтение интересов Австрии интересам России
в Восточном вопросе. Если сохранение австрийской монархии
было необходимо, то союз с ней, вытекавший из соображений
и внутренней, и внешней политики новой Германии, становил-
ся неизбежным, как в свое время для Пруссии был необходим
предварительный разгром Австрии. Такой союз обеспечивал
германской политике независимость от политики России, а поз-
же — германскую гегемонию на европейском континенте.

Желание Бисмарка установить союзнические отношения с
Австро-Венгрией натолкнулось на упорное сопротивление Виль-
гельма I, который отрицательно относился к идее австро-гер-
манского союза и не желал совершать «предательский посту-
пок» против своего племянника, российского царя Александра
II. Не смущаясь несогласием кайзера, канцлер приехал осенью
1879 г. в Вену условиться с Андраши о тексте союзного догово-
ра. Переговоры не обошлись без серьезных трудностей. Бисмарк
добивался, чтобы соглашение было направлено и против Фран-
ции, и против России. Андраши настаивал на исключитель-
но антирусском союзе. Бисмарку пришлось уступить. Вернув-
шись в Берлин, он созвал прусский совет министров и получил
от своих коллег согласие на коллективную отставку, если союз
с Австро-Венгрией не будет заключен. Противодействие кайзе-
ра было сломлено.

7 октября 1879 г. в Вене Андраши и германский посол Г. Рейс
поставили свои подписи под союзным договором. Предусмат-
ривалось, что при нападении России на одну из договариваю-
щихся сторон, другая выступит на помощь всеми вооружен-
ными силами. Если же одна сторона подвергнется нападению
какой-либо иной державы (не России), то другая будет соблю-
дать благожелательный нейтралитет. Однако, если нападаю-
щая держава получала поддержку со стороны России, каждая
из договаривающихся сторон обязывалась вступить в войну на
стороне своей союзницы. По форме договор имел оборонитель-
ный характер, что давало его участникам некоторую свободу
маневра. На практике военный конфликт мог возникнуть, ско-
рее всего, из-за противоречий между Россией и Англией и Рос-
сией и Австро-Венгрией. И тогда установить «нападающего»
предстояло берлинскому кабинету, который мог придать дого-
вору наступательный характер — Германия могла напасть на
Францию и, если бы Россия вступилась за последнюю, Герма-
нии была бы обеспечена поддержка Австро-Венгрии.

Подписание договора 1879 г. явилось рубежом в развитии
германской внешней политики. Краеугольным камнем и вне-
шней политики Австро-Венгрии стал просуществовавший до
ее конца союз с Германией. Австро-германский договор явил-
ся первым в цепи договоров, приведших к созданию в нача-
ле XX в. двух противостоящих коалиций. Он оказался самым
долговечным из всех соглашений, заключенных Бисмарком.
Через много лет австро-германский союз выступит инициато-
ром развязывания Первой мировой войны.

К австро-германскому союзу Бисмарк решил привлечь Ита-
лию. Сделать это было весьма непросто. На Апеннинах не за-
бывали, что габсбургская монархия в недавнем прошлом явля-
лась главным врагом объединения Италии, ирредентистская
агитация постоянно осложняла австро-итальянские отноше-
ния. Венский двор не испытывал никакого желания вступать в
договорные отношения с Римом, а в значительной части обще-
ственного мнения Италии были сильны традиционные франко-
фильские отношения. Бисмарк ловко и умело разыграл «ита-
льянскую карту». Подталкиваемая германской дипломатией,
Франция в 1881 г. захватила на североафриканском побережье
Тунис. Эту османскую провинцию, месторасположение древ-
него Карфагена, Италия рассматривала как сферу своих ин-
тересов. Вести колониальное соперничество с Францией без
сильной внешней поддержки Рим не мог. Установление фран-
цузского протектората над Тунисом усилило в Италии стрем-
ление сблизиться с Германией в расчете и на возможную в бу-
дущем поддержку с ее стороны в борьбе за колонии. Римский
кабинет предпринял соответствующий зондаж. Бисмарк об-
надежил его, но подчеркнул, что «дорога в Берлин лежит че-
рез Вену». Одновременно германский канцлер использовал все
свое влияние на венский двор с целью убедить его в целесооб-
разности союза с Италией.

20 мая 1882 г. Италия заключила с Германией и Австро-Вен-
грией военно-политический договор, который предусматривал
следующие обязательства сторон. Во-первых, не принимать
участия ни в каких союзах или соглашениях, направленных
против одного из его участников, и оказывать друг другу вза-
имную поддержку. Во-вторых, Германия и Австро-Венгрия
предоставляют Италии помощь всеми своими силами в слу-
чае неспровоцированного нападения на нее Франции. Анало-
гичное обязательство принимала на себя Италия, если Фран-

ция нападет на Германию. Обязательства Австро-Венгрии в
этом случае ограничивались сохранением нейтралитета, но
до вступления в войну на стороне Франции России. В-треть-
их, стороны придерживаются взаимного благожелательного
нейтралитета в случае войны кого-либо из них с любой вели-
кой державой, кроме Франции, и оказывают друг другу воен-
ную поддержку в случае нападения двух или более великих
держав. Таким образом договор предусмотрел все реально воз-
можные варианты военных действий. Австро-германский союз
превратился в Тройственный союз. Заключенный на пять лет с
правом пролонгации он просуществовал до 1915 г.

В Берлине и в Вене невысоко оценивали военные силы Ита-
лии и видели в Тройственном союзе скорее политико-страте-
гический выигрыш: Германия усиливала изоляцию Франции,
а Австро-Венгрия обеспечивала тыл в случае войны с Россией.
Для Италии союз с центральными державами означал упроче-
ние ее положения на международной арене. Но он не обеспечи-
вал поддержку королевскому правительству в его колониаль-
ных спорах с Францией и не давал какой-либо компенсации
на случай захватов Австро-Венгрией на Балканах. В Риме де-
лались попытки включить в договор 1882 г. статью о сохране-
нии статус кво на Средиземноморье или предусмотреть возмож-
ность территориальных приобретений на Балканах.

Крайнее осложнение международной ситуации в конце
1886 г. заставили Бисмарка пойти навстречу итальянским по-
желаниям. Он оказал давление на председателя совета минис-
тров Австро-Венгрии Кальноки, пригрозив ему в случае сабо-
тирования итальянских требований заключением сепаратного
соглашения с Римом. Когда в 1887 г. договор о Тройственном
союзе был возобновлен, к нему прилагались отдельные авс-
тро-итальянское и германо-итальянское соглашения: Италия
приобщалась к решению политических вопросов на Балканах,
получала гарантии того, что Австро-Венгрия не сможет изме-
нить положение на полуострове исключительно в свою пользу.
Риму теперь легче было отстаивать свои интересы в Средизем-
номорье, но в колониальной политике он имел лишь оборони-
тельную поддержку, не получив право на захват Триполита-
нии (владений Османской империи в Северной Африке между
Египтом и Тунисом). В 1888 г. Италия подписала с Германией
(без Австро-Венгрии) военную конвенцию, имевшую наступа-
тельный характер. Королевское правительство в случае войны
ее партнеров по Тройственному союзу с Францией или Росси-
ей обязывалось атаковать Францию на альпийской границе,
а также направить в Германию шесть армейских корпусов и
три кавалерийские дивизии для участия в военных действиях
на Рейне. В 1902 г. конвенция была аннулирована.

К Тройственному союзу примкнула Румыния. В начале
80-х гг. Бухарест, надеясь на поддержку своих претензий в
отношении принадлежащей России Бессарабии, начал сбли-
жаться с берлинским и венским кабинетами. Румынское пра-
вительство приняло предложение Бисмарка заключить союз-
ный договор с монархией Габсбургов, имевший фактически
антирусскую направленность. Румыния обязывалась в случае
нападения на соседние с ней области Австро-Венгрии прийти
на помощь, а Австро-Венгрия взяла на себя аналогичные обя-
зательства на случай нападения на Румынию. Австро-румын-
ский договор был подписан в Вене 30 октября 1883 г. Германия
присоединилась к нему в тот же день, Италия — в 1888 г.

Остановив в 1879 г. свой выбор на Австро-Венгрии, Бисмарк
нуждался и в тесных отношениях с Россией. Союз с нею поз-
волял предупредить франко-русское сближение, гарантиро-
вать целостность монархии Габсбургов и благоприятные воз-
можности для укрепления позиций Германии на Балканах.
С целью продемонстрировать царскому правительству значе-
ние Германии как союзницы и не допустить усиления в рус-
ских правящих кругах франкофильских настроений, проявив-
шихся после Берлинского конгресса, Бисмарк искусственно
создавал нервозность в русско-германских отношениях. Так,
берлинский кабинет протестовал против возвращения после
войны с Турцией русской кавалерии на свои прежние квар-
тиры в прибалтийские губернии, а когда с осени 1878 г. нача-
ли действовать европейские делимитационные комиссии по
установлению новых границ между балканскими странами,
Бисмарк дал указание германским представителям в них про-
водить линию поведения весьма неблагоприятную для Петер-
бурга. С подачи канцлера в германской прессе муссировалась
версия о «неблагодарности» России, которая, якобы, именно
Бисмарку была обязана всем, что удалось сохранить на конг-
рессе в Берлине из условий русско-турецкого прелиминарного
договора в Сан-Стефано.

В правительственных сферах России решения Берлинского
конгресса вызвали разочарование и растерянность. «Берлинс-

кий трактат есть самая черная страница в моей служебной ка-
рьере», — писал в мемуаре царю канцлер Горчаков. «И в моей
тоже», — оставил пометку Александр II. Со всей остротой пе-
ред царским правительством встал вопрос о выходе России из
состояния политической изоляции и обеспечении ее союзни-
ками. Победа в войне с Турцией не укрепила международные
позиции России, а напряженность в русско-английских отно-
шениях еще более возросла в связи с агрессивной политикой
кабинета Б. Дизраэли (с 1874 по 1880 гг.) на всем Востоке: в
Турции и на Балканах, в Ираке и Туркмении, в Афганистане
и Китае. Таким образом для решения Восточного вопроса Рос-
сии необходимо было содействие сильных союзников.

Принципиальное решение о восстановлении союза трех им-
ператоров было принято уже спустя всего два месяца после
окончания Берлинского конгресса, в сентябре 1878 г. в Ли-
вадийском дворце в Крыму, где отдыхала семья Александра
II. Ливадийское совещание проходило в отсутствии Горчако-
ва, от которого старались скрывать суть дальнейших перего-
воров с Бисмарком, так как Горчаков вернулся с конгресса с
убеждением, что германская ориентация русской политики
себя изжила и необходим поворот в сторону установления бо-
лее тесных связей с Францией. В 1879 г. Горчакову исполнился
81 год, и он почти устранился от дел. Управление внешнеполи-
тическим ведомством было возложено на Н.К. Гирса, который
в 1882 г. стал министром иностранных дел. Основной идеей
Гирса являлось твердое убеждение, что Россия должна дейс-
твовать в согласии с берлинским и венским дворами, при этом
он особенно стремился постоянно поддерживать тесные дру-
жеские связи с Германией и быть приятным Бисмарку.

Переговоры о возобновлении Союза трех императоров нача-
лись в январе 1880 г. и, сразу выявив серьезные разногласия
сторон, растянулись на полтора года. Определяющими в них
стали беседы Бисмарка с русским послом в Германии П.А. Са-
буровым. Первоначально в Петербурге хотели заключить двух-
сторонний союз с Германией, но этому решительно воспроти-
вился Бисмарк. В конечном счете страх перед возможностью
создания англо-австро-турецкого блока и желание нейтрали-
зовать австрийцев на Балканах заставил царя согласиться на
привлечение к союзу Австро-Венгрии. В свою очередь в Вене
долго колебались прежде чем встать на путь соглашения с Рос-
сией. В правящих кругах Австро-Венгрии боролись две точки
фения относительно внешнеполитической ориентации: курс
на сотрудничество с Англией в целях совместной борьбы про-
тив России и продолжения экспансии на Балканах, либо курс
на достижение соглашения с Россией при том или ином разме-
жевании интересов на Балканском полуострове. Пока была на-
дежда на тесное сотрудничество с Англией, Австро-Венгрия не
желала искать компромисса с Россией.

Приход к власти в Англии кабинета У. Гладстона (с 1880 по
1885 гг.) ознаменовал заметное потепление в англо-русских от-
ношениях. Британское правительство отошло от поддержки
11орты и заставило ее выполнить ряд условий Берлинского до-
говора, в которых было заинтересовано царское правительс-
тво. В Вене также скоро почувствовали враждебность Лондона
к продвижению на Балканы габсбургской монархии. В британ-
ских дипломатических кругах даже появились сторонники со-
глашения с Петербургом с целью воспрепятствовать распро-
странению влияния Австрии вглубь Балканского полуострова.
11орспективы англо-русского сближения напугали венский ка-
бинет и сделали его более сговорчивым. Со своей стороны Бис-
марк стремился быстрее связать Россию союзом и предпри-
нимал энергичные меры давления как на венский, так и на
петербургский дворы. Важное место в переговорах занял воп-
рос о режиме Черноморских проливов.

В России крайне болезненно восприняли тот факт, что сент-
джеймский кабинет, не добившись согласия султана, все же
па правил в Мраморное море военную эскадру, которая оста-
валась там до весны 1879 г. Важнейшие интересы российско-
го самодержавия по-прежнему сосредотачивались на пробле-
ме Проливов и их судьбе в случае полного раздела Османской
империи, казавшегося неизбежным и скорым после восточного
кризиса 70-х гг. В Зимнем дворце не исключали, что при конф-
ликте с Великобританией, ее флот опять появится в Проливах
и, возможно, войдет в Черное море. Давнишнее стремление са-
модержавия захватить Босфор продолжало оставаться мечтой,
несбыточной из-за недостатка внутренних ресурсов государс-
тва, его военно-морской и финансовой слабости. Сабуров во
время бесед с Бисмарком считал вопрос о Проливах главным.
<)н надеялся получить согласие венского двора на захват Рос-
сией Босфора, предлагая взамен перераспределение сфер вли-
яний на Балканах, при котором западная часть полуострова
вошла бы в сферу австрийских, а восточная — с Болгарией —

в сферу русских интересов. Александр II считал нужным тре-
бовать от Германии поддержки против английской оккупации
Проливов. Гире же видел решение проблемы Босфора и Дар-
данелл делом отдаленного будущего, а главную задачу видел
в ограничении австрийской экспансии на Балканах. Он более
трезво оценивал ситуацию и справедливо полагал, что пробле-
ма Проливов является общеевропейской проблемой, и ее реше-
ние зависит не только от Германии и Австро-Венгрии. Наибо-
лее приемлемым было, по его мнению, сохранение принципа
закрытия Проливов, признания которого следовало добивать-
ся от Турции.

18 июня 1881 г. австро-русско-германский договор, наконец,
был подписан Бисмарком и послами в Берлине Сабуровым и
Э. Сечени. Подобно консультативному пакту 1873 г. он вошел в
историю под названием Союза трех императоров. На самом де-
ле он представлял собой соглашение о нейтралитете на случай
возможной войны одной из договаривающихся сторон с четвер-
той великой державой. Это условие должно было выполняться
«и в случае войны одной из трех держав с Турцией, но только
если предварительно между тремя державами будет заключе-
но соглашение, касательно результатов этой войны». Другими
словами, Германия гарантировала себе нейтралитет России в
военном конфликте с Францией, а Россия — нейтралитет Гер-
мании и Австро-Венгрии в военном конфликте с Англией и
Турцией. Желая избежать разногласий между собой, три дво
ра брали обязательства взаимно считаться с интересами друг
друга на Балканах, обещая при этом, что «какие-либо измене-
ния в территориальном статус кво Европейской Турции могуч'
произойти не иначе, как по взаимному их согласию».

Из специального протокола, приложенного к договору, бы-
ло видно, какие изменения имели в виду державы. Не возра-
жая против аннексии Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией
в подходящий для нее момент, русское правительство добилось
от Вены и Берлина согласия не препятствовать возможному
в будущем объединению Болгарского княжества с Восточной
Румелией (обеих частей Северной и Южной Болгарий), «если
бы этот вопрос был выдвинут силой вещей». Протокол предус
матривал также, что союзники должны были приложить все
силы, чтобы не допустить оккупации Восточной Румелии или
другой части европейских владений султана турецкими войс
ками, а их агенты на Востоке должны стараться уладить воз
можные разногласия. Одна из статей договора указывала, что
три двора признают взаимную обязанность принципа закры-
тия Босфора и Дарданелл для военных кораблей и будут «со-
обща следить за тем, чтобы Турция не допускала исключения
из этого правила».

Главный выигрыш от Союза трех императоров получала
Германия. Она приобретала выгодную роль арбитра в непро-
стых взаимоотношениях России и Австро-Венгрии. Предотвра-
щалось франко-русское сближение и в известной мере стиму-
лировалось англо-русское соперничество, что также было на
руку Германии. Но Бисмарку не удалось сделать Союз наступа-
тельным против Франции. В 1884 г. при возобновлении Союза
русское правительство заявило, что обязательство сохранения
нейтралитета во время франко-германской войны трактует-
ся им ограниченно и не распространяется на случай, если на-
падающей стороной будет Германия. Договор 1881 г. означал
существенные преимущества для Австро-Венгрии. Он обеспе-
чивал ее интересы в западной части Балкан — Боснии и Гер-
цеговине, через которые пролегал путь к Эгейскому морю, к
Салоникам — заветной мечте Габсбургов, а также связывал
активность России на полуострове. Возобновление Союза да-
вало и России определенные выгоды. Она получала известную
гарантию против появления английского флота в Проливах.
Союз знаменовал улучшение отношений России с Германией и
смягчал австро-русские противоречия на Балканах. Наконец,
предусматривались меры по предотвращению ввода турецких
войск в Восточную Румелию и признавалась возможность со-
здания единой Болгарии, которую в Петербурге видели в то
время гарантом своей политики на Балканах.

В силу чрезвычайной сложности и запутанности взаимоотно-
шений великих держав, а отчасти благодаря коварной диплома-
тии Бисмарка, на европейском континенте сложилась уникаль-
ная и во многом противоестественная ситуация. Параллельно
существовали возобновленный Союз трех императоров и Тройс-
твенный союз. Оба эти союза на две трети состояли из одних и
тех же участников — Германии и Австро-Венгрии. Но один из
них был заключен вместе с Россией, а другой был направлен
против нее. Договор 1881 г., как и 1873 г., носил компромиссный
и расплывчатый характер, что свидетельствовало о взаимном
недоверии и острых противоречиях между его участниками. Со-
юз трех императоров мог существовать лишь до тех пор, пока на

Балканах было относительно спокойно. Очередное обострение
Восточного вопроса, вызванное событиями в Болгарии, приве-
ло в конце 1886 г. к распаду Союза трех императоров, и на это т
раз окончательному.

Бисмарк, по-прежнему заинтересованный в том, чтобы удер-
жать на своей стороне Россию, стремился заключить с ней но-
вое соглашение; в виду истечения в июне 1887 г. срока дейс-
твий договора трех императоров отпадали всякие обязательства
царского правительства в отношении его поведения во время
франко-германского конфликта. Германский канцлер надеял-
ся добиться от Петербурга безусловного нейтралитета в случае
войны с Францией. В Петербурге с помощью сохранения союз-
ных отношений с Берлином рассчитывали восстановить утра-
ченные позиции в Болгарии.

В декабре 1886 г. Александр III, весьма обеспокоенный воз-
можностью реставрации на болгарском престоле Александра
Баттенберга, решил просить Вильгельма I запретить свергну-
тому князю (офицеру немецкой службы) вернуться в Софию.
Со специальным поручением в германскую столицу был на-
правлен пользовавшийся расположением Бисмарка Петр Шу-
валов. Он получил инструкцию действовать совместно с братом
Павлом, послом в Берлине. 6 января 1887 г. братья Шуваловы
в беседе со статс-секретарем германского ведомства иностран-
ных дел Г. Бисмарком, сыном канцлера, зашли гораздо дальше
полученных предписаний и затронули вопрос о замене Союза
трех императорских дворов соглашением России с Германи-
ей. Не предупредив, что выражают личное мнение и не име-
ют полномочий на подобные переговоры, они сформулировали
условия возможного соглашения, исходя из своей политичес-
кой концепции сохранения безусловного нейтралитета Рос-
сии во франко-германском конфликте в обмен на поддержку
России Германией на Востоке. Разумеется, Бисмарк-отец был
в восторге. 10 января за обедом, распив бутылку шампанско-
го, канцлер и Петр Шувалов составили проект русско-герман-
ского договора. За признание «исключительного права» Рос-
сии на влияние в Болгарии и обещание не препятствовать ей
занять Босфор, Германия получала гарантию нейтралитета
России «во всяком конфликте» с Францией. Обе державы обя-
зывались «ничего не предпринимать против территориальной
целостности» Австро-Венгрии и признавали Сербию сферой
австрийского влияния.

На следующий день после встречи с Шуваловым Бисмарк
мыступил в рейхстаге, развив в своей речи две идеи: опасность
войны с Францией и сближение с Россией. Выступление и пос-
ледовавшая за ним серия агрессивных мероприятий германско-
го правительства крайне накалили политическую обстановку
к Европе. Привезенный Петром Шуваловым проект русско-гер-
манского договора не вызвал одобрения в МИД. Александр III
иообще высказался против союза с Германией. Проект был от-
клонен, а в личном письме Павлу Шувалову Гире констатиро-
вал, что смотрит на предложение его брата Бисмарку «как на
частные переговоры двух друзей, которые не могут иметь ни-
какого официального характера». Поскольку посол настаивал
на продолжении переговоров на прежней основе, пока «желе-
зо горячо», ему отправили инструкцию совершенно не касать-
ся вопроса возобновления соглашения с Германией.

Бисмарк, не получив подтверждения договоренностей с Шу-
валовым к середине февраля, понял что проект соглашения
провалился и Россия не собирается гарантировать ему нейтра-
литет в войне с Францией. Во франко-германских отношени-
ях тут же наступила разрядка. Но теперь сильно раздражен-
ный канцлер открыл антирусскую кампанию: он интриговал в
Болгарии; германскому послу в Стамбуле рекомендовалось со-
хранять нейтралитет во всех спорных делах России и Англии,
в которых прежде поддержка оказывалась русским; берлинс-
ким кабинетом была развязана таможенная и газетная война
против России. Давление Берлина, при существовавшем убеж-
дении руководителей российкого МИД, что Германия явля-
лась единственной страной способной обеспечить эффективную
поддержку восточной политики России, побудило Гирса пред-
ложить возобновить переговоры о заключении двойственного
союза. Кроме вышеназванных причин в Петербурге не могли
не учитывать обстоятельства торгового и финансового поряд-
ка: Германия оставалась важнейшим рынком сбыта русских
сельскохозяйственных товаров и поставщиком машин для про-
мышленности России, а Берлин был основным рынком ее цен-
ных бумаг.

18 июня 1887 г. Г. Бисмарк и Павел Шувалов подписали рус-
ско-германский договор, получивший в историографии назва-
ние «перестраховочного». Обеспечив себя союзами с Австро-
Венгрией и Италией против Франции и России, Германия как
бы перестраховывалась путем заключения договора с Россией

от ее вмешательства во франко-германские отношения. По до-
говору 1887 г. каждая сторона обязалась сохранять благожела
тельный нейтралитет в случае войны другой стороны с любой
третьей державой, кроме Франции и Австро-Венгрии; по отно
шению к этим двум державам нейтралитет обеспечивался толь
ко на случай их нападения на одну из договаривающихся сто-
рон. Так и не обеспечив безусловного нейтралитета России во
франко-германской войне, Бисмарк остался не доволен догово-
ром. Для царского правительства самым важным в нем на тот
момент (в Петербурге готовились предпринять важные шаги
по решению болгарского вопроса) было признание Германией
«исторически приобретенных Россией прав на Балканском по-
луострове, и особенно законность ее преобладающего и реши-
тельного влияния в Болгарии и в Восточной Румелии». Договор
предусматривал также признание принципа закрытия Проли-
вов, и обе стороны уславливались наблюдать, чтобы Порта не
делала исключения в чью-либо пользу; в случае нарушения
этого правила стороны обязывались предупреждать Турцию,
что они «будут рассматривать ее как находящуюся в состоянии
войны со стороной, которой будет причинен этот ущерб».

В приложенном к договору особом протоколе Германия обе-
щала оказывать дипломатическую поддержку России, если та
окажется вынужденной «принять на себя защиту входа в Чер-
ное море». «Перестраховочный договор» оказался недолговеч-
ным. В 1888 г. после смерти кайзера Вильгельма I и 99-дневного
правления Фридриха III престол перешел к его сыну Вильгель-
му II. Начальником Генерального штаба был назначен генерал
А. Вальдерзее, являвшийся откровенным сторонником пре-
вентивной войны на два фронта — против Франции и против
России. Бисмарк, старясь сохранить от русской дружбы все,
что еще было возможно спасти, в январе 1890 г. начал пере-
говоры с Гирсом о возобновлении соглашения (его срок исте-
кал ближайшим летом). Но в марте последовала отставка Бис-
марка, причины которой крылись, в частности, во влиянии на
кайзера военной верхушки во главе с Вальдерзее. Преемник
Бисмарка генерал JI. Каприви поддерживал курс Вальдерзее
на разрыв с Россией и сближение с Великобританией. В мае
1890 г. Вильгельм II принял окончательное решение отказать-
ся от русско-германского договора.

Но вернемся в 1887 год, насыщенный важными события-
ми международной жизни. Ведя подготовку к заключению с

Россией двухстороннего соглашения, Бисмарк одновременно
создавал англо-австро-итальянский альянс, предусматривав-
ший цели диаметрально противоположные и прямо враждеб-
ные тем, которые выдвигались русско-германским договором:
одной рукой Бисмарк приглашал Россию оккупировать Бол-
гарию и берега Босфора, другой — подталкивал Англию, Авс-
тро-Венгрию и Италию дать ей дружный отпор. Еще в сентяб-
ре; 1886 г., когда наметилась тенденция к англо-австрийскому
сближению на базе оппозиции болгарской политики России,
Нисмарк ее активно поддержал. Инспирировавший перегово-
ры между Англией и Австро-Венгрией германский канцлер
повлек в них и Италию. В декабре того же года он подсказал
ей идею заключить военно-политический союз с Англией. Рим
настойчиво требовал от своих партнеров по Тройственному со-
юзу гарантий на Средиземном море, а реальные гарантии обес-
печил бы только британский флот, кроме того, на англичан
можно было переложить поддержку колониальных притяза-
ний Италии. При благоприятном стечении обстоятельств Бис-
марк при этом не исключал возможность спровоцировать вой-
ну Англии и Италии против Франции из-за противоречий в
Средиземноморье. Британская дипломатия, отказавшись от
союза с римским кабинетом, до определенного предела готова
была поощрять его колониальные устремления, естественные
при остроте англо-французского соперничества. Вместе с тем
сент-джеймскому кабинету было выгодно иметь поддержку Ри-
ма против ближневосточной политики России.

12 февраля 1887 г. в Лондоне состоялось заключение анг-
ло-итальянского соглашения путем обмена нотами премьер-
министра Р. Солсбери и посла JI. Корти. Итальянская нота
состояла из следующих статей: сохранение статус кво на Сре-
диземном, Черном, Эгейском и Адриатическом морях; под-
держка Англией акций Италии на североафриканском побе-
режье, но только в случае вторжения туда третьей державы;
взаимная поддержка договаривающихся сторон на Средизем-
ном море при разногласиях одной из них с третьей державой.
Английская нота избегала конкретных формулировок, а ха-
рактер англо-итальянского сотрудничества оговаривала «об-
стоятельствами каждого данного случая». На принятой форме
соглашения настоял Солсбери. Обмен нотами менее обязывал,
чем подписание договора, и не нуждался в одобрении парла-
мента. Выполнение соглашения, подписанного в духе курса

«блестящей изоляции», было обязательно лишь для данного
кабинета. Теперь Бисмарку предстояло привлечь к англо-ита
льянскому соглашению венский кабинет и таким образом до
биться и другой своей цели — обеспечить помощь Великобри
тании Австро-Венгрии. Когда председатель совета министром
Австро-Венгрии Кальноки выразил недовольство тем, что ан
гличане не берут на себя конкретных обязательств, Бисмарк
тут же надавил на него. Кальноки было заявлено, что в вое
точных делах ему не следует слишком сильно рассчитывать
на Германию, которая «не может оказать Австрии материаль
ную помощь в Болгарии и на Черном море», и если Солсбери
«дает в этом обязательство, Австрия должна быстро ловить
его на слове».

24 марта в Лондоне между Солсбери и послом И. Кароли со
стоялся обмен нотами. В австрийской ноте говорилось о при
соединении венского кабинета к англо-итальянскому соглаше
нию. Констатировалась общность интересов Австрии и Англии
в сохранении статус кво на Востоке, содержалось обязательство
препятствовать третьей державе действовать в ущерб другим.
Английская нота содержала те же положения. В тот же день
Корти передал Кароли итальянскую ноту, в которой выража
лась удовлетворенность королевского правительства присоеди
нением Австро-Венгрии к англо-итальянскому соглашению.
Так была образована Средиземноморская антанта, направлен
ная против России и Франции на случай, если первая пред-
примет насильственные действия на Балканах и в Турции,
а вторая — на побережье Северной Африки. Средиземноморс
кая Антанта укрепляла Тройственный союз — политика его
участников получала помощь Великобритании.

Очередное обострение напряженности из-за болгарской про
блемы предоставило возможность Бисмарку добиваться от Ан-
глии более конкретных обязательств помогать Австрии и Ита-
лии на Балканах и в Турции. На этот раз колебания проявил
Солсбери. Дипломатическое сотрудничество уже было обес-
печено Англии, а присоединение сент-джеймского кабинета
к новому соглашению было бы отходом от его традиционной
политики изоляции. К тому же Солсбери настораживало то
обстоятельство, что сама Германия не хочет принять в нем
участие. Чтобы рассеять эти сомнения Бисмарк обратился к
Солсбери конфиденциально. Поскольку канцлер не мог прямо
сообщить, что связан союзным договором с Россией, он писал:
«Германская политика всегда будет обязана выйти за линию
борьбы, если независимости Австрии будет угрожать русская
агрессия или если Англия и Италия окажутся под угрозой
нторжения французских армий».

12-16 декабря 1887 г., также в виде обмена нот, была офор-
млена вторая Средиземноморская Антанта. Новое соглашение
предусматривало, в частности, что если Турция захочет сопро-
тивляться «незаконным предприятиям» России, то Англия,
Австро-Венгрия и Италия немедленно договорятся о мерах для
защиты независимости Турции и неприкосновенности ее тер-
ритории; в случае передачи Портой русскому правительству
сюзеренных прав на какую-либо часть своей территории, три
державы временно оккупируют стратегические пункты сул-
танской империи. Направленная исключительно против Рос-
сии и преследующая цель установить зависимость Турции от
англо-австро-итальянского альянса с обязательством участни-
ков последнего к совместным действиям, вторая Средиземно-
морская антанта имела большую значимость в международных
отношениях, чем первая. Однако практического применения в
европейской дипломатии она не получила. Условий для ее реа-
лизации в конце 80-90-х гг. XIX в. не создалось. Россия, потер-
пев фиаско в Болгарии, перенесла центр тяжести своей внешней
политики с Ближнего на Дальний Восток. В начале XX в. для
царского правительства Восточный вопрос приобрел большую
актуальность, но расстановка сил в Европе была уже другой.

Примечательно, что все вышерассмотренные договоры и со-
глашения должны были храниться в тайне. Однако Бисмарк,
добиваясь необходимого для себя эффекта, мог правдиво или
ложно передавать их содержание иностранным правительс-
твам. Так, после заключения австро-германского союза кан-
цлер принудил кайзера подписать составленное им письмо
русскому царю с сообщением о, якобы, заключенном Герма-
нией с Австро-Венгрией соглашении о поддержании мира и
даже предлагал присоединиться к этому мифическому доку-
менту. Позже, обсуждая с Павлом Шуваловым проект русско-
германского договора, канцлер прочитал изумленному послу
полный текст австро-германского договора. Подписав же «Пе-
рестраховочный договор», Бисмарк немедленно сообщил о нем
Кальноки.

Итак, в течение 15 лет Бисмарк создал систему союзов в Ев-
ропе — австро-германского (1879), австро-германо-итальянско-

10-14359 Родригес, ч. 2

го (Тройственного, 1882), Союза трех императоров (1873, 1881)
и русско-германского («Перестраховочный договор», 1887).
Центральное положение в системе занимала Германская им-
перия, которая получила преобладающее политическое вли-
яние на континенте. Бисмарк явился вдохновителем и, по-су-
ществу, главным организатором англо-австро-итальянского
альянса (Средиземноморская Антанта, 1887). Со времен напо-
леоновских войн Европа не покрывалась такой густой сетью
коалиций, свитой Бисмарком только при помощи дипломати-
ческих средств. Нити от нее находились в руках Берлина. Мас-
тер дипломатической эквилибристики, Бисмарк мог, по вы-
ражению Вильгельма I, «жонглировать одновременно пятью
шарами», т. е. союзами с Австрией, Италией, Румынией, Рос-
сией и дружбой с Англией. При этом его никогда не смущали
формально-договорные противоречия. Какие задачи своей вне-
шней политики на посту канцлера Германии и министра-пре-
зидента Пруссии Бисмарк мог считать решенными? Во-первых,
достижение международной изоляции Франции. Во-вторых,
существование тесных связей между Германией и Россией.
В-третьих, обеспечение Германии военной помощью со сторо-
ны Австро-Венгрии и Италии на случай войны с Францией или
Россией. Однако главная его цель — учредить повторный во-
енный разгром Франции — так и осталась нереализованной.
Вновь разбить Францию для сильнейшей германской армии
большой трудности не представляло. План превентивной вой-
ны упирался в ее дипломатическую подготовку. Бисмарку не-
обходимо было заручиться нейтральной позицией России, но
добиться этого ему не удалось. Трижды он создавал «военные
тревоги» (1872, 1875, 1887), но всякий раз из Петербурга сле-
довал решительный протест: при повторном разгроме Фран-
ции Германия установила бы гегемонию в Европе и могла уг-
рожать безопасности России. Планирую превентивную войну
против Франции, Бисмарк стремился спровоцировать на Вос-
токе военный конфликт между Россией и Англией. Желая за-
гнать царское правительство в «ближневосточную мышелов-
ку», Бисмарк «дружески» советовал тому занять Болгарию и
захватить Стамбул. В Петербурге на это не пошли, понимая
чем грозит подобная акция. Не смог Бисмарк и выдвинуть бри-
танское правительство на передний план борьбы против Рос-
сии. Создавая антирусский блок держав, германский канцлер
развивал перед Солсбери идею, что англо-австро-итальянская
коалиция явилась бы достаточно сильной против «экспансио-
нистских намерений» России, и в этом случае Германия мог-
ла бы сражаться на два фронта — против Франции и против
России, а Восточный вопрос был бы разрешен раз и навсегда.
Солсбери, самый сильный из всех партнеров Бисмарка в дип-
ломатической игре, без труда разгадал подлинные мотивы же-
лания германского канцлера столкнуть Великобританию с Рос-
сией. В сентябре 1886 г. он писал королеве Виктории: «Бисмарк
хотел бы, чтобы Россия заняла Константинополь, так как по
ого мнению Англия, Австрия и Турция будут вынуждены тог-
да воевать, а он сохранит благоприятный нейтралитет и ес-
ли подвернется случай нанесет новый удар Франции». Между
Бисмарком и Солсбери — выдающимися государственными де-
ятелями своего времени — шел скрытый поединок, каждый из
них стремился втянуть другого в конфликт с Россией.

Двигая мастерской рукой фигуры на шахматной доске боль-
шой европейской политики и плетя паутину союзов, Бисмарк
так и не смог предотвратить по объективным причинам (нарас-
тание русско-германских противоречий, австро-русский анта-
гонизм на Балканах) сближения между Францией и Россией.