ЧАСТЬ I 3 page. – Стой, балбес! Что ты делаешь?

– Стой, балбес! Что ты делаешь?

Сознавая, что тормозить все равно поздно, и видя, что проскочить перед паровозом уже не удастся, Незнайка стал действовать рулем. В тот момент, когда казалось, что столкновение совсем неизбежно, он повернул вправо и выскочил со своей машиной на железнодорожное полотно перед паровозом. Автомобиль запрыгал по шпалам, а за ним следом, тяжело пыхтя, как огромное злое чудовище, мчался паровоз. Сидя сзади, Пестренький чувствовал, как его обдает от паровоза теплом. Рядом с ним подскакивал на сиденье ящик с мороженым. Пестренький боялся, как бы мороженое не выскочило из машины, поэтому держал одной рукой ящик, а другой рукой держался за спинку сиденья.

– Незнаечка, миленький, поднажми! – дрожащим от страха голосом просил Пестренький. – Честное слово, никогда с тобой больше спорить не буду!

Незнайка нажимал на все педали, но не мог увеличить скорость. Свернуть в сторону он тоже не мог, потому что железнодорожный путь шел по крутой насыпи и съехать вниз было нельзя.

Почувствовав, что столкновения не произошло, Кнопочка открыла глаза и, обернувшись назад, увидела паровоз, который преследовал их по пятам. На паровозе тоже только в этот момент заметили автомобиль. Кнопочка видела, как из окна паровозной будки выглянул машинист‑коротышка и даже разинул от удивления рот, когда обнаружил мчавшуюся впереди машину. Оторопев от испуга, он задергал рычаг и стал давать тревожные гудки, потом открыл клапан, и из‑под колес паровоза рванулся во все стороны пар. Боясь, как бы его не обожгло паром, Пестренький спрятался под сиденье. Сбросив пар, машинист включил тормоз, и поезд начал понемногу замедлять ход. Автомобиль, двигаясь с прежней скоростью, стал уходить вперед. Расстояние между ним и паровозом увеличилось, но Незнайка не замечал этого. Увидев, что впереди железнодорожная насыпь была не такая крутая, как прежде, он повернул в сторону, и машина ринулась вниз. Налетев на кочку, она внезапно остановилась, так что Кнопочка и Незнайка чуть не расшибли себе лбы, а Пестренький по инерции вылетел из‑под сиденья вместе с голубым ящиком. Пролетев над машиной кверху ногами, он шлепнулся о землю и остался лежать неподвижно. Поезд в это время тоже остановился. Пассажиры выскочили из вагонов, стали спрашивать друг друга, что произошло, но никто ничего не знал. Некоторые из них спустились с насыпи и подбежали к Незнайке и его спутникам. Увидев, что Пестренький лежит без движения, все окружили его. Кто‑то сказал, что надо спрыснуть ему лицо холодной водой – тогда он очнется. Но Пестренький, как только услышал про холодную воду, так сейчас же вскочил на ноги, ошалело поглядел вокруг и спросил, заикаясь:

– А где мо‑мо‑мороженое?

– Мо‑мо‑мороженое здесь, – ответила Кнопочка, также заикаясь от пережитых волнений.

– То‑то, тогда я спокоен, – ответил Пестренький.

Он приободрился, поднял с земли ящик и поставил его обратно в машину. В это время с паровоза прибежал помощник машиниста.

– Все ли целы? – закричал он издали. – Никто не ранен?

– Никто, – ответил Незнайка. – Все благополучно.

– Вот и хорошо, а то машинист до смерти перепугался, когда увидел, что вы впереди скачете. До сих пор не может в себя прийти, – сказал помощник.

– А вы куда едете? – поинтересовался Незнайка.

– Поезд идет в Солнечный город, – ответил ему помощник.

– Мы тоже в Солнечный город, – обрадовался Незнайка.

– В таком случае, вам нужно ехать по шоссе, – строго сказал помощник. – Кто же ездит на автомобиле по железной дороге?

– Да мы и ехали по шоссе, а Пестренький сказал… То есть сначала мы смотрели на пароход… такой, знаете, большой пароход…

Незнайка начал подробно рассказывать про пароход и про то, как он поспорил с Пестреньким, но в это время раздался паровозный свисток.

– Прошу прощения, – перебил помощник Незнайку, – нам пора идти, так как поезд не должен опаздывать. В другой раз мы с удовольствием послушаем ваш рассказ.

С этими словами он побежал к паровозу, который уже разводил пары. Пассажиры бросились бежать к своим вагонам.

– Послушайте, в какой другой раз? – закричал Незнайка. – В другой раз мы еще, может быть, и не встретимся!

Но никто не слушал его. Поезд тронулся, и некоторым коротышкам пришлось прыгать в вагоны на ходу.

– Ну вот! – обиженно воскликнул Незнайка. – Не могли подождать чуточку. Ведь самого интересного я и не рассказал!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ПУТЕШЕСТВИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Вернувшись на шоссе, Незнайка, Кнопочка и Пестренький продолжали прерванное путешествие, Пестренький по‑прежнему сидел позади и усиленно угощался мороженым. Он говорил, что очень переволновался, когда вылетел из машины, а мороженое успокоительно действует на него. Кнопочка вспомнила, как она испугалась паровоза, а Незнайка с увлечением рассказывал, как он сообразил в самый последний момент повернуть машину, чтобы избежать столкновения.

– Смотрю, – говорил он, – прямо под паровоз летим! Прибавить скорость нельзя, тормозить поздно. Ну, думаю, сейчас всем крышка!.. И вдруг мне в голову что‑то ударило: повернуть надо…

– Это я тебя по голове ударил, – отозвался Пестренький. – Я испугался, понимаешь…

– Понимаешь, ты опять меня злить начинаешь! – рассердился Незнайка.

– Ну молчу, молчу. Теперь я знаю, что нельзя сердить водителя, когда он за рулем сидит.

В это время наших путников снова догнал автомобиль. Он был ярко‑желтого цвета. В нем ехали двое коротышек. Тот, который сидел за рулем, нарочно замедлил ход, чтоб разглядеть Незнайкину машину. Коротышка, который сидел с ним рядом, внимательно посмотрел на Пестренького и сказал с улыбкой:

– А тебе, голубчик, не мешало бы немножко умыться.

Они оба расхохотались, после чего водитель прибавил скорость, и машина ушла вперед.

Незнайка и Кнопочка обернулись назад и увидели, что на щеках, на лбу, на носу и даже на ушах у Пестренького появились грязные пятна и полосы.

– Что с тобой? – удивился Незнайка. – Ты ведь умывался недавно.

– Где же недавно? Совсем давно, – ответил Пестренький.

– Но мы ведь вместе с тобой умывались. Почему мы чистые? – спросила Кнопочка.

– Сказала! – усмехнулся Пестренький. – Вы впереди сидите, а я позади. Вот на меня вся пыль и летит.

– Если мы впереди, то на нас еще больше пыли должно попадать, – сказал Незнайка.

– Ну, я не знаю, как это у вас там получается, – махнул рукой Пестренький.

На самом деле, конечно, во всем была виновата пыль. Она не очень пристает к лицу, если оно не липкое, но у Пестренького лицо было липкое, потому что он не переставая ел мороженое, которое таяло у него в руках и размазывалось по щекам, по носу, даже по ушам, оставляя всюду мокрые полосы. К этим полосам хорошо прилипала дорожная пыль. Полосы постепенно подсыхали вместе с прилипшей к ним пылью, и таким образом на лице получалась грязь.

– Придется тебе, Пестренький, снова умыться, как только встретится пруд или река, – сказала Кнопочка. – Вовсе не интересно, чтоб над нами каждый смеялся!

– А кто дал им право над нами смеяться? – возмутился Пестренький. – Если б мы их догнали, то я показал бы им, как смеяться! Жаль только, что мы тащимся как черепахи!

– Кто черепахи? Мы черепахи? – обиделся Незнайка.

– Конечно, – ответил Пестренький. – Попробуй‑ка догони эту желтую машину! Видишь, как она далеко умчалась.

Желтый автомобиль на самом деле виднелся вдали маленькой точкой.

– Чепуха! – ответил Незнайка. – Сейчас догоним.

Он принялся переводить рычаги, нажимать кнопки, педали. Машина поехала быстрей, но все же не могла догнать мчавшийся впереди желтый автомобиль.

– Ну, где нам тягаться с ними! – подзуживал Незнайку Пестренький. – Не та система!

– Ничего, – отвечал Незнайка. ~ Вот увидишь! Сейчас я подогрев увеличу…

– Оставь лучше, Незнайка, а то снова в аварию попадем, – сказала Кнопочка.

– Успокойся, никуда мы не попадем, – беззаботно сказал Незнайка.

Незнайка увеличил подогрев. Это тоже не помогло. Вскоре, однако, дорога пошла под уклон. Водитель желтой машины стал слегка притормаживать, чтоб машина не очень разогналась на спуске.

Незнайка, наоборот, отпустил тормоза, и его машина стала катить все быстрей и быстрей. Впереди, под горой, опять показалась река. Через нее вел деревянный мост. Он был узенький, так что могли разъехаться только две машины. Вдобавок посреди моста, неизвестно по какой причине, остановился грузовик. Но Незнайка не обратил на него внимания и хвастливо сказал Пестренькому:

– Сейчас догоню!

– Догони, догони! Я ему скажу, кому из нас надо умыться! – ответил Пестренький.

Водитель желтой машины спустился на тормозах с горы, въехал на мост и остановился рядом с грузовиком, чтоб спросить водителя, почему произошла остановка и не нужна ли помощь.

Скатившись во весь опор с горы и влетев на мост, Незнайка неожиданно увидел, что обе машины загородили проезд и теперь уже нельзя было свернуть в сторону, так как мешали перила моста. От испуга у Незнайки похолодела спина. Тысяча вещей вспомнилась ему за одно мгновение, и дело кончилось бы, наверно, плачевно, если бы он не вспомнил тут же и о волшебной палочке. В тот момент, когда они уже были возле грузовика и Кнопочка в ожидании страшного удара снова закрыла руками глаза, Незнайка схватил волшебную палочку и, взмахнув ею, быстро сказал:

– Хочу, чтоб мы перескочили через машины!

Сейчас же автомобиль подскочил кверху, да так высоко, что у Незнайки захватило дух. Он глянул вниз и подумал:

«А ну как брякнемся с такой высоты! Пожалуй, и костей не соберешь!»

И снова, махнув палочкой, он сказал:

– Хочу, чтоб мы летели, как на самолете!

И сейчас же у автомобиля появились маленькие крылья, и он полетел над землей, поднимаясь все выше и выше. В то же время сзади послышался крик. Незнайка оглянулся и увидел, что Пестренький вывалился из машины и болтался позади в воздухе, уцепившись руками за бампер. Взяв в зубы волшебную палочку, Незнайка перелез через спинку переднего сиденья и, схватив Пестренького за курточку, пытался втащить его обратно в машину. Но это оказалось не под силу, так как тащить можно было одной рукой, а другой рукой приходилось держаться за кузов машины. Увидев, что Пестренький теряет последние силы, Незнайка хотел сказать Кнопочке: «Возьми у меня изо рта палочку и скажи, чтоб машина спустилась вниз». Но так как у него в зубах была палочка, то вместо этих слов получилось:

– Фожми у жевя ижо вта фафочку и фы‑фы‑фы‑фы…

Конечно, Кнопочка не могла ничего понять и спросила:

– Что?

– Фофофи, аф фы, фафыфка!

Незнайка так сердито сверкнул глазами, что Кнопочка сразу поняла, что эти слова должны были означать: «Помоги, ах ты, мартышка!» Она быстро перелезла на заднее сиденье и помогла Незнайке втащить Пестренького обратно в машину. Пестренький уселся на свое место. Он так испугался, что на время у него отнялся язык. Незнайка снова сел за руль и, взглянув вниз, увидел, что они забрались на страшную высоту. Внизу узенькой лентой извивалась дорога, по которой они только что ехали. Почувствовав, что у него начинает перехватывать дыхание от бьющего в лицо ветра, Незнайка взмахнул палочкой и сказал:

– Хочу, чтоб мы опустились обратно на землю… Эй, эй! Только не так быстро! – закричал он, чувствуя, что машина ринулась вниз, словно провалилась в воздушную яму.

Машина стала снижаться плавно. Некоторое время она летела над дорогой, опускаясь все ниже; наконец колеса коснулись земли, но так мягко, что не почувствовалось даже толчка. Крылья у машины исчезли. Пестренький понемногу пришел в себя и снова принялся за мороженое.

Скоро наших путешественников догнал другой автомобиль. Шофер повел свою машину рядом с Незнайкиной и затеял разговор.

– Это что за автомобиль, какой конструкции? – спросил он.

– Это конструкция Винтика и Шпунтика, – ответил Незнайка.

– А на чем работает – на дегте или мазуте?

– На газированной воде с сиропом. Из воды, понимаешь, выделяется газ, попадает в цилиндр и толкает поршень, который через передачу вертит колеса. А сироп для смазки, – объяснил Незнайка.

– То‑то я еду сзади и чую, будто сиропом пахнет, – сказал шофер.

– А твоя машина тоже на газированной воде? – спросил Незнайка.

– Нет, моя на спирту. В цилиндр, понимаешь, засасываются пары спирта и поджигаются электрической искрой. Пары, сгорая, расширяются и толкают поршень, а поршень вертит колеса. Чтоб мощность была побольше, в машине делают несколько цилиндров. У меня, например, четыре цилиндра, но бывают и восьмицилиндровые. Машина может работать и на бензине, но от бензина в воздухе остается не очень приятный запах. От спирта же никакого запаха не остается. А то есть машины, которые работают на мазуте, так те – фу‑у!

Шофер даже поморщил нос и покрутил головой.

– А Солнечный город далеко еще? – спросила Кнопочка.

– Солнечный? Нет, теперь уже недалеко.

– А почему он называется Солнечный? Там дома, что ли, из солнца? – спросил Незнайка.

– Нет, – засмеялся шофер. – Его назвали Солнечным потому, что там всегда хорошая погода и всегда светит солнце.

– Неужели никогда туч не бывает? – удивился Незнайка.

– Почему – не бывает? Бывает, – ответил шофер. – Но наши ученые придумали такой порошок: как только появятся тучи, их посыплют этим порошком, и они сразу исчезнут. Это все, братец, химия!

– Как же тучи посыпать порошком?

– Ну, поднимутся вверх на самолете и посыплют.

– Но без туч ведь и дождя не будет, – сказала Кнопочка.

– А для дождя есть другой порошок, – ответил шофер. – Посыплют немножко этого порошка, и сейчас же начнется дождь. Только дождь мы устраиваем там, где надо, – в садах, на огородах. В городе тоже устраиваем дождь, но только не днем, а ночью, чтоб никому не мешал. А если нужно цветы полить на улице, так просто поливаем из резиновой кишки.

– Видать, в Солнечном городе умные коротышки живут? – сказал Незнайка.

– О, в Солнечном городе все жители такие умные, что просто даже уму непостижимо!

– А вы тоже в Солнечном городе живете? – спросила Кнопочка.

– Да, я тоже, – сказал шофер.

Ответив так, он принялся обдумывать свои слова и, обдумав как следует, понял, что, расхвалив жителей Солнечного города, он расхваливал в их числе и самого себя. Смутившись от своего хвастовства, он покраснел, как редиска, и сказал, чтобы скрыть замешательство:

– Ну, мне пора. До свиданья! – И, нажав педаль, быстро укатил вперед.

– Может быть, он хороший коротышка, а может, и просто хвастун, – сказал Незнайка. – Не очень верится, что он тут про порошок плел.

Кнопочка сказала:

– Он покраснел под конец, а это значит, что у него совесть еще не совсем пропала. А раз совесть есть, то он может еще исправиться.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ЦИРКУЛИНА И ПЛАНЕТАРКА

Дорога опять пошла в гору, а когда подъем кончился, перед глазами путешественников открылась картина, которой никому из них раньше не приходилось видеть. Можно было подумать, что кто‑то громадный забрался на текстильную фабрику и раскатал по земле тысячи рулонов пестрых материй. Самые дальние холмы были как бы покрыты полосками ситца в мелкую крапинку: черную, белую, желтую, зеленую, красную. Ближе расположились полоски в горошину. Они лежали вплотную друг к дружке, так что закрывали всю землю. Еще ближе земля была покрыта большими разноцветными кругами. Особенно ярко выделялись желтые и красные круги, которые так и сверкали среди зеленых полей.

– Будто кто‑то нарочно расчертил землю циркулем и раскрасил, – сказала Кнопочка.

– Кому же это понадобилось расчерчивать землю циркулем? – ответил Незнайка. – Вот подъедем ближе – узнаем.

Чем ниже спускался автомобиль с горы, тем хуже становились видны круги, а потом и вовсе исчезли. Дорога, по которой мчалась машина, стала ровная, как лесная просека. По обеим сторонам тянулись заросли мака. Это было похоже на то, как если бы мы с вами ехали по лесу, только здесь вместо древесных стволов стояли длинные зеленые стебли, а вверху так и сверкали на солнышке красные цветы мака. Потом машина поехала среди зарослей моркови, клубники, желтого одуванчика. Потом опять начались заросли мака.

– Здесь, наверно, какие‑нибудь макоеды живут, – сказал Пестренький.

– Это какие еще макоеды? – спросил Незнайка.

– Ну, которые любят мак. Это они, наверно, посадили здесь все: и мак и морковку.

– Кто же станет такую пропасть сажать? Этого и вовек не съешь.

Скоро автомобиль выехал из маковых зарослей, и наши путешественники увидали недалеко от дороги какую‑то странную машину, напоминавшую не то механическую снегочистку, не то трактор. Эта снегочистка медленно ходила по кругу и косила траву. Незнайка даже остановил автомобиль, чтоб посмотреть, как она работает.

Подойдя ближе, наши путники увидели, что в передней части машины был механизм, напоминающий машинку для стрижки волос. Эта машина непрерывно стригла траву, которая тут же попадала под нож. Этот нож непрерывно кромсал траву на кусочки, после чего она поступала на движущуюся ленту, уносилась вверх и попадала между двумя зубчатыми барабанами, которые быстро вращались и словно жевали ее зубами. Пережеванная таким образом трава исчезала внутри механизма.

Земля позади машины оставалась вспаханной, поэтому можно было предположить, что внутри механизма имелся плуг, но снаружи его не было видно. Сзади были приделаны механические грабли, которые разрыхляли вспаханную землю на манер бороны. Сбоку на машине имелась надпись: «Циркулина».

Самое удивительное было то, что машиной никто не управлял. Место за рулем было пусто. Незнайка и его друзья старательно оглядели машину со всех сторон, но не обнаружили никаких признаков живого существа.

– Вот так штука! – сказал Пестренький.

Он уже хотел удивиться, но вовремя спохватился и замолчал.

Кнопочка, которая не особенно интересовалась машинами, сказала, что уже пора ехать дальше. Но Незнайка во что бы то ни стало хотел дознаться, в чем тут дело. Присмотревшись внимательней, он заметил, что посреди поля стоял столб, вокруг которого был намотан металлический трос. Конец этого троса был привязан сбоку к машине, которая ходила, таким образом, по кругу, как на привязи. Трос постепенно разматывался и удлинялся, благодаря чему машина описывала все более широкие круги.

– Ах, вот в чем тут дело! – обрадовался Незнайка. – Ну‑ка, посмотрим, что будет, когда весь трос размотается.

Ждать пришлось не очень долго. Машина описала последний, самый большой круг, остановилась сама собой и стала давать гудки:

«Ту‑у! Ту‑у! Ту‑у!»

Словно в ответ на эти гудки, откуда‑то издали раздался свист. Гудки прекратились. Через минуту послышался стрекот, и наши путешественники увидели коротышку, который ехал на каком‑то смешном мотоцикле на гусеничном ходу. Соскочив с мотоцикла, коротышка приветливо поздоровался с путешественниками и спросил:

– Вы, наверно, заинтересовались работой Циркулины?

– А что это – сенокосилка, что ли? – спросил Незнайка.

– Нет, это так называемый универсальный круговой самоходный посадочный комбайн, – сказал коротышка. – Этот комбайн срезает траву, потом вспахивает землю плугом, сажает зерна при помощи имеющейся внутри механической сажалки и, наконец, боронит. Но это еще не все. Вы уже, наверно, заметили, что срезанная трава поступает внутрь комбайна. Там она измельчается, растирается, смешивается с химическим удобрением и тут же зарывается в землю, благодаря чему образуется так называемое комбинированное удобрение, очень полезное для растений. Вместе с удобрением в землю при вспашке вносится активированная подкормка, которая содействует более быстрому произрастанию растений, благодаря чему нам удается собирать два, три и даже четыре урожая за лето. Я забыл сказать, что в передней части машины, как раз за стригущим устройством, имеется пылесос. Его назначение – всасывать семена сорняков, которые могут оказаться на земле вместе с пылью. Семена сорняков растираются жерновками и также идут на удобрение. В растертом виде они уже прорасти не могут и поэтому не опасны для посевов. Таким образом, комбайн не только пашет, сеет и боронит – он еще удобряет землю, вносит подкормку и борется с сорняками. Поэтому он и называется универсальным.

– А для чего машина привязана к столбу? – спросил Незнайка.

– Для того, чтоб она могла работать без машиниста, – сказал коротышка. – Трос, которым она привязана к столбу, присоединен к рулевому управлению. В зависимости от натяжения троса руль устанавливается таким образом, что машина делает большие или меньшие круги. Как только трос размотается полностью, машина автоматически останавливается и начинает давать гудки. Услышав гудки, машинист подъезжает к комбайну и переводит его на другой участок.

Сказав это, машинист‑коротышка отцепил трос, сел за руль и подъехал на комбайне к другому столбу. Здесь он привязал комбайн к тросу, слез на землю и свистнул два раза в свисток. Комбайн зажужжал и начал вращаться вокруг столба, вспахивая землю.

– Вот интересно! – воскликнул Незнайка. – Неужели машина может понимать свистки? Откуда она знает, что нужно ехать, когда вы свистнете?

– Машина, конечно, ничего понимать не может, – сказал машинист. – Но если вы изучали физику, то должны знать, что звук передается при помощи колебаний воздуха. В механизме комбайна имеется прибор, который преобразует воздушные звуковые колебания в электрическую энергию, а при помощи электрической энергии уже можно включать тот или иной механизм комбайна. Так, например, при помощи одного свистка включается тормоз, при помощи двух свистков включается мотор. Три свистка включают механизм левого поворота, четыре – правого…

В это время откуда‑то издали донеслись гудки:

«Ту‑у! Ту‑у! Ту‑у!»

– О, – сказал машинист, – это Планетарка кончила работу! Надо спешить. Хотите увидеть Планетарку? Это недалеко, в минуту докатим.

Все согласились и уже хотели садиться в машину, но коротышка сказал, что лучше ехать всем на его мотоцикле. К удивлению путешественников, у мотоцикла оказалось такое длинное сиденье, что на нем поместились все четверо. Первым сел машинист, за ним – Незнайка, потом – Кнопочка и самым последним – Пестренький.

Коротышка включил мотор, и мотоцикл заскользил по земле с такой скоростью, что у всех захватило дыхание. Действительно, через минуту или полторы они были возле другого комбайна, который остановился, закончив обработку круглого поля. Действуя свистком, машинист перегнал машину к другому столбу и пустил в ход. Сбоку на машине было написано красивыми буквами: «Планетарка».

– Эта машина другой конструкции? – спросил Незнайка.

– Нет, конструкция точно такая же, – ответил машинист.

– Почему же та называется Циркулина, а эта Планетарка?

– У нас каждая машина имеет свое собственное имя, потому что это гораздо красивее, чем писать на машинах разные номера.

– А вы работаете одновременно на двух машинах? Так и ездите на своем мотоцикле от Циркулины к Планетарке? – спросила Кнопочка.

– Нет, в моем распоряжении десять машин: Эксцентрида, Концентрина, Рондоза, Циркулина, Улитка, Мельница, Вертушка, Орбита, Спутница и Планетарка.

– И вы успеваете присмотреть за всеми десятью? – удивилась Кнопочка.

– В этом ничего трудного нет. У меня остается время даже почитать книжку или просто погреться на солнышке. Но если сказать по правде, то машины эти уже устарели и имеют ряд недостатков.

– А какие у них недостатки? – заинтересовался Незнайка.

– Во‑первых, у них очень маленький радиус действия, так как управление осуществляется при помощи троса. Трос же нельзя удлинять бесконечно. Поэтому машину приходится часто переводить с места на место и обрабатывать небольшие поля, что очень непроизводительно.

– А разве можно обойтись без троса? – спросил Незнайка.

– Конечно. В новейших современных машинах вместо троса употребляется радиомагнитная связь. В центре поля устанавливается сильный радиомагнит, то есть такой магнит, который действует на огромном расстоянии. Таким же радиомагнитом, но меньших размеров, оборудовано рулевое управление комбайна. Чем ближе оба магнита друг к другу, тем сильнее связь и тем больше поворачивается руль. Чем дальше магниты, тем связь меньше и тем меньше угол поворота руля. Таким образом, комбайн описывает сначала небольшие круги вокруг центрального радиомагнита, но с каждым оборотом круги делаются все больше и могут достигать неограниченных размеров. Если хотите, я могу показать вам работу такого радиокомбайна.

– А это далеко? – спросила Кнопочка.

– Нет, совсем близко. Нам надо подняться вон на тот пригорок. С него все видно.

Все с радостью согласились и, усевшись на гусеничный мотоцикл, поехали.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. РАДИОЛЯРИЯ

Гусеничный мотоцикл отличается от обычного тем, что его движение осуществляется не посредством колес, а при помощи гусеничного хода, подобно тому, как осуществляется движение гусеничного трактора. В отличие от трактора, у которого две гусеницы, мотоцикл имеет всего одну гусеницу, поэтому при езде на нем необходимо балансировать, как при езде на двухколесном велосипеде. В то время как тракторные гусеницы изготовляются из металла, в мотоциклах употребляются резиновые гусеницы. Этим достигается необходимая плавность движения, большая скорость и исключительная проходимость машины. Гусеничный мотоцикл пройдет по самой плохой дороге и даже там, где нет никакой дороги.

Обо всем этом рассказал нашим путешественникам их новый знакомый. Узнав, что они едут в Солнечный город, он очень обрадовался и сказал, что сам живет в Солнечном городе, а зовут его Калачик.

Разговаривая с Калачиком, путники быстро домчались до холма и поехали вверх. Подъем был такой крутой, что Пестренький, который сидел позади, начал съезжать с сиденья. Наконец он почувствовал, что ему уже почти не на чем сидеть, и закричал:

– Эй, эй! Постойте! Я сейчас, кажется, падать буду…

Не успел он это сказать, как свалился. Не доехав до холма, Калачик остановил машину и бросился на помощь Пестренькому. Незнайка и Кнопочка побежали за ним. Увидев, что Пестренький цел и невредим, все обрадовались, а Калачик сказал:

– Огромное преимущество гусеничного мотоцикла состоит в том, что благодаря отсутствию колес сиденье находится низко, поэтому при падении вы не можете удариться так сильно, как если бы падали с обыкновенного мотоцикла.

Теперь наши путники снова находились на возвышенности, и им опять были видны круги, которые они наблюдали раньше.

– Ах, – закричала Кнопочка и даже в ладоши захлопала, – я догадалась! Круги на земле – это и есть поля, которые пашут ваши машины.

– Совершенно верно, – подтвердил Калачик. – Черные круги, которые вы видите вон там направо, – это недавно вспаханные поля. На них еще ничего не выросло. Там, где уже появились всходы, круги зеленые. Красные круги – это маковые поля. Желтые круги – это цветущие одуванчики.

– А белые? – спросила Кнопочка.

– Белые – тоже одуванчики, но уже созревшие, с пушинками.

– А для чего вы сеете одуванчики? Их, что ли, едят? – удивился Незнайка.

– Нет, не едят, конечно, но из корней одуванчика добывают резину, из стеблей – различные пластические массы и волокнистые вещества для приготовления тканей, из семян – масло.

– Скажите, – спросил Пестренький Калачика, – мне вот что немножечко непонятно: мне понятно, что цветные круги – это поля, на которых растут… ну, скажем, мак или одуванчики, а вон там вдали вся земля словно в горошинах – что это?

– То, что вам кажется небольшими горошинами, – это такие же круглые поля, только они далеко от нас и поэтому кажутся маленькими.

– Ну, это каждому ясно, – сказал Пестренький. – А вон там дальше совсем какая‑то дребезга: какие‑то крапинки, точки…

– Это тоже круглые поля, но они еще дальше от нас и поэтому выглядят такими крошечными.

– Сколько же понадобилось машин, чтоб вспахать столько полей? – спросила Кнопочка.

– Десять машин, – ответил Калачик.

– Десять машин? – удивился Незнайка. – Не может быть!

– Уверяю вас, – сказал Калачик. – Все, что вы видите здесь вокруг, вспахали десять машин, которые находятся в моем распоряжении: Рондоза, Спутница, Планетарка… ну и остальные.

– Да ведь тут, наверно, тысяча полей!

– Нет, не тысяча, а гораздо больше. Вот считайте: одна машина может вспахать круглое поле за час. Если она будет работать десять часов в день, то вспашет десять полей. Все десять машин вспашут, следовательно, сто полей за один день. За десять дней получится в десять раз больше, то есть тысяча. Поскольку мы собираем за лето в среднем три урожая, период вспашки продолжается около ста дней, следовательно, получится еще в десять раз больше, то есть десять тысяч полей.

– Десять тысяч полей! – воскликнул Незнайка. – Да это ведь больше, чем звезд на небе! И все вы один?

– Нет, я не один. Нас пятеро. Мы работаем в четыре смены, а пятый выходной.

– Ну, это все равно, – махнул Незнайка рукой.

– Сейчас вы увидите работу еще более удивительной машины, – ответил Калачик.

Путешественники снова сели на гусеничный мотоцикл и в одну минуту взлетели на вершину холма, за которым открылась широкая долина. На ней уже не было видно отдельных цветных кругов, горошин и крапинок. Всю долину занимал один огромнейший круг, который начинался недалеко от подножия холма и кончался вдали у опушки леса. Этот круг как бы состоял из отдельных колец и был похож на планету Сатурн, как ее рисуют в книжках по астрономии. В центре было круглое белое здание, окруженное широким черным кольцом. Черное кольцо, в свою очередь, было опоясано золотисто‑желтым кольцом, за ним следовало еще более широкое кольцо – зеленое, и, наконец, снаружи было еще одно, самое огромное, – черное кольцо.