Глава одиннадцатая. На новом месте

Незнайка очнулся в совсем незнакомом месте. Он лежал на кровати, утопая в перине. Эта перина была такая мягкая, словно её наполнили головками от одуванчиков. Незнайку разбудили какие‑то голоса. Открыв глаза, он завертел ими в разные стороны и увидел, что лежит в чужой комнате. По углам стояли маленькие креслица. На стенах висели коврики и картины с изображением разных цветов. У окна стоял круглый столик на одной ножке. На нём возвышалась куча разноцветных ниток для вышивания и лежала подушечка, вся утыканная иголками и булавками, словно ощетинившийся ёжик. Неподалёку был письменный стол с принадлежностями для письма. Рядом стоял книжный шкаф. У самой дальней стены, возле дверей, было большое зеркало. Перед зеркалом стояли две малышки и разговаривали. Одна была в синем платье из блестящей шёлковой материи, с таким же шёлковым пояском, завязанным сзади бантом. У неё были голубые глаза и тёмные волосы, заплетённые в длинную косу. Другая была в пёстреньком платье с розовыми и фиолетовыми цветочками. Волосы у неё были светлые, почти белые, спускавшиеся на плечи волнами. Она надевала перед зеркалом шляпу и всё время трещала, как сорока.

– Такая противная шляпа! Как ни надень, все нехорошо. Мне хотелось сделать шляпу с широкими полями, но материи не хватило, и пришлось сделать с узкими, а когда поля узкие, то лицо кажется круглым, а это не так уж красиво.

– Довольно тебе перед зеркалом вертеться! Терпеть не могу, когда перед зеркалом вертятся, – сказала голубоглазая малышка.

– А для чего, по‑твоему, зеркала выдумали? – отвечала светловолосая.

Надев шляпу чуть ли не на самый затылок, она откинула голову назад и, прищурив глаза, стала смотреться в зеркало.

Незнайке стало смешно. Он хрюкнул, не удержавшись от смеха. Светловолосая моментально отскочила от зеркала и подозрительно стала смотреть на Незнайку.

Но Незнайка закрыл глаза и притворился спящим. Он слышал, как обе малышки, стараясь не стучать каблучками, подошли к кровати и остановились неподалёку.

– Мне послышалось, будто он что‑то сказал, – услышал Незнайка шёпот.

– Должно быть, так просто, почудилось… Когда же он очнётся? Со вчерашнего дня лежит без сознания.

Другой голос ответил:

– Медуница не велела его будить. Сказала, чтобы я позвала её, когда он сам проснётся.

«Что это за Медуница?» – подумал Незнайка, но не подал виду, что слышит их разговор.

– Какой храбрый малыш! – снова послышался шёпот. – Подумать только – полетел на воздушном шаре!

Незнайка услышал, что его назвали храбрым, и его рот сам собой разъехался чуть ли не до ушей. Однако он вовремя спохватился и сдержал улыбку.

– Я приду позже, когда он проснётся, – продолжал голос. – Мне так хочется расспросить его про воздушный шар. А вдруг у него сотрясение мозга!

«Дудки! – подумал Незнайка. – Никакого сотрясения мозга у меня нет».

Светловолосая попрощалась и ушла. В комнате стало тихо. Незнайка долго лежал с закрытыми глазами, навострив уши. Наконец он приоткрыл один глаз и увидел склонившуюся над ним голову голубоглазой малышки. Малышка приветливо улыбнулась, потом нахмурилась и, погрозив пальцем, спросила:

– Это вы всегда так просыпаетесь? Сначала один глаз откроете, потом другой.

Незнайка кивнул головой и открыл другой глаз.

– Значит, вы вовсе не спите?

– Нет, я только что проснулся.

Незнайка хотел ещё что‑то сказать, но малышка приложила к его губам пальчик и сказала:

– Молчите, молчите! Вам нельзя разговаривать. Вы очень больны.

– Вовсе нет!

– Откуда вы знаете? Вы разве доктор?

– Нет.

– Вот видите! А говорите. Вы должны лежать смирно, пока я не позову врача. Как ваше имя?

– Незнайка. А ваше?

– Меня зовут Синеглазка.

– Хорошее имя, – одобрил Незнайка.

– Очень рада, что вам оно нравится. Вы, как видно, воспитанный малыш.

Лицо Незнайки расплылось в улыбке. Он был очень доволен, что его похвалили, потому что его почти никогда никто не хвалил, а все больше бранили. Малышей поблизости не было, и Незнайка не боялся, что его станут дразнить за то, что он водится с малышкой. Поэтому и разговаривал с Синеглазкой вполне свободно и вежливо.

– А как зовут ту, другую? – спросил Незнайка.

– Какую другую?

– С которой вы разговаривали. Такую красивую, с белыми волосами.

– О! – воскликнула Синеглазка. – Значит, вы уже давно не спите?

– Нет, я только на минуточку открыл глаза, а потом сейчас же снова заснул.

– Неправда, неправда! – покачала головой Синеглазка и нахмурила брови. – Значит, вы находите, что я недостаточно красива?

– Нет, что вы! – испугался Незнайка. – Вы тоже красивая.

– Кто же из нас красивее, по вашему мнению, я или она?

– Вы… и она. Вы обе очень красивые.

– Вы жалкий лгунишка, но я вас прощаю, – ответила Синеглазка. – Вашу красавицу зовут Снежинка. Вы её ещё увидите. А теперь довольно. Вам вредно много разговаривать. Лежите смирно и не вздумайте вставать с постели. Сейчас я позову Медуницу.

– А кто это Медуница?

– Медуница – наш врач. Она будет лечить вас.

Синеглазка ушла. Незнайка сейчас же вскочил с постели и принялся искать свою одежду. Ему хотелось поскорей убежать, так как он знал, что врачи любят угощать своих больных касторкой и мазать их йодом, от которого страшно щиплет тело. Одежды поблизости не оказалось, но его внимание привлекла кукла, которая сидела на маленькой скамеечке, прислонившись спиной к стене.

Незнайке захотелось тут же разломать куклу и посмотреть, что у неё внутри – вата или опилки. Он забыл об одежде и принялся искать нож, но в это время увидел своё отражение в зеркале. Бросив куклу на пол, он стал корчить перед зеркалом гримасы, разглядывая своё лицо. Насмотревшись как следует, он сказал:

– А я тоже красивый, и лицо у меня не очень круглое.

Тут за дверью послышались шаги. Незнайка быстро юркнул в постель и накрылся одеялом.

В комнату вошли Синеглазка и другая малышка, в белом халате и белой шапочке, с небольшим коричневым чемоданчиком в руках. У неё были пухлые румяные щёчки. Серые глазки строго смотрели из‑за круглых роговых очков. Незнайка понял, что это и есть Медуница, о которой ему говорила Синеглазка.

Медуница подвинула к постели Незнайки стул, поставила на него свой чемоданчик и, покачав головой, сказала:

– Ах, эти малыши! Вечно они придумывают разные шалости! Ну, скажите, пожалуйста, зачем вам понадобилось летать на этом воздушном шаре? Молчите, молчите! Знаю, что вы скажете: я больше не буду. Все малыши говорят это, а потом снова начинают шалить.

Медуница открыла чемоданчик, и в комнате сразу запахло не то йодом, не то другим каким‑то лекарством. Незнайка боязливо поёжился. Медуница повернулась к нему и сказала:

– Встаньте, больной.

Незнайка начал вылезать из постели.

– Не надо вставать, больной! – строго сказала Медуница. – Я ведь велела вам сесть.

Незнайка пожал плечами и сел на постели.

– Не нужно пожимать плечами, больной, – заметила Медуница. – Покажите язык.

– Зачем?

– Покажите, покажите. Так надо.

Незнайка высунул язык.

– Скажите «а».

– А‑а, – протянул Незнайка.

Медуница достала из чемодана деревянную трубочку и приставила к груди Незнайки:

– Дышите глубже, больной.

Незнайка принялся сопеть, как паровик.

– Теперь не дышите.

– Гы‑гы‑ы! – протянул Незнайка, трясясь от смеха.

– Чему вы смеётесь, больной? Кажется, я ничего смешного не сказала!

– Как же я могу совсем не дышать? – спросил Незнайка, продолжая хихикать.

– Совсем не дышать вы, конечно, не можете, но на минутку задержать дыхание ведь можно.

– Можно, – согласился Незнайка и перестал дышать.

Окончив осмотр, Медуница села за стол и принялась писать рецепт.

– У вашего больного на плече синяк, – сказала она Синеглазке. – Пойдите в аптеку, там вам дадут медовый пластырь. Отрежьте кусочек пластыря и приложите к плечу больного. И не разрешайте ему вставать с постели. Если он встанет, то переколотит у вас всю посуду и разобьёт кому‑нибудь лоб. С малышами нужно обращаться построже.

Медуница спрятала в чемодан свою трубочку и, ещё раз строго взглянув на Незнайку, ушла.

Синеглазка взяла со стола рецепт и сказала:

– Слышали? Вам надо лежать.

В ответ на это Незнайка скорчил унылую физиономию.

– Нечего строить гримасы. И не вздумайте искать свою одежду – она у меня хорошо спрятана, – сказала Синеглазка и вышла из комнаты с рецептом в руках.