На смотринах у китайской мафии

Солнце светило все так же убийственно ярко. Смотреть на него, даже в черных очках, было трудно, а от асфальта, казалось, поднимался пар.

– Жара! – пожаловалась Аня, чувствуя, как вместе со словами в горло проникает сухой горячий воздух, едва не обжигающий легкие.

– Это еще ничего, – улыбнулся Антонио, шагавший рядом. – Самое плохое для нас время – это когда дует северный ветер трамонтана, что буквально означает «приходящий из‑за гор». Он очень резкий и сильный, а еще про него говорят, что он сводит с ума. Каталонцы верят, что во время, пока дует трамонтана, возрастает число нервных срывов и самоубийств.

– Да, – обрадовалась девушка, – я слышала у Гребенщикова: «Сейчас ты в дамках, но что ты запляшешь, когда из‑за гор начнет дуть трамонтана…»[5]

– Именно так, – кивнул парень, – время трамонтаны – это время испытаний, когда становится видно, каков человек на самом деле: добрый или злой, слабый или сильный, может ли он преодолевать препятствия или его способна сломить первая же непогода.

Несколько шагов они прошли молча.

– Получается, что у нас сейчас как бы время трамонтаны, – задумчиво произнесла Аня, – испытание на прочность, как ты и сказал.

– Похоже на то, – согласился Антон. – Вот, кстати, мы и пришли.

Аня взглянула на небольшое здание, у входа в которое висели красные бумажные фонари и изгибался всем своим мускулистым телом змеевидный дракон с распушенным гребнем.

«Еще один дракон, – невольно отметила девушка, – драконы сопровождают нас буквально на каждом шагу. Ну что же, посмотрим, хороший ли это знак».

Негромко тренькнул колокольчик, подвешенный над дверью, и Аня с Антоном оказались внутри ресторана. Здесь было не жарко и даже относительно прохладно, что весьма обрадовало обоих визитеров.

Зал оказался пуст, только за одним из столиков расположилась молодая пара.

Пожилой лысоватый китаец, стоящий за стойкой, повернулся к ним.

– Hola, – услышала Аня уже привычное приветствие.

Антонио отозвался и произнес несколько фраз. Китаец ответил, и хотя его плоское узкоглазое лицо не казалось эмоциональным, девушке почудилось выражение недовольства.

Антон достал из кармана листок, на который были тщательно скопированы иероглифы с карты, и протянул китайцу.

Тот взял и тут же поспешил вернуть бумагу, усиленно мотая головой, и несколько раз быстро‑быстро что‑то проговорил.

Парень еще пытался настаивать, но, очевидно, безнадежно: китаец сначала выставил вперед ладонь в протестующем жесте, а потом и вовсе повернулся к посетителям спиной.

– Пойдем, – махнул рукой Антонио.

Звук колокольчика над дверью на этот раз показался Ане насмешливым.

– Что он сказал? – спросила девушка, снова оказавшись под прицелом неумолимого солнца.

– Ничего, – вздохнул Антон. – Посмотрел на бумажку и говорит: «Я не понимаю», я спросил почему, а он в ответ: «Это не по‑китайски». И вообще дальше разговаривать со мной не стал, как будто перестал понимать и по‑испански. «Не понимаю» – и все.

Значит, не по‑китайски?.. Навряд ли. Либо это тайный шифр, либо случайно найденный ими китаец тоже принадлежит к преступной группировке. Аня про себя даже склонялась к этому мнению – уж очень подозрительно вел себя служащий ресторана. Слишком занервничал, увидев бумажку, слишком настойчиво повторял свои «не понимаю» – кто же после этого ему поверит?.. Но что же делать? Зайти еще в один ресторан? А если и туда уже дотянулись щупальца китайской мафии? Кто знает этих китайцев – они расползаются по всему миру, как зараза, и, кажется, всегда действуют очень сплоченно. Как тут не подумать о великой китайской мафии. Но в этом случае дальнейшие вопросы становятся не только бесполезными, но и опасными. Они смогли выбраться из этого ресторана, возможно, благодаря присутствию случайных свидетелей. А если в следующий раз так не повезет и зал окажется пустым?.. Что тогда предпримут мафиози? Может быть, не откладывая в долгий ящик, просто стукнут по голове чем‑нибудь тяжелым…

«Нет, искать нужно самим, – окончательно утвердилась в этой мысли девушка, – пусть даже на это уйдет немного больше времени».

– Что будем делать дальше? – спросил Антонио, направляясь к припаркованному у обочины автомобилю.

– Давай еще к воротам съездим и к Саграда Фамилия, – предложила Аня, – может, ты свежим взглядом что‑то заметишь. Но, кстати, если даже найдем возможное место нахождения клада, не будем его трогать, – опомнилась девушка. – Я Насте поклялась, что ее дождемся.

– Отлично. – Антонио, однако, не спешил садиться в машину.

Девушке показалось, что парень хочет что‑то сказать.

И действительно, он обернулся к ней.

– Кстати, как там твоя подруга? – спросил Антон небрежно.

– Уже лучше, – с готовностью ответила Аня, – Настя вообще болеет недолго, наверное, потому что не высидела бы взаперти целую неделю. Ей обязательно нужно куда‑то бежать, что‑то выдумывать. Знаешь, как ее наша классная называла? Ураганом. «Глядя на нашу Настю, – бывало, говорила она, – прекрасно понимаю, почему страшным стихийным бедствиям часто дают женские имена».

Антонио улыбнулся.

– А вы давно дружите? – спросил он.

– Давно, – кивнула Аня. – Сначала все даже удивлялись, как мы, такие непохожие, смогли подружиться… Настя, конечно, бывает резковатой и часто говорит все, что думает, прямо в лоб, но она очень хорошая и никогда не подведет. – Антон не перебивал и, кажется, слушал с интересом, поэтому девушка продолжала: – И в школе мы вместе. У меня лучше с алгеброй‑физикой получается, а у нее – с литературой и историей, так что мы обе почти на пятерки учимся… А еще Настя замечательно придумывает – просто заслушаешься. Думаю, что ей надо романы писать… Хотела бы я обладать ее талантами!..

Аня произнесла эти слова и тут же спохватилась. Получалось, что она как бы напрашивается на комплимент, заставляет Антона сказать что‑то типа: «Ну что ты? Ты очень и очень талантлива!» Но, к ее удивлению, парень, очевидно, просто пропустил последнюю реплику мимо ушей, потому что кивнул и открыл перед ней пассажирскую дверцу:

– Ну что, поехали?

Аня села, Антонио занял свое место за рулем, и красная машинка бодро рванула по опаленной зноем улице.

Они побывали у дома Гуэля и уже совершили обход вокруг Саграда Фамилия. Говорят, все дороги ведут в Рим, касательно Барселоны таким центром для Ани стал этот фантастический собор. Кстати, внутри Саграда Фамилия оказалась еще фантастичнее – огромные столбы странной формы, раскрывающийся лепестками потолок… Казалось, что попал в будущее. Незадолго до отъезда Аня посмотрела старый фильм «Звездные войны», и теперь интерьер собора отчего‑то напоминал ей имперский зал.

Аня и Антонио как раз вышли из здания, когда девушка почувствовала на себе чей‑то взгляд. Мысленно собравшись и приготовившись увидеть очередного представителя вездесущей китайской мафии, она оглянулась. И замерла. Потому что на нее смотрел парень в белой футболке. Вернее, сейчас на нем была темно‑синяя футболка с надписью «Will be together forever», но она сразу узнала его лицо и, главное, серые яркие глаза.

Оба смотрели друг на друга не больше пары секунд, но это время вдруг волшебным образом растянулось, став длиной едва ли не в целую вечность.

Потом Антон, удивленный тем, что его спутница неподвижно стоит среди беспокойной толпы, потянул ее за локоть.

Парень из парка Гуэль едва заметно кивнул, словно в подтверждение собственным мыслям, и уголок его рта иронически изогнулся.

Еще мгновение, и знакомый незнакомец растворился в толпе, словно его и не было. Аня почувствовала, как горло обожгло. Внезапно ни с того ни с сего захотелось плакать. Как в пять лет, когда любые проблемы так легко решались слезами!..

– Пойдем, – снова потянул ее за руку Антонио. – Что‑то случилось? Ты что‑то потеряла?

– Да. Нет, – невпопад ответила Аня, но все‑таки позволила себя увести.

А безжалостное палящее солнце все сияло с бледного вылинявшего неба, процарапанного высокими шпилями недостроенного собора…

Почти всю ночь Аня провела без сна. Родители давным‑давно крепко спали, а она все ворочалась на кровати, глядя в чернильную тьму.

Мысли, как ночные мотыльки, кружились в голове, не давая сосредоточиться. Аня думала то об Антонио, то о незнакомом парне из парка, то о Насте… Сейчас личные отношения волновали ее гораздо больше, чем какой‑то клад. Да она и позабыла и о кладе, и о великом Гауди, тасуя в своем воображении человеческие фигурки. Вот она сама. Обычная девчонка. Хотя, наверное, все‑таки симпатичная, если красавец Антонио обратил на нее внимание… Но нужен ли ей Антонио? Она, словно наяву, опять увидела растрепанные темные волосы незнакомца и его иронично изогнутые тонкие губы… Если бы он только к ней подошел… Но нет, этого не будет, не стоит и мечтать!

Пытаясь выгнать из головы ненужные мысли, Аня сердито засопела и перевернулась на другой бок. Конечно, Антонио для нее – идеальная пара. Разве в Москве за ней ухаживал мальчик, хоть немного сравнимый с ним по красоте и обаянию?! Первые красавицы школы сойдут с ума от зависти, что у нее такой парень!.. Но Настя?.. Что, если подруге действительно нравится испанец? А она, Аня, влезет и лишит Настю всякой возможности счастья, и при этом даже не потому, что влюбилась в Антонио, а из простого тщеславия.

Девушка вздрогнула. Вот и ответ! Она просто‑напросто не любит Антонио, несмотря на его яркую красоту, прекрасную подтянутую фигуру и отличную сообразительность. Не любит – и все! Кто бы ни был тот незнакомец из сна – это не Антон. Теперь Аня знала это совершенно точно.

Девушка опять заворочалась на кровати. «Надо сказать Антону, что я не люблю его, как можно скорей, – решила девушка. – Лучше завтра же!» Эта мысль немного успокоила Аню. Конечно, Антонио станет больно, однако он не будет обманываться, все получится по‑честному. «И вообще я, наверное, никогда никого не полюблю», – подумала Аня, и в этот момент снова увидела грустно‑насмешливые глаза и со стоном зарылась в подушку.

– Анечка, тебе плохо? Не надо было есть арбуз за ужином, – окликнула сонным голосом мама, и Аня застонала еще громче: каким нечутким, каким равнодушным человеком нужно быть, чтобы принять ее тонкие душевные переживания за простое расстройство желудка!

Уснула Аня уже под утро, приняв твердое и выстраданное решение.

На следующий день Настя, как и обещала, оказалась полностью здорова. Даже ее мама тетя Нина не нашла к чему придраться. Она два раза померила у дочери температуру, один раз пощупала лоб и посмотрела горло, и наконец даже с некоторым сожалением объявила, что Настя может покинуть номер. Правда, при этом тетя Нина добавила, что пока что нельзя купаться, пить холодное, есть мороженое, стоять на ветру и вообще, конечно, лучше бы посидеть в номере еще денек.

Тут Настя, конечно, взвыла и объявила, что ее безвременная смерть, которая непременно наступит при соблюдении последнего условия, окажется на совести матери. И тетя Нина сдалась окончательно.

В ожидании Антона девушки сидели за барным столиком, разместившись в удобных плетеных креслах, и Аня еще раз подробно рассказывала подруге о предпринятых разыскных мероприятиях.

– Китайская мафия, говоришь, – кивала Настя, вертя в руках своего расписного дракончика, – вполне может быть. Но если у них там на карте все верно по‑китайски написано, то, может, они уже нашли клад? Или найдут – после того как вы им бумажку с иероглифами сами под нос сунули.

Аня смутилась. Она действительно не подумала о таком варианте.

– Хотя, возможно, китаец из ресторана и не принадлежит к мафии, – продолжала размышлять подруга, – а повел себя странно потому, что боится мафии. Несомненно, если они будут пытать его, приложив раскаленный утюг к животу, он выдаст, что видел бумагу у вас… И тогда…

– Погоди, – прервала Аня стройный поток речи. – Зачем мафии пытать китайца, когда она и так знает, что карта у нас?

– Для поддержания репутации! – не растерялась от каверзного вопроса Настя. – Ну и для психологического воздействия на нас. Представь себе, встречаем мы этого китайца, а у него руки‑ноги перебинтованы, на голове повязка, а он говорит: «Я пострадал из‑за вас!»

– Насть, прекрати придумывать! – разозлилась Аня. – Во‑первых, я того китайца и не узнаю – они все как будто на одно лицо. Во‑вторых, не пойму, что он говорит – он и по‑испански‑то, судя по всему, плохо разговаривает, не говоря уж об английском или русском!

– Хорошо, пусть не говорит, а жалобно стонет! – предложила новый вариант Настя.

Тут обе девушки переглянулись и, не выдержав, расхохотались: уж очень потешная картина вырисовывалась.

Между тем к девушкам подошел один из служащих отеля.

– Telйfono, telйfono, – навязчиво повторял он, указывая рукой в направлении стойки ресепшен.

– Что он хочет? – удивилась Настя.

– Кажется, зовет к телефону, – догадалась Аня. – Но кто бы мог нам звонить…

– Как кто! Антонио, разумеется! Наверное, он задерживается! – воскликнула Настя, бросаясь вслед за служащим.

Аня пошла за подругой.

Настя схватилась за трубку.

– Это Антон? Але… или как у вас там… Ole… Hola… Антон, тебя вообще не слышно! – кричала в аппарат Настя. – Мы тебя ждем! Але!.. Тишина… – недоуменно сказала она, адресуясь уже к подруге, и положила на рычаг трубку. – Вначале вроде что‑то щелкало и гудело… А вдруг с Антоном что‑то случилось?! – внезапно испугалась она. – Что, если пока мы смеялись, на него действительно мафия вышла? Из‑за нас! Только представь…

Аня видела, что подруга не на шутку взволнована. «Дура, – обругала она себя, – и зачем я ходила с этим Антоном? Он мне ведь даже не нравится… А он, похоже, ко мне неровно дышит. А Настька – к нему. И что теперь делать?»

– Мы позвоним его отцу! Помнишь, Алонсо нам номер оставил… – объявила Настя и, положив дракончика, которого до сих пор держала в руке, на стойку, принялась разыскивать в сумочке свой мобильный.

К ресепшен подошел толстый испанец. Толкнув Настю, он оттеснил ее от стойки и принялся громко обсуждать что‑то с портье.

Аня кинула на наглеца возмущенный взгляд, но подруга, похоже, даже не заметила грубости. Аня никогда не видела ее такой обеспокоенной.

– Погоди, – уговаривала она, – давай пока не будем звонить Алонсо. Зачем его беспокоить, если все в порядке?

Настя подняла на подругу испуганные глаза.

– А если не в порядке? – тихо спросила она. – Если даже дело не в мафии, а вдруг он попал в автокатастрофу. Знаешь, как опасно на машине ездить! Здесь такие дороги! Что тогда? Ты вообще представляешь…

Она не договорила, замерев на середине речи, и уставилась куда‑то Ане за спину.

Девушка медленно оглянулась, уже почти ожидая увидеть искалеченного мафией китайца из ресторана, но в дверях стоял всего‑навсего Антонио. Живой и невредимый.

Настя было дернулась, чтобы кинуться ему навстречу, но замерла и, напротив, нахмурилась.

– Пришел, – приветствовала она парня, – это хорошо. Только объясни, пожалуйста, зачем звонить и молчать в трубку?

Антон нахмурился, почти скопировав выражение Настиного лица.

– Вообще‑то я не звонил, – осторожно произнес он. – Мы договаривались встретиться в половине одиннадцатого, вот я и приехал.

– Ну конечно! – хмыкнула Настя. – А кто же нам звонил?

Парень беспомощно посмотрел на Аню в поисках поддержки, но та пожала плечами, предоставляя ему выпутываться самому.

– Не знаю. А куда звонил? – рассеянно спросил он.

И Настя, разумеется, рассказала ему в красках, как их позвали к телефону.

– Может, кто‑то просто ошибся, – предположил Антонио. – Но, если хотите, сейчас узнаю. Который из служащих вас подзывал?

Аня ткнула в молодого усатого мужчину, и Антонио отправился к нему.

Вернулся парень еще более обескураженным.

– Ничего не понимаю, – пробормотал он. – Вы еще с какими‑то испанцами знакомы?

Аня покачала головой.

– Только с тобой и с твоим отцом! – заявила Настя.

– Гм… Портье сказал, что им позвонил мужчина и попросил, чтобы пригласили к телефону двух девушек, которые сидят у бара. Он говорил по‑каталонски, но не очень чисто… Портье сказал, что какой‑то эмигрант, – сообщил Антонио.

Аня и Настя переглянулись.

– Мне кажется, я знаю, кто нам звонил! – произнесла Настя зловещим голосом. – Только вот непонятно зачем?..

– Проверить, здесь ли мы? – предположила Аня, но тут же поправилась: – Нет, не может быть! Звонивший сказал портье, где мы сидим, а значит, наблюдал за нами…

На минуту все трое замолчали.

Аня чувствовала, как по спине забегали мурашки. Холл гостиницы был стеклянным, и их, конечно, отлично было видно даже с улицы. Хочешь – выслеживай, хочешь – целься из снайперской винтовки. Опасность! Теперь она ощущалась даже физически. Стало труднее дышать, а затылок сверлил чей‑то тяжелый взгляд. Аня оглянулась, пытаясь отследить источник опасности, но это было не так легко. Подозрительными казались буквально все: и сидящая на диване пожилая супружеская пара, и пьющий пиво с утра пораньше лысый мужик в красной футболке с традиционным для Каталонии изображением осла, и бармен, натирающий стойку мягкой тряпкой… Кто угодно мог оказаться шпионом, врагом, убийцей… Кто угодно!..

– Пойдемте лучше отсюда, – предложил Антонио, первым взявший себя в руки.

И девушки с ним сразу согласились.

– Постойте! – опомнилась Настя. – Мой дракончик!..

Она кинулась к стойке, куда поставила сувенир, но стойка оказалась пуста.

– Где дракончик?! – обиженно спросила Настя. – Он стоял вот здесь!

– Ты точно помнишь? – снова нахмурился Антонио, и Настя одарила его полным презрения взглядом, четко показывающим, что она‑то не может ошибаться, а потому все подобные вопросы выглядят как минимум неуместно!

Антон снова обратился к портье, и усатый быстро заговорил что‑то, разводя руками и всем видом демонстрируя, что знать ничего не знает и ведать ничего не ведает.

– Он ничего не видел, – резюмировал Антонио по‑русски то, что и без перевода уже стало вполне очевидно.

Настя уперла руки в бока.

– Скажи ему, что их отель самый отстойный, какой мне только попадался! У них грабят номера, выслеживают постояльцев и воруют их личные вещи, за которые, заметим, было заплачено в евро! – с возмущением произнесла она. – Вот вернусь в Москву и первым же делом такой отзыв на них оставлю, что мало не покажется! Я им еще устрою! – горячилась она.

Аня слушала подругу вполуха. Какая‑то мысль настойчиво крутилась в голове. Что‑то все это значило… Телефонный звонок… Ага, толстяк, отпихнувший Настю у стойки! Он и взял дракончика, больше некому! Девушка огляделась. Темпераментного хама не было видно. Что, кстати, дополнительно подтверждало состоятельность ее версии. Если он украл дракона, то, конечно, не стал ждать, пока обкраденные опомнятся, а поспешил улизнуть, причем как можно дальше. Но зачем ему сувенирный копеечный дракон?.. Пять евро, конечно, не такая сумма, чтобы ради нее устраивать целое представление и рисковать, воруя прямо из‑под носа… Во всем этом просто должен быть какой‑то смысл… Вот только какой?..

Тем временем портье, испуганный Настиным криком, еще раз переговорил с Антонио, исчез где‑то в служебном помещении, а вскоре вернулся, неся дракона, очень похожего на того, что был у Насти, только побольше. Такие на Рамбле стоили не меньше десяти евро.

– Пауло сожалеет о том, что у них в гостинице произошел столь печальный инцидент, – принялся переводить Антон. – Он приносит свои извинения и просит в знак уважения принять вот этого дракона.

Настя, мгновенно сменившая гнев на милость, широко заулыбалась и взяла дар как королева, принимающая подношение верного вассала.

– Этот дракон даже лучше! – объявила она, довольно глядя на друзей. – Жаль только, что слишком большой… Придется оставить его в номере… Надеюсь, оттуда уж его не украдут… Или украдут… Черт с ними, если что, опять пригрожу написать неблагоприятный отзыв, – решилась наконец она. – Сбегаю отнесу дракона! Ждите здесь!

Она скрылась в лифте, а Аня и Антон остались наедине посреди холла.

«Скажу ему, чтобы он не думал, будто я с ним встречалась. Это были только деловые отношения, – думала Аня, чувствуя волнение и неловкость. – Лучше поговорить прямо сейчас, чтобы он ни на что особенно не рассчитывал. Теперь я твердо уверена, что не влюблена в него… Пусть лучше присмотрится к Насте. Она хорошая. И, если приглядеться, симпатичнее меня. Вот сейчас все и скажу…»

Девушка вдохнула, точно собиралась прыгнуть в ледяную воду, и наконец взглянула на Антонио, который, похоже, отчего‑то тоже испытывал смущение.

– Аня, я тут хотел сказать тебе… – он замялся и замолчал.

«Сейчас признается в любви!» – с ужасом поняла девушка. Ошибиться было невозможно: этот взволнованный взгляд, подрагивающие руки… Возможно, парень вообще впервые собирался признаться в чувствах… Нужно сделать все, чтобы слова не были произнесены – тогда еще можно что‑то спасти, тогда они смогут остаться друзьями.

– Не надо! – поспешно сказала Аня, отступая на шаг. – Лучше ничего не говори! Это вовсе не нужно!

Ей было страшно. Она понимала, что не любит Антонио и вынуждена будет сказать ему об этом, чтобы не давать надежд и не расстраивать Настю – зачем быть собакой на сене?!..

– Да… Но… – Антонио переминался с ноги на ногу и не знал, куда деть руки. – Нет, все‑таки скажу, – решительно заявил он. – Ты не обижайся. Ты очень красивая и вообще… замечательная девушка… Но я тут подумал… я вел себя так, что ты могла решить, будто я к тебе… как это по‑русски?.. клеюсь… а я совсем нет.

Это было что‑то новенькое! Аня слушала и не верила собственным ушам.

– То есть что нет? – спросила она.

– Ну, в общем, не сердись. Мне твоя подруга нравится.

Он договорил и уставился в пол.

С минуту Аня переваривала новость, а потом вдруг расхохоталась. Так, что даже слезы из глаз брызнули.

– Что с тобой? – обеспокоился Антонио. – Тебе плохо? Воды?

– Нет, мне хорошо! – отхохотавшись, выдала Аня. – И даже замечательно! Просто… Ой, не могу!.. – и она снова принялась смеяться.

Вернувшаяся Настя застала друзей почти что в невменяемом состоянии. Аня дико хохотала, а Антонио носился вокруг, обеспокоенно заглядывая девушке в глаза.

– Что случилось? – спросила Настя. – Может, тут веселящий газ распыляли? А я все пропустила? Какая досада!

Аня, которая уже не могла смеяться, махнула рукой.

– Нет, ничего. Проехали, – наконец выдала она.