Опасный росчерк

Открыв дверь номера, Аня споткнулась о чемодан и только потом заметила, что вещи валяются по всей комнате, словно разметанные невероятным локальным ураганом. Одеяло жалко свисало с разобранной кровати, а мамина косметичка зияла алым шелковым нутром, словно рот, распахнутый в неслышном крике о помощи.

Девушка оглянулась на Антонио.

Он стоял в двери, глядя на открывшуюся взгляду картину.

– Ммм… может, я в следующий раз приду? – спросил парень, очевидно считая, что стал свидетелем то ли генеральной уборки, то ли попал в гости к крайне нечистоплотным людям, склонным разбрасывать вещи по всем возможным поверхностям.

Аня тряхнула головой, моргнула и снова посмотрела на комнату. Картина не изменилась.

– Здесь все было не так!.. В смысле, все вещи были убраны! – поспешно сказала девушка.

– Угу, – отозвался Антон без особого оптимизма.

– Может, конечно, мама и папа возвращались с пляжа, искали что‑то, а потом опять ушли?.. Но зачем им было устраивать такой бардак?.. – вслух рассуждала Аня, проходя в глубь комнаты и осторожно переступая через валяющиеся на полу вещи. Ее взгляд зацепился за расплющенную помаду. Любимую мамину помаду с мерцающим блеском. Ане ли не знать, как мама ее берегла, а тут…

Постепенно в голове прояснялось. Теперь девушка не сомневалась, что у них побывал кто‑то чужой. Причем не просто зашел в гости. В номере явно что‑то искали, и Аня даже догадывалась, что именно.

– Ты прав! – снова повернулась она к Антонио. – Они приходили за картой!.. Как жаль, что я оставила ее здесь… Хотя…

Аня бросилась к кровати и подняла небрежно брошенную на пол подушку.

Сердце тревожно стучало: повезло или не повезло!

– Вот она! – торжественно завопила девушка, извлекая драгоценную пропажу. – Они ее не нашли!

– Дай посмотреть. – Антон протянул руку, и Аня невольно отпрянула.

Что, если он, этот симпатичный и вежливый мальчик, познакомился с ними вовсе не случайно?.. Кто лучше него мог знать, где искать Аню и Настю в день повторного нападения? И тогда, на море, когда он шагнул к ним… Его дружки могли выследить девушек и специально подослать к ним смазливого парнишку для того, чтобы они на него клюнули. А они и купились! Купились, как последние дуры! Ну и пускай у Антона отец полицейский. Он, в конце концов, и может быть главным боссом преступной шайки. Кого теперь коррумпированной полицией удивишь?..

Сузив глаза, Аня отступила на шаг, думая о том, что Антон перегородил собою дверь и бежать ей, в общем, некуда. Есть еще, конечно, балкон, но куда денешься с третьего этажа?.. Кажется, она сама открыла дверцу мышеловки и доверчиво шагнула туда. Вот ведь дура! А еще считала себя мыслящим центром их с Настей компании!

– Что с тобой? – спросил Антонио с фальшивой заботой, делая по направлению к ней еще один шаг.

Он держался спокойно и уверенно. Еще бы – на его стороне сила, Аня перед ним беззащитна. Что он там рассказывал о занятиях борьбой?..

Девушка похолодела. Она отвела руку с картой как можно дальше за спину – словно это могло хоть чем‑то помочь. Видно же, что Антон гораздо сильнее, а с хилой девчонкой он, конечно, справится, даже не заметив, одной левой.

«Может, закричать?» – испуганной стаей ворон заметались в голове мысли.

Но Аня и сама прекрасно понимала, что все туристы сейчас либо обозревают местные достопримечательности, либо валяются на пляже… Хотя нет, не все. Настя же болеет! Но тем более нельзя вмешивать ее в происходящее. Как там поступают с ненужными свидетелями?

– Ты чего? – спросил он и протянул к ней руку.

Аня вздрогнула, словно ее ударили, и резко отпрянула.

– Да ладно. Не хочешь – не показывай. Странная ты какая‑то! – с этими словами Антон отвернулся и, открыв дверь, вышел в коридор.

Аня стояла, словно пораженная молнией. Так он непричастен или это хитрый ход, чтобы она поверила в непричастность? Нет, пожалуй, нет, вряд ли у них такой сложный и многоходовый план. Антонио мог просто забрать карту и уйти – кому бы Аня пожаловалась и, главное, кто бы ей поверил?.. Но если Антон не из шайки, то настоящие бандиты еще могут находиться поблизости. Что, если они ожидают, притаившись, скажем, на соседнем балконе?..

Девушка метнулась к двери.

– Погоди! Вернись! – закричала она в спину Антону.

Парень оглянулся, но не спешил подходить к ней.

Аня сама выскочила в коридор, так и прижимая к груди драгоценную бумагу.

– Антонио, пойми, я вдруг подумала, что ты… ну, что ты заодно с теми… – сбивчиво проговорила девушка.

– А… – Он испытующе заглянул ей в глаза. – Ты и сейчас так думаешь?

Аня, смутившись, уставилась себе под ноги, на расстеленную по коридору красную ковровую дорожку.

– Я не знаю, что думать. Честное слово, – наконец произнесла девушка. – Все эти события…

Со стороны лифта донеслись оживленные голоса.

– Может, зайдем в номер? Если ты, конечно, не боишься, что я на тебя нападу, – усмехнулся Антонио.

Аня решилась.

Когда дверь за ними закрылась, девушка тяжело опустилась на кровать и молча протянула Антону карту.

– Похоже на обычную туристическую карту, – заметил парень, внимательно изучая бумагу. – Тут какие‑то места обведены и еще иероглифы китайские…

Аня кивнула. Нечто подобное она и подозревала. Один из напавших на них парней был китайцем. Возможно, из мафиозной группировки, которая тоже ищет сокровища Гауди по карте, составленной их соотечественником. Чему уж тут удивляться?..

– Мы видели, – печально сказала она, – только вот с китайским некая проблема. Ни я, ни Настя не читаем по‑китайски.

Антонио на минуту задумался, а потом улыбнулся так, словно только что сделал научное открытие мирового масштаба и ему вот‑вот вручат за это Нобелевскую премию.

Девушка с интересом посмотрела на него.

– Я знаю, кто нам прочтет эти заметки! – Антон, призывая к вниманию, поднял руку и сделал театральную паузу.

– Ну?! – не выдержала Аня.

– Китайский фастфуд! – торжествующе заявил он и, видя, что собеседница не понимает, пояснил: – Здесь полно всяких китайских заведений, и везде работают китайцы. Достаточно скопировать на листочек иероглифы с карты и попросить кого‑то из носителей языка перевести надпись.

Аня почувствовала искреннее уважение. Пожалуй, решение посоветоваться с Антонио было верным.

– Но… – Антон вдруг нахмурился. – Это был бы, разумеется, хороший вариант, если бы мы продолжали искать сокровища сами.

– То есть? – опять не поняла Аня.

– Ну понимаешь… – Он встал и сделал несколько шагов по комнате, едва не раздавив флакон любимых духов Аниной мамы. – Игра становится слишком серьезной. Если эти китайцы дошли до обыска, неизвестно, что они предпримут в следующий раз. Я сейчас же позвоню отцу. – Антон и вправду достал из кармана джинсов мобильник.

– Погоди! – Аня резко вскочила и схватила его за руку. – Не звони! Если в полиции узнают о кладе, они сами его найдут! А клад должен достаться нам! Неужели все было зря?!

Парень упрямо покачал головой.

– Исключено, – сказал он, – слишком опасно. Я и так сглупил, оставив вас тогда одних. Но я и представить не мог, что за вами охотится мафия. Думал, уж извини, что у вас еще детство не закончилось… Ищете клад точно так же, как мы когда‑то Калелью обороняли… Но раз все по‑настоящему, я не могу вас оставить.

– Так и не оставляй! – оживилась девушка. – Давай будем искать сокровища вместе! Когда еще представится такая возможность?.. К тому же, если родители узнают о нападении, они немедленно обменяют обратные билеты и сегодня же повезут нас в Москву. Уж я‑то их знаю!

Антонио явно растерялся. Похоже, подобная мысль просто не приходила ему в голову.

– Но полиция будет обязана поставить в известность ваших родителей… – пробормотал он.

– Вот видишь! – теперь пришла Анина очередь торжествовать. – И у нас есть выход!

Парень вопросительно приподнял одну бровь.

– Не сообщать в полицию!.. По крайней мере пока. Ты будешь контролировать ситуацию, и если она станет действительно опасной, тут же, не теряя ни минуты, свяжешься с отцом! А пока… пока мы поищем клад сами. Представь, как будет здорово, если мы придем в полицию не как просители: «Ах, помогите, нас преследует китайская мафия!» – а как исследователи, обнаружившие ценный клад, к тому же принадлежащий всеми любимому Гауди. Только представь!..

– Что‑то мне в твоих рассуждениях не нравится, – покачал головой Антон. – Но с другой стороны… Если не рисковать…

– Мы будем аккуратно, честное слово! – поспешно заверила девушка. – Ну пожалуйста!

Антон тяжело вздохнул.

– Ну хорошо. Но будьте осторожны и никуда не суйтесь…

– Ура! Ура! – Аня от радости закружилась вокруг него, но едва не упала, запутавшись в своих же старых джинсах.

Антонио пытался казаться невозмутимым, но мальчишеский румянец все равно проступил на его загорелых щеках, а в медово‑карих глазах зажегся авантюрный огонек.

– Если уж мы собираемся оставить все в тайне, нам надо не теряя времени сделать одну очень важную вещь, – заявил парень, помогая Ане освободиться из ловушки коварно обернувшихся вокруг ее лодыжек джинсов, – убрать весь этот беспорядок до возвращения твоих родителей!

– И точно! – опомнилась девушка, и они вдвоем бросились складывать вещи, попутно обсуждая, как объяснить несчастье с губной помадой.

Про сувенирного дракончика Аня вспомнила не сразу. Там, где она его оставляла, статуэтки не было. «Неужели они забрали дракона?» – удивилась девушка. Ни на что не надеясь, пошарила под шкафом в прихожей. Пальцы тут же коснулись холодного фаянса. Статуэтка, оставленная у двери, просто закатилась под шкаф, и, конечно, грабителей она интересовала примерно так же, как давно растаявший прошлогодний снег.

– Молодец, дракончик, что нашелся, – проговорила Аня, гладя сверкающего глазурью ящера.

Они успели как раз вовремя – как в голливудских фильмах, за пару минут до прихода родителей.

– А я думала, вы на улице гуляете, – сказала мама, подозрительно уставившись на Антона.

Он явно смешался, и Аня поняла, что пора вызывать огонь на себя. Ей было ужасно жаль, что рядом нет подруги, обладающей способностью виртуозно вывернуться из любой ситуации. Но что уж тут – приходилось действовать самой.

– Мы пришли дракончика посмотреть. Антонио его еще не видел. Правда, он хорошенький?! – Аня сунула китайский сувенир едва ли не в лицо маме.

– Да, очень, – машинально ответила та, все еще буравя взглядом парня.

– Я пойду, наверное. Встретимся завтра, – поспешил он скрыться за дверью.

– Лена, что ты так пацана пугаешь! – укоризненно покачал головой папа. – Я бы сказал, вполне нормальный парень, серьезный, ответственный…

– Лучше перебдеть, чем недобдеть, – сообщила мама, кладя на стол шляпу, и вдруг взгляд ее упал на столик перед зеркалом, где лежала ее косметика. – Аня, почему здесь такой беспорядок? Ты что, копалась в моих вещах?..

– Извини, мам, я… мне захотелось попробовать накраситься… – пробормотала девушка, чувствуя, что настал момент истины.

– Косметика вредна для кожи. Чем позже ты начнешь краситься, тем лучше. Тем более летом, при ярком солнце…

Мама перебирала тюбики и флакончики, расставляя все в привычном порядке, и вдруг замерла.

– Аня, – произнесла она чужим незнакомым голосом, – что ты сделала с моей любимой помадой?

– Уронила, – девушка уставилась в пол, чувствуя себя совершеннейшей идиоткой. Проклятые руки ужасно мешались, и она то перебирала пальцами, то убирала их за спину.

– Ты же знаешь, что эта помада от «Sisley», она стоит больше двух тысяч. Ну что ты хмыкаешь? Конечно, для тебя это не деньги, ты же еще не зарабатываешь и не понимаешь ценности вещей… Но, самое главное, это очень редкий оттенок. Ты же знаешь, как я берегла эту помаду?!

Аня молчала. Да и что тут скажешь?

– Или, – глаза мамы вдруг подозрительно сузились, – или это не ты раздавила помаду…

Девушка вздрогнула: неужели догадалась? Она так старалась вернуть все вещи более‑менее на свои места…

– Да, я думаю, что это не ты! – резала по живому мама. – А твой друг, этот Антон, – добавила она неожиданно для дочери.

Аня почувствовала такое громадное облегчение, что не сдержала радостную улыбку.

– Улыбаешься, – всплеснула руками мама, глядя на дочь в священном ужасе.

Девушка вздохнула, подошла к маме и обняла ее за плечи, словно ребенка. Аня помнила, как давным‑давно, когда ей самой было еще лет десять, разбилась любимая кукла. О, сколько же тогда было пролито слез! А мама утешала и говорила, что все ерунда и куклы – дело наживное. А вот теперь сама ведет себя так, словно сломали ее любимую игрушку.

– Прости, мам, – тихо произнесла девушка, – и это не Антон, честное слово.

И мама, так же внезапно успокоившись, тихо вздохнула.

– Ну ничего, – сказала она, – помады – дело наживное. Как раз повод в дьюти‑фри в аэропорту заглянуть. Правда, Сергей?

– Еще бы не повод! – усмехнулся, выглянув из ванной, отец.

Успокоившаяся мама значительно повеселела, и Аня воспользовалась этим моментом, чтобы забежать к больной подруге.

Настя сидела на кровати и откровенно скучала, но при появлении Ани повела себя странно, вдруг отвернувшись от подруги.

– Насть, что случилось? – обреченно спросила та, предчувствуя, что сегодняшние неприятности еще далеко не закончились, а возможно, так и вообще только‑только начинаются.

– Будто не знаешь, – буркнула подруга и, повернувшись на бок, накрылась одеялом.

Аня вздохнула и села на ее кровать.

– Не знаю, – созналась она, и в тот же миг в голову пришла мысль, что Настя видела их с Антоном и обиделась. Конечно, у Ани не было уверенности, что подруга влюбилась в молодого испанца, однако она явно ему симпатизировала, и, вероятно, не стоило с ним встречаться. Если подумать, это как‑то не по‑дружески… Но Антон же помогает им обеим, и она общается с ним не ради каких‑то там чувств, а ради клада, и ничего плохого и в мыслях не держит… И потом, если Антонио предназначен ей судьбой, глупо сопротивляться. В общем, логическая цепочка получалась столь длинной, что Аня сама начала путаться.

– Ну разумеется, не знаешь! – саркастически хмыкнула Настя. – Это ты мне дверь не открыла! А я, заметим, шла к тебе больная! По холодному коридору!

В коридоре отеля было скорее душно и жарко, но не это привлекло Анино внимание.

– Я тебе не открыла? – осторожно переспросила она. – А когда именно, не припомнишь?

– Припомню, – отозвалась из‑под одеяла подруга, – полтора часа назад, вернее, час сорок.

Аня почувствовала, как тревожно заколотилось в груди сердце. В это время она сидела в кафе с Антонио и рассказывала ему про карту.

– С чего же ты, Солнцева, взяла, что я тебе не открыла? Может, никого в номере не было? – на всякий случай уточнила она.

Настя высунулась из‑под одеяла и укоризненно посмотрела на подругу.

– Не ври, Мунина! Я знаю, что мои родители были с твоими на пляже, – обличающе проговорила девушка. – Сначала я думала, что ты тоже ушла, но потом услышала из вашего номера шум. Я постучала в стену, надеясь, что ты поймешь сигнал и придешь ко мне. Но ты не приходила. Шум вроде затих. И тогда я решила все же дойти до соседнего номера, поднялась, вышла в коридор и остановилась у вашей двери!..

– И дальше? – поторопила рассказчицу Аня.

– А дальше я совершенно четко услышала шорох и хлопанье ящиков! – торжествующе закончила Настя. – Ты была в номере, но не открыла мне, даже когда я принялась колотить в дверь и звать тебя! И только я вернулась к себе, как дверь вашего номера хлопнула! Ты ушла и даже не заглянула ко мне, чтобы извиниться!

Аня слушала этот рассказ в большом волнении. Совершенно ясно, что Настя спугнула преступников. Вот поэтому они и не обнаружили карту – испугались переполоха и поспешили скрыться.

– Дурочка, – выдохнула она в дышащее праведным гневом и немного покрасневшее от простуды лицо подруги, – разве я бы тебе не открыла?

В глазах Настя появилась растерянность.

– Но тогда кто?.. Ты хочешь сказать, что все это мне послышалось? Может, у меня уже глюки начались? – нахмурилась она.

– Нет, не глюки, – снова вздохнула Аня, – боюсь, тут нечто похуже…

И она рассказала про обыск и чудесное спасение драгоценной карты.

– Ну ничего себе! – присвистнула Настя, тут же забыв обижаться. – Выходит, все так серьезно? Значит, пока я тут валяюсь, происходят настоящие приключения, словно в наших любимых книжках?..

Она приподнялась с подушек и, похоже, была готова немедленно мчаться куда‑то.

– Терпение! – остановила ее Аня. – Без тебя приключения не пройдут, будь уверена! Я бы посоветовала тебе скорее выздоравливать. А мы с Антонио пока съездим к китайцам и попытаемся расшифровать таинственные иероглифы… Да, я сказала про карту Антонио, ты же не против? Идея с китайцами, собственно, его. Он с ними и объясняться будет…

Настя испытывающе посмотрела на подругу, поправила прядь растрепанных рыжих волос.

– Ага, ты с Антонио, – хмыкнула она. – Ты уверена, дорогая подруга, что тебе больше нечего мне рассказать?

Аня молча помотала головой, надеясь, что не слишком краснеет при этом.

– Ага, – повторила Настя. – А кажется, кто‑то говорил, будто этот парень слишком смазлив…

День складывался как‑то не совсем удачно, и Аня поняла, что сил на оправдания у нее просто не осталось. Она не рассказывала подруге о смутных снах, полных ощущения нереального и огромного, как небо, счастья. Пожалуй, впервые за все время дружбы между ними возникла недоговоренность – тайна, которую Аня не могла раскрыть никому, даже Насте… «Я еще сама не разобралась, что к чему, – уговаривала себя девушка. – Слишком рано говорить об этом. Может, сны и вовсе пустые, мало ли что приснится…»

– Насть, думай что хочешь, – устало сказала она. – Хочешь, дождемся твоего выздоровления, а пока ничего предпринимать не будем.

– Ладно, – милостиво согласилась больная, – предпринимайте. У нас, думаю, каждая минута на счету, если конкуренты наступают нам на пятки! Однако за кладом без меня не лезьте! Только узнайте у китайцев про иероглифы! А там уже и я выздоровею! Я никогда долго не болею, ты же знаешь. – И она, теперь уже просительно, заглянула в глаза подруге.

– Договорились! – улыбнулась Аня.