Азбука самбо. Тема пятая: «Броски: рывком за пятку с упором в колено; захватом обеих ног; кувырком

Тема пятая: «Броски: рывком за пятку с упором в колено; захватом обеих ног; кувырком. Болевой прием – ущемление ахиллова сухожилия»

Теперь вы уже имеете определенный самбистский «стаж». Если вы точно выполняли все наши указания, настойчиво и терпеливо тренировались, то уже получили целый ряд необходимых и полезных навыков. Регулярное исполнение упражнений как общей, так и специальной физической подготовки заметно увеличило силу вашей мускулатуры, принесло большую гибкость и быстроту. Вы научились падать, не причиняя себе ни малейшего вреда, а вместе с тем изучение падений дало вам и начальную тренировку в координации движений при необычных ситуациях. Получили навык в том, как устойчиво держаться на борцовском ковре, передвигаясь по нему легко и стремительно. Освоили также искусство выведения соперника из равновесия для последующего проведения броска. Все это чрезвычайно важные, но в то же время лишь вспомогательные действия в самбо. Зато теперь, твердо освоив их, вы получили возможность уверенно перейти к освоению непосредственно приемов борьбы.

Ваше знакомство с арсеналом приемов самбо начнется с очень легкого по исполнению, но действенного приема, который называется «бросок рывком за пятку с упором в колено».

В каком порядке следует это делать? Прежде чем начать разучивать отдельные элементы любого приема, прием в целом или сложное, непривычное для вас упражнение, следует внимательно и несколько раз прочитать соответствующий текст, просматривая иллюстрации к нему. После того как вы твердо освоите описание приема, не торопясь, мысленно проделайте его несколько раз. То есть возможно более реально представьте себе, что выполняете нужное движение, как бы ощущая его соответствующими мышцами, но оставаясь при этом неподвижным. Вот такое, как говорят специалисты, создание идеомоторного образа движения существенно облегчит и ускорит овладение приемом. Разучивая бросок рывком за пятку с упором в колено, и вам и вашему партнеру следует принять положение прямой правосторонней стойки. Правая нога выдвинута вперед на расстоянии примерно одной ступни. Ноги почти выпрямлены в коленях и не напряжены. Туловище также держится свободно и без лишнего напряжения.

Для исполнения броска следует присесть, слегка наклоняясь к правой ноге партнера. Ваша левая рука захватывает правую пятку партнера снаружи, а ладонь правой накладывается на его правое колено изнутри. При этом ваша правая рука повернута так, что мизинец оказывается выше большого пальца.

Сделав такой захват, следует произвести рывок левой рукой за пятку на себя и затем вверх, а правой ладонью надавить на колено партнера в направлении влево вниз. В результате этих действий вы, сгибая и поднимая вверх ногу партнера, вызываете его падение (см. рис.). При этом он не просто лишается опоры, а ваше воздействие на его правую ногу приводит к тому, что его неудержимо тянет назад и вправо.

Проделайте сначала этот прием медленно и мягко, без резких рывков, так как, неправильно выбрав направление движения ваших рук, вы можете причинить боль партнеру. Кроме того, начальное изучение приема в медленном темпе и без излишней торопливости позволит добиться полной согласованности и одновременности действии ваших рук, без которых бросок просто не получится. В то же время ваш партнер получает возможность проверить в благоприятной обстановке свой навык падать, не причиняя себе никакого вреда. В качестве самостраховки он должен использовать падение назад с мягким перекатом на округленной спине, прижав подбородок к груди и энергично ударив обеими руками по ковру для амортизации своего падения. Если же ваш нажим на его колено будет очень энергичным, то партнер упадет направо и должен будет страховаться, используя технику падения на правый бок: соответствующую группировку тела, мягкий перекат и хлопок по ковру правой рукой.

Достаточно твердо усвоив технику броска на несопротивляю‑щемся партнере, следует присоединить к ней действия, подготавливающие этот прием. Ведь в схватке не приходится рассчитывать на то, что партнер сам придет в положение, удобное для исполнения вами броска. Необходимо научиться умело создавать самому такие моменты, только при этом условии бросок приобретает свою грозную силу.

Подготовок для данного броска мы изучим две, и диаметрально противоположного характера: при одной из них вы заставляете партнера перенести вес тела на атакуемую ногу, а при другой, наоборот, на неатакуемую.

Для исполнения первого варианта захватите левой рукой середину правого рукава партнера под локтем, а правой – левый отворот его куртки на груди. Резко потяните левой рукой влево вниз и немного на себя, а правой так же энергично как бы приподнимите партнера влево вверх. Сразу же после этого следует с максимальной быстротой присесть, захватить правую ногу партнера и сделать бросок, как описано выше.

Сущность второго варианта подготовки заключается в том, что вы резко толкаете партнера, вынуждая его сделать шаг назад. Партнер стоит в прямой левосторонней стойке. Сделав захват, как и в первом варианте, вы производите энергичный толчок так, чтобы ваш партнер вынужден был отступить назад. Этот шаг назад он сделает, естественно, левой ногой, отставив вперед правую. А вы немедленно после толчка приседаете и проводите бросок, захватив его правую ногу.

Наиболее частые ошибки при разучивании броска заключаются в следующем: 1. Атакующий тянет за пятку партнера только вверх, забывая, что начальное движение его левой руки при рывке должно быть направлено параллельно ковру и лишь потом вверх. 2. Атакующий поднимает захваченную ногу вверх, не сгибая ее упором в колено изнутри.

А теперь познакомьтесь с техникой исполнения того древнего, но эффективного приема, об истории которого вы узнали из первой главы этой книги. Это тот самый бросок захватом двух ног.

Разучивая его, и вам и вашему партнеру следует принять прямую правостороннюю стойку. Захватите рукава партнера пониже локтей и обеими руками сильно рваните вниз и от себя, сбивая его на пятки. Быстро сделайте небольшой шаг вперед, приседая и сгибаясь в поясе так, чтобы захватить руками ноги партнёра снаружи за подколенные сгибы, а правым плечом упереться в его живот. Толкая правым плечом в живот партнера, руками нужно сделать сильный рывок, как бы выдергивая из‑под него обе ноги. Направление рывка: на себя, вверх и в стороны, то есть правая рука вправо, а левая влево так, чтобы развести ноги партнера (см. рис.).

В момент падения отставьте правую ногу назад и, придерживая партнера за ноги, постарайтесь смягчить его удар о ковер. Со своей стороны он должен провести самостраховку как при падении назад.

Бросок захватом двух ног особенно целесообразно проводить в тот момент, когда партнер сгибает ноги и тянет вас на себя.

Следующий прием нынешней темы тоже несложный по исполнению и в тактическом отношении, тесно связанный с предыдущим. Это бросок кувырком.

Примите позицию прямой правосторонней стойки. А ваш партнер принимает такое положение, как будто бы собирается провести бросок захватом обеих ног или рывком за пятку: он наклоняется, протягивая руки к вашим ногам, но не захватывает их. Для исполнения броска кувырком наложите правую ладонь сверху на затылок партнера так, чтобы пальцы были повернуты вправо. Левую руку перенесите поверх правой руки партнера, затем пропустите ее между правой рукой партнера и его боком и захватите левой рукой свое правое предплечье сверху. В результате этого маневра партнер оказывается в надежном капкане из ваших рук. Теперь надавливайте правой ладонью на затылок партнера, пригибая его голову вниз, а левым предплечьем одновременно поднимайте его левое плечо. Это энергичное движение своих рук вы должны усилить резким поворотом корпуса вправо и шагом назад правой ногой (см. рис.). В результате партнер должен перекувырнуться через левое плечо и упасть на спину. Страховка партнера при падении заключается в. мягком перекате на округленной спине от левого плеча к правому бедру (см. упражнение 14 второй темы).

Бросок кувырком может быть использован в качестве самостоятельного атакующего приема, когда соперник находится в низкой стойке, но особенно он ценен как контрприем при любой попытке противника захватить ваши ноги. Следует помнить, что эти полезные функции броска вполне применимы не только в спортивной, но и в боевой схватке.

Разучивать все броски следует как в левостороннем, так и в правостороннем их варианте.

В заключение познакомьтесь с вашим первым болевым приемом – ущемление ахиллова сухожилия. Лучше всего изучать его из того положения, в котором оказываетесь вы и ваш партнер после проведения броска захватом обеих ног: партнер лежит на спине, а вы стоите лицом к нему, захватив его ноги. Сядьте на ковер так, чтобы ваша правая нога оказалась между ногами партнера, а левая – с наружной стороны его правого бедра. Продолжая движение, с силой обхватите правую ногу партнера своими ногами и скрестите их стопы у него на груди.

В то же самое время, когда будете садиться на ковер, вы должны отпустить правую ногу партнера, а захват левой ноги изменить так, чтобы ее стопа оказалась зажатой у вас под мышкой. Для этого вы сгибаете левую руку в локте и прижимаете ее лучевой костью к ахиллову сухожилию партнера. Иными словами, нижняя часть «ребра» вашего левого предплечья той стороной, к которой прилежит большой палец, давит снизу на заднюю часть ноги партнера чуть выше его пятки. Правой рукой возьмитесь за свою сжатую в кулак левую руку для усиления ее захвата.

После этого начинайте надавливать на ахиллово сухожилие партнера, поднимая свое левое предплечье с помощью правой руки, опуская левое плечо, а также прогибаясь корпусом назад и приподнимая таз. Ваши скрещенные ноги лежат на груди партнера и мешают ему подняться (см. рис.).

Разучивать этот болевой прием следует в медленных движениях и очень осторожно. При первом же появлении боли партнер должен громко сказать «есть» или хлопнуть ладонью о ковер, а вы – немедленно отпустить захват, так как без строгого соблюдения таких предосторожностей можно легко получить травму. Не забывайте это непременное правило при разучивании любого болевого приема.

Вы уже, конечно, догадались, что все приведенные в этой теме приемы имеют между собой определенную связь. Проведение броска захватом обеих ног или рывком за пятку с упором в колено следует завершать болевым приемом – ущемление ахиллова сухожилия, который окончательно подчинит вашей воле противника. Попытки же соперника провести названные выше броски нужно прерывать контрприемом, сделав бросок кувырком.

Эти «связки» приемов, переход после исполнения одного приема сразу же к другому, вы будете осваивать в условных схватках, заранее обусловив с партнером их характер. Например, вы проводите бросок захватом двух ног и переходите на болевой прием или он пытается сделать бросок захватом ног, а вы встречаете его атаку, делая бросок кувырком, и т. п. Вашей задачей является твердое усвоение исполнения контратаки или перехода от одного приема к другому в быстром боевом темпе, так как иначе в реальной схватке вы просто не сможете их провести из‑за противодействия противника. Поэтому отработку этой техники начинайте на несопротивляю‑щемся партнере, который знает, какой именно прием должны вы проводить. Это дает вам возможность полноценно и без вредной спешки освоить технику проведения приемов, избежав возможных ошибок. Если же партнер станет оказывать сопротивление или вы будете пытаться сделать еще недостаточно освоенный прием сразу в быстром темпе, это даст очень плохие результаты. Учебная условная схватка потеряет весь свой смысл, так как превратится в откровенную нетехничную возню. Вы уже не сможете получить необходимые навыки, а в исполнение вами приема начнут вкрадываться неизбежные ошибки, которые значительно снизят его боевую ценность или даже вообще сведут на нет.

Поэтому повышать темп выполнения приемов и начинать оказывать сопротивление приему партнера, поначалу несильное, можно только тогда, когда вы уже вполне овладеете его техникой в медленном исполнении. Пройдя фазу обусловленных заранее схваток с дозированным сопротивлением партнера и вполне освоив этот этап, можете переходить к вольным схваткам, в которых используйте все изученные приемы и уже в быстром темпе.

Изложенной выше последовательности отработки «связок» и контратак неизменно придерживайтесь и в будущем.

Глава 6 Система «САМ»

Когда говорят о послевоенной разрухе начала двадцатых годов, представляют полузатопленные шахты, поросшие травой заводские дворы, искалеченные, ржавеющие в тупиках паровозы. Но наследство шести тяжелых военных лет этим вовсе не исчерпывалось. Война калечила не только железо. Еще никогда в стране не было такого количества профессиональных преступников. Щедро раскиданное войной оружие оседало в их руках. Надежно скрытые, затерянные в бесчисленных переулках крупных городов, вовсю процветали воровские «малины», где до поры до времени уголовники чувствовали себя довольно уютно.

Хорошо вооруженные, крепко спаянные угрожающим, густо замешенным на крови авторитетом главаря, банды тех лет представляли очень большую опасность. И все же куда опаснее уголовников были преступники политические. Убежденные и непримиримые враги власти трудящихся, укрывшись в глубоком подполье, они ни на минуту не прекращали активной борьбы против Советской Республики. Словно в каком‑то зловещем калейдоскопе, один за другим мелькают в те годы контрреволюционные заговоры разномастных антисоветчиков: от махровых верноподданных монархистов до так называемых левых социалистов‑револю‑ционеров. Все они, конечно же, получали щедрую помощь из‑за рубежа. Еще недостаточно надёжно охранявшиеся тогда наши границы переходили не только жаждавшие наживы контрабандисты, но и связные заговорщиков, шпионы, террористы…

Просто невероятным кажется нам теперь, что не имевшие специальных познаний и даже достаточного практического опыта чекисты и милиционеры смогли обуздать всю эту свору. Но это было так. Борьба велась отчаянная и беспощадная, она затянулась на несколько лет. И сколько раз оперативным работникам приходилось слышать короткий, всего в два слова, приказ: «Взять живым!»

Взять живым… А брать приходилось и увешанных оружием головорезов, и шпионов, вышколенных японскими профессорами дзюдо. Им нечего было терять, на убийство они шли не задумываясь. Только мелькали лезвия бандитских финок и прямо в глаза заглядывал дульный срез браунинга или нагана…

Очень были нужны в этих смертельных поединках простые безотказные приемы обезоруживания и задержания. Но сегодня в основном только специалистам известно имя человека, которому довелось выполнять эту нелегкую и непростую работу, – Виктора Афанасьевича Спиридонова.

Когда в начале шестидесятых годов я начал собирать материалы о Спиридонове, то со дня смерти старого самбиста не прошло даже двух десятилетий, еще были живы многие его ученики, сослуживцы. Казалось, что поиски не должны встретить особых затруднений. Но так, к сожалению, только казалось, и нельзя было не подивиться, как безжалостно стирает иногда время следы даже недавних событий.

Из родственников Виктора Афанасьевича никого уже не оказалось в живых. После долгих розысков в архивах я получил официальное сообщение, что личное дело, заведенное на Спиридонова как на работника «Динамо», было уничтожено в военном сорок первом году. Человеческая память, увы, тоже оказалась не абсолютной. Совсем по‑разному рассказывали, например, о дореволюционной профессии Спиридонова три хорошо знавших его старых динамовца. «Я считал, что Спиридонов – капитан дальнего плавания!» – уверенно сказал один из них. А другой с той же категоричностью: «Он же был полковником гвардии! Я точно знаю… Высокий – два метра роста, выправка отличная!» Третий, хотя и не мог дать точного ответа на мой вопрос, но твердо помнил, что Виктор Афанасьевич отлично умел… шить дамские ботинки («Знаете, такие высокие, как в то время носили»).

И хотя собирать материал пришлось по крохам, восстановить биографию Спиридонова все‑таки удалось. Он действительно до революции был кадровым офицером. Но не полковником и не гвардии. Служить начал рядовым, уйдя в армию с семнадцати лет вольноопределяющимся, как теперь мы говорим, добровольцем. Получил унтер‑офицерские лычки и был командирован в Казанское пехотное училище.

Юнкера еще осваивали тактику и фортификацию, кололи штыком чучело, а над Желтым морем у Чемульпо уже прогремели орудия «Варяга» – крейсера из пески. В 1905 году в новеньких офицерских погонах Спиридонов отправляется туда, где разгорались сражения печально знаменитой русско‑японской войны, – в Маньчжурию. На долю свежеиспеченного офицера выпал совсем недолгий период фронтовой жизни, но, должно быть, у зеленого подпоручика была настоящая солдатская хватка: домой он возвратился с крестом Станислава на груди.

Многие из тех, с кем мне привелось говорить о Викторе Афанасьевиче, считали, что именно тогда, в Маньчжурии, он и ознакомился с джиу‑джитсу. Иные утверждали даже, что Спиридонов, будучи раненным, оказался в японском плену и изучил боевые приемы непосредственно в Стране восходящего солнца. Не хотелось бы разрушать такую романтическую версию, но приходится сказать, что она не соответствует действительности. Виктор Афанасьевич был знаком только с тем вариантом джиу‑джитсу, который оказался занесенным в Европу уже после русско‑японской войны, в период небывало шумного мирового триумфа этой системы самозащиты. Время всеобщего увлечения джиу‑джитсу отнюдь не прошло для Спиридонова даром. Был он человеком ловким и сильным, большим специалистом в военно‑прикладной гимнастике и без особого труда основательно изучил японские приемы, хотя, вероятнее всего, пользовался при этом всего лишь описаниями в различных руководствах, изданных в России и за рубежом.

Несмотря на фронтовые заслуги, успехи Спиридонова по службе, как и у любого армейского пехотного офицера, провинциального «армеута», были невелики: истекшие десять лет приносят ему повышение всего лишь на один чин. С первых же дней мировой войны он снова на передовой. Вторая война для командира пехотной роты поручика Спиридонова закончилась в тот самый день, когда в бою под посадом Лаптевым над его головой разорвалась австрийская шрапнель. Тяжело контуженный и раненный, он год провалялся в госпиталях, а потом был «уволен от службы с производством в следующий чин с награждением мундиром и пенсией». Пенсия, впрочем, была совсем мизерной. И не в те ли голодные годы пришлось раненому офицеру научиться тачать дамские ботинки? Вообще у него была уверенная хватка хорошего русского мастерового: при случае мог починить водопроводный кран, брался и за другие слесарные работы.

Революцию Спиридонов встретил в Москве. Время было нелегким для бывших офицеров: в них видели потенциальных врагов, подозревали в измене. Отставному штабс‑капитану пришлось почувствовать это на себе.

Но именно тогда он раз и на всю жизнь сделал выбор, с кем идти. В девятнадцатом году он работает в Главном броневом управлении Красной Армии. А вскоре, оправившись от последствий контузии, становится преподавателем Московских окружных курсов инструкторов спорта и допризывной подготовки имени Ленина. Одного из тех учебных заведений, которым суждено было стать родоначальниками советского спорта.

Среди многих дисциплин, изучавшихся курсантами, была также «защита и нападение без оружия». Должность главного руководителя по этому предмету занимал Виктор Афанасьевич. Сегодня с тех сияющих высот, на которые взошла физическая культура в наши годы, мы едва ли сможем не только в полной мере понять, но даже достаточно отчетливо представить те невероятные трудности, с которыми неминуемо должен был столкнуться Спиридонов в том новом и очень нелегком деле, за которое он взялся. В те далекие годы спорт и, главное, его преподавание стояли на очень низком уровне, особенно в России, где физическая культура еще не успела получить достаточного развития. Но если почти в любом из культивировавшихся тогда у нас видов спорта уже существовал пусть очень небольшой, но тем не менее какой‑то опыт, то в самозащите не было даже этого. Больше того: алчная и невежественная орава самозваных знатоков джиу‑джитсу коммерческого толка успела настолько скомпрометировать эту систему, что многие из спортивных специалистов уже просто не принимали ее всерьез. Многие, но только не Спиридонов. Бросавшиеся в глаза недостатки японской самозащиты не могли помешать ему видеть ее несомненные достоинства, понимать ее «рациональное зерно». И его не испугали ни сложность, ни объем работы, которую предстояло выполнить. А начинать пришлось не то чтобы с нулевой отметки, а, если хотите, даже с отрицательной. Он вторгался в область, где все было неясно, а зачастую и намеренно запутано. Никакой методики преподавания не было и в помине. Да и какая методика, когда единственное, с чем начинал Спиридонов, – это пара десятков приемов, из которых далеко не все были достаточно надежны. Все, абсолютно все нужно было находить и решать самостоятельно: какие именно приемы он отберет и покажет курсантам, как объяснит, в какой последовательности построит обучение.

В экзотической японской системе иные приемы (рекламы ради) исполнялись только одной рукой. Другой же следовало картинно подбочениться. Нет, не этому стал учить Виктор Афанасьевич своих питомцев. Уж кто‑кто, а он‑то отлично знал, что боевая схватка – это всегда и боль, и страх, и кровь. Позировать там уже не остается времени. Главный руководитель придирчиво отбирал только самые надежные и простые приемы, на которые можно было бы положиться в любой переделке. Этому правилу он будет неизменно следовать и в дальнейшем, в течение всех двадцати лет своей деятельности. И неудивительно, что, просматривая современные руководства самообороны, непременно встречаешь большее из того, на чем когда‑то остановился Спиридонов. Хаос приемов, который «профессора» джиу‑джитсу преподносили своим ученикам, вскоре был с военной четкостью классифицирован. В рамках этой классификации и в точном соответствии с ней были введены русские названия приемов, полностью и бесповоротно вытеснившие неудобную, сложную и совершенно бессмысленную в русской речи японскую терминологию. Интересно, что спиридоновская классификация тоже не утратила своего значения, а ряд введенных им терминов живет и в боевом, и в спортивном самбо.

Работа, конечно, велась, что называется, на ощупь, почти вслепую. Далеко не все выходило гладко. Немало было ошибок, заблуждений. Да и могло ли их не быть при таких сложных условиях? Главное, что с самого начала Спиридонову удается встать на тот путь, по которому пойдет развитие всего современного искусства защиты и нападения без оружия: создание новой, «синтетической» системы, составленной из лучших приемов уже существующих систем. И тогда, всего лишь по истечении второго года работы, у Виктора Афанасьевича уже были основания говорить о преподаваемых им приемах как о «проверенных на опыте, в жизни, обучавшимися ранее лицами». А впоследствии он вспоминал: «Впадая в начале своей работы в общую ошибку при определении ценности тех или иных приемов в смысле применения их к жизни, мне тем не менее в 1921 году благодаря практическому изучению удалось осознать ошибку существовавшей в то время системы. В то же время детальное изучение всех приемов, имевших применение в нашей действительности, указало новый и, как мне кажется, правильный путь».

В 1922 году Ф. Э. Дзержинский, руководивший службой государственной безопасности, поставил перед чекистами задачу постоянно совершенствовать свое стрелковое искусство и физическую подготовку. Ведь эти качества не только входили в число слагаемых, обеспечивавших успех проводимых операций, но даже гарантировали в определенной мере жизнь чекиста в опасных ситуациях. (Если, конечно, вообще могли существовать какие‑то гарантии при такой изнурительной и нечеловеческой напряженной службе!) Созданное вскоре спортивное общество «Динамо», объединив в своих рядах спортсменов‑чеки‑стов, пограничников и милиционеров, приняло на себя солидную долю работы по выполнению поставленных Дзержинским задач. Естественно, что этому обществу, кроме всего прочего, предстояло возглавить работу в области такой специфической спортивно‑прикладной дисциплины, как самозащита без оружия. И действительно, динамовская секция защиты и нападения вскоре стала общесоюзным центром по разработке техники, тактики, методики преподавания и пропаганде самозащиты. А начать всю эту деятельность и направлять ее в дальнейшем довелось, конечно же, не кому иному, как Спиридонову.

Он был в числе самых первых спортивных специалистов, пришедших на работу в новорожденное общество. И наверное, это было вполне закономерно. В 1923 году Виктор Афанасьевич являлся наиболее знающим, если вообще не единственным специалистом в своей области. Входил он к тому времени и в спортивный актив столицы. Все это, несомненно, предопределило его приход в «Динамо», но думается все же, что главная причина была иной. Как и прежде, на передний край Спиридонова вела сама логика его характера. Недаром же рассказывают, что этот бывший фронтовой офицер по собственной инициативе не раз участвовал в операциях по ликвидации воровских притонов вместе со своими учениками из угрозыска.

Скудность сведений о герое этой главы заставляла меня обращаться даже к людям, мало его знавшим. Но зато это давало подчас интересную возможность взглянуть на обстоятельства с новой и неожиданной точки зрения. Давным‑давно заработавший пенсию динамовский бухгалтер общался с Виктором Афанасьевичем только в будничной и скучноватой сфере оформления и выплаты заработной платы. Но как раз от этого старика бухгалтера я узнал об очень показательной черте спи‑ридоновского характера.

С первых же лет существования «Динамо» его руководство исходило из жестких принципов самоокупаемости, не допуская того, чтобы спортобщество стало иждивенцем государства, испытывавшего в то время экономические трудности. Естественно, что финансовые возможности «Динамо» были ограниченными, а денег время от времени не хватало. И вот главный руководитель секции самозащиты был, оказывается, одним из тех фанатически увлеченных своим трудом тренеров‑энтузиастов, которые нередко соглашались поработать месяц‑другой без зарплаты.

Спиридонов получил теперь огромную всесоюзную аудиторию, очень внимательную и очень нуждавшуюся в его суровой науке. И Виктор Афанасьевич не обманул ее ожидания. Несмотря на неизмеримо возросший объем работы, он трудится со свойственной ему энергией и, как всегда, с полной самоотдачей. Обучает боевым приемам чекистов, работников милиции, командиров и бойцов пограничных войск. Вручает им то самое «невидимое оружие», которое так было необходимо в их благородном, но очень опасном труде. И не одному здоровенному бандиту случалось изумляться тем, что скрутил его невысокий, на вид слабосильный чекист.

Деятельность в «Динамо» не только предъявляла новые, неизмеримо возросшие требования, она давала еще широчайший простор Спиридонову для осуществления всех, даже самых смелых, его планов.

Решить задачу преподавания самозащиты во всесоюзном масштабе можно было только вырастив сотни хорошо подготовленных инструкторов. И вот Спиридонов работает еще и над проблемой подготовки инструкторских кадров. Уже через несколько лет рядом с ним встала целая шеренга лучших его учеников, способных воспитывать не только рядовых самбистов, но и умелых преподавателей. Особенно выделялись двое из них: Д. А. Давыдов и М. И. Соломатин, которых Виктор Афанасьевич с благодарностью и уважением называл своими «постоянными помощниками в трудном и новом деле создания стройной системы самозащиты». Одна за другой выходят в свет три книги Спиридонова, излагавшие основные принципы его системы. Секции самозащиты (как их тогда называли – группы совершенствования) начинают функционировать не только в московской, но и во многих других динамовских организациях: в Ленинграде, Ростове‑на‑Дону, Свердловске, на Украине, в Сибири и Закавказье. Неугомонный патриот своего дела, Виктор Афанасьевич объездил весь Советский Союз, пропагандируя приемы самозащиты. Всегда очень охотно выступал в чекистских и милицейских клубах, в учреждениях и воинских частях. Превосходный рассказчик, он умел быть интересным для любой аудитории. А. А. Харлампиев, пришедший в «Динамо» сразу же после Спиридонова, вспоминает: «Пропагандист был очень хороший. Куда бы мне ни приходилось выезжать, я везде встречал огонек интереса к самбо, зажженный в свое время Спиридоновым».

В своей работе Виктор Афанасьевич ставил перед собой только чисто практические цели: создание эффективной системы самозащиты. Случилось, однако, так, что именно эта система стала самым первым этапом существования в нашей стране нового прикладного вида борьбы в одежде, в котором разрешалось применение болевых приемов. Того вида, какой сегодня мы называем борьбой самбо. Дело в том, что полученные на занятиях боевые навыки лучше всего закреплялись и совершенствовались в вольной схватке. «Состязание является как бы высшей степенью тренировки и последним этапом совершенствования бойца при изучении самозащиты» – таково было мнение Виктора Афанасьевича. И его ученики выходили на ковер в курточках, борцовских ботинках (а чаще просто в гимнастерках и носках) и проводили учебные схватки. Ненароком родившийся вид спорта оказался очень интересным и увлекательным. Постепенно стали организовываться соревнования и даже первенства по специально разработанным Спиридоновым правилам. Борцы разделялись на семь весовых групп, а проведение болевых приемов допускалось не только, как теперь, при борьбе лежа, но также и в стойке. Кроме того, использовались различные удушающие захваты. Все это, конечно, делало схватки сравнительно опасными и определяло высокие требования к хладнокровию, самообладанию спортсменов. «Состязающимся категорически воспрещается горячиться во время схватки, в каком бы темпе она ни происходила», – устанавливали правила и грозили нарушителям немедленной дисквалификацией. Стоит отметить, что это с наивной прямолинейностью сформулированное предостережение «горячащимся» вошло впоследствии и в самые первые общесоюзные правила борьбы самбо.

В феврале двадцать девятого года впервые был проведен чемпионат московского «Динамо» по новому виду борьбы. В афишах, правда, для пущей общедоступности указывалось: «по джиу‑джитсу». Из‑за ограниченного числа участников первенство разыгрывалось только в четырех весовых категориях. И хотя считалось, что состязания закрытого типа, в течение всех трех дней, пока проходили упорные схватки на ковре, спортзал Высшей пограничной школы и старый динамовский зал на Цветном бульваре оказывались переполненными. Мастера самозащиты никак не могли пожаловаться на недостаток внимания со стороны болельщиков. Интересно, что еще за полгода до этого первенства ученики Спиридонова, к тому времени уже неплохие борцы, успели получить боевое крещение в первой и единственной в истории советского спорта международной встрече по джиу‑джитсу.

В погожие осенние дни 1928 года вся Москва жила спортивными состязаниями еще невиданного в стране размаха – Всесоюзной спартакиадой. На оживленных многолюдных улицах яркими пятнами горели красочные национальные костюмы посланцев всех советских республик. То и дело слышалась иностранная речь: для участия в Спартакиаде в красную столицу прибыли ра‑бочие‑спортсмены многих стран.

В состав немецкой делегации вошли несколько специалистов по джиу‑джитсу. Немцы выступали в московских парках с показательными схватками, демонстрируя молниеносные броски и неотразимые захваты. Японская система была тогда в новинку даже для задававших тон в спорте европейских стран. И конечно же, германских спортсменов очень удивило, что в далекой и все еще переживавшей трудности Москве оказались свои собственные мастера самозащиты. Да и не только оказались, но даже осмелились бросить им вызов. Однако самый большой сюрприз ожидал гостей впереди. Хотя они с чисто немецкой аккуратностью точно следовали всем предписаниям японских профессоров, московские парни сумели все‑таки победить их в этой знаменательной товарищеской встрече.

Тот стиль борьбы, с которым столкнулись в Москве германские рабочие‑спортсмены, хотя далеко еще не стал борьбой самбо, какой мы видим ее сегодня, но уже не был и японским джиу‑джитсу в точном смысле этого слова. Восемь лет упорного труда Спиридонова отнюдь не пропали даром. Этот человек не мог оставаться ортодоксальным копиистом. В нарушение основного японского канона он стал смело использовать подсказанные жизнью варианты основных приемов. И если в джиу‑джитсу господствовала спекулятивная аксиома «каждый прием и при любых условиях удается», то Виктор Афанасьевич разрабатывал способы мгновенных переходов от неудавшегося к следующему приему. Хорошо зная все достоинства джиу‑джитсу, Спиридонов тем не менее никогда не был бездумным адептом этой знаменитой системы. Его мнение категорично и недвусмысленно: «Искусство самозащиты помогает одержать победу всеми имеющимися средствами, поэтому при самозащите нельзя придерживаться одной какой‑либо системы, никогда не охватывающей всех многочисленных и многообразных положений при жизненных столкновениях, а необходимо использовать все полезное и из других систем, раз это ведет к победе». И Спиридонов смело вводит в практику лучшие приемы, заимствованные из вольной и классической борьбы, берет на вооружение удары из английского и французского бокса, кропотливо отыскивает самобытные приемы, рожденные боевой и бытовой практикой. Отлично понимая, что любой прием «работает» только при необходимой быстроте исполнения, начинает (едва ли не впервые в практике вообще отечественной борьбы) хронометрировать время, затрачиваемое на их проведение. При всем этом он создаёт не некую абстрактную систему, не самозащиту «вообще», а четко ориентированную именно на наши условия. По этой причине, в частности, оказались в основном безжалостно выброшенными излюбленные у японцев нажатия на «чувствительные точки». Значительно отличающийся от японского тип нашей одежды сводил на нет всю эффективность таких приемов.

И вот в результате многолетнего труда Спиридонова на свет появилась оригинальная система самозащиты, у которой общим с джиу‑джитсу оставалось только название. От него, естественно, тоже пришлось в конце концов отказаться. Свою систему Виктор Афанасьевич поначалу именовал просто «самозащита». Впоследствии, отдавая дань модным тогда сокращениям, назвал: система «сам». Но, вероятно, это название было не самым удачным. В среде спиридоновских учеников рождаются новые его варианты: «самоз» и, наконец, пришедшая на смену всем остальным звонкая аббревиатура «самбо» по первым элементам слов «самозащита без оружия».

Но хотя предыстория борьбы самбо начинается именно со Спиридонова, сам он едва ли когда‑нибудь задумывался об этом. Делом своей жизни он считал созданную им систему самозащиты без оружия «сам». Для ветера‑на‑динамовца эта система была как бы его личным вкладом в дело борьбы с разномастными врагами Советской власти.

Один из учеников Спиридонова рассказывал мне, что Виктор Афанасьевич умер прямо на самбистском ковре, когда в наиболее тяжелые военные годы обучал приемам наших разведчиков перед заброской их в немецкий тыл. Сам говоривший находился в то время на фронте, но он уверенно называл даже город, где это якобы произошло. И хотя было все не так, хотя в действительности Спиридонов умер дома от неизлечимой болезни, но разве рождение такой вот легенды не показывало, что старый самбист вопреки самой смерти остался в строю как солдат, навечно занесенный в списки своей роты.