Глава 9. Пришла слава

- Ваши дети очень счастливые, - сказал мне сотрудник отдела кадров „Мотаун" Тони

— Почему вы так говорите? -спросила я.

— Ну, они будут настоящими большими звездами,— ответил он.

— Почему вы так уверены?

— Потому что мистер Горди специально ими интересуется.

Действительно, ребята рассказывали мне, как во время встречи с Берри Горди у него дома основатель и президент „Мотаун Рекордз" похвастался: „Я сделаю из вас самую большую штуку в мире". На этой встрече мистер Горди предсказал, что впервые три сингла ребят взлетят на вершину списков популярности. Ни один исполнитель — ни „Супримз", ни Элвис, ни „Битлз" — не достигал такого успеха в своих первых трех выпусках, какой выпал на долю моих сыновей, так что Берри знал, о чем говорил. Он оказался прав, хотя мне это казалось невероятным. Поразительно, но и четвертый сингл ребят завоевал огромную популярность.

Все началось с пластинки „Хочу, чтобы ты вернулась", выпущенной в ноябре 1969 года. Вопреки моей экспертной критике, у песни до сего дня сохранились поклонники. В 1988 году журнал „Роллинг Стоун" назвал ее в числе шести лучших синглов, записанных в эпоху рока. Я поняла, в чем заключался успех пластинки,— это был новый звук, новый стиль, совершенно новая вещь. Весной 1970 года хитом номер один стала „АБС", а летом того же года — „Любовь, которую ты бережешь". Четвертый сингл „Я буду там", выпущенный осенью 1970 года, оказался самым большим хитом „Джексон Файв".

МАРЛОН. Можно предположить, что я и мои братья были оглушены успехом или потеряли, голову от радости. Нет, мы не прыгали от восторга, мы были слишком молодыми. „Четыре записи номер один, — думали мы,— это здорово". Но мы не понимали значения записи номер один, поэтому не могли реально оценить этого.

Нереальность нашего положения заключалась в том, что, хотя записи ребят возглавляли списки, мы не получили ни цента. Первый чек на гонорар появился лишь через много месяцев. В конце осени и зимой 1969 года „Мотаун" выплачивала нам всего сто пятьдесят долларов в неделю. Этих денег едва хватало на еду, принимая во внимание, что мне приходилось кормить тринадцать человек — семью Джексонов, Джека Ричардсона, Джонни Джексона и Ронни Рэнсайфера. Это было тенью нашей жизни в Гари!

МАРЛОН. Я скажу вам, когда мы почувствовали, что стали звездами, — это было, когда мы поехали на гастроли и увидели фанов. Это была реальность.

Поскольку выступления „Джексон Файв" всегда были захватывающими, „Мотаун" не могла дождаться часа, чтобы отправить их в турне. Ребята провели на гастролях после выпуска их первого сингла большую часть 1970 года. Начиная с их первого выступления в качестве новых суперзвезд „Мотаун", они не играли на площадках меньших, чем спортивная арена.

Я видела их в „Форуме" в Инглбуде и не могла поверить своим глазам и ушам. Стадион был забит восемнадцатью тысячами ребят, казалось, каждый из них визжал.

Представление пришлось прервать, когда несколько десятков девиц бросились на сцену, вынуждая мальчиков искать убежища. Все, о чем я могла думать в тот момент, это то, что моим младшим детям — Марлону и Майклу — всего тринадцать и двенадцать лет.

МАРЛОН. Через некоторое время появилось ощущение, что брандмейстер стал частью программы. Много раз местным пожарным приходилось останавливать шоу после третьего номера, так как люди либо забива­ли проходы, либо атаковали сцену.

Ребби стала свидетельницей истории поклонников Джексонов, проехав с мужем сто пятьдесят миль от своего дома в Мюрзе, Кентукки, чтобы посмотреть выступление „Джексон Файв" в „Колизее".

РЕББИ. Я приехала на концерт с братьями в их лимузине. Когда мы подъезжали к „Колизею", я увидела зрелище, которое никогда не забуду: две девицы, увидев моих братьев, начали визжать и тянуть друг друга с такой силой, что я думала, они сорвут друг с друга одежду! Во время представления я оборачивалась и смотрела на лица визжавших девочек больше, чем на сцену. Я не могла поверить, что люди могут так себя вести из-за кого-нибудь. Было похоже, что они даже не слушают представление.

Из-за энтузиазма поклонников руководство гастролями с точностью планировало каждое движение братьев. Например, их доставляли на сцену точно за три минуты до начала шоу, оставляя время только на то, чтобы успеть взять инструменты. Как только звучала последняя нота, братья оставляли свои инструменты на сцене и бежали к лимузину, который моментально начинал выбираться из „Колизея".

Некоторые из фанов были, однако, быстрее. Они прыгали перед лимузином, а иногда даже забирались на крышу!

И все же эта аудитория казалась ручной по сравнению с теми десятью тысячами бешеных поклонников, которые встречали мальчиков в лондонском аэропорту „Хитроу" во время их европейского турне в 1972 году.

МАРЛОН. Служба безопасности оказалась слабой. Столько девиц окружили наш „роллс-ройс", что мы не могли двигаться. Когда нам это удалось, фаны, перевернули лимузин! Они атаковали все время, пока полиция пыталась вывести нас: душили, хватали за одежду, тянули за волосы... Это было по-настоящему страшно...

Выступления „Джексон Файв" по телевидению сыграли ключевую роль в их быстром взлете. Они выступали в шоу „Эд Салливан" (три раза), „Вечернем шоу", „Часе Джима Нейборса", в „Филип Уилсон Шоу", „Американ Бэндстэнд" и в „Соул Трейн".

Из всех программ выступления в шоу „Эд Салливан" были наиболее важными. Как и миллионы других американцев, мы проводили много времени у экрана телевизора. Особенно нас привлекали шоу „Эд Салливан". В воскресенье вечером в Гари эта программа собирала у экрана всю нашу семью. Нам нравилось, что Салливан показывал выступления „Мотаун", „Супримз", „Тэмптэйшнз", Марвин Гэй, Смоуки Робинсон и „Мираклз", „Фор Топс". Когда ребята узнавали, что в следующем выпуске программы будет выступление „Мотаун", они считали дни, оставшиеся до выхода программы.

МАРЛОН. Эд Салливан немного перепутал слова, когда представлял нас в первый раз, он также перепутал наши имена. Но он действительно любил нас. „У вас отличное шоу", — сказал он нам впоследствии.

Мы с Майклом были поражены тем фактом, что Салливан предпочитал спускаться пешком пять лестничных маршей из гримерной в студию, вместо того чтобы ехать на лифте. Один раз мы дождались его за сценой, чтобы выяснить, сколько времени у него занимает это путешествие. Я отлично помню — пятнадцать минут.

Гастроли и выступления на телевидении играли важную роль в успехах „Джексон Файв", но не более важную, чем пресса. Пресса легко распознавала интересную тему. Через несколько месяцев после первой удачи о „Джексон Файв" писали „Тайм", „Ньюсуик", „Лайф", „Лук", „Сэтэдэй Ивнинг Пост" и „Роллинг Стоун".

„Мотаун" здорово постаралась, чтобы довести историю семьи Джексонов до средств массовой информации. Компания проделала огромную работу, подогревая безумие поклонников.

Каждый раз, когда я ходила на рынок, я видела одного или нескольких моих ребят на обложках „Райт ОНГ или „Соул". Часто целые выпуски посвящались „Джексон Файв". Одним из проявлений гениальности Берри Горди было создание индивидуального образа для каждого из мальчиков. Джеки, который когда-то собирался стать профессиональным бейсболистом, был „атлетом", Тито — юным механиком и „Мистером Почини", Джермен — любимцем девочек, Марлон — любителем танцев (к тому времени, благодаря упорству, он стал одним из лучших танцоров группы). Майкл был симпатичным и особо одаренным „маленьким братцем", которому также нравилось рисовать.

Ребята начали получать огромное количество писем от поклонников. „Моутаун" пришлось нанять дополнительных работников, чтобы отвечать на них. Почта доставлялась ежедневно в мешках. Каждый из ребят получал примерно одинаковое количество писем. Джеки как самый старший получал более романтичные письма, чем остальные. В письмах Тито содержались многочисленные комплименты за игру на гитаре и пение. У него был самый низкий голос среди ребят. Одно из наиболее смешных писем из тех, что я читала, было адресовано Рэнди, которому в то время было всего восемь лет. Кто-то сфотографировал Рэнди сочень короткой стрижкой, и маленькая девочка, которая увидела фото в журнале, написала ему, что она считает Рэнди очень сексуальным, потому что у него „лысая голова, как у Изаака Хейса"!

Мальчики справлялись со своей нержиданной славой лучше, чем я могла надеяться. Если бы Джо или я заметили, что кто-то из них слишком заважничал, уж мы бы с ним поговорили! Но нам не пришлось этого делать. И мой постоянный страх, что ребят могут совратить торговцы наркотиками, оказался беспочвенным. Они были так сильно настроены против наркотиков, что когда узнали о группе наркотических дельцов в частной школе, которую они посещали в Лос-Анджелесе, то сообщили об этом полиции, и шайка была ликвидирована.

Мальчики не были испорчены славой и гордились своим простым происхождением. Именно этому был посвящен специальный выпуск телевидения „Возвращаясь в Индиану" (1971 год). Камера запечатлела ребят, возвращающихся в Гари на вертолете, который садился на футбольное поле школы имени Рузвельта. Несмотря на низкую температуру — пять градусов ниже нуля, сотни фанов ожидали их там. Ребята зашли в наш старый дом. Муниципалитет Гари поместил на лужайке плакат: „Добро пожаловать домой, «Джексон Файв», Хранители Мечты!"

ДЖЕКИ. И вдруг дом показался нам совсем маленьким. „Я жил здесь?" — подумал я. Пока я рос, он казался мне загородным дворцом.

В этой поездке мальчики получили также ключи города от мэра Ричарда Хэтчера и дорожный знак „Бульвар Джексон Файв". Казалось, самую большую радость должна была доставить встреча со старыми друзьями, но она принесла лишь разочарование.

ДЖЕКИ. Они трогали нас за руки, кричали и визжали, обращаясь с нами так, как будто мы были ненастоящие. Мы твердили: „Эй, мы те же самые люди, с которыми вы ходили в школу.'