Воспоминания друга

Его портрет стоит на моем рабочем столе.

Здравия желаю, товарищ генерал! Здравствуй, Тимур!

Так начинается каждый мой рабочий день...

Познакомился я с Тимуром Апакидзе в 1979 г., когда после окончания Оренбургского летного училища прибыл для прохождения дальнейшей службы в гарнизон г. Острова Псковской области.

Постепенно я втянулся в насыщенный ритм жизни полка и, как всякий молодой человек, был полон энергии и желания совершенствовать не только свои профессиональные навыки, но и физическую подготовку. В те годы многие из нас были увлечены различными видами единоборств и особенно рукопашным боем. С первых дней пребывания в гарнизоне я был наслышан о старшем лейтенанте Тимуре Апакидзе, который вел занятия по рукопашному {174} бою. Желание серьезно заниматься спортом и привело меня в группу, которой руководил Тимур.

«Ну что ж, давай посмотрим, что ты, да как ты,..» — сказал Тимур при нашей первой встрече и улыбнулся. Эту улыбку я запомнил на всю жизнь.

За суровой внешностью, строгим, порой пронизьшающим взглядом скрывалась широкая и добрая душа настоящего друга и товарища.

С первой моей встречи с Тимуром я был заражен его энергетикой, стремлением все делать только по высшему разряду. Так было в спорте, так было в небе, так было в любом деле, за которое он брался.

Вскоре Тимура перевели для дальнейшей службы в г. Чкаловск Калининградской области.

Как говорится, большое и ценное видится на расстоянии. Тимур притягивал к себе как магнит, как яркая звезда, и наши приятельские отношения переросли в твердую и надежную мужскую дружбу.

Куда бы ни бросала нас военная судьба — Тимур в Прибалтике, я на Псковщине, Тимур в Крыму, я на Дальнем Востоке — мы всегда поддерживали связь, старались встретиться, пообщаться, поделиться планами. Каждая наша встреча как бы окрыляла меня, хотелось лучше работать, служить, летать...

Даже в самые сложные времена развала Союза и развала армии Тимур не терял чувства достоинства и уверенности, не опускал руки, а работал с еще большей энергией и напряжением и выходил победителем. Именно его целеустремленность, настойчивость, летный профессионализм, личное мужество и героизм позволили создать в России палубную авиацию нового поколения, поднять и утвердить значение авиационной составляющей в военно-морской стратегии России.

Тимур — командир полка палубной авиации, Тимур — палубный летчик № I, Тимур — Герой России, Тимур — комдив и генерал — высокие должности, высокое положение. Но на всем продолжении своей яркой и такой насыщенной жизни Тимур Автандилович оставался прежде всего человеком, другом и товарищем, с задорной искринкой в глазах, доброй и обезоруживающей улыбкой, готовым всегда помочь словом и делом. Если сказал, {175} то обязательно сделал — этот принцип он пронес через всю свою жизнь.

Мне в жизни очень повезло, что судьба мне подарила такого друга и товарища. Мне повезло как человеку, мне повезло как летчику и командиру.

Тимур Апакидзе входил в двадцатку лучших летчиков мира, я это знал. Но только в 2000 г. мне посчастливилось вместе с Тимуром подняться в воздух, и я впервые почувствовал, что значит летать, как Тимур, что значит ас.

Считаю, что именно он своим примером «поставил меня на крыло» как летчика и во многом сформировал меня как командира.

Сегодня Тимура нет с нами. Он жил небом и отдал ему себя без остатка.

Шумит, гудит, живет аэродром. В воздухе летчики-балтийцы, за ними уходят в воздух северяне, поднимают свои машины тихоокеанцы — это работает современная морская авиация, в которую всегда верил и которую любил ее лучший летчик — Тимур Автандилович Апакидзе.

Тимур! Твои дела и начинания не угаснут.

Это дело моей чести, дело чести всех морских летчиков!

Начальник 444 ЦБП и ПЛС МА ВМФ
полковник Алексей Сердюк

В августе 1988 г. на аэродроме в г. Очакове, где полк был в командировке, состоялось мое знакомство с Тимуром Автандиловичем Апакидзе. В этот ясный день в 100-м КИАП шли плановые полеты и я, конечно, сразу оказался на аэродроме. Поразила высокая организация этих полетов, летали три авиационные эскадрильи, каждая на своем типе: Су-27, МиГ-29 и Л-39. Достойный восхищения, заворожил меня проводимый над «точкой» ближний групповой воздушный бой на малой высоте — венец подготовки любого летчика-истребителя. Воздушный бой был придуман самим Тимуром Автандиловичем Апакидзе. В воздухе была пара Су-27 против пары истребителей МиГ-29. После увиденного у меня появилось убеждение — это то, о чем я мечтал. Как оказалось, ведущим пары Су-27 был командир полка, подполковник Тимур Автандилович Апакидзе. {176}

Вскоре летная смена закончилась. Разбор полетов, которые посчастливилось мне наблюдать, показал, насколько просто и убедительно командир полка умеет донести до своих летчиков все нюансы летной смены. С особой тщательностью он разобрал допущенные ошибки, с удивительной прозорливостью, грамотно и доказательно он выявил причины, приведшие к этим ошибкам. При разборе того или иного эпизода выполненных полетов он всегда выслушивал и заставлял анализировать «виновника» рассматриваемого эпизода.

Весь разбор Тимур Автандилович провел интересно и содержательно. В результате этого разбора среди присутствующих равнодушных не осталось. Он полностью владел искусством общения и ораторским мастерством. Такое, как известно, под силу только человеку, который очень много читает.

После этого была встреча в кабинете. Тимур Автандилович не переставал меня удивлять. Во время беседы я увидел доступного и открытого человека, горячо любящего свое дело, эрудированного собеседника. Его знания об истории развития авиации, в том числе и палубной, о вероятном противнике, о тактике применения различных родов авиации просто поражали.

В ходе этой беседы состоялся, неприметный с первого взгляда, экзамен на предмет соответствия моей персоны тому уровню подготовки, который я продекларировал. В конце нашего разговора он перечислил ряд требований, которые он предъявлял своим летчикам, и сказал, что если я хочу попасть в его полк, то должен их принять. Основными из них являлись: не курить, не злоупотреблять спиртными напитками, заниматься рукопашным боем и служить в любом месте, куда бы ни послало нас советское правительство. По этим основным требованиям каждый летчик, мечтающий служить в 100-м К И АН, писал расписку, не обошла стороной эта участь и меня.

На утро следующего дня, в воскресенье, я уезжал из полка, которым командовал Тимур Апакидзе, в Таганрог, а его летный состав в спортивной форме собирался на тренировку по рукопашному бою. Уезжал я с массой положительных впечатлений о командире и о том коллективе, который он формирует. По сути, я впервые встретился с командиром полка, который предъявляет одинаково жесткие требования к личному составу и в первую очередь к себе, с командиром, который учил своих {177} подчиненных по принципу: «Делай, как я», а не «Делай, как я сказал». Он являлся непререкаемым авторитетом для своих подчиненных. Полк готовился заниматься самым опасным делом в авиации — освоением полетов с авианосца. Таким я узнал Тимура Автандиловича Апакидзе.

В 1989 г. в Саки, где уже базировался 100-й полк, началась моя интенсивная подготовка в качестве летчика-истребителя. Все было хорошо, впереди виделось необозримое поле интересной летной деятельности. Стремительно развивалась корабельная истребительная авиация. Подтверждением тому были заканчивающиеся госиспытания авианосца «Тбилиси», стоящий у стенки Николаевского завода его собрат «Рига» и строящийся уже атомный «Ульяновск».

Летная работа среди недели прерывалась только при достижении допустимой нагрузки на летный состав полка. В нелетные дни, как закон, — тренировка по рукопашному бою. Навсегда запомнилась шутливая крылатая фраза Тимура Автандиловича: «Товарищи летчики! От физической подготовки вас может освободить только одна причина — это смерть!»

С развалом могучей страны — СССР финансирование программы прекратилось и корабельный полк остался не у дел, ожидая своей непонятной участи. Украинское руководство, понимая, что в 100-м КИАП собраны и обучены далеко не слабые летчики, при помощи обещаний бескрайних перспектив, уговоров, психологического давления на семьи и, наконец, путем прямых угроз приложило максимум усилий, чтобы склонить летный состав к принятию присяги на верность народу Украины. В частности, лично мне, «по-отечески» обняв за плечи, проукраински настроенный заместитель начальника Сакского центра боевой подготовки полковник Безногих Виктор Иванович, по окончании неудавшегося уговора, сказал: «А ты знаешь, что, как только ты уедешь служить в Россию, твою жену и твоих сопливых детей вышвырнут из трехкомнатной квартиры на улицу. Теперь она пригодится украинским военнослужащим». Впоследствии я узнал, что подобное давление оказывалось и на других летчиков, а также на инженерно-технический состав полка.

К тому времени прошедший госиспытания авианосец, переименованный в «Адмирала Флота Советского Союза Кузнецова», не стал дожидаться, пока власти Украины сделают из него {178} «Тараса Бульбу», ушел на Северный флот, куда он и предназначался.

В таком зыбком, непонятном положении огромную роль в сохранении будущего костяка палубных летников России сыграл Тимур Автандилович Апакидзе. Ведь не секрет, что решение многих ушедших с ним на Север летчиков зависело от того, чью сторону займет сам Тимур Апакидзе. То несчастье, которое произошло с нашей страной, отбросило осуществление мечты Тимура Автандияовича на пять-шесть лет, то есть к 1992 г. Ему пришлось заново сколачивать свою «тимуровскую команду».

Благодаря высокому авторитету наш командир увел за собой на Северный флот около сотни человек — летчиков и инженерно-технического состава. Уходя, все знали, что бросают навсегда обжитые места, теплый юг, уютные квартиры, что переводятся со значительным понижением в должностях. В 1993 г. из этих летчиков Тимуром Апакидзе будет сформирована лидерная группа составом 10 человек, которые успешно проложат первую дорожку в подготовке палубных летчиков-истребителей России. В эту группу посчастливилось попасть и мне.

Задачу государственной важности молодому командиру смешанной корабельной авиационной дивизии приходилось решать в условиях все нарастающего дефицита ГСМ, комплектующих и запасных частей. Более того, учебный тренажерный комплекс НИТКА, без которого подготовка палубных летчиков практически невозможна, достался по договору Украине, то есть первоначальную подготовку приходилось решать на территории уже чужого государства. Тимур Автандилович был могучим тараном тех бюрократических преград, которые вставали на нашем пути освоения полетов с авианосца.

Тимур Автандилович был основным обучающим лицом для своих пилотов. Ни один летчик не оставался обойденным его пристальным вниманием. Методично и своевременно он летал с каждым пилотом и оценивал качество усвоения летной программы. Ему, а скорее, нам повезло в том, что еще в бытность СССР, в 1991 г., Тимур Апакидзе успел освоить полеты с авианосца. На тот период он был первым и единственным в России палубным военным летчиком. Как и прежде, он оставался примером для подражания и в полетах, и в службе, и в быту. {179}

Обвально разрушающаяся экономика страны стремительно сокращала финансирование вооруженных сил, в том числе и «корабельной программы». Осваивая полеты с корабля, мы попали в условия, когда не имели права на ошибку. Ведь каждая ошибка влекла за собой перерасход материальных ресурсов, что ставило под угрозу существование всей «корабельной программы» в целом. Экономия средств осуществлялась за счет перенапряжения моральных и физических сил людей, которые занимались освоением полетов с авианосца. Такая обстановка требовала контроля психофизического состояния каждого летчика. Тимур Ав-тандилович хорошо знал возможности своих пилотов, знал, что они у всех разные, к каждому находил индивидуальный подход.

Наверное, ему было тяжело и легко одновременно. Тяжело от рутины обеспечивающих мероприятий, от бытовой неустроенности и постоянного отрыва от семьи. Легко от сознания того, что им создан коллектив единомышленников, который занимался любимым делом, и что, самое главное, все мы продвигаемся к намеченной цели.

Золотым часом для Тимура Автандиловича Апакидзе и для всей морской авиации в целом были полтора месяца осени 1994 г. В конце августа, сентябре и частично в октябре вся лидерная группа без происшествий впервые в истории страны села на авианосец. Если проанализировать список летчиков, то сразу становится понятным, что очередность посадок устанавливалась в зависимости вовсе не от воинских званий и должностей, а от опыта полетов на самолете Су-27 и качества освоения корабельной программы. В этом прослеживается твердая позиция Тимура Автандиловича, которая нашла свою поддержку среди летчиков-испытателей, и в частности у В. Г. Пугачева и С. Н. Мельникова.

На следующий год планировалась боевая служба, и командир начал отбор очередного летного состава 279-го КИАП для подготовки полетов с корабля с целью формирования полнокровной авиагруппы. В итоге мы подошли к боевой службе с 16 летчиками, готовыми работать на крейсере «Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов».

На первой боевой службе «Кузнецова», которая проходила с декабря 1995 г. по конец марта 1996 г., Тимур Автандилович был счастлив. Он был счастлив так оттого, что жило дело его {180} жизни, ведь когда-то еще нахимовцем он пообещал Г К ВМФ Горшкову, что будет служить в корабельной авиации. А теперь под его руководством летчики вживались в морской коллектив авианосца, корабельный состав начинал понимать специфику летной деятельности истребительного полка и вспоминать особенности работы вертолетчиков. Интенсивные полеты и успешное участие в командно-штабных учениях Северного флота в Атлантике явились итогом сплочения двух коллективов — коллектива авиаторов и коллектива корабля. Огромная заслуга в этом принадлежала Т. А. Апикидзе. Генерал-майор Герой России Т. А. Апакидзе был командиром смешанной корабельной дивизии, в состав которой входил и вертолетный полк. Вертолетный полк в условиях боевой службы сумел освоить полеты на вертолете Ка-27.

Заканчивалась боевая служба. Командир продолжал наращивать группу летчиков, освоивших полеты с авианосца, готовил инструкторов себе на замену и приступил с частью «стирой» группы к ночным полетам с корабля. В 1998 г. он ушел учиться в Академию Генерального штаба.

По окончании ее он назначается заместителем командующего морской авиацией ВМФ РФ. Теперь на его плечи легла ответственность за подготовку всей морской авиации. По его инициативе в условиях продолжающегося спада материального обеспечения организуются полеты для молодого летного состава на аэродроме близ г. Острова методом «сборов». Тимур Автанди-лович понимал, что при отсутствии летного обучения в полках, когда летчики от лейтенанта до капитана не садятся в кабину самолета по году и больше, будущего у морской авиации не будет.

Великое несчастье постигло морскую авиацию 17 июля 2001 г. При выполнении полетного задания на самолете Су 33 Тимур Автандилович погиб. Погасла яркая звезда на небосклоне авиации России. По моему глубокому убеждению, от нас ушла личность государственного масштаба. Тимур Автандилович в условиях нехватки всего, когда до проблем военных политикам нет дела, сумел поднять на своих плечах корабельную истребительную авиацию, выпустив из-под своего крыла 22 палубных летчика-истребителя. При этом всегда оставался отзывчивым, добрым и внимательным человеком. {181}

Жил и горел он своим любимым делом, материальной стороне жизни не придавал значения. Генерал-майор Герой России Тимур Автандилович Апакидзе ушел из жизни, оставив добрую память о себе, а из материальных ценностей — только огромную библиотеку про авиацию. Ему некогда было заниматься личным благополучием. Целью жизни Тимура Автандиловича Апакидзе было служение Родине.