До свидания. Целую, ваш Тимур

Здравствуйте, дорогие мои мамусенька и бусенька! Получил от вас письмо, прочитал его и в первый раз не обрадовался, что получил. Мамуся, как ты могла подумать, что мне здесь не нравится. Неужели ты забыла, чем для меня были самолеты до Нахимовского училища. Вспомни, с самого детства моего, разве кем-нибудь кроме летчика-истребителя хотел я стать? Я решил это еще в первом классе, в Североморске, — стать летчиком, и теперь я на пороге в небо, и ничто не повернет меня в другую сторону. Мама, разве я от тебя скрывал когда-нибудь такие вещи. Неужели, если бы я сожалел о выборе профессии, об Училище Попова, я бы с тобой не поделился? Летчиком я ведь давно хотел стать, хоть и смутное желание было в детстве. За последние 3—4 года определилось лишь, каким летчиком,— морским летчиком-истребителем, а Училище Попова здесь ни при чем.

Учеба в летном Ейском училище. Посредине Тимур

Курсант летного училища на отдыхе		Тимур — курсант Ейского летного училища. 19 лет

В Нахимовское я поступил и видел перед собой авианосец, а не просто корабль. Я от вас до сих пор ничего не скрывал, или вы думаете, что я стал другим за эти 5 месяцев? А насчет того, что в конце, перед выпускными экзаменами, я вроде бы колебался — это объясняется лишь тем, что я струсил ехать в другой далекий город, от мамы с бабушкой, из Ленинграда, из-за своего паршивого здоровья, испугался предстоящих трудностей, потери отпуска, риска (если бы не поступил в летное из-за здоровья, то мог бы оказаться за бортом).

Ведь намного спокойнее было бы поехать в отпуск, передав документы в Училище Попова, где тебя ожидало бы отличное образование. Теперь ты все знаешь о своем сыне. Даже в Ейск поехал, почти желая вернуться. Но как только я увидел самолеты, которых я не видел очень давно, все стало на свои места, даже дышать стало легче. А моряком я буду, только крылатым.

Теперь ты видишь, какой я слабый, но я сделаю все, чтобы стать настоящим, железным человеком, отличным летчиком. Ведь только сильный духом человек, ясно видящий перед собой

Мама Тимура. 1950 г.

цель, может стать хорошим летчиком. Ну вот и все об этом. Извини меня, мамусенька, что я, может быть, резко написал, но это правда, ты ведь меня сама учила не обманывать свою совесть.

А насчет 48 часов — я, наверное, был не в себе. Не спал я не 48 часов, а 40 часов (2 дня и 1 ночь: день — ночь — день), так положено в Вооруженных Силах. Почему вы ничего не пишете о себе? Обо мне беспокоитесь, а о себе ни слова. Обо мне не беспокойтесь. Насчет приборок — это у нас кончилось, комиссия уехала. Все наладилось, самоподготовка теперь будет с 16 до 18.30 часов. Такая неурядица с учебой в этом училище первый раз. Так что все будет хорошо. Отца зря ты наругала. Не хочет писать — не надо, я не гордый.

Здесь вообще следят за здоровьем. Ребята волнуются, вдруг кого-нибудь спишут. Денег мне высылать не нужно, мне хватает того, что нам платят. Бабуся, не волнуйся из-за меня. Скоро я {38} приеду (через 4 месяца). Мамуся, напиши мне точный адрес дяди Коли, мне надо ему написать письмо. Спасибо за Наташино письмо. Ну вот и все.

До свидания, мои дорогие родные.