Глава 7. Вздрогнув, Эмма проснулась и посмотрела на часы возле кровати

Вздрогнув, Эмма проснулась и посмотрела на часы возле кровати. Был почти полдень. Уснула же она незадолго до рассвета. А Ангус так и не появился.

Быстро одевшись, она сделала пробежку до своей квартиры в Сохо. Там позавтракала и приняла душ, после чего упаковала кое-что из вещей — то, что хотела взять с собой в квартиру Остина. К сожалению, одежды, соответствующей определению «сексуальная», у нее оказалось маловато. Она предпочитала носить практичные и удобные вещи, не ограничивавшие свободы движений в бою. Играть соблазнительницу ей ни разу не доводилось. Да и ни к чему ей кружевные неглиже. Не в кружевах же прятать оружие?

Закончилось все тем, что в чемодан она отправила все свое белье. Более или менее сексуальное она отберет позже. Выкатив чемодан на колесиках в крохотную гостиную, Эмма направилась к журнальному столику, где лежали остатки кольев. Ангус не стал их трогать. Присев на диванчик, она взяла ноутбук. Поскольку день был воскресный, большого наплыва почты она не ожидала. Ей вообще приходило не так уж много писем. Трудно завязывать знакомства, когда значительная часть твоей жизни окружена тайной. Просмотрев входящие сообщения, она увидела письмо, отправленное в четыре сорок три утра. От Ангуса Маккея.

Ее сердце слегка подпрыгнуло, но Эмма тут же себя одернула. Да, конечно, она считала его неотразимым, но грядущей ночью все равно его убьет. Нет, сначала соблазнит, а потом убьет.

Что же касается Ангуса, то она была уверена, что он отлично справится со своей ролью. В парке, когда он лежал с ней рядом, она ощутила его эрекцию. Вероятно, в таких делах он имел очень большой опыт, на протяжении веков доставляя женщинам огромное удовольствие. Правда, она вряд ли его испытает. Выпускать ситуацию из-под контроля она не собиралась.

Эмма открыла письмо.

«Дорогая Эмма, я весьма сожалел, что не застал тебя. С трудом устоял от искушения забрать твой ноутбук, поскольку в нем, вероятно, много интересной информации. Но отказался от этой идеи в надежде, что ты поймешь: мне можно доверять».

Эмма презрительно фыркнула. Вампир, достойный доверия?

— О, вот что-то еще, — пробормотала она.

«Дорогая, я знаю, где ты. Встретимся в квартире Остина Эриксона в воскресенье, в 8 вечера. Я не причиню тебе зла. Просто нужно поговорить».

О чем с ним говорить? Очевидно, он потребует, чтобы она прекратила убивать. Он утверждал, что заботится о еебезопасности, но она подозревала, что куда больше Ангуса волновала безопасность его соплеменников. Как далеко собирался он зайти, чтобы остановить ее? Если она откажется, не попытается ли убить ее? Ей почти хотелось, чтобы попытался. Это послужило бы ей оправданием, после того как она убьет его.

И все же Ангус утверждал, что не желает ей зла. И он не причинил ей зла в парке. Как не сделал попытки напасть на нее вчера в квартире Остина. Он говорил, что пьет кровь из бутылки, и она действительно видела, как он прикладывался к фляжке.

Эмма со вздохом покачала головой. Нет, наверное, она принимала желаемое за действительное. Ее влекло к нему. Ей нравилось с ним разговаривать, нравилось на него смотреть. Нравилось предаваться фантазиям о храбром героическом воине. Который, к тому же, носил килт.

Да, именно в этом дело. Отважный шотландец в килте — ее фантазия. Реальность же совсем другая... Он существовал века и все это время охотился на невинных смертных. Теперь пора поменяться ролями. Теперь смертные объявят на него охоту.

Немного подумав, Эмма напечатала ему ответ:

«Буду готова. Надень что-нибудь сексуальное».

Затаив дыхание, она отправила свое послание. Вот и все. Теперь надо только ждать. Эмма взглянула на часы на компьютере. Середина дня. Значит, часов через пять-шесть Ангус Маккей будет убит.

Эмма красила в ванной губы, когда услышала, как он позвал ее из гостиной. Взбив волосы, она бросила последний взгляд в зеркало и пожелала себе удачи. Потом быстро прошла в спальню и посмотрела на часы на тумбочке. Ровно восемь вечера. Он явился вовремя, минута в минуту.

Дверь спальни была чуть приоткрыта, и Эмма, осторожно заглянув в гостиную, в изумлении разинула рот. Никакого килта и сумки! На нем были черные джинсы в обтяжку, черная футболка и черный же пыльник, причем все — очень сексуальное. А его длинные каштановые волосы были перетянуты на затылке черным кожаным шнурком. Сердце Эммы болезненно сжалось. Господи, ну почему он не человек? Ему больше пяти сотен лет.

Она распахнула дверь, и Ангус тотчас же повернулся к ней. Окинув ее взглядом, он, судя по всему, оценил ее короткий купальный халатик. Когда же взгляды их встретились, Эмма увидела в его глазах жаркое пламя. Следовательно, пока все шло хорошо.

— Мне немного не хватило времени, — сказала она. — Я не успела одеться.

Вскинув руки, Эмма облокотилась о дверной косяк. Черт побери, не получилось! Она десятки раз репетировала этот жест перед зеркалом. Едва завязанный поясок ее халатика должен был при резком подъеме рук развязаться, а полы халата — разойтись в стороны. Но ничего этого не случилось.

— Ты мне и такая нравишься. — Он указал на кожаный диван. — Присядь, поговорим.

Эмма заставила себя улыбнуться. Какая неудача... Западню-то она приготовила в спальне...

— Мне... мне нужно одеться. Я ведь практически голая. Уголки его губ чуть приподнялись.

— Что ж, не возражаю. Подожду тебя здесь. Буду джентльменом.

Эмма стиснула зубы. Что же ей теперь делать? Не могла же она крикнуть ему: «Ты мой сексуальный раб. Марш в спальню!»

— Очень хочется пить, — пробормотала она. — Может, пока принесешь из холодильника бутылку воды?

Не дожидаясь ответа, Эмма отвернулась и прошла в спальню. Остановившись перед кроватью, взялась за металлическую решетку изножья. Черт, соблазнительница из нее никакая. И вообще все это представлялось ей... неправильным, нечестным. Хотя на курсах по борьбе с терроризмом ее учили: не нужно бояться испачкать руки, если борешься со злом. Проблема, однако, заключалась в том, что она не знала наверняка, является ли Ангус злом. Она знала, что он вампир, но не более того.

Других вампиров она ловила в момент совершения насилия. Но ведь Ангус не делал ничего дурного, он только хотел с ней поговорить. Да, он вампир, — но можно ли считать это достаточным основанием для вынесения ему смертного приговора? Несколько дней назад Эмма сказала бы «да». Но теперь все по-другому.

Вернувшись в гостиную, она остановилась прямо перед Ангусом.

О, превосходно! Теперь полы халата все же распахнулись, а кружевные черные трусики и лифчик практически ничего не скрывали.

— Благодарю, — кивнула она с улыбкой, когда Ангус протянул ей бутылку воды. Открутив крышку, Эмма сделала глоток, потом сказала: — Я бы и тебе предложила чего-нибудь выпить, но...

Он тоже улыбнулся:

— Все правильно. Не надо предлагать. Я напился вволю перед приходом.

— Значит, это правда? Ты действительно питаешься из бутылки?

— Да, правда, — кивнул Ангус. — Мне уже не нужно соблазнять женщин, чтобы насытиться. С ними я лишь занимаюсь любовью, когда мне очень этого хочется.

Их взгляды скова встретились. И теперь его глаза горели еще ярче.

Эмма невольно отвела взгляд.

— Выходит, ты уже больше не воздействуешь на сознание людей, чтобы получить желаемое?

— Стараюсь по возможности. Она сделала еще глоток воды.

— Не верю. Вчера ночью ты вторгался в мои мысли.

— В самом деле? Что-то не припомню.

— Да, в самом деле! — Эмма вскинула подбородок. — И я не могу этого допустить. Эта твоя угроза.

— Разве я тебе угрожал? — перебил Ангус. — И что же я сказал?

— Ты... ты пожелал мне доброй ночи.

Он весело рассмеялся.

— Какая ужасная угроза... Ты очень испугалась?

— Да, испугалась. Потому что ты вторгаешься в мои мысли без моего разрешения.

— Я не хотел, поверь. Если бы я действительно хотел тебя напугать, ты бы это почувствовала. Ты бы почувствовала, как в тебя проникает леденящий холод. Вчера ты это чувствовала?

— Нет. Но почему я должна верить тебе?

Он нахмурился и пробормотал:

— Что ж, если не веришь, давай кое-что покажу.

В следующее мгновение порывом леденящего ветра ее отбросило в спальню, к спинке кровати. Эмма тотчас возвела защитную стену, но все равно продолжала ощущать мощное воздействие Ангуса. В то же время она чувствовала, что он сдерживает себя, старается не навредить ей. В душу закралась ужасная догадка: «А если он не станет себя сдерживать, то я не смогу ему противостоять. И тогда он сделает со мной все, что пожелает».

— Все, хватит! — крикнула она.

Воздействие тотчас прекратилось, и холод рассеялся.

— Ты это чувствовала прошлой ночью? — спросил Ангус, приблизившись к ней. — Именно так было перед тем, как я пожелал тебе спокойной ночи?

— Нет, не так, — ответила Эмма со вздохом. Теперь-то она понимала: если бы Ангус использовал всю свою силу, она бы непременно это почувствовала.

— Случившемуся есть только одно объяснение, — продолжил он, глядя на нее с некоторым удивлением. — Очевидно, ты превосходный реципиент, раз уловила мои мысли, не предназначенные для передачи.

Но Эмма и без него об этом знала. Находясь в Эдинбурге, она уловила последние мысли отца, умиравшего в Москве. Воспоминания об этом были сродни удару в солнечное сплетение. Она ведь видела убийство матери глазами своего отца и слышала его последние слова перед смертью: «Отомсти за нас».

— Ты в порядке? — Ангус приблизился к ней еще на шаг.

— Я — нет. — Эмма повернулась к нему спиной, чтобы он не видел боли в ее глазах; предсмертные слова отца все еще звучали в нее в голове. «Я должна это сделать, должна... — говорила она себе. — Я обязана убить Ангуса Маккея».

Он откашлялся и тихо сказал:

— Наверное, мне лучше оставить тебя в покое.

Она повернулась к нему и увидела, что он смотрит на нее в растерянности. Вероятно, понимал, что она чем-то расстроена.

— Нет, поговорим, если ты не против. — Она села на постель рядом с подушкой и закинула ногу на ногу. Ее халат при этом снова распахнулся.

Ангус шагнул к ней и процедил сквозь зубы:

— Пытаетесь завлечь меня в постель, мисс Уоллис? Сердце ее забилось быстрее. Но все же она с невозмутимым видом ответила:

— Я просто подумала, что мы действительно могли бы поговорить. И возможно, получше познакомиться.

Он пристально на нее посмотрел и нахмурился.

— Вижу, что ты ненавидишь вампиров всем сердцем, Эмма. Они убили твоих родителей, и с тех пор ты мстишь.

Она пожала плечами.

— Я называю это правосудием. — Ох, конечно же, ей следовало предусмотреть, что он обо всем догадается.

— Мой агент в Москве сейчас изучает это дело, — продолжал Ангус.

Эмма внимательно посмотрела на него.

— Неужели? И ты это делаешь ради меня?

— Просто я хочу выяснить, кто за этим стоит. Она поднялась на ноги.

— Благодарю. Я много раз пыталась хоть что-нибудь выяснить, используя свои источники в МИ-6, но им ничего не известно о вампирах, так что и информации никакой нет.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе найти преступников. И надеюсь, что ты перестанешь убивать, как только добьешься правосудия.

Эмма сделала большие глаза. Словно услышала что-то очень странное.

— Ты ведь можешь остановиться? — спросил он, заглядывая ей в глаза.

Она снова села на кровать. Как могла она остановиться, если вампиры продолжали убивать из ночи в ночь? Разве другие невинные жертвы не заслуживали отмщения?

Ангус присел рядом с ней.

— Ты должна остановиться. Продолжать преследовать врага, который сильнее и быстрее тебя, — это самоубийство.

— До сих пор у меня отлично получалось.

— Но ты больше не застанешь их врасплох. Они сами начнут за тобой охотиться. Группами. И ты не спасешься, если нападут сразу несколько.

Эмма нервно теребила одеяло.

— А если ты так и не узнаешь, кто убил моих родителей? Неужели я и в этом случае должна все бросить?

Ангус решительно кивнул.

— Да. Вне всяких сомнений.

— И позволить этим монстрам пить кровь людей? — возмутилась Эмма. — Позволить насиловать женщин и убивать невинных?!

— Правосудие над вампирами должны вершить вампы, такие, как я. Поверь, Эмма, у меня это лучше получится.

— Считаешь себя более достойным? — Ударом в плечо она повалила Ангуса на кровать и тут же запрыгнула на него сверху.

— Эмма, что ты делаешь? — Он попытался сесть, но она крепко прижала его к постели.

Он ухмыльнулся и спросил:

— Тебе нравится быть сверху? Могла бы просто сказать.

Пропустив его слова мимо ушей, Эмма запустила руку под подушку, где лежали серебряные наручники. Но к сожалению, приковать его к решетке изголовья, как она надеялась, не получится. Расстояние не позволяло. Но не важно...

— Это серебро? — спросил Ангус, нахмурившись. Защелкнув наручник на его запястье, Эмма схватила другую руку Ангуса, чтобы свести ладони вместе. Защелкнув и второе кольцо, она услышала, как он шумно выдохнул. И тут же в нос ей ударил запах паленого мяса. Взглянув на его правую руку, Эмма увидела, как кожа от соприкосновения с серебром, покрывается уродливыми красными рубцами.

— О, прости... — Потянув за рукав его плаща, она подоткнула под наручник ткань, создавая для кожи изоляцию (второй руке опасность не грозила — серебряный наручник обхватывал ее поверх рукава).

— Благодарю... — пробормотал Ангус.

В его пронзительных зеленых глазах были боль и гнев, но голос оставался тихим и спокойным. И вообще он казался слишком уж спокойным для человека, закованного в наручники. Может, серебро отнимало у него и силы?

— Я не слишком искушен в подобных играх, — сказал пленник, — но, может быть, тебе следовало надеть черный кожаный корсет и сапоги на высоких каблуках? Да, и не забудь про плеть.

— У нас с тобой не сексуальные игры извращенцев, и ты прекрасно это знаешь.

— Почему бы и нет? — усмехнулся Ангус. — Неужели ты откажешь умирающему в последнем желании?

Эмма фыркнула и рывком вытащила из-под подушки серебряную цепь.

— Твои эротические игры убьют меня. — Он улыбнулся.

«Невероятно! — промелькнуло у нее. — Я собираюсь его убить, а он радуется!» Присев на полу у свисающих с постели ног Ангуса, Эмма обмотала его лодыжки серебряной цепью. Потом выпрямилась и шумно перевела дух.

— Все еще считаешь себя сильнее? — спросила она. Молниеносным движением он вдруг приподнялся и, забросив скованные руки Эмме за шею, снова упал на спину, увлекая ее за собой.

Уткнувшись носом в его мускулистую грудь, Эмма почувствовала запах хлопка и мыла. От него очень приятно пахло, и он, как ни странно, был необычайно теплый...

— Вот так-то лучше, — сказал Ангус. — Было бы неплохо, если бы ты сползла немного вниз.

Эмма попыталась поднять голову, но он крепко прижимал ее к себе, и ей удалось лишь упереться подбородком ему на грудь.

— Отпусти меня, вампир.

— А ты сними с меня наручники.

— Нет!

— Тогда, может, расстегнешь «молнию» на моих штанах? — спросил он с усмешкой.

— Нет!

— Послушай, Эмма... — Он вдруг стал серьезным. — Если ты и в самом деле хочешь меня убить, то целься прямо в сердце. Приложи ухо к груди, чтобы услышать, как оно бьется.

— Оно не может у тебя биться, — пробурчала она, нахмурившись. — Ты же мертвый...

— Что ж, послушай, и сама убедишься.

— Нет!

Резким движением она высвободилась и тут же, вытащив из-под подушки кол, уселась на ноги Ангуса.

— Эмма...

— Не разговаривай со мной!

Она откинула в стороны полы его пыльника, и теперь грудь Ангуса прикрывала лишь тонкая хлопковая футболка. Действительно ли там билось его сердце? А не все ли ей равно? Он вампир и долгие века существовал, питаясь кровью невинных людей.

Эмма занесла над головой кол, приготовившись загнать его в самое сердце пленника. И замерла в ожидании... Ей вдруг захотелось, чтобы он выхватил у нее кол. Чтобы хоть что-то предпринял. Но он просто лежал и смотрел на нее с печалью в глазах.

Она еще крепче сжала деревяшку. Судорожно сглотнув, прошептала:

— Я должна это сделать. Потому что ты зло.

Он нахмурился и тихо сказан:

— Я очень долго жил, девочка, и кое-что за это время узнал. Поверь, мы все способны на зло.

Эмма по-прежнему медлила. Она чувствовала: что-то мешает ей сделать то, что следовало сделать.

— Ты так и собираешься лежать? — спросила она.

— А ты и вправду собираешься меня убить?

Она посмотрела ему в глаза. В них не было ненависти. Только печаль и сочувствие.

— Ты ведь должен ненавидеть меня, разве нет?

— Может, и должен. Но не могу. Слишком уж хорошо мне известна боль скорби. Я пережил всех смертных, которых любил когда-то.

Эмма со вздохом опустила руку и отбросила кол в сторону.

— Не могу. Ты... ты слишком человек.

Ангус поморщился.

— Не уверен.

Она наклонилась иприложила ухо к его груди. И тут же услышала мерное биение сердца. Но как же так?.. Неужели такое возможно?

— Ах, Эмма... — Он погладил ее по волосам. — Эмма, ты меня слышишь?

Она тихонько вздохнула.

Он хмыкнул и пробормотал:

— Ночью мое сердце бьется и по жилам бежит кровь, что позволяет мне думать, говорить... в общем, жить.

Эмма подняла голову и снова заглянула ему в глаза. Сейчас они опять горели красным огнем. Она слезла с него и пробурчала:

— Только ничего такого не воображай на том лишь основании, что я не стала себя убивать.

— Я мог бы остановить тебя в любой момент.

— Но не остановил же...

— Остановил бы, если бы возникла необходимость. Я хотел посмотреть, как далеко ты зайдешь.

Она запахнула халат и затянула поясок.

— И теперь будешь торжествовать, потому что у меня ничего не вышло, верно?

— Нет, детка. — Он покачал головой. — Но очень рад, что ты выдержала экзамен.

— Ты меня проверял? — Эмма уставилась на него в изумлении.

Он приподнялся и сел на постели.

— Мне не хотелось бы испытывать влечение к убийце.

— Я не убийца, — заявила Эмма. — А ты — самый настоящий.

Ангус тихо вздохнул.

— В прошлом случалось, что я убивал для самозащиты. Но из мести — никогда. В отличие от тебя, дорогая.

Неужели он считал себя выше в нравственном отношении? Да как он... Не в силах сдержать гнев, Эмма ударила его по лицу.

— Черт подери, женщина... Ты испытываешь мое терпение.

— А ты — мое! Как ты смеешь меня осуждать?! Ты ведь долгие века существовал за счет других! Все же мне следовало тебя убить. Напрасно я этого не сделала, когда появилась такая возможность.

Ангус стиснул зубы.

— Не было у тебя такой возможности. — С этими словами он развел руки в стороны, и цепочка наручников с треском лопнула.

Эмма ахнула и попятилась. Чувство унижения лишь усилило ее гнев. Будь он проклят! Выходит, он мог в любое время сбежать!

Ангус сбросил с ног туфли, и эта цепь также лопнула.

— Ключ! — Он встал, подняв руки в браслетах наручников.

Молча указав на ключ на столике у кровати, Эмма вышла из комнаты. «Проклятый надменный кровосос!» — думала она, расхаживая по гостиной. Потом подошла к окну и уставилась на улицу.

— Эмма... — послышался у нее за спиной тихий голос.

— Пожалуйста, уйди, — ответила она не оборачиваясь. Он медленно приблизился к ней и тихо сказал:

— Поверь, дорогая, я не хочу, чтобы ты чувствовала себя неудачницей.

Она наконец повернулась к нему. Он был уже без наручников.

— Как же я могу не чувствовать себя неудачницей. Ведь ты мог освободиться в любой момент... И было бы лучше, если бы ты сразу освободился.

— О, я просто не хотел. Ты же сидела передо мной в таких сексуальных трусиках...

Неужели он действительно находил ее такой привлекательной? Или просто насмехался над ней? Скорее всего — последнее. Снова отвернувшись к окну, Эмма проворчала:

— Я хочу, чтобы ты отстал от меня.

— Ну вот... — Он со вздохом прислонился к стене. — А я-то думал, что, может, хоть немного тебе понравлюсь.

Вновь к нему повернувшись, Эмма скрестила на груди руки.

— Ты нравишься мне настолько, что я сделала для тебя исключение и не стала убивать. Но это не заставит меня отказаться от моих планов. Я по-прежнему буду уничтожать вампиров.

— Детка, сколько раз повторять тебе, что ты не сможешь больше убивать?

— А ты не можешь указывать мне, что я должна делать. Мне бы хотелось, чтобы ты с пониманием отнесся к моему решению и позволил мне жить так, как я хочу.

— Но ты не проживешь и недели!

— Тебя это не касается! Ангус снова вздохнул.

— Более упрямая женщина мне еще не попадалась...

— Приму это как комплимент, ибо уверена, что у тебя были тысячи женщин, — заявила Эмма.

Он взглянул на нее прищурившись.

— Ты не представляешь, во что ввязываешься. Знаешь, что вон там? — Шагнув к окну, Ангус указал на самое высокое здание на другой стороне улицы. В следующее мгновение пальцы его сомкнулись вокруг ее запястья.

Эмма вскрикнула от неожиданности.

— Что ты...

И тут вдруг все померкло у нее перед глазами, а комната словно закружилась... Через несколько секунд ноги ее коснулись холодного бетона, и Эмма, осмотревшись, в ужасе замерла. Квартира Остина исчезла, и теперь она... Где же она находилась?

— Где мы?.. — пролепетала она, взглянув на Ангуса.

— Посмотри вниз, — ответил он.

Шагнув к невысокой кирпичной ограде, доходившей ей до пояса, Эмма посмотрела вниз. Улица раскинулась далеко внизу, а она смотрела на нее с высоты тринадцати — пятнадцати этажей. Выходит, теперь они находились на крыше того здания, на которое указал ей Ангус из окна квартиры.

— Ты нас телепортировал? — прошептала она. Ангус обнял ее за плечи, и в следующую секунду они медленно поднялись в воздух над кирпичной оградой.

— А это называется «левитация», — прошептал он ей в ухо. — Мне остается только уронить тебя на землю.

— Прекрати!

— А ты прекрати убивать.

Она закрыла глаза и прошептала:

— Ты просто хочешь обезопасить себе подобных.

— С этими убийцами у меня нет ничего общего. — Они снова опустились на бетонную крышу. — Поверь, я пытаюсь спасти тебя, именно тебя.

Эмма отступила от него на шаг.

— Спасти, сбросив с крыши?

Ангус что-то пробурчал себе под нос, потом сказал:

— Я просто хотел показать, с какой легкостью любой из вампиров может с тобой разделаться. — Он принялся нервно расхаживать по крыше.

Эмма уставилась на него в недоумении. До сих пор она была абсолютно уверена: Ангус пытался защитить вампиров от ее кольев, — но теперь ее стали одолевать сомнения. «А может, он действительно заботится о моей безопасности?» — спрашивала она себя. Ангус вдруг с размаху всадил кулак в металлическую дверь, ведущую на лестничную площадку. Эмма вздрогнула; даже в темноте она видела оставшуюся от кулака вмятину.

Он повернулся к ней и пробормотал:

— Прости, что напугал тебя. — И снова принялся мерить шагами крышу. — Я просто не знаю, что сказать тебе, не знаю, как убедить...

— Какое тебе дело до того, что со мной будет? Ведь тысячи смертных на твоих глазах рождались и умирали.

Он остановился и пристально посмотрел на нее.

— Да, ты права, тысячи. Но я никогда не видел такой женщины, как ты. Ты не похожа на других. Ты... такая же, как я. — Он в смущении пожал плечами и добавил: — Но выглядишь гораздо лучше. Эмма скорчила гримасу.

— Ты считаешь, что я похожа на вампира?

— Нет, я не об этом. Но ты настоящий воин. Смелый и непреклонный. Ты проводишь ночи в борьбе со злом.

— Как... и ты? — Неужели он действительно мужчина ее мечты? Что ж, очень может быть. Только он не живой.

Порыв холодного ветра вскинул полы ее шелкового халатика, и Эмма невольно поежилась.

— О, ты замерзла... — Ангус подошел к ней. — Отнести тебя назад?

— А как ты это делаешь? — Она взглянула на дом, где находилась квартира Остина. — Просто смотришь туда, куда тебе нужно, — и перемещаешься?

— Да, примерно так. Или слышу голос — и перемещаюсь. А если я уже бывал в каком-то месте, то могу переместиться и без маячка.

— Значит, нескольких секунд тебе хватит, чтобы оказаться в Лондоне или Париже?

— Да. Хочешь посмотреть, как это происходит?

Глаза ее расширились.

— Прямо сейчас?.. Но я не совсем одета...

— В таком случае я знаю, куда тебя доставить. — Он обнял ее. — Вы готовы, мисс Уоллис?

— Но я... — Она нахмурилась. — У нас с тобой не свидание.

Он рассмеялся.

— А мне кажется, что именно свидание.

В следующее мгновение все вокруг поглотила тьма.