Глава 4. Мустафа вернулся только к вечеру

Мустафа вернулся только к вечеру. До этого времени подруги уже успели выспаться, искупаться в море, покататься с горок в бассейне и сходить в турецкую баню, которая была в их отеле.

Там они поняли, что турецкая баня может быть очень даже приятным местом. И мытье в ней вовсе не должно напоминать череду пыток, которым подвергают доверчивых туристов хитроумные турки в общественных банях страны.

В бане отеля к девушкам отнеслись как к особам королевской крови, посетившим их заведение. Сразу же выдали мягкие полотенца, проводили в парную, где приятно пахло эвкалиптом. Затем, когда они прогрелись, провели в следующий зал, где уложили на теплый мрамор и принялись тереть жесткой рукавицей.

– Предлагаю кинуть жребий, кому из нас предстоит заняться Мустафой, – сказала Кира, наблюдая, как с нее из‑под рук банщицы скатываются тонкие белые трубочки.

– Ага, – лениво согласилась Леся, которая в этот момент почти скрылась за целой горой мыльной пены.

Потом девушек окунули в ледяную воду и проводили в зал для отдыха, где дали по чашечке зеленого чая. Кира оторвала две бумажки, из которых скатала две полоски. Короткую полоску вытянула, разумеется, Леся.

– Все равно он к тебе больше благоволил. И не переживай, я тоже без занятия не останусь, – утешила ее Кира, уходя следом за массажистом на очередную процедуру.

– Да? И чем таким ты собираешься заниматься? – поинтересовалась Леся, которая и не думала расстраиваться.

– Знаешь, я вообще‑то собираюсь принять предложение того бритого типа с дискотеки, – загадочным голосом произнесла Кира.

Некоторое время Леся молча таращилась на спину подруги.

– С ума сошла? – набросилась она на нее, когда обе уже вернулись с массажа. – Ты что, хочешь повторить судьбу Наташи?

– Нет, я только хочу выяснить, что с ней произошло, – покачала головой Кира.

– Ты окончательно рехнулась! – заявила Леся. – Правильно, что Борисов попросил тебя какое‑то время не выходить на работу!

– Это нечестно! – запротестовала Кира. – Это запрещенный прием! Я же не напоминаю тебе ежесекундно, какая скотина твой Дима.

– При чем тут Дима? Тебе нельзя соваться на дискотеку. Вспомни, что случилось с Натальей.

– Но я же не она!

– Ты перегрелась в сауне, и у тебя снесло крышу! – упорствовала Леся. – Тебе надо остановиться!

– Ну вот! – рассердилась Кира. – Из‑за твоих глупых упреков я теперь тоже разволновалась. Молодец! Можешь гордиться! Вся банная релаксация пошла коту под хвост!

– Нет, ты точно сошла с ума! – повторила Леся.

Примерно то же самое сказал Кире и Тим, которому подруги изложили свой план.

– Я ни за что тебя не отпущу туда! – твердо сказал он Кире. – Хватит с нас и одной мертвой девушки. Не хватало еще, чтобы и с тобой случилось нечто в том же роде.

– Я буду очень и очень осторожна, – заверила его Кира. – Просто феноменально осторожна. И ничего со мной не случится. Я просто буду внимательно смотреть по сторонам.

– Ага, – кивнул Тим. – И увидишь что‑нибудь вроде того, что увидела Наталья. После чего тебя точно так же устранят.

– Ты думаешь, что ее убили именно из‑за этого? – спросила Леся.

– Откуда мне знать? – взорвался Тим. – Я позвонил своему компаньону в Москву. И он обещал разузнать о Канарейкине как можно больше. Но пока я могу вам сказать одно: в его семье климат точно был нездоровый. В этом вы были правы.

– А то! – обрадовались подруги. – И что там конкретно случилось?

– В общем, мать Натальи рассталась с мужем в то время, когда девочке было пять лет. После этого она с дочерью практически не общалась и вообще не давала о себе знать. Вышла замуж, переехала то ли в Канаду, то ли в Америку. Потом вроде бы вернулась. Но дочь к себе все равно не брала. Короче, из жизни дочери исчезла навсегда.

– Так и что?

– А то, что для девочки средоточием вселенной стал ее отец. И он добросовестно выполнял свои отцовские обязанности. Женщины у него были, но так, ничего серьезного. Но три года назад господин Канарейкин встретил одну особу, которой удалось существенно потеснить позиции родной дочери. В общем, два года назад господин Канарейкин привел в дом законную мачеху своей дочери.

– И после этого у него с дочерью начались проблемы, – договорила за Тима Леся. – Девочка стала хулиганить, дерзить, а потом и вовсе принялась убегать из дома?

– Ну да, – подтвердил Тим. – К тому же тут еще и деньги были замешаны. Господин Канарейкин не нашел ничего лучшего, чем за плохое поведение урезать ежемесячное денежное довольствие дочери. Потом, правда, он его всегда возвращал и даже увеличивал, но факт остается фактом. Он стал оказывать давление на дочь. Раньше‑то они жили душа в душу.

– Неужто он в самом деле думал, что таким образом заставит свою дочь смириться с появлением в доме мачехи? Или что девочка начнет дружить с этой особой, из‑за которой потеряла почти все, что имела? Любовь отца, деньги и самое главное – положение единственной и неповторимой?

– Не знаю, что он там думал, но действовал именно таким образом, – произнес Тим. – Мой компаньон, оказывается, сразу же после моего отъезда навел через знакомых кое‑какие справки о господине Канарейкине. Так что все эти сплетни имеют под собой вполне реальную основу.

– Прекрасно, – пробормотала Кира. – Но это ровным счетом никак не объясняет нам, что же случилось на дискотеке. Разве что мачеха Наташи решила избавиться от проблемной падчерицы и послала для этого убийц за ней аж в Турцию!

– Это было бы уж слишком, – возразил Тим.

– Но тем не менее мы не станем совсем отметать эту версию, – сказала Кира.

– Боюсь, господину Канарейкину не понравится, если я обвиню его жену в убийстве дочери, – выразил опасение Тим.

– Ну, знаешь! – хором возмутились подруги. – На всех ведь не угодишь!

Тим немного подумал и хмыкнул.

– Ловко вы меня от основной темы увели, – произнес он. – Послушай меня, Кира. Я решительно против этой твоей затеи с дискотекой.

– Ой! Мустафа вернулся! – воскликнула Кира. – Леся, ты там где? Давай! Твой выход.

Леся взглянула на себя в маленькое зеркальце. Убедившись, что рот у нее на месте, глаза сверкают, тушь не размазалась, а сама она сплошное обаяние, молча кивнула, показывая, что готова.

– Эх, жаль, шляпку свою новую не надела, – посетовала она. – В ней бы я его точно сразила. Может быть, сходить за ней в номер?

– Не стоит! – остановила ее Кира. – Итак, на старт! Внимание! Марш!

Леся, поспешно сделав последний глоток своего коктейля, встала и раскованной походочкой направилась в сторону Мустафы. Двигалась она в своем многозначительном топике и распахивающейся при каждом шаге юбке, едва прикрывавшей кружевные трусики.

Поэтому ее появление на террасе возле бара не осталось незамеченным. Трое новеньких турок, только сегодня прибывших в отель, проводили ее томными взглядами и заметно оживились. Мустафа засек их взгляды, верно оценил угрозу и поспешно направился в сторону Леси, перехватив ее под самым носом у резвых новичков, которые уже вскочили со своих мест.

– Я скучал, – прошептал он ей на ухо и, пристально посмотрев ей в глаза, добавил: – Очень скучал. Весь день думал только о тебе!

«Как же, ври больше! Скучал он!» – подумала про себя Леся, тем не менее исправно краснея и стыдливо хихикая.

Кажется, ее реакция оказалась правильной. Во всяком случае, Мустафа занял весьма прочную позицию рядом с ней. Усадил за столик, сделал заказ бармену, и удивительное дело, почти даже не обращал внимания на проходящие мимо их столика посторонние женские ножки.

– Твоя подруга ему здорово запала в душу, – заметил Тим, тоже наблюдающий за этой картиной. – Обычно Мустафа возле своих девиц так не суетится. Скорее милостиво принимает их знаки внимания. А тут смотри‑ка! Как кузнечик прыгает.

Леся, в свою очередь, старалась изо всех сил. Она призвала на помощь все свои порядком подзабытые за время общения с Димой уловки и вовсю строила глазки Мустафе. Кажется, у нее получалось. Идущая от нее волна сексуального напряжения была настолько сильной, что Мустафа даже вспотел.

– Детка, что ты со мной делаешь? – пропыхтел он и принялся вытирать свою шею белоснежным носовым платком.

– А что такое? – невинно осведомилась Леся и словно бы невзначай выставила вперед свою обнаженную гладкую и успевшую покрыться золотистым загаром ножку в розовой босоножке, усыпанной мелкими цветными камешками.

При виде этой неземной красоты Мустафа на некоторое время лишился дара речи. И мог только прихлебывать из своего стакана да коситься на Лесину ногу.

– Хочешь покататься на моей машине? – наконец предложил он девушке прерывающимся голосом. – Я покажу тебе город. И старую крепость.

– С тобой я поеду куда угодно! – пылко заверила его Леся. – Но только чуть позже.

«Как приятно жить в стране, где можно вертеть мужчинами как угодно!» – подумала она в этот момент про себя.

– Позже я буду занят, – опечалил ее Мустафа.

– Как? – ахнула Леся, причем разочарование ее было непритворным. – Куда это ты едешь?

– По делам, – сообщил ей Мустафа. – Очень надо.

Леся тут же приободрилась. Он собирается заняться своими делами, этим следует воспользоваться.

– Но это совсем ненадолго, – продолжил тем временем Мустафа. – Отлучусь всего на час. А потом я снова буду с тобой. Ты ведь подождешь меня?

– Обязательно, – заверила его Леся, думая о том, чем это таким будет занят Мустафа и как бы ей лучше проследить за его делишками.

– И тогда я покажу тебе ночную Аланию! – страстно прошептал Мустафа. – Хочешь?

Лесе было решительно плевать на ночную Аланию. Но она постаралась изобразить на лице жуткую заинтересованность. Кажется, она слегка перестаралась. Потому что Мустафа слегка отшатнулся и спросил, все ли с ней в порядке. С трудом расслабив лицевые мышцы, Леся вернула к себе расположение своего подопытного кролика.

Поболтав еще немного, Мустафа нежно простился с Лесей, пообещав вернуться через час, максимум через полтора.

– Не скучай без меня, детка, – попросил он у нее самым интимным тоном, на какой был способен.

– Я буду ждать тебя возле бара, – пообещала ему Леся.

На самом деле стоило Мустафе завернуть за угол, как Леся тоже поднялась и двинулась за ним. Укрывшись за каким‑то пышным кустом, она наблюдала, как Мустафа садится в свою машину.

– Уедет! – шептала Леся. – Как пить дать уедет!

– Что ты тут мнешься? – услышала она за спиной знакомый голос.

Обернувшись, она увидела Киру, которая тоже не сводила глаз с машины Мустафы.

– Уедет! – жалобно сообщила ей Леся.

– Черта с два, – сердито пробормотала Кира. – Я ему гвоздиков подложила под шины. Далеко он на проколотых покрышках не уедет.

– А я слышала, что теперь химики изобрели такую штуку, что в шины закачивают какое‑то вещество, которое, стоит шине проколоться, сразу же при соприкосновении с кислородом раздувается и залепляет собой проколотое отверстие, – сказала Леся. – И шина как новенькая.

– Будем надеяться, что Мустафа до такой подлости не додумался, – только и ответила ей Кира.

Впрочем, оказалось, что шины у Мустафы самые обычные, очень даже подверженные проколам. И не успел он отъехать и ста метров от отеля до ближайшего угла, как ярко‑красный «Форд» остановился.

– Опа! – торжествующе воскликнула Кира, когда Мустафа вылез из машины и забегал вокруг колес. – Сейчас, пока он менять будет, ты юркнешь к нему в багажник.

Но оказалось, что Кира не очень улавливала разницу между богатым русским мужиком и богатым турком. Русский, случись у него прокол на дороге, сначала бы долго матерился, а потом, закатав рукава своего новенького пиджака от «Гуччи», энергично взялся бы за домкрат и запаску. Мустафа же поступил совершенно иначе. Менять запаску своими руками показалось ему ниже его достоинства.

Он вернулся в отель, извлек оттуда какого‑то худосочного юношу и поволок его к машине.

– И как нам теперь быть? – осведомилась у подруги Леся.

Юноша менял запаску, а Мустафа стоял рядом и бдительно наблюдал за его работой. При этом он время от времени раздраженно поторапливал парнишку, который и так старался изо всех сил.

– Значит, так, я их отвлеку, а ты постарайся за это время забраться в салон, – сказала Кира. – Стекла тонированные. Будем надеяться, что он тебя не заметит.

– Как‑то мне твой первый план насчет багажника нравился больше, – озабоченно произнесла Леся.

– В багажник они сунут запаску и обязательно тебя обнаружат! – заявила ей Кира. – А в салоне у тебя есть еще шанс. В крайнем случае, выкрути лампочку, чтобы он не мог зажечь свет.

– Боже мой! – простонала Леся. – Кажется, мне надо в туалет.

– Некогда! – решительно дернула ее Кира. – Я пошла! А ты наблюдай и действуй по обстоятельствам.

И Кира двинулась в сторону рассерженного Мустафы. Но как он ни был сердит и раздражен, появление красивой, игриво настроенной девушки не могло оставить настоящего турка равнодушным. Мустафа оживился, сменил гнев на милость и принялся увиваться вокруг Киры. Леся, которая наблюдала все это со стороны, только зубами скрипела.

– И этот человек клялся, что я словно солнце на небе, такая же неповторимая! – возмущенно шипела она себе под нос. – Врун! Да теперь я просто обязана разоблачить все его махинации. Мерзавец! Клеится к любой юбке. Дела у него… Ясно, какие делишки у бабника.

Взбешенная Леся, скрываясь за припаркованными вдоль тротуара машинами, кралась вперед. Прохожие провожали недоуменными взглядами согнувшуюся в три погибели девушку, двигавшуюся от одной машины к другой быстрыми перебежками. Но Лесе было уже все равно. Мнение окружающих ее не волновало. Она собиралась восстанавливать справедливость.

Мустафа был занят Кирой, которая что‑то показывала ему высоко в небе, усиленно отвлекая внимание от машины. Механик из последних сил завинчивал болты на колесах. Таким образом проход можно было считать открытым.

Кира, наблюдавшая одним глазом за машиной, увидела Лесю. И, быстро притянув механика к себе, она и ему принялась рассказывать о созвездии Большой Медведицы, которую в эту ночь разглядеть было решительно невозможно.

Однако Мустафе соседство с механиком не понравилось. И он быстро высвободился из объятий Киры.

– Готово? – строго спросил он у парнишки.

Тот кивнул. Действительно, колесо было на месте. А Леся в машине. Мустафа пощелкал кнопочками, но свет в салоне упорно не желал загораться.

– Что случилось? – сунулась к нему Кира.

– Ничего! – сердито отозвался Мустафа.

Кажется, общество Киры ему уже осточертело. Или он в самом деле сильно опаздывал. Но как бы то ни было, он оставил попытки зажечь свет в салоне. Без затей – ударил по газам и умчался прочь. Чего, собственно говоря, и добивалась от него Кира. Вернувшись в отель, она застала Тима в смятении чувств, бродящего в небольшой банановой рощице.

Увидев Киру, Тим бросился к ней.

– Я много думал, я не могу позволить тебе и твоей подруге реализовать ваш план, – заявил он. – Это слишком опасно! Наташу убили, пойми это!

– Я знаю, – нахмурилась Кира.

– Нет, ты не понимаешь! – воскликнул Тим. – Ее в самом деле убили! Теперь в этом нет никаких сомнений!

Кира нахмурилась еще больше и вопросительно посмотрела на Тима.

– У нее в организме нашли большое количество какого‑то синтетического вещества, по предположению экспертов – это неизвестный им до сих пор наркотик, – сказал он. – Какая‑то новая дьявольская формула. При небольших дозах он вызывает сильный выброс адреналина в кровь. Но при его избытке человек уже не может остановиться. Он двигается, двигается, и в конце концов сердце не выдерживает.

– Именно это и случилось с Наташей? – спросила Кира.

Тим кивнул.

– А как наркотик попал в ее организм? Это эксперты уже выяснили?

– Они сказали, что, судя по всему, наркотик был подмешан ей в коктейль. Виски с колой. Вкус самого коктейля, вероятно, заглушил привкус наркотика. И девушка выпила его, не подозревая о том, что ее хотят отравить.

– Вот видишь! – посуровела Кира. – Кто‑то совершил убийство. И мы должны расследовать, кто это сделал.

– Да при чем тут вы с подругой? – взорвался Тим.

– Тише ты! – зашипела на него Кира. – Что ты орешь? Услышат же! А если кто‑нибудь поймет, чем мы собираемся заняться, и еще проболтается кому не следует, на нашем расследовании можно ставить жирный крест.

– Я просто пытаюсь понять, какого черта вам‑то с подругой лезть в это дело? – повторил уже значительно тише Тим. – Ну ладно я. Это моя работа. Но при чем тут вы с Лесей?

– А ты что же думаешь, у нас под носом убьют нашу соотечественницу, а мы сделаем вид, будто бы ничего не произошло? – осведомилась у него Кира. – Если ты так думаешь, то ты о нас с Лесей очень плохого мнения.

И Кира сделала вид, будто бы страшно оскорблена. Этого Тим вынести не мог. Ему оставалось только умолять Киру о прощении. И прощение ему было милостиво даровано лишь после того, как Тим поклялся ни в чем не мешать Кире. А напротив, целиком и полностью помогать ей и оберегать от неприятностей.

– И ты даже можешь оставаться сегодня всю ночь на дискотеке, – снисходительно разрешила ему подобревшая Кира. – Будешь наблюдать. И заодно охранять меня.

– А Леся?

– Леся уже уехала с Мустафой, – поставила его в известность Кира.

О том, что Леся уехала тайком и без приглашения самого Мустафы, Кира решила пока что умолчать. Тим и так что‑то слишком нервничал. Поэтому, чтобы успокоить парня, Кира добавила:

– С ней все будет в порядке.

– Кира, – прочувственно произнес Тим. – Кира…

Он хотел ей сказать, что она удивительная девушка. И что в тот самый первый момент, когда он ее увидел, у него словно все перевернулось. И он словно бы понял, что вся его прошлая совершенно никчемная жизнь была просто прологом к этой их встрече.

– Что? – посмотрела на него Кира. – Говори же! Что ты хотел сказать?

– Ничего, – помотал головой Тим, у которого впервые за много лет не шли с языка слова. – Ты удивительная девушка, Кира.

– Ага, редкая и удивительная, – хмыкнула Кира, не понявшая важности момента. – И когда рассержусь, еще и опасная, как гремучая змея.