Fandom Bleach 2012. Ичиго содрогнулся всем телом, посылая убийственный импульс в Зангецу

Ичиго содрогнулся всем телом, посылая убийственный импульс в Зангецу. Темный сгусток энергии сорвался с носа корабля и взорвался, окрасив мир в черное.

Чудовищный удар в грудь сокрушил Ичиго, разбил на тысячу частей и растер их в пыль. В висках грохотала кровь, перед глазами кружился то ли пол, то ли потолок, мелькала белая маска с оскаленными зубами.

Ичиго плыл в пустоте.

— Команда ликвидации отменена. Блокировка духовного управления корабля полностью снята. Переход к новой форме завершен. Команда активации…

Банкай.

Космос раскололся пополам. Полыхнул по глазам вспышкой красно-черного, перетряхнул душу и застыл в точке нуля.

На носу Зангецу загудела, концентрируя энергию, силовая пушка, чувствительные датчики оплели пространство в ожидании врага. Корабль вращался вокруг своей оси, выжидая, пушка набухла сгустком энергии.

Когда пространство содрогнулось, выплевывая из зева Гарганты шарообразный корабль арранкаров, Зангецу был готов. Противник сразу же отключил двигатели, ложась в дрейф, но было поздно. С носа Зангецу сорвался поток энергии, смявший, сокрушивший арранкара. Аварийная Гарганта замигала, искрясь помехами, и схлопнулась сразу же, едва корабль скользнул в нее.

В пространстве плыли обломки обшивки.

Ичиго был собой. Он лежал на полу пилотного отсека, и задыхался от боли. И в то же время он был кораблем. Он чувствовал каждый отсек, каждую каплю воды, каждую молекулу кислорода. Он парил в космосе и постепенно понимал, что это такое — духовный корабль шинигами. Там не было специального разума. И не генерировалась отдельная сущность. Шинигами сами были кораблями. То, что для людей было фигурой речи, для шинигами оказалось действительностью — они вкладывали в свой корабль частичку собственной души и таким образом обретали единство с машиной.

Внешние камеры давали обзор внешнего вида, и Ичиго с любопытством рассматривал новую форму своего корабля. Узкий, клинкообразный и полностью черный.

Он парил в пустоте, упиваясь собственной силой. Вдруг в сознание начали проникать посторонние звуки. Ичиго дернулся. Щеку обожгло ударом, потом еще одним. Он провалился в собственное тело, и его разом облепили звуки, запахи, ощущения. Гриммджо остервенело хлестал его по лицу, с каждым ударом встряхивая.

— Куросаки, блядь, вернись, сука ты такая!

— Форма «Банкай» деактивирована, — спокойно проинформировал Зангецу.

От очередного удара Ичиго уклонился, и от души врезал Гриммджо в челюсть, отбрасывая от себя. Потом подполз к нему, тяжело дыша и глядя в бешено-сверкающие глаза, схватил за грудки, подтянул повыше и оседлал.

Вцепился зубами в нижнюю губу, прикусил так, что Гриммджо дернулся, и прошептал:

— Как ты думаешь, почему Тоусен не собирался нас убивать?

Скользнул ладонью по свежему шраму, чувствуя, как колотится сердце Гриммджо и учащается его дыхание. От злости, от запаха Гриммджо и от адреналина Ичиго вело, как во сне.

— Наверное, — хрипло проговорил Гриммджо, высвобождаясь, — у Тоусена сегодня день добрых дел.

— И часто с ним такое? — Ичиго прижался щекой к маске арранкара и потерся о ребристую поверхность.

— Суууука, — простонал Гриммджо.

Ичиго поерзал, чувствуя, как у Гриммджо встает. Волна возбуждения омыла позвоночник, и Ичиго тихо застонал в приоткрытый рот Гриммджо.

— А может быть, он от тебя чего-то хотел, а?

Ичиго терся о член Гриммджо промежностью, вжимался ему в бедра. Взгляд у того плыл, а дыхание было прерывистым и частым.

— Может быть.

— Например?

Ичиго прижался к Гриммджо всем телом, обвил его руками и прикусил кожу на шее. Она так вкусно пахла, черт возьми.

— Например, что-нибудь ценное, — прохрипел Гриммджо, извиваясь и вжимаясь членом Ичиго между ягодиц. — Какой ты….

— Настолько ценное, что на Сейрейтее ввели военное положение? — Ичиго начал целовать Гриммджо. У него оказались теплые твердые губы, и Ичиго словно пил с них дыхание. Облизывал сначала верхнюю, потом нижнюю, переплетался с Гриммджо языками.

Тот обхватил лицо Ичиго ладонями и принялся целовать в ответ.

— Блядь, Куросаки, блядь.

Ичиго терся все сильнее, твердый член Гриммджо ощутимо врезался между ягодиц.

— Так что?

— Да, — пробормотал Гриммджо, одной рукой сжимая член Ичиго, а второй пытаясь расстегнуть его костюм. — Может быть, настолько….

Ичиго рванул вниз застежки своего комбинезона, помогая Гриммджо, откинулся назад, вжимаясь промежностью в член. Он двигался, наращивая темп. Гриммджо жадно трогал его, гладил ладонью по груди, второй рукой все крепче сжимал кулак на члене.

— Блядь, да подожди, сними с меня это…

Гриммджо под ним извивался, а Ичиго шарил трясущимися руками по его комбинезону, расстегивая. Приподнялся, сдирая, и выбрался из своего. Воздух лип к потной коже, кровь стучала в ушах, заглушая все прочие звуки.

Скользкий от смазки член лег в ложбинку ягодиц, и Ичиго застонал от соприкосновения пылающей кожи, прижался к груди, обхватывая Гриммджо и кусая его в шею.

Гриммджо подбросил бедра, и Ичиго с силой опустился на член, прижимая его всем весом, заерзал, вцепившись в скользкие от пота плечи.

— Куросаки, еще! — Ичиго снова приподнялся и опустился, влажная головка на миг уперлась в анус и тут же скользнула выше, между ягодиц. Гриммджо зарычал и сжал зубы у Ичиго на плече.

Боль прокатилась по телу, в глазах потемнело.

— Сука, что ты творишь, — ощущения обострились до предела. Ичиго всхлипывал, мерно опускаясь и поднимаясь, член Гриммджо елозил между ягодиц, и от каждого прикосновения кидало в судорожную дрожь.

Гриммджо рывком дернул Ичиго вбок, заваливая на пол, упал сверху, тяжело дыша, и Ичиго вспомнил, как задыхался под ним от боли в Готее. Как впечатывал кулаки в корпус и живот, как выплескивал скопившуюся злость в каждом ударе, и как хотелось бить, бить и бить, заходясь от припадочного восторга и ярости. Сейчас было почти так же.

Они бросились друг на друга как оголодавшие звери, сцепились руками и бедрами намертво и покатились по полу, задыхаясь, но уже не от боли.

Ичиго стонал, выгибаясь до ломоты в позвоночнике, прижимаясь теснее, жарче. Гриммджо терся о него всем телом, как огромный спятивший кот; рычал в ухо, кусался, и Ичиго будто прошивало огнем насквозь. Возбуждение стало таким нестерпимым, что хотелось орать в голос.

Гриммджо то проходился по его члену своим, обдавая жаром разгоряченной плоти, то прижимал его член животом, и он упирался, вдавливался прямо туда, в дыру, и Ичиго каждый раз распахивал рот, судорожно глотая воздух.

Его трясло как под напряжением, пот заливал глаза. Гриммджо двигался все быстрее, и Ичиго ловил его темп, ритмично вскидывая бедра. Казалось, еще немного, еще секунда этой бешеной скорости, и он взорвется нахер, разнеся корабль на обломки.

Он дернул Гриммджо за волосы к себе, зажал ему рот, целуя бешено, жадно, как будто только этого и не хватало, как будто встала на место последняя деталь идеального механизма.

Ичиго кончал долго, снова и снова содрогаясь от спазмов, глуша крик во рту Гриммджо. Сердце заходилось бешеными скачками, глаза жгло. Напряжение медленно уходило из каждой мышцы, и накатывала слабость, а вместе с ней — облегчение.

Ичиго последним усилием сунул руку между животами, обхватил член Гриммджо и тут же почувствовал, как заливает пальцы его сперма.

— Блядь, блядь, блядь, — ритмично и размеренно шептал Гриммджо где-то над ухом, — блядь, — словно его заклинило.

Грудь тяжело поднималась, по телу все еще проходила дрожь, а дыхание вырывалось рваными короткими толчками. Ичиго потерся животом о живот, чувствуя, как скользит остывающая сперма.

— Это был перевод темы? — пробормотал Ичиго, обхватывая Гриммджо ногами.

— У тебя, блядь, переведешь, — Гриммджо пошевелился, но только затем, чтобы закинуть ногу Ичиго повыше себе на талию.

URL

· U-mail

· Сообщество

· Профиль

В 22:59