Быть греческим монахом — очень дорого

М ы не спеша направились к рынку — вниз по улице, вдоль сквера, где в своем котловане все еще копошились археологи. Отец дьякон шел, ничего не замечая вокруг. Он усиленно размышлял о чем-то по пути. Это было заметно по его обычной привычке теребить в такие минуты свою бороду. Вдруг дьякон резко остановился.

— А как же, отче, быть с безрукавкой?

Батюшки! Я хлопнул себя по лбу и тоже остановился.

— Надо же! Чуть про нее не забыли!

Нина, ничего не понимая, тоже остановилась, переводя взгляд то на отца дьякона, то на меня.

— Дело в том, Нина, что у нас осталась одна нерешенная проблема. Нужно до отъезда где-то купить афонскую безрукавку и греческую скуфью для отца дьякона.

— О, это очень просто! Возле рынка, совсем недалеко отсюда, есть магазин-ателье, где шьют для священнослужителей одежду на заказ. Там же продают и готовые облачения.

Было около пяти часов вечера, когда мы подошли к рынку. Продавцы овощей и фруктов уже собирали свои столики, другие паковали ящики с зеленью и цветами. Вслед за Ниной мы протискивались между крытыми лавками и двухэтажными магазинчиками по запутанным лабиринтам маленьких улочек городского рынка. Наконец, поднялись на второй этаж последнего рыночного павильона. Конечно, без Нины нам ни за что бы не отыскать этого ателье... От пола до потолка в нем висели архиерейские и священнические облачения. Жалюзи на окнах отражали лучи вечернего солнца, которые нарисовали на потолке зебру с желтыми полосами. Где-то тихо гудел кондиционер. Черный довоенный «Зингер» с глянцевыми боками встретил нас пулеметной очередью. Седой грек, сосредоточенно наморщив короткие усы, не мог оторвать глаз от строчки, пока не довел свой шов до конца. Наконец, он поднял голову и встал из-за швейной машинки. Его вид говорил сам за себя. Это был настоящий портной. Тонкая черная жилетка поверх белоснежной рубашки, бархатная подушечка на запястье, вся утыканная булавками, и сантиметр, который желтой змейкой свисал с шеи, выдавали в нем мастера своего дела. Внимательно выслушав Нину, «мэтр» подошел к отцу дьякону, измерил ширину плеч и предполагаемую длину безрукавки, а затем позвал помощника. Тот оторвался от громадного стола, на котором кроил подрясник, взял палку с крючком на конце и снял одну из висящих под самым потолком безрукавок. Примерили. Сидела она безупречно. Тем временем портной открыл шкафчик и разложил перед дьяконом скуфейки с разным рисунком строчки, на выбор.

Теперь дьякон выглядел настоящим греком. Он осмотрел себя в зеркало и остался очень доволен. Но когда хозяин ателье назвал цену… У всех одновременно вытянулись лица. Такого оборота мы не ожидали. Названная сумма в рублевом эквиваленте позволяла в России заказать три такие жилетки и четыре скуфьи. Однако выбора у нас не было. Мысленно я сложил деньги, которые мы с дьяконом обменяли в аэропорту (у Антона их не было совсем, т. к. он ехал со мной), и понял, что сегодня купить безрукавку нам не удастся. В лучшем случае это можно будет сделать завтра до отъезда автобуса. Но для этого нужно успеть, взяв деньги из рюкзака, рано утром обменять их и снова прибежать в магазинчик.

Пока я прикидывал варианты, пытаясь найти выход из создавшегося положения, отец дьякон, огорошенный сообщением, которое полностью подрывало его финансовые возможности, не подавал признаков жизни. Он уныло уставился в пол, и только частое мигание ресниц выдавало какую-то напряженную работу в его уме. Тем временем Павел вынул бумажник и протянул хо­зяину нужную сумму. Словно очнувшись, мы попытались протестовать...

— Пусть это будет моим подарком отцу дьякону, — ответил Павел безапелляционным тоном.

Глава 4.