Учреждения, через которые осуществляется контроль 7 page

Очевидно, что Норьега мог бы создать серьёзные препятствия международным торговцам наркотиками и их банкирам от Комитета 300, поэтому его необходимо было убрать, пока он не причинил серьёзного вреда.

Британские хозяева заставили Буша провести незаконную военную операцию в Панаме, в результате которой, было бессмысленно убито не менее 7 000 панамцев и уничтожено много имущества.

Не было никаких доказательств того, что Норьега являлся «наркоторговцем», поэтому его похитили и привезли в США. Это — один из самых вопиющих примеров международного разбоя в истории. Эта незаконная акция, возможно, наиболее точно соответствует философии Буша:

«Моральная сторона американской (читай: британской королевской семьи и Комитета 300) политики требует от нас следовать моральному курсу такого мира, где выбирается меньшее из зол. Это и есть реальный мир, не разделённый на чёрное и белое. Здесь очень мало моральных абсолютов».

Лучше было выбрать «меньшее из зол» и похитить Норьегу, чем позволить ему принять жёсткие меры против панамских банков, работающих на Комитет 300.

Случай с Норьегой — прототип будущих действий чудовищного Единого Мирового Правительства.

Набравшийся смелости Буш выступил в открытую, безбоязненно, потому что мы, народ, облачились в духовную мантию, которая поощряет ложь и отвергает даже малейшую частицу правды. Вот тот мир, который мы приняли, с которым согласились.

Если бы это было не так, по стране, из-за вторжения в Панаму, пронеслась бы буря гнева, которая не прекращалась бы, пока Буш не был бы сброшен со своего поста.

Уотергейтские преступления Никсона кажутся детскими шалостями по сравнению со многими нарушениями законности, достойными импичмента, совершёнными Президентом Бушем, когда он приказал начать вторжение в Панаму, чтобы похитить генерала Норьегу.

Дело правительства против Норьеги основано на ложных свидетельствах группы лиц, в большинстве своём, уже осуждённых и дающих ложные показания для облегчения собственных приговоров.

Гилберт и Салливан были бы в восторге от этих действий, будь они сейчас в живых. «Они поставили их во главе АБН» звучало бы гораздо более уместно, чем «они поставили их во главе королевского флота» (цитата из «Корабль королевского флота «Пинафор»).

То, что выделывают эти жулики-артисты, выглядит, как абсолютный гротеск, как представление плохо дрессированных тюленей для Министерства юстиции США, если можно позволить использовать это прекрасное чистое животное для такого грязного сравнения.

В этих свидетельствах ключевые даты абсолютно не совпадают между собой, ключевые подробности отсутствуют полностью, а также, имеют место потери памяти в отношении ряда важных деталей.

Всё это демонстрирует очевидный факт, что правительство не имеет ничего против Норьеги, но это никого не смущает; «Королевский институт международных дел» говорит «его всё равно следует осудить», и это всё, что может ожидать бедного Норьегу.

Один из главных свидетелей по делу является некий Флойд Карлтон Касерес (Floyd Carlton Caceres), бывший пилот братьев Очоа. После его ареста в 1986 году, Карлтон пытался облегчить своё положение за счёт Норьеги.

Он рассказал следователям из АНН, что братья Очоа заплатили Норьеге 600 000 долларов за разрешение на посадку и заправку в Панаме трёх самолётов с грузом кокаина.

Но в суде в Майами очень быстро стало очевидным, что все «ключевые свидетельства» оказались, в лучшем случае, неудавшейся шуткой.

Перекрёстный допрос выявил истину: никто не собирался платить за разрешение полётов, братья Очоа даже не обращались к Норьеге. Более того, в декабре 1983 года Норьега запретил все рейсы из Медельина в Панаму. Карлтон был не единственным дискредитированным свидетелем.

Ещё более гнусным лжецом, чем Карлтон, является Карлос Ледер, который был одной из ключевых фигур Медельинского картеля, пока его не арестовали в Испании и не выдали США.

Кто предоставил АБН важную информацию о том, что Ледер находился в Мадриде?

«Агентству по борьбе с наркотиками», с большой неохотой, пришлось согласиться с тем, что успехом этой важной операции оно обязано Норьеге.

Однако сейчас Министерство юстиции США использует Ледера в качестве свидетеля против Норьеги. Уже один этот свидетель демонстрирует всю злонамеренность дела правительства США против Мануэля Норьеги.

В обмен за оказанные услуги, Ледеру был смягчён приговор и предоставлены лучшие условия содержания — комната с хорошим видом из окна и телевизором, а его семье было предоставлено право постоянного жительства в США.

Бывший прокурор США Роберт Меркел, который был обвинителем Ледера в 1988 году, заявил газете «Вашингтон пост»: «Я не думаю, что правительству следует заключать сделки с Карлосом Ледером… Этот парень — отпетый лжец».

Министерство юстиции — название которого, совершенно не соответствует тому, за что оно реально выступает — использовало против Норьеги полный набор своих грязных трюков: незаконное прослушивание его телефонных переговоров со своим адвокатом; назначение государственного адвоката, который делал вид, что защищает интересы Норьеги, а, в самый разгар дела, просто прекратил его защищать; замораживание банковских счетов Норьеги, чтобы не дать ему возможности нанять квалифицированных адвокатов; похищение, незаконная военная операция и т.д.

Только в одном этом случае правительство нарушило больше законов, чем Норьега за всю свою жизнь, если он вообще когда-либо нарушал закон.

Именно Министерство юстиции США, а не Норьегу, нужно было уже десять раз отдать под суд. Его дело показало, что, вместо «юстиции», в этой стране в открытую действует преступная и порочная система.

На суд должна быть вынесена сама ведущаяся в США «война с наркотиками», а также, так называемая, политика администрации Буша в отношении наркотиков.

Процесс Норьеги, хотя он и кончился грубым и вопиющим насилием над справедливостью, тем не менее, даёт некоторую компенсацию тем, кто не слеп, не глух и не нем.

Он доказал от начала и до конца, что Британия командует нашим правительством, и открыл полное банкротство идеологии администрации Буша, которая приняла на вооружение девиз: «В любом случае, цель всегда оправдывает средства. Существует очень мало моральных абсолютов».

Для Буша, как и для большинства политиков, действовать исходя из абсолютной морали было бы самоубийством. Только в такой атмосфере мы могли позволить президенту Бушу нарушить, по крайней мере, шесть законов США и десятки международных договоров, при развязывании войны с Ираком.

Сейчас мы являемся свидетелями того, как в Колумбии и в Вашингтоне происходит коренная перестройка механизма управления кокаиновой торговлей: без насилия и без стрельбы. Пусть джентльмены в деловых костюмах из картеля Кали ведут свой бизнес по-джентльменски.

Короче говоря, Комитет 300 напрямую приступил к управлению кокаиновой торговлей, которая, с этого момента, пойдёт так же гладко, как и героиновая торговля. Новому правительству Колумбии предписывают изменить тактику и направление действий. Оно должно подчиняться правилам игры Комитета.

Следует упомянуть об участии США в опиумной торговле с Китаем, которая началась на юге Соединенных Штатов ещё до Гражданской войны.

Какая может быть связь между опиумной торговлей и громадными плантациями хлопка на Юге?

Чтобы установить это, мы должны отправиться в Бенгалию, в Индию, где производился самый высококачественный (если только можно называть «высококачественным» такое мерзкое вещество) опиум, на который всегда был большой спрос. Хлопок был самым важным товаром в Англии после опиума, которым торговала БОИК.

Большая часть хлопка с южных плантаций перерабатывалась на рабских фабриках Северной Англии, где женщины и дети зарабатывали скудное пропитание за 16 часовой рабочий день.

Текстильные фабрики принадлежали богатым людям из лондонского высшего общества — Пальмерстонам, Бэрингсам, Кесуикам и, главным образом, Джардину Матесону, владевшему судоходной компанией «Голубая звезда», корабли которой перевозили в Индию отделанные хлопковые ткани.

Они могли не заботиться о чудовищно плохих условиях, в которых жили подданные её величества.

В конечном счёте, именно за счёт этого они и существовали, а их мужья и сыновья плодотворно трудились на полях сражений, чтобы сохранять необъятную империю её величества, как делали они это на протяжении веков, а затем — в кровавой Бурской войне.

Это была Британская традиция, не так ли?

Экспортируемый в Индию готовый хлопковый текстиль разорял традиционных индийских производителей изделий из хлопка. Ужасную нужду терпели тысячи индийцев, выброшенных с работы, в результате того, что рынки захватили более дешёвые британские товары.

Индия стала крайне зависеть от Британии, ибо ей нужна была валюта, чтобы заплатить за свои железные дороги и готовый английский хлопковый текстиль.

Существовало единственное решение индийских экономических проблем. Производить больше опиума и продавать его за бесценок «Британской ост-индской компании».

Это был фундамент, на котором росла и расцветала британская торговля. Без опиумной торговли Британия была бы банкротом.

Знали ли южные плантаторы гнусный секрет обмена опиума за хлопок? Маловероятно, чтобы некоторые из них не знали, что происходило.

Возьмите, например, семью Сазерленд (Sutherland), владельцев обширнейших хлопковых плантаций на Юге.

Сазерленды были в тесных родственных связях с семьей Матесон — Джардин Матесон — которые, в свою очередь, были деловыми партнёрами банка Baring Brothers («Братья Бэринг»), основавшего знаменитую Penisular and Orient Navigation Line (P&O) — крупнейшую среди множества британских торговых судоходных компаний.

Братья Бэринг были крупными инвесторами в южные плантации, а также в судоходные компании США, корабли которых бороздили моря между китайскими портами и всеми самыми важными портами побережья США.

Сегодня банк Baring Brothers управляет рядом крупных финансовых компаний и банков США. Все представители этих семейств были и остаются членами Комитета 300.

Большинство семей, составляющих, так называемый, «Восточный либеральный истэблишмент», куда входят богатейшие династии США, сколотили свои состояния либо на торговле хлопком, либо на торговле опиумом, а, в некоторых случаях, и на том, и на другом.

Леманы (Lehmans) представляют собой выдающийся пример. Когда речь заходит о состояниях, накопленных исключительно на торговле опиумом с Китаем, первые имена, которые приходят на ум, — Асторы и Делано (the Astors and the Delanos). Жена президента Франклина Д. Рузвельта была из семьи Делано.

Джон Джэкоб Астор сколотил огромное состояние на опиумной торговле с Китаем, после чего он стал вести респектабельный образ жизни, купив на свои грязные деньги большие участки земли на Манхэттене. Всю свою жизнь Астор играл большую роль в разработке планов Комитета 300.

Фактически именно Комитет 300 определял, кто будет участвовать в сказочно прибыльной опиумной торговле с Китаем через свою монополию БОИК, а облагодетельствованные такой щедростью навсегда оставались преданными Комитету 300.

Вот почему, как мы обнаружим, большая часть недвижимости на Манхэттене принадлежит различным членам Комитета 300, как было ещё с тех времён, когда её начал скупать Астор.

Используя право доступа к записям, закрытым для тех, кто не входит в британскую разведку, я обнаружил, что Астор долгое время был важным агентом британской разведки в США.

Тот факт, что Астор финансировал Аарона Берра (Aaron Burr), убийцу Александра Гамильтона, доказывает это, вне всякого сомнения.

Сын Джона Д. Астора, Уолдорф Астор (Waldorf Astor), был удостоен чести стать членом «Королевского института международных дел» (КИМД), через который Комитет 300 управляет практически всеми аспектами нашей жизни в США.

Считают, что семья Астор выбрала Оуена Латтимора (Owen Lattimore), чтобы продолжать свои связи с опиумной торговлей, которую он осуществлял через финансируемый Лаурой Спелман (Laura Spelman) «Институт тихоокеанских отношений» (Institute for Pacific Relations, IPR) (ИТО).

Именно ИТО осуществлял контроль за вхождением Китая в торговлю опиумом, в качестве равноправного партнёра, а не просто, как поставщика. Именно ИТО проложил дорогу для нападения японцев на Пёрл Харбор. Попытки превратить японцев в опиумных наркоманов потерпели полный провал.

К концу столетия олигархические плутократы Британии были, как разжиревшие стервятники на равнине Серенгети, во время ежегодных миграций антилоп гну. Их доход от торговли опиумом с Китаем превышал доход Давида Рокфеллера на несколько миллиардов долларов ежегодно.

Исторические записи, ставшие доступными мне в Британском музее и «Индийском офисе», а также, из других источников — от бывших коллег, работавших на ответственных постах, полностью это доказали.

К 1905 году китайское правительство, глубоко обеспокоенное увеличением числа курильщиков опиума в Китае, пыталось получить помощь от международного сообщества.

Британия притворилась, что хочет сотрудничать, но ничего не сделала, чтобы соблюдать протоколы 1905 года, которые она подписала.

Позднее правительство её величества открыто заняло противоположную позицию, показав Китаю, что ему лучше присоединиться к опиумному бизнесу, чем пытаться покончить с ним.

Британия наплевала даже на Гаагскую конвенцию. Делегаты конвенции договорились о том, что Британия будет твёрдо соблюдать подписанные ею протоколы, что значительно уменьшило бы количество опиума, продаваемого в Китае и других местах.

Британцы, поддерживая это на словах, не имели намерения прекращать свою торговлю человеческим горем, которая включала в себя и, так называемую, «свиную торговлю».

Их слуга, президент Буш, во время ведения жестокой войны и геноцида иракской нации, исключительно ради британских интересов, тоже нагло попрал нормы международного права, нарушив «Гаагское соглашением по воздушным бомбардировкам» и множество международных соглашений, подписанных США, включая все Женевские конвенции.

Когда японцы, будучи весьма обеспокоенными британской контрабандой опиума в их страну, представили доказательства того, что торговля опиумом не только не уменьшилась, но напротив возросла, делегат её величества на Пятой гаагской конвенции представил статистику, которая противоречила японским данным.

Британский делегат поставил всё с ног на голову, заявив, что наступил самый подходящий момент, чтобы легализовать продажу опиума, что позволило бы покончить с тем, что он называл «чёрным рынком».

От имени правительства её величества, он утверждал, что японское правительство будет иметь тогда монополию и сможет контролировать торговлю.

Точно такой же аргумент был выдвинут подставными лицами Бронфмана и других крупных наркодельцов — легализовать кокаин, марихуану и героин: пусть правительство США имеет монополию, что позволит сэкономить миллиарды долларов налогоплательщиков, идущие на фальшивую войну с наркотиками.

В период с 1791 года по 1894 год число лицензированных опиумных курилен в Шанхае возросло с 87 до 663. Поток опиума в Соединённые Штаты также увеличился.

Предчувствуя возможные проблемы в Китае, которые могли бы вызвать внимание мировой общественности, плутократы из «Ордена рыцарей св. Иоанна» и «Ордена подвязки» перевели часть своих операций в Персию (Иран).

Лорд Инчкейп (Inchcape), основавший крупную пароходную компанию, которая в конце XIX века была крупнейшей в мире — легендарную компанию «Peninsula and Orient Steam Navigation Company», был главным инициатором создания «Гонконг энд Шанхай банкинг корпорейшн» (HSBC), который остаётся самым крупным и наименее контролируемым расчётным банком для опиумной торговли.

Кроме того, этот банк финансировал «свиную торговлю» («pig trade») с Соединёнными Штатами.

Британцы устроили комбинацию, в результате которой, китайские «кули» были посланы в США, как работники по договорам. Железная дорога ненасытной семьи Гарриманов нуждалась в «кули», чтобы продвигать железнодорожное сообщение на запад к побережью Калифорнии.

Достаточно странно то, что в то время очень малому числу негров предоставили тяжёлую ручную работу, к которой они были привычны и которую они могли бы выполнить лучше, чем изнурённые опиумные наркоманы, прибывшие из Китая.

Проблема заключалась в том, что среди негров не было рынка для опиума, более того, лорду Инчкейпу, сыну основателя Peninsula and Orient, требовались «кули», чтобы контрабандно ввозить тысячи фунтов сырого опиума в Северную Америку, для чего негры не годились.

Это был тот самый лорд Инчкейп, который в 1923 году выступал против сокращения производства опиумного мака в Бенгалии. «Этот самый важный источник дохода необходимо тщательно сохранять» — заявил он комиссии, которая якобы изучала производство опиума в Индии.

К 1846 году 120 000 «кули» уже прибыли в США работать на железной дороге Гарримана, строившейся в западном направлении. «Свиная торговля» процветала, потому что, по оценке правительства США, 115 000 из числа прибывших были опиумными курильщиками.

Когда железная дорога была закончена, китайцы не вернулись на родину, а расселились в Сан-Франциско, Лос-Анджелесе, Ванкувере и Портленде. Они создали большую культурную проблему, которая не решена до сих пор.

Интересно отметить, что Сесил Джон Родс (Cecil John Rhodes), член Комитета 300, который представлял интересы Ротшильдов в Южной Африке, последовал примеру Инчкейпа, привезя сотни тысяч индийских «кули» работать на плантациях сахарного тростника в провинции Наталь.

Среди них был Махатма Ганди, коммунистический агитатор и смутьян. Как и китайские кули, индусы не вернулись на родину по истечении сроков их контрактов.

Они также породили крупные социальные проблемы, а их потомки стали адвокатами, которые составили головной отряд тех, кто просочился в правительство от Африканского Национального Конгресса.

К 1875 г. китайские «кули» из Сан-Франциско создали канал поставки опиума, в результате чего, к опиуму пристрастились 129 000 американцев.

Вместе с уже имевшимися 115 000 наркоманами из числа китайцев они представляли собой такой рынок сбыта, который позволял лорду Инчкейпу нагребать сотни тысяч долларов ежегодно только из этого источника, а по нынешним ценам это составляло, по меньшей мере, 100 миллионов долларов в год.

Те же самые британские и американские семьи, которые устроили крах индийской текстильной промышленности, чтобы способствовать торговле опиумом, и которые привезли африканских рабов в США, устроили так, что «свиная торговля» стала ценным источником дохода.

Позднее они стали составлять политические комбинации, приведшие к развязыванию «Войны между штатами», известной также, как Американская Гражданская война.

Прогнившие американские семьи, связанные дьявольским партнёрством, насквозь коррумпированные и барахтающиеся в грязной роскоши, превратились в то, что ныне известно, как «восточный либеральный истэблишмент», члены которого, под чутким руководством и управлением британской короны, а впоследствии «Королевского института международных дел» (КИМД) — её внешнеполитического исполнительного органа, управляли и продолжают управлять этой страной сверху донизу, через своё тайное параллельное правительство высшего уровня, которое связано теснейшими узами с Комитетом 300 — абсолютно тайным обществом.

К 1923 году стало раздаваться всё больше голосов против этой угрозы, которая до этого совершенно свободно проникала в США.

Думая, что Соединённые Штаты являются свободной и суверенной нацией, конгрессмен Стивен Портер, председатель комитета по иностранным делам палаты представителей, вынес на обсуждение резолюцию, которая обязывала Британию отчитываться о своём экспортно-импортном опиумном бизнесе по каждой стране.

Резолюция устанавливала квоты для каждой страны, что сократило бы количество производимого опиума на 10%. Эта резолюция прошла, как законодательный акт, и Конгресс США одобрил этот законопроект.

Но у «Королевского института международных дел» были совсем другие идеи. Основанный в 1919 году накануне Парижской мирной конференции в Версале, это был один из самых ранних исполнителей воли Комитета 300 в сфере внешней политики.

Проведенные мной исследования протоколов палаты представителей конгресса США показали, что Портер совершенно не знал о тех мощных силах, против которых он выступал.

Портер даже не знал о существовании КИМД, тем более, о его специфической задаче контролировать каждую грань жизни Соединённых Штатов.

По-видимому, конгрессмен Портер получил намёк от Банка Моргана на Уолл Стрит оставить в покое всё это дело. Но, вместо этого, взбешённый Портер перенёс свою борьбу в «Опиумный комитет» Лиги наций.

Полная неосведомлённость Портера о том, кто был против него, просматривается в некоторых его письмах к коллегам по комитету по иностранным делам палаты, в связи с открытой британской оппозицией его предложениям.

Представитель её величества побранил Портера, а затем, действуя, как отец, в отношении блудного сына, британский делегат — по инструкции КИМД — представил предложения её величества об увеличении опиумных квот, вследствие увеличения потребления опиума в медицинских целях.

Согласно документам, которые я смог найти в Гааге, Портер сначала пришёл в замешательство, потом удивился, а потом пришёл в ярость. Вместе с китайским делегатом, Портер демонстративно покинул полномочное заседание комитета, оставив поле боя за Британией.

В его отсутствие, британскому делегату удалось убедить Лигу наций одобрить предложения правительства её величества о создании «прирученного тигра» — «Центрального совета по наркотикам», главной функцией которого был сбор информации, содержание которой было преднамеренно туманно и завуалировано.

Что нужно было делать с этой «информацией», никто не знал. Портер вернулся в США потрясённым и более умудрённым человеком.

Ещё одним сокровищем британской разведки был баснословно богатый Уильям Бингхэм (Bingham), на одной из представительниц семьи которого женился один из братьев Бэринг.

В бумагах и документах, которые я видел, утверждалось, что братья Бэринг управляли компанией «Филадельфийские квакеры» и владели половиной недвижимости в этом городе, что оказалось возможным, благодаря богатству, накопленному братьями Бэринг от торговли опиумом в Китае.

Другим человеком, которого щедро облагодетельствовал Комитет 300, был Стефан Жирар (Girard), чьи потомки унаследовали «Жирар банк и траст» (Girard Bank and Trust).

Семьи, история которых связана с историей Бостона и которые никогда не станут общаться с нами, с обычными людьми, были тесно повязаны Комитетом 300 и его сверхприбыльной опиумной торговлей в Китае.

Многие известные семьи напрямую ассоциируются с печально известным банком «Гонконг энд Шанхай банкинг корпорейшн» (HSBC), который продолжает оставаться клиринговой палатой для миллиардов долларов, поступающих от опиумной торговли в Китае.

В документах «Британской ост-индской компании» фигурируют такие знаменитые имена, как Форбсы, Перкинсы и Хатауэи. Эти представители истинно американской «голубой крови» создали «Рассел и Ко», основная деятельность которой состояла в торговле опиумом.

Помимо этого, они контролировали другие каналы поставки наркотиков от Китая до Южной Африки, а также, все промежуточные пункты. В качестве награды за службу британской короне и БОИК, Комитет 300 в 1833 году предоставил им монополию на работорговлю.

Бостон обязан своим великолепным прошлым торговле хлопком, опиумом и рабами, пожалованной ему Комитетом 300.

В Лондоне я удостоился привилегии изучить определённые документы, из которых следовало, что бостонские торговые семьи были главной опорой британской короны в США.

В документах «Индийского офиса» и в банковских записях в Гонконге Джон Меррей Форбс (John Murray Forbes) упоминается, как глава «бостонских голубых кровей» («Boston Blue Bloods»).

Сын Форбса был первым американцем, которому Комитет 300 разрешил заседать в совете директоров «Гонконг энд Шанхай банкинг корпорейшн» (HSBC), остающегося и сегодня самым престижным наркобанком в мире.

Когда я был в Гонконге в начале 1960-х годов в качестве «историка, интересующегося «Британской ост-индской компанией»«, мне показали старые документы, включая списки членов прошлых советов директоров этого знаменитого банка, и, конечно, имя Форбса было среди них.

Семья Перкинсов, столь знаменитая, что их имя всё ещё произносится благоговейным шёпотом, была глубоко вовлечена в подлую грязную торговлю опиумом в Китае. Фактически Перкинс-старший был одним из первых американцев, избранным в Комитет 300.

Его сын, Томас Нельсон, был человеком Моргана в Бостоне и, по существу, также агентом британской разведки. Его непривлекательное — я бы сказал отвратительное прошлое никого не интересовало, когда он щедро одарил Гарвардский университет.

В конце концов, Кантон и Цянцинь были далеко от Бостона, да и кто стал бы интересоваться тем, что там творилось?

Перкинсам много помогло то, что Морган был могущественным членом Комитета 300, что дало возможность Томасу Н. Перкинсу сделать бурную карьеру в торговле опиумом в Китае.

Все Морганы и Перкинсы были франкмасонами, что было ещё одной нитью, связывающей их, ибо только масон высокой степени имел какую-то надежду быть избранным Комитетом 300.

Сэр Роберт Харт, который был в течение почти трёх десятилетий шефом «Имперской китайской таможенной службы» (читай: агентом номер один британской короны в опиумной торговле в Китае), был впоследствии назначен в совет директоров дальневосточного отделения Morgan Guarantee Bank.

Благодаря доступу к историческим записям в Лондоне и Гонконге, я смог узнать, что сэр Роберт установил близкие отношения с компаниями Моргана в Соединённых Штатах.

Необходимо отметить, что интересы Моргана в торговле опиумом и героином продолжают оставаться неизменными; об этом свидетельствует тот факт, что Давид Ньюбиггинг (David Newbigging) входит в консультационный совет гонконгской компании Моргана, которая является совместным предприятием с Джардином Матесоном.

Тем, кто знает Гонконг, имя Ньюбиггинга известно, как самое влиятельное имя в Гонконге. В дополнение к его членству в совете директоров элитного банка Моргана, Ньюбиггинг является советником китайского правительства.

Опиум за ракетную технологию, опиум за золото, опиум за современные компьютеры — для Ньюбиггинга всё равно.

Связи банков, финансовых и торговых компаний и семей, которые управляют ими, столь переплетены, что запутали бы Шерлок Холмса, и, тем не менее, их необходимо распутать и проследить, если мы хотим понять их связи с торговлей наркотиками и их членством в Комитете 300.

Ввоз в Соединенные Штаты алкоголя и наркотиков был результатом деятельности той же самой «конюшни», занимаемой теми же самыми «чистокровными жеребцами».

Прежде всего, надо было запретить в США спиртные напитки. Это было сделано наследниками «Британской ост-индской компании», действовавшими на основании опыта, полученного из тщательно ведшейся документации «Китайской внутренней миссии», ныне хранящейся в «Индийском офисе».

Они учредили «Женский христианский союз умеренности», который должен был препятствовать потреблению алкоголя в Америке.

Мы говорим, что история повторяется, и, в некотором смысле, это верно, но повторяется она по восходящей спирали. Сегодня мы узнаём, что некоторые самые крупные компании, «загрязняющие», как считают, землю, являются самыми крупными спонсорами экологического движения.

«Большие имена» шлют своё послание.

Принц Филипп — один из их героев, однако, его сын принц Чарльз владеет миллионами акров лесов в Уэлльсе, где регулярно проводятся промышленные вырубки, и, кроме того, принц Чарльз является одним из самых крупных владельцев трущобных жилых кварталов в Лондоне, где уровень загрязнения просто ужасен.

В случае же тех, кто протестовал против «порока пьянства», мы узнаём, что они финансировались Асторами, Рокфеллерами, Вандербильтами, Спелманами и Варбургами, которые имели крупные доли в торговле спиртным.

По указанию британской короны, лорд Бивербрук (Beaverbrook) приехал из Англии сказать этим богатым семьям Америки, что они должны вкладывать деньги в «Женский христианский союз умеренности». (Это был тот самый лорд Бивербрук, который приехал в Вашингтон в 1940 году и приказал Рузвельту вступить в войну, которая, по сути, была войной Британии.)

Рузвельт выполнил приказ, разместив флот США в Гренландии, который, за 9 месяцев до Пёрл Харбора, выслеживал и атаковал немецкие подлодки.

Как и его последователь Джордж Буш, Рузвельт относился к Конгрессу, как к надоедливой мухе, действуя, как король — это чувство он испытывал в сильной степени, так как он находился в родственных отношениях с королевской семьёй.

Ф.Д. Рузвельт никогда не просил разрешения Конгресса на свои незаконные действия. Именно это Британия имеет в виду, говоря о своих «особых отношениях с Америкой».