Дуэль сердец

Она стояла перед зеркалом. В зеркале отражалась молодая, очень красивая девушка. Ее светлые волосы были уложены в замысловатую прическу, только один локон выбивался и падал на нежную щечку. Нежно-голубое платье сидело как влитое, подчеркивая белизну кожи, даря бездонную глубину глазам. Анна критически осмотрела себя еще раз. Она не стала надевать украшений, только маленький золотой крестик во впадинке между ключиц, от этого она казалась еще более хрупкой и беззащитной. Сегодня она должна быть неотразимой, ведь сегодня приезжает Владимир. Она давно не видела его, когда он уехал, она была еще ребенком. Анна улыбнулась своему отражению. Интересно, каким он стал.

Она помнила его молчаливым, жестоким подростком, который не упускал случая сделать ей гадость, но она всегда делала так, чтобы Иван Иванович узнал, кто обидел ее. Да, она была прекрасной актрисой, и Володеньке нередко влетало за все ее обиды, иногда даже доставалось ни за что. Она всегда сдавала его, даже за малейшие проступки. Нередко она сама подталкивала его нарушить запреты. Например, первую сигарету он выкурил с ее подачи, это было легко, она просто ему сказала, что все настоящие мужчины курят. Анна довольно улыбнулась, вспоминая, как потом ему было плохо, а его отец, в наказание, на неделю запретил ему верховые прогулки. Правда потом Владимир отомстил ей - принес ей в комнату лягушку. На ее крики сбежался весь дом, а Владимир принял вид оскобленной невинности и заявил, что он здесь не при чем, впрочем, его все равно наказали. Ее улыбка стала еще шире. Она иногда мирилась с ним, какие каверзы они затевали вместе! Но это было ненадолго, она опять подставляла его. Владимир, Владимир - какой же он был наивный.

Потом он уехал сначала учиться, потом в армию - на Кавказ. Когда он ненадолго приезжал домой, она была в другом месте, так уж получалось. Иван Иванович был добр к ней и все ей позволял. С ним она была милой и доброй, ей это ничего не стоило. Он был единственным человеком, к которому она была искренне привязана. Сегодня они с Владимиром должны были встретиться спустя почти семь лет с их последней встречи. В тот раз она налила воды ему в сапоги, это было забавно, он, помнится, еще сказал тогда - Ты пожалеешь! Она бросила еще один быстрый взгляд в зеркало и вышла.

Остановившись на лестнице, она с интересом разглядывала молодого человека, беседующего со старым бароном. Он был красив, странно, что она раньше этого не замечала, впрочем, тогда она была совсем ребенком. Да, он был по настоящему красив, в нем чувствовалась порода. Правильные черты лица, высокие скулы, прямой нос, четко очерченные губы, подбородок с ямочкой и глаза цвета старого дерева. Этот образ сразу впечатался в сердце, отчего-то она знала, что уже не сможет забыть его.
Владимир услышал шорох и поднял голову. Он не поверил своим глазам. На лестнице стояла его ожившая мечта - девушка была маленькой и хрупкой, но в то же время удивительно изящной, чистый овал лица, маленький носик, чувственные губы и огромные глаза, темные как грозовое море и такие же бездонные. Он потрясенно замер, не в силах оторвать взгляд от этого неземного создания.
Барон обернулся и счастливо улыбнулся, увидев Анну.
- Добрый вечер - ее голос был похож на хрустальный колокольчик.
- Аннушка, мы уже заждались - голос старого барона был полон теплоты.
Владимир только сейчас понял, КТО эта девушка. В душу змеей вползала глухая тоска, разочарование и... ревность. Он увидел, как отец смотрит на нее, какое восхищение было у него во взгляде, а она… Она смотрела на него с таким обожанием и преданностью. Владимиру казалось, что ему в сердце воткнули нож и проворачивают в ране, спазм сдавил горло, мешая дышать. Он подошел к столику, налил себе бренди и залпом выпил - спазм отступил, к нему вернулась способность дышать и говорить.
- Добрый вечер… Анна - ее имя далось ему с трудом.
Отец посмотрел на него с некоторым осуждением.
- Володя, где же твои манеры?
Владимир промолчал. Он переводил взгляд с отца на Анну и ему с каждой минутой становилось все хуже. Он чувствовал себя лишним.

Ужин прошел в напряженной обстановке, хотя Анна мило беседовала с его отцом и пыталась вовлечь в разговор и Владимира, но он отвечал коротко и односложно, стараясь не смотреть на нее. У него это плохо получалось. Выбившийся локон манил к себе, умоляя накрутить его на палец, нежные губы были созданы для поцелуев, атласная кожа требовала прикосновений. Сидеть напротив нее за столом было пыткой, мучительной и сладкой.

Анна видела его взгляды, но делала вид, что ничего не замечает, с невинным видом продолжая разговаривать с дядюшкой, время от времени что-нибудь спрашивая у Владимира, наблюдая как при этом подергиваются от гнева его ноздри. В душе она была довольна произведенным эффектом.

Ужин, казалось, длился бесконечно.
После ужина Анна с милой улыбкой сказала, - Я вас оставлю.
- Аннушка, посиди с нами, - попросил барон.
- Извините, дядюшка, я что-то устала. Мне лучше прилечь.
- С тобой все в порядке? - его голос был полон тревоги.
- Да, отдохну и все пройдет. Не тревожьтесь за меня. Спокойной ночи.
Анна ушла к себе. Закрыв дверь, она не смогла больше сдерживать смех.
- Ох, Владимир, - отсмеявшись, прошептала она. - Владиимииир - повторила она протяжно. У нее появилась цель в жизни.

Глава 2
Она была крепостной, и не была ею. Барон Корф относился к ней как к родной дочери, хотя это было не так. Она все чаще задумывалась - зачем природа подарила ей красоту, ум, талант? Зачем все это крепостной? Развлекать хозяев? Было невыносимо чувствовать себя вещью, дорогой красивой игрушкой, которую можно с гордостью продемонстрировать друзьям и знакомым. Когда она была ребенком, веселым и беззаботным, это не томило ее, не наполняло горечью душу. Будущее было простым и ясным. Она вырастет и станет актрисой, как хотел Иван Иванович. Его мечты были ее мечтами. Да, дядюшка был бесконечно добр к ней. Единственное, что омрачало ее жизнь, вернее кто - Владимир. Он редко бывал дома, за прошедшие три года его визиты можно было пересчитать по пальцам. Он не изменился, а если и изменился то в худшую сторону. Они уже не были детьми, шалости и каверзы остались в прошлом, а их отчуждение возрастало с каждой встречей. Теперь она со страхом ждала его возвращения, ведь каждый раз он напоминал ей, что они не ровня, как будто она могла это забыть. Его несправедливые упреки, обещания наказать - пугали ее. Она старалась избегать встреч с ним, он был вполне способен выполнить свои угрозы. Единственной защитой была вежливость и послушание, ведь, как известно, дерзких крепостных порят. И она была неизменно вежлива и послушна. Вспоминая, как он тогда, при первой встрече, смотрел на нее, ей казалось, что все это ей приснилось. Будто бы и не было тех обжигающих взглядов, теперь в его глазах был вечный лед горных вершин.

Сегодня у нее день рождения, ей исполнилось двадцать лет. Сегодня был чудесный день: дядюшка засыпал ее подарками, впрочем, как обычно, среди подарков выделялось необычайно красивое и дорогое колье, а завтра обещал отвезти ее в Петербург, на ее первый бал. Петербург… Она восхищалась столицей, красивыми величественными домами, широкими улицами, ей нравилось бывать в городском доме Корфов, но поездка на бал страшила ее. Кто она? Обычная крепостная, которую воспитатель поднял до заоблачных высот. Если кто-нибудь узнает - это будет грандиозный скандал. С этими мыслями она уснула.

Весь следующий день пролетел как один миг. Уже вечером, ложась в постель, она перебирала в памяти отдельные моменты. Вот утром Владимир опять пытается унизить ее, потребовал начистить его сапоги и купить шампанского. Может быть это судьба? Когда она ходила за шампанским, ее чуть было не сбила карета, в результате она познакомилась с молодым человеком. При воспоминании о нем улыбка тронула ее губы. Позже, на балу, их представили друг другу. Михаил Репнин. Анна снова мечтательно улыбнулась. Танцевать с ним оказалось легко и приятно. Ей нравилось слушать его комплименты. А этот взгляд Владимира. Сначала она решила, что ей показалось, но нет, Владимир ревновал. Да, это будет месть, ее месть. Конечно, немного жаль Мишу, он славный, но Владимир ответит, за все ответит. За ледяные взгляды, за пренебрежение, за угрозы. Она добьется, что он будет мучиться, добиваться ее, а она еще подумает, как ей поступить с ним.

В эту ночь Владимиру спалось плохо. Снились в основном кошмары. С Анной в главной роли. Вот она нежно обнимает отца, смотрит ему в глаза, ласково разговаривает с ним, отец не менее нежно обнимает ее, его ответный восхищенный взгляд, он улыбается, вот их лица уже почти соприкоснулись… Владимир проснулся и сел в кровати.

- Нет, нет, только не это! - его шепот показался ему громом, еще несколько минут он успокаивал дыхание и приходил в себя. Успокоившись, откинулся в подушки и закрыл глаза. Сон не сразу, но сморил его. Опять Анна. Теперь с Михаилом. Они счастливо смеются. Миша не сводит с нее влюбленных глаз. Они танцуют. Голос отца - Какая красивая пара, как замечательно они смотрятся вместе. И его ответ - Нет! Они не будут вместе. НИКОГДА!!! От собственного крика он проснулся. Сердце как бешенное колотилось в груди. Надо было напиться - подумал он. Хотя бы сны не снились. Никакие.

Анна, Анна, Господи, как же мне забыть ее? Он пытался, он искренне пытался не думать о ней, но все было напрасно. Он забывал о ней только напившись до бессознательного состояния, даже будучи с другими женщинами, думал о ней. Второй такой не было. Он любил ее, но любовь была горькой, как хина. И он не признавался в этой любви даже себе. Она никогда не узнает, - давно решил он про себя. Он сможет перебороть себя, свое влечение к ней. Он хотел быть с ней нежным, а был грубым, говорить комплименты - говорил колкости, смеяться с ней вместе - насмехался над ней. Владимир делал все, чтобы отдалить ее от себя, но всякий раз, приезжая домой, искал встреч с ней, после которых ему становилось только хуже. С каждым мгновением она глубже входила в его сердце, он не представлял как будет жить, если ее не будет в его жизни.

Владимир закрыл глаза и попытался уснуть, но сон не шел к нему. Как она была прекрасна сегодня утром, а ее голос… Если закрыть глаза можно представить, что она поет для меня, - он помотал головой, стремясь избавиться от нахлынувших воспоминаний. Она такая маленькая, хрупкая, беззащитная, как же ему хотелось прикоснуться к ней, прижать к себе, быть ее защитником… Впрочем, он тут же усмехнулся, разве Анну нужно от кого-нибудь защищать? Разве что только от него… С мыслями об Анне он без сна провалялся до рассвета.

Глава 3
Утром отец огорошил его известием о своем отъезде и попросил заботиться об Анне. Владимир пообещал, что ему еще оставалось делать? Мало ему своих проблем. Еще и дуэль с наследником. Черт, надо же было так вляпаться. И отец ничего не знает. Н-да, положеньице.
Владимир одевался, когда в комнату вошла Анна.
- Что тебе нужно? Я не звал тебя. - в его голосе была стужа январской ночи.
- Я давно хотела спросить, почему вы так ненавидите меня? - она была сама вежливость.
- Я не ненавижу тебя. Просто считаю, что ты недостойна всего, чего имеешь. - И про себя добавил - Лучше бы тебе не знать о моих истинных чувствах.
Анна смотрела, как его коробит при разговоре с ней, и уже пожалела о содеянном. Правду он все равно не скажет, пора было заканчивать этот тягостную для них обоих беседу.
- Но к другим крепостным вы относитесь лучше, чем ко мне.
Владимир сел на диван, чтобы не смотреть на нее, он боялся, что не выдержит и выдаст себя.
- Ты с твоим безукоризненным французским, твоим музицированием, твоим нелепым рвением стать актрисой - мне противна. (Господи, ну зачем она так близко стоит?)
- Дать мне образование было волей вашего батюшки, видеть меня на сцене тоже. (Почему он не смотрит на меня?)
- Ты слишком заигралась в дворянскую жизнь, ты забыла, где твое место. (Какая она красивая, нет, не подходи ближе!) И совсем отвратительно, что ты пытаешься затащить в свои сети Репнина. (Я не отдам тебя ему)
- Дело же не в Михаиле. (Ах, вот в чем дело.) Мы с ним едва познакомились. А вот ваша ненависть возникла ко мне уже очень давно, и я хочу знать, почему? (Да ты ревнуешь, ну хорошо, посмотрим…)
Владимир молчал. Он боялся проговориться. Боялся, что еще немного, и он совершит непоправимую ошибку. Она стояла так близко, и они были одни в доме. Ему как никогда хотелось схватить ее в охапку и закрыть этот прелестный ротик поцелуем.
- Так что вы мне ответите, Владимир? - ее голос заставил его прийти в себя. А быть может к вам лучше обращаться господин Корф, а может быть - барин. (отличная идея, кстати)
- Я не понимаю, чего ты от меня ждешь! - взорвался Владимир (Или я жду от тебя)
- Я хочу знать, в чем моя вина? Меня измучил этот вопрос, скажите Владимир, чем я вас обидела словом или делом и я попрошу у вас прощения. (Скорее сделаю так, что ты будешь прощения просить)
- Что мне до твоих извинений. (Ты виновата, виновата в том, что ты такая красивая, что я люблю тебя). Я не вижу смысла продолжать этот бессмысленный разговор (Еще немного и я пропал). Ты прекрасно знаешь, за что я тебя ненавижу (Да, я ЛЮБЛЮ тебя! Господи, помоги мне промолчать). У тебя всегда было все, чего ты совершенно не заслуживаешь, будь счастлива, что ты до сей поры жила жизнью, которой не была достойна. (Не верь мне.)

Владимир поднялся и сцепил руки за спиной, чтобы не броситься к ней.
- И перестань заигрывать с Мишей (будь со мной, только со мной), ты сделаешь его несчастным (ты делаешь несчастным меня).
Он повернулся, чтобы выйти.
- Это вы, несчастны (я постараюсь, чтобы это стало правдой)
Владимир остановился и посмотрел на нее. (Сделай меня счастливым, скажи, что ты любишь меня)
- Ненависть не оставляет места для радости. Мне искренне жаль вас. (Зачем ты так смотришь на меня? Бедный мой мальчик.)
Анна вышла. Владимир остался. Он с горечью выдохнул. Ему надо было решать другие проблемы, одна из которых - дуэль с цесаревичем, встала на первый план.

Финал дуэли был более чем странен. Теперь стало понятно зачем Владимир так напился накануне, последний раз в жизни нужно напиться. Но пистолет не выстрелил и он с Мишей всего лишь угодил в тюрьму. Он не мог злиться на Михаила, ведь тот был его другом, а Миша безостановочно говорил об Анне. Владимир слушал и медленно зверел. Он видел, что его друг влюбляется в ЕГО женщину, и он не в силах ему помешать.
- Интересно знать, как ты поступишь, когда узнаешь правду? - думал про себя Владимир.
Он безуспешно пытался направить разговор в другое русло, расспросы Миши изрядно таки его утомили. Приход Александра подарил им некоторую надежду, но суждено было другое.
Их вывели на казнь. Они оба вспоминали женщину, которую любили, которой оба не успели признаться в своих чувствах. Миша - потому что слишком мало знал ее, Владимир - потому что слишком много. Но может быть смерть - это выход? Освобождение от терзаний, страданий, ревности, от всего, что связано с этой ненужной любовью. Владимир не хотел, но думал о ней. А Миша вспоминал самое прекрасное создание, которое он видел в своей жизни, он так хотел быть с ней.
Рокот барабанов… щелчки взводимых курков… нервы напряжены до предела….
Появление Александра разрядило обстановку. За глупую мальчишескую выходку они оба поплатились разжалованием, но сохранили жизнь. Владимир все думал - Зачем? Он уже готов был умереть, смирился с этой мыслью, а что теперь? Снова жить, терзаясь сомнениями? Зачем? Сколько вопросов, и ни одного ответа.

Все это время Анна провела рядом с бароном. Ему нездоровилось. Анна не хотела потерять его - единственного защитника, друга, почти отца. Она много молилась, будто бы молитвы могли помочь. Она не знала, что с ней будет если с Иваном Ивановичем что-нибудь случится. Все, даже Владимир отошло на второй план. Ей иногда казалось, что это наказание для нее за то, как она поступает с Владимиром и Михаилом. Но что ей было делать? Она так устала от его ненависти, упреков, ей хотелось просто покоя, нежности, восхищения, все что предлагал Миша. Но все это были мелочи по сравнению с болезнью барона. Когда Андрей Долгорукий привез награды Владимира и сообщил о дуэли с наследником, ему стало еще хуже. Он порывался ехать в Петербург, просить за сына, но был слишком слаб. Анна боялась за Ивана Ивановича, за Владимира она не знала, что лучше - потерять отца или сына. Владимир - жестокий, насмешливый, ее любовь, такая далекая и несбыточная мечта или его отец - любящий, заботливый дядюшка, занимавший место ее собственного отца. Она не хотела выбирать. Оставалось только покориться судьбе.
Владимира и Михаила выпустили из тюрьмы.

Глава 4
Иван Иванович настоял, чтобы Анна поехала на прослушивание в Петербург. Она не хотела оставлять его одного, но он уговорил ее. Ей не хотелось огорчать барона, но ему было лучше, и Анна согласилась.
В особняке Корфов она встретилась с Михаилом. Она уже успела забыть, какой он славный. Он опять говорил ей комплименты, она улыбалась и была почти счастлива.
Анна сидела в гостиной с книгой в руках, вообще-то надо было учить роль, но в голове было столько всяких посторонних мыслей о дядюшке, о Владимире, каким жестким он был сегодня опять, промелькнула мысль о Мише, и она улыбнулась. Он словно подслушав ее мысли вошел в комнату.
- Вы… не разъясните мне, о чем толковал Владимир?
- Вам следует послушать его и… держаться от меня подальше (даже и не думай, пусть позлится)
- Это не причина.
- Но… у вашего "советчика" есть причина (он ревнует, а ты мне поможешь…)
- Мне нет никакого дела до капризов нашего дорогого советчика. К тому же я обещал ему обращаться с вами… как с родной сестрой (как бы не так)
- Вот славно. Всегда мечтала найти такого… милого братца! (а это выход, но по другому я любить тебя не смогу)
Миша с улыбкой подходит и садится рядом на диван.
- Значит, я могу начинать?
- Что начинать? - Анна делает вид, что она не понимает.
- Дергать вас… за косу…пугать… дохлой крысой!
Анна засмеялась. Какой он славный - снова подумала она, - с ним так легко.
- Вы всегда так обходились со своей сестрой?
- Напротив. Это моя сестра так обходилась со мной.
- Не может быть… Мне казалось, что княжна Натали такая милая девушка...
- Да. Милая девушка. Но если не помочь ей спрягать французские глаголы… то эта славная девушка превращается в сущую бестию! Она нарочно ломала мои перья! Ставила кляксы в моих тетрадках! Выливала чернила в рукомойник!
- Меня вам нечего бояться. Спрягать французские глаголы я могу и без чужой помощи
- Верю. А это что? - он попытался взять книгу.
- У меня прослушивание в императорском театре. Я… я должна репетировать сцену из Шекспира. Джульетта в первый раз встречает Ромео. Может быть, вы мне поможете? А то репетировать без Ромео - сущее наказание! (заодно узнаю тебя поближе, ну и мне это просто приятно)
- А что мне остается делать? - Миша принимает вид утомленного жизнью, но на самом деле счастлив.
Аня садится поудобнее, раскрывает книгу. Михаил облокотился локтями на диван у нее за спиной.
- С какого места начнем?
- Когда рукою недостойной грубо Я осквернил святой алтарь… Прости! Как два смиренных пилигрима губы Лобзаньем смогут след греха свести…
- Любезный пилигрим! Ты строг чрезмерно К своей руке! Лишь благочестье в ней! Есть руки у святых их может верно коснуться пилигрим рукой своей…
- Даны ль уста святым и пилигриму?
- Да. Для молитвы, добрый пилигрим. (интересно, о чем он думает?)
- Святая! Так позволь устам моим прильнуть к твоим…не будь неумолима…Не двигаясь, святые внемлют нам…Недвижно… Тает век моим мольбам. (если я ее поцелую, она будет против?)
Анна повернула голову, Михаил наклонился к ней, но в последний момент она отвернулась. Это уже серьезно - она впервые задумалась об их отношениях. - Он влюбляется в меня, а я? Что я буду делать потом? В принципе он мне не нужен, разве что только отмстить Владимиру. Крепостная и князь. Да, Владимир тысячу раз прав, но игра так захватывает. Если я поиграю еще немного, ничего не изменится.
На прослушивание она опоздала. Хотя поездка с Мишей в карете была приятна. Хорошо, если бы он стал ее другом, но он хочет большего, а она… Завтра она вернется в поместье, ей приходиться огорчить Мишу этим известием. Иван Иванович и Владимир в поместье. Она боялась за дядюшку. Владимир был жесток не только к ней, но и к собственному отцу. Эта его непонятная ревность. Анна вздохнула.

Глава 5
Владимир с отцом выиграли битву, но исход войны был неясен. Княгиня Долгорукая упорствовала в попытках завладеть поместьем. Документов не было. Владимир злился - отец собирался переписать наследство на Анну. Если она будет свободна и богата - у него не будет ни одного шанса. Она припомнит ему все обиды, а он не сможет сказать ей о своей любви, она не поверит в его искренность. Оставалось одно верное средство забыть все. Напиться.
Когда на следующий день Анна репетировала на сцене, Владимир незаметно наблюдал за ней. Он хотел уйти, но не мог. Ее тоненькая фигурка притягивала его как магнит. Он мог бы вечно смотреть на нее, но вошел отец и пришлось притворяться, что ему все равно. Они в очередной раз повздорили. Владимир не мог смотреть как отец смотрит на Анну. Ревность сжимала сердце шипастым браслетом, заставляла противиться воле отца, говорить о ненависти.
Этим вечером на премьеру съехались гости, а Марией Алексеевной и Андреем Платоновичем они с отцом даже выпили в библиотеке. Отец, как всегда, пил бренди, а остальные - вино.
Спектакль был превосходен. Владимир забыл обо всем на свете, глядя на сцену. Как ему хотелось быть с Анной, хотя бы там, на сцене. У нее действительно талант. Когда артисты вышли на поклон, Анна изменилась в лице, глядя в их сторону. Владимир едва успел подхватить падающего отца.
Владимир был так растерян, что даже позволил Анне быть рядом с отцом. Он не понимал, что случилось, мысли путались, еще пару часов назад отец нормально себя чувствовал и вдруг такое…
Анне было страшно, как никогда раньше. Она видела, что барон умирает. Что случилось? Ее мир рушился и грозил похоронить ее под руинами. Оставалось только молиться, но молитвы не помогли. Барон умер. Перед смертью он просил Владимира позаботиться об Анне, освободить ее. Владимир понимал, что надо хотя бы кивнуть, чтобы успокоить отца, но не мог. Горе обрушилось на него неподъемной ледяной глыбой. Но где-то глубоко-глубоко все же промелькнула мысль - Теперь ты не встанешь между нами.
Старый барон чувствовал, что умирает. Ему было невыносимо горько оставлять одну эту девочку, которую он любил, как родную дочь. Бог дал ему только сына, а он так хотел дочку. Маленькую, беленькую, с прозрачными серыми глазами. Дочку, чтобы любить ее, баловать, одевать как принцессу. Когда он увидел Анну, он сразу полюбил ее. Помнил ее совсем малышкой. Помнил, как она училась ходить. Серьезный взгляд темно-серых глаз. Проказы и шалости. Успехи в учебе. Прекрасный чистый голос. Как незаметно она выросла, стала очень красивой девушкой. Если бы пожить еще немного, посмотреть как она выйдет замуж. Она должно быть будет необычайна хороша в белом свадебном платье. Из сына нужно было растить солдата, мужественного, отвечающего за свои поступки молодого человека. Владимир и был таким. Но в последние годы он очень изменился. И виной тому была Анна. От него не укрылся взгляд, которым Владимир смотрел на нее несколько лет назад. Он видел, что его сын влюбился, но не хочет этого показывать. Глупый гордый мальчик. Разве так нужно бороться за свою любовь? Он жалел, что не может открыть сыну правду о ее происхождении, быть может тогда бы он смягчился. Ведь он видел, что только положение Анны мешает Владимиру признаться в своих чувствах. Видел и молчал. А сейчас уже было поздно, у него просто не хватит сил и времени рассказать всю историю. Оставалось только надеяться, что Володя сможет переступить через свою гордость и стать счастливым. Он внезапно понял, что растил сыну жену. Именно такой он видел будущую баронессу Корф. Его собственный чувства были сродни отцовским, да что там сродни, он любил ее как дочь. Хотя он в разговоре со своим другом Петром Долгоруким и говорил о том, чтобы поженить Лизу и Володю, он сам до конца не верил в это. Да, тогда Владимир был влюблен в Лизу, но он был совсем мальчишкой и, к тому же, давно не видел Анну. Анна - ангелочек мой. Как ты будешь без меня? Володя сильный - он справится, а ты? Ведь он будет иметь власть над тобой, а я не смогу защитить тебя.
Он открыл глаза. Анна и Владимир рядом сидели у его кровати. Ее лицо было мокро от слез. Владимир не плакал, но в его глазах было страдание. Барон на мгновение представил их счастливыми, улыбающимися друг другу, он - в белом мундире, она - в белом платье, ему почему-то показалось, что так и будет. Голос уже не слушался его.
- Володя, позаботься о ней. Освободи ее. - прохрипел он. Последней его мыслью было - Я столько не успел вам рассказать.
Анна прижалась к его безжизненной руке и зарыдала. Ей показалось, что на нее упало небо, придавив всей своей тяжестью. У нее больше нет заступника. Потеря была настолько огромной и невосполнимой, что она не могла поверить в это. Как маленький ребенок, верящий в чудеса, она надеялась, что он сейчас очнется, откроет глаза, успокоит, как в детстве. Но она также понимала, что это невозможно.
Владимир не смог сдержать стона. Отец умер, но его последние слова все равно были об Анне. Горе мешало ему нормально соображать, лишило душевных сил, хотелось заплакать, но он не мог. Не умел плакать. Его лицо исказилось от боли, но слез не было, вернее были, но где-то глубоко внутри.
Нужно было готовиться к похоронам.
И Владимир и Анна каждый на свой манер радовались, что в поместье гостит Михаил. Миша как мог, утешал ее, поддерживал его. Владимир видел, что они сближаются с каждой минутой, проведенной вместе, но ничего не мог поделать, сил не было. А тут еще выяснилось, что отца отравили. В его сердце вспыхнул огонь мести.

Глава 6
Владимир сидел в кресле отца в библиотеке и напряженно думал. Кто мог желать отцу смерти? Может быть это ошибка и хотели убить его? Или нет? Подозрения Карла Модестовича в том, что это Анна отравила отца, он сразу отмел. Нет, она не могла. Отец был для нее всем. Но пусть Модестович пороет в этом направлении, лишь бы не мешался. Но кто же? Кто? Он восстановил в памяти все события вечера, предшествующие спектаклю. Отец один пил бренди, и бренди оказался отравлен. Его отравил кто-то, кто очень хорошо знал его привычки. Голова шла кругом от множества вопросов.
Анна без сна лежала в своей, пока еще своей, кровати. Она не хотела думать, не хотела вспоминать. Это был самый ужасный день в ее жизни. Лучше бы она умерла вместо дядюшки. Что же теперь будет? Спросить Владимира о своей судьбе? Глупо. Сейчас он все равно на пределе, впрочем как и она. Тяжелее всего просто ждать. Все равно не заснуть. Завтра похороны. Анна хотела еще раз попрощаться с дядюшкой утром, до отпевания, но раз не спалось… Пойду сейчас - решила она.
В часовне горели свечи. Анна смотрела на лежащего в гробу барона, и слезы сами струились по лицу. Она не знала, сколько так простояла. Эта грусть не была светлой, уносившей душу в заоблачные дали, это был тяжелый комок смерзшейся земли, тяжким бременем лежащий на сердце, и слезы не приносили облегчения. Они лишь мешали разглядеть лицо такого дорогого ей человека, который навсегда покинул ее.
- Я совсем ничего не знаю, Я не знаю зачем вы взяли меня в дом и вырастили как родную дочь. Я никогда не забуду все, что вы для меня сделали. Я всегда буду помнить, чему вы меня учили, я всегда буду любить вас. Прощайте, Иван Иванович. Прощайте дядюшка. - слова произносились словно сами по себе. Она наклонилась и поцеловала его в холодную щеку. В душе было пусто, как в раскрытой могиле, ей казалось, что у нее в груди завывает метель, засыпая, заметая холодными кристалликами снега все что было живое и теплое.
Владимир уже давно незаметно стоял и наблюдал за ней. Так притворяться нельзя. Или все-таки можно? Но если она притворялась, то зачем? Она же не знала, что он здесь. Или наоборот знала? И весь этот спектакль был рассчитан на него, как на единственного зрителя? Надо это выяснить. Он приблизился. Стук его ботинок порождал эхо. Анна подняла на него испуганные глаза. Тааак, не знала, - разочарованно подумал Владимир - значит не притворялась. Ему почему-то было неприятно, что она так убивалась по отцу.
- Трогательно. В самом деле как тут не горевать, ушел ваш защитник, ваш благодетель, теперь ваша жизнь не будет такой удобной, какой она была при добром дядюшке. - Он прятал за сарказмом собственную боль.
- Я никогда ни у кого не просила защиты. Покровительство барона было его собственной волей. Я только старалась быть достойной такого отношения. - Ее нервы были на пределе. Она говорила негромко, но не понимала, почему она должна объяснять Владимиру очевидные вещи. Она всхлипнула.
- Вы отлично исполнили свою роль. Отец всегда считал вас отличной актрисой. (Господи, что я говорю? Я же знаю, что это неправда.)
- Думайте, что хотите, Владимир Иванович, но ваш батюшка любил меня. И эту любовь вы не сможете у меня отнять. (Неужели ты ревнуешь меня к собственному отцу? Какая глупость.) Вы теперь вольны сделать все что угодно, вы можете издеваться надо мной сколько угодно, но вы не сможете отнять у меня любовь человека, заменившего мне отца. - Анна неторопливо пошла к выходу, сил продолжать разговор уже не было. Владимир загородил ей дорогу.
- Любовь, говорите? А что такое любовь, Анна? Одно из пустых слов, которым пользуются низкие люди, чтобы добиться своей цели. - Он намеренно говорил жестокие слова, чтобы не обнять ее, такой несчастной она выглядела.
- Это ваше определение любви. (Неужели ты в самом деле так думаешь?) Я считаю, что любовь это единственное, что утешает в беде.
- И как же вы утешали моего батюшку? (Неужели мои подозрения оправданы и вы с ним…)
- Это не я утешала его, а вы. (Как ты можешь так думать обо мне?) Когда Ивану Ивановичу нездоровилось, он перечитывал ваши письма с Кавказа.
- Перечитывал? После того как сжигал их в камине. (Зачем ты врешь мне?)
- Он хранил все ваши письма, и часто перечитывал их вслух. (Ты не веришь мне?)
- Душевное, полезное чтение, ничего не скажешь. (Может уже хватит врать?)
- А морозы у нас здесь, отец, стоят лютые. - При первых же словах Владимир изменился в лице. Она не лгала. Отец действительно читал ей письма. Какой я был дурак. Он слушал ее и боялся поверить. -... Кстати, отец, не пришлешь ли мне рублей пятьсот на покупку зимней амуниции. Продолжить?
-Не нужно…. Я не предполагал. (Ну почему, почему я узнал о любви отца так поздно?)
- Не предполагали, что барон любил вас больше, чем вы думали? (Мне уже его не хватает.) Он всегда переживал, когда получал дурные известия от вас.
- Я думал, что я ему безразличен. (Тебя он любил больше.) Я так хотел, чтобы он гордился мной.
- Он каждый день говорил о вас. (Если бы я осмелилась, я бы обняла тебя, мы с тобой оба несчастны, он оставил нас, но ведь ты оттолкнешь меня, я знаю.)
Владимир обошел Анну, встал возле гроба и посмотрел на отца. Анна погладила его по щеке, это было все, на что она осмелилась. Он убрал ее руку, борясь с собой.
- Владимир, мне очень жаль.
- Господи… как же мне его не хватает. (Как я хочу обнять тебя, утешить, но ведь ты не так меня поймешь.) Довольно душеспасительных бесед. Я не нуждаюсь в сочувствии. - Он направился к выходу. Анна смотрела на него, теперь она знала, что он так же горюет о потере отца, как и она. Владимир остановился.
- Для чего вы это делаете со мной, сейчас. Неужели только ради того, чтобы получить вольную? (Скажи, что тебе плохо, что ты нуждаешься во мне.)
- Конечно этого не случится. В доме столько не натертых полов и нечищеных сапог, что мне придется провести жизнь в вашем поместье, терпя издевательства Карла Модестовича. Что ж я готова к такой судьбе. - Горе настолько подкосило ее, что она говорила то, что думала, и если бы сейчас Владимир спросил ее как она относится к нему, она бы ответила правду, что давно и безнадежно любит его.
- Неужели? (Неужели ты думаешь, что я позволю этому немцу издеваться над тобой?)
- Я забыла, Карл Модестович хлопочет, чтобы я попала в тюрьму, так что придется провести остаток жизни не в поместье, а за решеткой. (Может быть так будет лучше?) Да?
- О чем бы не хлопотал Карл Модестович, окончательное решение выношу я. (Я сделаю все, чтобы ты осталась со мной, и упрятать тебя в тюрьму я не дам.)
- И мы оба знаем, каково будет это окончательное решение. (Делай, что хочешь, я так устала от неизвестности, любое решение лучше ожидания.)
Анна хотела уйти, но двери открылись, и в часовню стали входить люди, скоро должно было начаться отпевание. Владимир смотрел на нее и думал - при любом раскладе ты будешь со мной.

Глава 7
После похорон барона в доме воцарилась глухая тоска и печаль. Все было словно подернуто дымкой грусти и слез. Анна жила как во сне, ей казалось, что это все просто ночной кошмар, но проснуться не получалось. Дни проходили в какой-то призрачной пелене. Она все ждала, что Иван Иванович вернется, словно он куда-то уехал. Это было наваждением. Она видела его боковым зрением, но когда поворачивалась - он исчезал. От безысходности можно было сойти с ума. Владимир не досаждал ей, он словно забыл о ее существовании. Смотрел сквозь нее. Но не делал ничего - ни плохого, ни хорошего. Миша пытался развлечь ее. После разговоров с ним становилось немного легче. Она так нуждалась в друге.
Из этого состояния ее вырвало печальное происшествие. Забалуев с исправником пришли арестовать Владимира. Якобы потому, что яд был из Индии, а Владимир когда-то был там. Они уже почти увели его, когда Анна опомнилась - Стойте! Мозг заработал четко и ясно впервые после похорон. Она не могла позволить, чтобы Владимир, ее Владимир оказался в тюрьме, и к тому же по этому жуткому обвинению. Он не мог убить отца, она это знала. Нет, кто угодно, только не Владимир. С милой улыбкой она указала на несомненные доказательства вины самого господина Забалуева - его хлыст, украшенный индийскими письменами. (Как глупы мужчины.)
Владимир сидел в библиотеке, в последнее время он много времени проводил здесь. Он не мог поверить - Анна вступилась за него. Почему? Неужели он не безразличен ей? Он достал из ящика секретера вольную и быстрым шагом вышел. Он уже представлял, как вспыхнут радостным светом ее глаза, когда он отдаст ей документ. Тогда они станут равны, и он сможет сказать ей о своей любви. То, что он увидел в гостиной, повергло его в шок. Анна целовалась с Михаилом. Ревность черной пеленой застилала глаза, холодом сжала сердце. Но что он мог? Показать что он здесь? Заставить ее смутиться? Тогда она точно догадается. Нет, он не мог отдать ее Мише. Он незамеченным вышел и вернулся в библиотеку. Она останется с ним, пусть крепостная, но она будет принадлежать ему. А Мишелю придется отказаться от нее. Так или иначе. Он смотрел на огонь, жадно пожирающий вольную, это его душа, корчась, сгорала в огне безответной любви.
Анна с Мишей сидели на диване в гостиной, разговаривая о Владимире. Миша не понимал, зачем она так поступила, а она не могла сказать ему правду. Сказать, что она давно любит другого? Ранить его? Миша уже был ей больше, чем друг. Она могла бы быть счастлива с ним. Это не любовь, не страсть, она не знала, что это. Когда она видела Михаила ее не охватывал тот восторг, как при встречах с Владимиром, пусть даже он унижал ее, нет, с Мишей она чувствовала себя уверенно, она знала, что он не обидит ее, поможет, поддержит в трудную минуту. Если бы он смог стать ей другом. Разговор прервался, и Анна почувствовала его губы на своих губах. Его поцелуй был ласковым и нежным, таким же как он сам. Ей стало стыдно, что она вынуждена использовать его для мести. Миша любил ее. Анна повернулась к нему.
- Миша, мне надо поговорить с вами.
- Анна, вы сердитесь на меня за мою дерзость?
- Нет, я не сержусь, - она грустно улыбнулась, - но, не делайте так больше.
- Анна, я не понимаю.
- Миша, я бы очень хотела, чтобы мы стали друзьями, ты хороший, славный, добрый, милый, но…
- Но?
- Я не люблю вас. - Она опустила голову.
Миша потрясенно молчал.
- Анна, я прошу одного, не отталкивайте меня. Я смогу сделать вас счастливой.
- Я знаю. Но я ничего не могу вам обещать.
Михаил взял ее руки в свои и пристально посмотрел ей в глаза.
- Ты самая прекрасная женщина, которую я видел в жизни. Я влюбился в тебя с первого взгляда. Я сделаю все, чтобы ты смогла полюбить меня. - Анна только грустно улыбалась.
- Я лучше пойду.

Владимир сидел за столом в библиотеке. Анна открыла дверь и вошла. Ее глаза со страхом смотрели на него.
- Зачем вы меня позвали? - страх прорезался и в ее голосе.
- Почему каждый раз, когда я хочу вас видеть, вы ожидаете от меня чего-то дурного? (Не надо меня бояться)
- Я бываю права. (За что ты хочешь наказать меня на этот раз?)
- Вы мне не доверяете? (Не смотри так испуганно.)
- Что вы хотите услышать, разве у меня есть причины доверять вам? (Я боюсь тебя. Люблю и боюсь.)
- Я когда-нибудь бывал с вами жесток, Анна? (Иди ко мне.)
- Вы всю жизнь ненавидели меня, я не знаю, что от вас ожидать и что вы чувствуете. (Ты опять хочешь меня обидеть?)
- Замолчите! Почему мне все талдычат о ненависти? Кто ты, чтобы рассуждать о моих чувствах? (Я попал в собственную ловушку. Ты боишься и думаешь, что я опять тебя обижу.)
- Вы правы, я вам никто. (Я так хочу быть с тобой, а ты…) Все хотели видеть в нас брата и сестру, но я давно поняла, что… вы не сможете отнестись ко мне как брат. (Я тоже не могу относиться к тебе как сестра).
- Я никогда не был… я никогда не буду твоим братом (это невозможно, я люблю тебя совсем по другому, в конце концов я хочу тебя). Я твой хозяин, а ты крепостная в этом доме. И, думаю, всем пора понять, что это так. (В первую очередь ТЫ поймешь, что принадлежишь МНЕ.)
- Что вы задумали? - Анна знала, что он затевает очередную гадость, но не могла помешать ему в этом.
- Завтра за ужином ты станцуешь для гостей танец семи вуалей. Будешь прислуживать и танцевать. Для меня, для Сергея Степановича и, конечно, для князя Репнина. - Он внимательно смотрел за ее реакцией.
- Что ж, поздравляю Вас, Владимир Иванович. Вам удалось добиться, чтобы я возненавидела вас также сильно, как вы меня. (Зачем ты так со мной? За что?)
Анна вышла. Владимир со сдавленным стоном прижался лбом к скрещенным рукам. "Зачем я обидел женщину, которую люблю? Почему причиняю ей боль? Этот страх в ее глазах, после моих поступков он прибавляется. Мне же не нравится то, что я делаю. Зачем я мучаю себя и ее? Анна, любимая, прости меня, прости. Зачем ты целовалась с Мишей? Что между вами происходит? Он любит тебя, а ты? И что делать МНЕ?"

Глава 8
Анна сидела в своей комнате, без конца прокручивая в голове состоявшийся разговор с Владимиром. "За что он так со мной? Что я сделала? Неужели он видел нас с Мишей? Что же делать? Нужно поговорить с ним, попробовать убедить не делать этого." Анна пошла искать Владимира. Она нашла его в библиотеке. Что-то он зачастил сюда - усмехнулась она про себя. Владимир поднял голову.
- Анна, в чем дело? Почему вы не репетируете? (Ты злишься?)
- Роль крепостной мне хорошо знакома, мне не нужно репетировать. (Почему ты так жесток со мной?)
- Хорошо, посмотрим вечером. (Зачем ты так упряма?)
- Вам не терпится увидеть мое унижение? (Ты хочешь видеть меня без одежды?)
- Я не стремлюсь вас унизить, мне нужна правда. (Попроси меня и я отменю это)
- Правда о том, что вы жестокий и бессердечный человек? (Умолять тебя я не стану)
- Нет, мне хочется развеять миф, которым вы жили все эти годы, остановить обман, который все в этом доме привыкли поддерживать. Когда Миша узнает, он откажется от тебя. Он забудет свою влюбленность в тебя, как бред. (Я надеюсь на это.)
Анна наклонилась к нему, коснулась щекой шелковистых волос и прошептала ему на ухо
- Мне жаль вас. Вы еще ничего не знаете о любви. (Если бы я могла поцеловать тебя)
Владимир сидел неподвижно, боясь шелохнуться, пусть она говорит, что хочет, но будет вот так близко, как можно дольше. Анна выпрямилась. Он собрал все силы, чтобы усмехнуться, еще немного и он бы обнял ее, на коленях просил прощения. Но вдруг у него перед глазами снова встало воспоминание - Анна и Михаил целуются в гостиной, ревность захлестнула сердце.
- Ты БУДЕШЬ танцевать! Разговор окончен. Уходи.
Анна смотрела на него взглядом раненой птицы, но она уже поняла - он не смягчится, нужно было искать другие пути.
Она остановилась посреди гостиной и закрыла глаза. От бессилия волнами накатывала дурнота. Почувствовала теплые руки на своих плечах, обернулась - Михаил. Грустная улыбка на миг пробежала по ее лицу.
- Анна, вы расстроены. Что случилось?
- Миша, сядьте, мне нужно вам что-то рассказать.
- Анна, не говорите таким тоном.
- Пожалуйста, выслушайте меня.
- Ну, хорошо, вот я уже сижу. - Михаил сел на диван, всем своим видом выражая внимание. Анна невольно улыбнулась потом глубоко вздохнула
- Дело в том, что я… крепостная, а Владимир … мой хозяин. - Она не смотрела на него, итак представляя, какая гримаса отвращения исказила его лицо. Миша сидел неестественно прямо, пытаясь понять весь ужасный смысл фразы.
- Вы… крепостная? но… почему… вы… я не понимаю…
- Мне, наверное, теперь придется звать вас Михаил Александрович. И я не могу рассчитывать на ваше прощение, и уж, тем более, на вашу помощь.
- Простить вас?… Помочь?… Как?
Анна печально смотрела на него.
- Я не прошу вас ни о чем, только сегодня вечером будьте на ужине… Пожалуйста.
- Зачем?
- Разве Владимир не сказал вам?
- Да, он обещал мне какой-то сюрприз.
- Сюрприз… вот значит как... Так вы будете на ужине? И… не говорите Владимиру, что вы знаете обо мне…
- Хорошо, я не скажу. Но… Что вы задумали, Анна?
Анна только улыбнулась. Михаил остался в одиночестве. "Анна - крепостная. Не может быть. Ее воспитание, манеры. Владимир - ее хозяин. Поэтому он говорил мне держаться от нее подальше? Негодяй! Он обижает ее! Она такая грустная. Но она принадлежит ему. Чего он добивается? А я люблю ее, несмотря ни на что." Мысли метались как испуганные рыбки. Он не мог сосредоточиться. Оставаться в доме было невыносимо, он, не одеваясь, выбежал на улицу. Морозный воздух слегка отрезвил его.
- Мне надо погулять и подумать… И обязательно вернуться к ужину.

Глава 9
Ужин прошел в слегка нервозной обстановке. Владимир вел себя непринужденно, шутил, но явно чего-то ждал. Михаил сидел, погруженный в свои мысли, иногда присоединяясь к общему разговору, и как-то странно поглядывал на Владимира. Сергей Степанович ничего не понимал, пытался разговорить Мишу, но племянник был явно не в настроении. Танец Полины не добавил оптимизма. Все трое смотрели с явной скукой, ее телодвижения были более, чем смешны. Миша думал, сюрприз? Об этом сюрпризе предупреждал Владимир? Н-да, ну и вкус у него. Господи, она ужасна! Он поднялся и пересел в отдельно стоящее кресло. Владимир посмотрел на него и усмехнулся. Полина покинула их. Все вздохнули с облегчением. Владимир с коротким смешком спросил
- Не понравилось? Ну, ничего, сейчас будет десерт. - Он пристально посмотрел на Мишу. Его взгляд стал холодным. - У меня есть еще одна … гм … актриса. Тоже из крепостных.
Миша охнул про себя - Анна! Нет, Владимир не может так поступить с ней. Господи, нет, не допусти этого! Но его мольба пропала втуне.
Заиграла музыка. На лестнице показалась тоненькая полуодетая фигурка, лицо было скрыто вуалью. Маленькая стройная ножка оперлась на перила, лаская дерево скользнула вниз. Тоненькое трепещущее тело прижалось к верхней перекладине, выгнулось, вуаль была отброшена уверенной рукой. Михаил узнал - Анна! Но как она отличалась от прежней Анны - нежной, робкой, воспитанной. Светлые локоны держала подвеска, в глазах горел огонь, ее тело было вызовом сидевшим в комнате мужчинам. Стройное, хрупкое. Михаил не мог отвести от нее взгляд. Хотел, но не мог. Его глаза жадно обшаривали ладную фигурку, маленькую грудь, тонкую талию, стройные ножки. Она манила к себе, звала. Ее тело обещало наслаждение. Чувственные движения завораживали.
Анна собрала всю свою волю, чтобы спуститься вниз по лестнице. Ей до дрожи в коленках хотелось убежать, но она понимала, что это невозможно. Владимир хочет унизить ее? Что же, посмотрим… Она откинула вуаль и увидела его взгляд. Обжигающий, страстный. Куда подевался ее недавний страх? Она ощущала себя на удивление свободной. Она была самой собой. Впервые не надо было притворяться, все присутствующие узнали, что она крепостная, рабыня своего самодура-хозяина, что же… ты сам настоял… Она перевела взгляд на Михаила. "Миша, Мишенька, надеюсь, ты простишь меня." Она кожей чувствовала взгляд Владимира, его ревность.
Владимир чувствовал, что брюки становятся безнадежно тесны, во рту пересохло, он с трудом дышал ровно. Он смотрел только на нее, а она… она смотрела на Михаила. Анна опустилась на пол и поползла к Мише. Вот она оперлась на его колено, смотря ему в глаза, провела рукой по бедру. Миша забыл как дышать, руки задрожали от непереносимого желания прикоснуться к ней, но он знал правила - смотреть, но не трогать. Владимир смотрел как она прижалась к нему, провела рукой по его животу. Сердце сжало холодом ревности, морозные льдинки разбегались по спине, но снизу поднимался нестерпимый жар неутоленного желания.
Владимир встал и взмахнул рукой. - Довольно! Музыка смолкла. Анна обернулась.
- Что-то не так… барин? - последнее слово получилось у нее издевательски.
- Что… ты… себе… позволяешь? - его лицо побелело от гнева, глаза потемнели, тонкие ноздри подергивались.
- Я только выполняю ваш приказ… (тебе не понравилось?) - Анна все еще стояла перед Михаилом на коленях, опираясь рукой ему на бедро, близко, слишком близко к паху. Миша боялся дернуться, потому что ее ручка неминуемо соскользнула бы туда. Она с вызовом смотрела Владимиру в глаза, будто говорила - Ну, накажи меня, если сможешь. Я выполнила твой приказ. Ты же не говорил, чтобы я танцевала только для тебя. Ну…
- Пойдем со мной. - его негромкий голос был полон угрозы. (Лучше отойди от него)
- Но, я еще не закончила танец… барин.(только не говори, что ты не ревнуешь) - Она опустила руку на пол и медленно подползла к ногам Владимира. - Прикажите мне… Владимир… Иванович… и я… буду танцевать… только…для вас. - Ее руки в это время ползли вверх по дорогой ткани от его стоп, затянутых в щегольские ботинки, к бедрам, она поднялась на колени и прижалась всем телом к его ногам, руки переместились на заднюю поверхность бедер, скользнули по ягодицам. Владимир задрожал. Его гнев куда-то испарился, осталось лишь желание владеть ею. Он чувствовал ее дыхание сквозь тонкую ткань брюк. Ему катастрофически не хватало воздуха, который стал вдруг густым и горячим.
- Анна, что… что ты делаешь? - Он понимал, что надо отойти от нее. - Встань… пожалуйста… не надо… - он попробовал освободиться, но она только теснее прижалась к нему, лишая его последних крох равновесия и выдержки. Анна подняла голову, коснувшись щекой центра его возбуждения.
- Вам не нравится?… Хозяин… - ее томный голос был полон обожания. Она сама не понимала, что с ней происходит. Весь этот спектакль должен был унизить ее, но она не чувствовала себя униженной. Было на удивление приятно прижиматься к Владимиру вот так, на глазах у всех, мучить его, распаляя в нем желание, сейчас он принадлежал только ей.
Князь Оболенский уже ничего не понимал. Анна оказалась крепостной, но хуже всего было то, как Владимир открыл правду. Он не сомневался, что молодой Корф хотел сделать ей больно, но не понимал почему. Даже он, в его возрасте, почувствовал некоторое напряжение, так она была восхитительна, что же говорить о молодых людях. Князь больше не мог терпеть это безобразие. Он поднялся.
- Извините меня, Но я пойду.
Три пары глаз повернулись в его сторону. Оболенский вышел из комнаты. Анна, отвлекшись, слегка ослабила объятия, и Владимир воспользовался моментом, чтобы отойти на безопасное расстояние. Он не мог находиться так близко к ней и держать себя в руках. Ее фигурка неудержимо притягивала взгляд, он отвернулся к столу и налил себе выпить.
Михаил наконец задышал нормально. Он не знал что делать, слишком много новостей свалилось на него сегодня. В принципе, он уже смирился с тем, что Анна - крепостная, но видеть ее такой, было выше его сил. А как она прижималась к нему, как смотрела. Но это все из-за Владимира. Она была честна с ним, сказала что любит другого, и теперь он знал кто этот другой. Владимир - его лучший друг, ее хозяин. А Владимир тоже любит ее? Не факт. Хотя… Он грустно усмехнулся. Она прекрасна, но будет не с ним. Может оно и к лучшему. Он уже не был так уверен в своих чувствах к ней. Он любил неземное создание, ангела во плоти, а такую Анну он… боялся. Да, странно, что он так думает. Боится? Неужели? Да, наверное все же боится. Но страх это не повод бросать женщину в беде, и уж тем более он не позволит больше издеваться над ней.
Анна сидела на полу посреди столовой, прижав ноги к груди, обхватив колени руками. Что она делает? Зачем она так обидела Мишу? Она же хотела разозлить Владимира, это ей удалось, а как же Михаил. Что же теперь будет с ним? Она подняла глаза и поймала его взгляд извиняющийся, теплый и ласковый. Она не верила, неужели он простил ее? Она протянула руки, и Михаил не понял как оказался рядом с ней.
Владимир залпом выпил бокал вина и, повернувшись, оцепенел. Михаил держал Анну на руках и явно собирался куда-то унести.

Глава 10
- Поставь ее. Немедленно! - Владимир был в бешенстве.
- Ты не можешь так с ней обращаться! Я не позволю тебе! - в глазах Михаила горел вызов.
- Миша, не спорьте. Отпустите меня. - ее тихий голос был полон боли.
- Анна я не могу оставить вас. Я смогу вас защитить.
- Защитить? Нет, Миша. Не нужно. - Она посмотрела ему в глаза. - Простите меня. Я…
- Не говорите ничего! Не надо. - Михаил поставил ее на пол и нежно сжал узкие ладошки.
- Мне так нужно поговорить с вами. Мне невыносимо думать, что вы обижаетесь на меня.
- Я не обижаюсь и не сержусь. Я… понимаю… вас.
- Правда? - она робко улыбнулась ему.
- Правда. - улыбнулся он в ответ.
- Спасибо…
Владимир кипел. Эти двое разговаривали так, словно его не было в комнате.
- Идем. Нам нужно поговорить. - Анна почувствовала страх. Этот Владимир был опасен. Очень опасен. Его спокойный голос не сулил ничего хорошего. Она опустила голову и прошептала.
- Как скажете… барин.
Миша стоял и смотрел как Владимир пропустил Анну на лестницу и пошел вслед за ней. Анна поднималась и думала - Почему наверх? Куда? К нему в спальню? Нет, я не смогу сдержать его там. Тогда ко мне? Тоже не выход. Что он задумал? Лучшая защита - нападение. Буду нападать. Только бы знать как.
Всю дорогу он сверлил взглядом ее спину. Когда они поравнялись с дверью его спальни, Владимир придержал ее за руку и открыл дверь.
- Заходи. - Анна в нерешительности остановилась на пороге. Он с нажимом повторил - Заходи! Не заставляй меня применять силу.
Анна вошла. Он закрыл дверь. Она словно очутилась в другом мире. Под ногами слегка пружинил ворс дорого ковра. Света в комнате было немного, пара свечей на столике в углу да горящий огонь в камине. Почти всю комнату занимала кровать под балдахином на резных стойках. И этот запах. Он окутывал ее, отрезая от окружающего мира. Смесь запахов дорогого одеколона, табака, горящего воска, горчинка алкоголя довершала картину, но вероятно это потому, что Владимир стоял слишком близко к ней. Она чувствовала его дыхание на своем обнаженном плече. Предательский румянец заливал щеки. Пора было действовать. Она обернулась и нежно прижалась к нему. Владимир был настолько не готов к этому, что застыл в ступоре. Анна принялась расстегивать пуговицы фрака, Владимир перехватил ее руки.
- Что вы делаете? - растерянно спросил он.
- Разве вы не этого хотели, барин? - Анна вызывающе прижалась бедром к его ноге.
- Я хотел просто поговорить, - Владимир попытался отстраниться, его возбуждение было слишком явным, и он не хотел показывать этого.
- Ну, вот и поговорим. - Она высвободила руки и потянула за галстук.
- Анна, подождите. - Владимир вырвался и отошел от нее.
- Чего же еще ждать? - в грустном голосе можно было уловить нотки сарказма. Ей вдруг стало нехорошо. Комната поплыла перед глазами. Она подняла руки к вискам, пытаясь удержать ускользающее сознание, но темнота перехлестнулась набегающей волной, и она с размаха упала в нее.
Владимир не понимал что с ней. Анна вдруг рухнула, как подкошенная, он подбежал, подхватил легкое, почти невесомое тело на руки, перенес на кровать. Легонько похлопал по щекам - Анна, Анна, что с тобой? Она не отвечала, не приходила в себя, дыхание было очень слабым, почти не слышным, кожа и без того белая стала бледной до синевы, под глазами залегли тени. Владимир впервые понял, что может ее потерять. - Анна. Анна! АННА!!! НЕТ!!! - его рев был слышен по всему дому.
Михаил стоял посреди столовой. Владимир только что увел Анну. Что он с ней сделает? Нельзя позволить ему наказать ее. Но как? Войти к нему в спальню? А если она сама хотела этого? Она же любит его, это понятно. Он удивлялся себе. Так спокойно рассуждать о женщине, которая несколько часов, минут, секунд назад казалась смыслом жизни. Где теперь любовь? То что она крепостная не оттолкнуло его. Его чувства изменились в этот вечер. Он совсем не знал ее, оказалось это не любовь. Влюбленность, увлечение, страсть в конце концов - вот, что это было. Может быть Владимир оказал ему услугу, открыв какой она может быть? Анна - красавица, нежный чистый ангел. Он усмехнулся. Ангел. Тишину прорезал крик Владимира. Миша вихрем влетел в его спальню. Анна без чувств лежала на кровати, Владимир сидел рядом и держал ее за руку, и он сразу понял, что с ней что-то случилось.
- Что ты сделал с ней?!!! - Миша готов был придушить Владимира.
Владимир повернул голову
- Миша, съезди за доктором. Пожалуйста. Я не знаю, что с ней. - Он страдал, голос был полон невысказанной боли.
- Ты ничего ей не сделал?
- Нет, конечно. Неужели ты думаешь, что я способен ударить ее?
- Ладно, я сейчас привезу доктора. Владимир, ты… ну… позови кого-нибудь, чтобы ее переодели… Я не думаю, что доктор будет рад видеть ее в ЭТОМ.
Владимир вздохнул и усмехнулся.
- Да, конечно, не волнуйся. Иди.
Когда Михаил вышел Владимир нежно погладил ее по руке.
- Все будет хорошо, сейчас… - он пытался успокоиться разговаривая с ней. Он поднял ее на руки и отнес к ней в комнату. Варвара прибежала на крик и не знала, что и думать - барин стоял, держа Аннушку на руках.
- Ох, простите барин, что так долго, что случилось?
- Ничего, разбери постель.
Варвара быстро приготовила постель, положила сверху сорочку и обернулась.
- Что-нибудь еще, барин, может переодеть ее?
- Иди. Это все. - что-то было в его голосе такое, что Варвара предпочла убраться как можно быстрее.
Владимир опустил Анну на кровать.
- Я все сделаю сам. Все будет хорошо. - прошептал он.
Он аккуратно расстегнул застежку лифа и снял его, обнажив маленькие упругие груди. Бережно прикасаясь снял нижнюю часть костюма. Некоторое время он любовался ею, потом одел на нее сорочку, ласково провел руками от шеи вниз, поправляя тонкую ткань, и накрыл одеялом.

Глава 11
Когда Михаил вошел в спальню вместе с доктором Штерном, Владимир стоял на коленях перед кроватью Анны и держал ее за руку. Он повернулся на звук открываемой двери и поднялся.
- Доктор, наконец-то. - с явным облегчением поздоровался он.
- Что с ней случилось? - деловым тоном спросил доктор.
- Я не знаю точно, она упала в обморок и… - Владимир слегка пожал плечами.
- Хорошо, выйдите пока, я осмотрю ее.
Миша пристально посмотрел на Владимира и пропустил его вперед в дверях. Они спустились в столовую.
- Может… кофе? - Миша не мог больше молчать.
- Кофе?… Да… сейчас распоряжусь. - Ожидание было невыносимым, нужно было что-то делать, чтобы отвлечься от невеселых мыслей.
Владимир вернулся довольно скоро, Миша сидел вертя в руках бокал с вином, смотря сквозь жидкость на огонь свечи. Спустился доктор Штерн.
- Как она? - Владимир был встревожен.
- Сейчас ей лучше, она пришла в себя, но не нужно ее беспокоить. Она спит.
- А… что с ней? - Михаил внимательно слушал доктора.
- Я еще не могу сказать, возможно переутомление или нервный срыв, сейчас ей нужен покой. Я завтра к вам заеду. Анна все рано будет спать минимум до обеда, я дал ей снотворное.
- Спасибо, доктор. - Владимир немного успокоился. Доктор уехал.
В столовой царила тишина. Они оба молчали. О чем говорить? Что сделано, то сделано. Владимир не намерен был выслушивать его обвинения, даже вполне справедливые. Но Михаил удивил его.
- Как у тебя дела с поместьем?
- Какие дела? - Владимир не ожидал подобного поворота разговора, его мысли были заняты Анной и он не вполне понял о чем его спрашивал Миша.
- Княгиня Долгорукая все еще хочет завладеть им?
- А это… Да, она очень упряма.
- Знаешь, я боюсь, что она что-нибудь сделает с расчетными книгами. Я предлагаю действовать немедленно.
- Немедленно, но… как же Анна?
- Ты слышал, что сказал доктор? Она будет спать до обеда. Давай поедем.
- Куда? Миша, ночь на дворе.
- Я знаю. Ну и что. Возьмем исправника и в путь. Не было бы слишком поздно.
- Разве книги можно подделать? Это будет заметно.
- Володя, не будь таким наивным. Этот господин Забалуев тот еще жук. Я больше, чем уверен, что они попытаются…
- А… ладно, все рано надо что-то делать, не то я с ума сойду. Поехали.
Как ни странно, несмотря на поздний час в поместье Долгоруких не спали. Когда Корф с Репниным и исправником вошли в гостиную, Мария Алексеевна просматривала какие-то документы. Она подняла голову, ее изумлению не было предела.
- Вы? В такое время?
- Здравствуйте, Мария Алексеевна. - По спокойному голосу Владимира было невозможно догадаться о его тревожном состоянии. - Мы бы хотели увидеть расчетные книги и покончить с этой нелепой историей.
- Сейчас? Да, вы с ума сошли, господа. Ночь на дворе. Нельзя было до утра подождать?
- Пожалуйста, княгиня, - вступил Михаил, - что вам стоит?
Долгорукая возмущенно пожала плечами и покачала головой.
- Нет, ну какова наглость! Врываются посреди ночи, требуют чего-то! Возмутительно!!!
Владимир подошел ближе и присмотрелся к книге, которую МА держала в руках.
- А вы, Мария Алексеевна, что на ночь читаете? Можно взглянуть?
- Это не ваше дело!
- Сдается мне, что все же мое. - Владимир довольно бесцеремонно забрал у нее из рук книгу.
- Очень интересно, расчетная книга за… да, запись о долге должна быть здесь. - Он начал перелистывать страницы.
- Вы не имеете права! Отдайте немедленно! - МА попыталась вырвать книгу у Владимира, но он спокойно, даже с некоторой скукой, отвернулся и продолжил просматривать записи. На одной из страниц он задержался, на его лице заиграла довольная улыбка.
- Ну, вот! Долг выплачен. Число, подпись. Все в порядке. Господа, прошу удостовериться.
Михаил взял книгу в руки.
- Да, действительно, все в порядке. Ай-ай-ай, Мария Алексеевна. Зачем же было огород городить? Оклеветали честного человека. Нехорошо это.
Он передал книгу исправнику. Тот внимательно прочитал запись о выплаченном долге.
- Владимир Иванович, у вас есть какие-нибудь претензии?
Владимир откровенно зевнул.
- У меня? Нет. Надеюсь, что и у вас, Мария Алексеевна, больше претензий нет? Спокойной ночи. Поехали домой.
Он попрощался кивком головы.

Глава 12
Ночь казалась белой в свете полной луны, свет был таким ярким, что звезд практически не было видно. Деревья словно светились, отражая лунный свет множеством кристалликов инея. Морозный воздух не обжигал, скорее бодрил. Кони неторопливо шли шаг в шаг. Их седоки не спешили, молча думая о чем-то своем.
- И все-таки я не понимаю, Мишель. - Владимир заговорил первым.
- Что ты хочешь понять? - после некоторой паузы откликнулся Михаил.
- Твоих отношений с Анной. Мне казалось, ты ее любишь?
- Какое тебе дело до наших отношений? - Миша искоса посмотрел на Владимира.
- Она МОЯ крепостная.
- Ну и что. Разве из-за этого я не могу любить ее? Она прекрасная женщина.
- Она тебе не пара.
Михаил равнодушно пожал плечами.
- Ты заставил ее танцевать, чтобы я отказался от нее?
- Нет, я хотел, чтобы ты увидел, какая она на самом деле.
- Дааа, - мечтательно протянул Миша, - спасибо, Владимир!
Оба снова замолчали. Владимир злился. Его план потерпел неудачу. Мишель только сильнее привязался к Анне, простил ей все: происхождение, танец, ложь. Нельзя было допустить, чтобы они сблизились еще больше. Миша должен уйти с его дороги. Анна принадлежит ЕМУ. Все.
Миша улыбался. Какой же Владимир дурак. Пусть позлится. Любовь прошла, развеялась как дым, оставив только легкое сожаление и грусть от несбывшихся надежд, но Владимиру этого знать не обязательно. Анна хотела, чтобы он стал ее другом, теперь это возможно. Он поможет ей. Владимир больше не будет издеваться. Надо вынудить его признаться в своих чувствах. Только нужно сказать Анне.
- Владимир, скажи, только честно, как ты относишься к Анне?
Владимир смерил Михаила недоуменным взглядом, всем своим видом показывая, что не намерен отвечать на дурацкие вопросы.
- Ну, признайся, ты ее любишь!
- Не говори глупостей. - это было сказано с таким каменным лицом, что Михаил уверился в своих подозрениях.
- Любишь и ревнуешь ко мне.
- Анна принадлежит МНЕ.
- Да, она же твоя крепостная. Зачем она тебе?
- Это не твое дело!
- Очень даже мое. Послушай, Владимир, продай ее мне.
- ЧТО?!!! Никогда!
- Ну, вот, видишь. Ты не можешь расстаться с ней, не допускаешь даже мысли, что кто-то, но не ты, может сделать ее счастливой.
- Она будет счастлива со мной. Увидишь.
- Анна не любит тебя и никогда не полюбит.
- Хотите пари, сударь?
- Такие пари заключают только негодяи.
Владимир остановил коня.
- Ну так вот, негодяй намерен завоевать сердце Анны. И его, негодяя, уже никто не остановит.
Он с вызовом посмотрел на Михаила и толкнул жеребца пятками, тот с места сорвался в галоп. Миша остался один ночью в лунном заснеженном лесу.
- Чудная погода для прогулок. - Михаил усмехнулся. - Заставить Владимира ревновать труда не составит… а… Господи… она же использовала меня… как она могла… я же любил ее… Ему стало невыносимо душно, сердце пронзила боль разочарования, в висках застучало. Миг озарения был горек, лучше бы он не догадался. Злость вскипала в нем. - Нам надо поговорить, Анна, и ты мне все объяснишь.
Единым духом домчался до дома Корфа, бросил взмыленного жеребца у конюшни, крикнув заспанному конюху - Займись! - рванул наверх, ворвался в ее спальню и замер, пораженный открывшимся зрелищем. Анна безмятежно спала, подложив ладонь под щеку, светлые волосы рассыпались по подушке, она была такая маленькая, хрупкая на огромной кровати. Его гнев утих, он не мог сердиться на нее. Миша опустился на колени рядом с кроватью, взял ее за руку, робко поцеловал прохладные пальцы.
- Ну почему ты мне не сказала? Разве бы я не понял? - прижался щекой к руке и застыл, глядя на нее.
Бешеная скачка не успокоила Владимира. Ревность сжимала горло, лишала рассудка, после разговора с Мишей, он опять вспоминал этот вечер, проклиная себя, пытался не думать о ней. Анна, какой она была соблазнительной, и все для Михаила. Она смотрела только на него. Владимир бесился, но ничего поделать не мог. Он вернулся домой под утро совершенно измотанным. Казалось, только коснется головой подушки и заснет, но проходя по коридору, увидел, что дверь в спальню Анны открыта. Остановился в дверях, и ревность опять захлестнула его. Миша стоял на коленях возле кровати и не сводил с Анны глаз.
- Что вы здесь делаете, сударь? - его негромкий голос звучал зловеще.
Миша повернул голову, потом нехотя поднялся.
- Смотрю на нее. Она такая красивая.
- Мишель, оставь ее.
- Зачем она тебе, Володя? Ты же не любишь ее.
- Я не буду разговаривать на эту тему. Выходи.
- А я буду! Но, ты прав. Здесь не место для этого разговора.
Оба молодых человека покинули спальню девушки.

Анна не знала где она. Темный осенний лес, листья уже облетели, но снега еще не было. Узловатые ветви сплетались над головой не пропуская закатные лучи солнца. Лиственный ковер под ногами, когда-то пестрый - красно-золотой, сейчас был темным, мокрым от недавнего дождя. Стволы деревьев, поросшие мхом и лишайником, угрожающе поскрипывали, хотя ветра не было. На ней был костюм, в котором она танцевала, было прохладно, босые ноги заледенели. Она огляделась, пытаясь хотя бы определить направление в сторону дома, но тщетно. Лес был