Кризис техногенной цивилизации и проблема исторического синтеза

О. Шпенглер был первым, кто обратил внимание на симптомы кризиса европейской цивилизации и сделал соответствующие выводы относительно ее перспектив. Позднее теоретики Римского клуба пришли к заключению о наличии пределов роста техногенной цивилизации и констатировали, что она движется в исторический тупик. А в последние десятилетия стало ясно, что эта цивилизация вступила в эпоху системного кризиса, охватившего все основные сферы жизни.

Предпосылки возникли, конечно, раньше. Разрушительные мировые войны были порождены именно западной цивилизацией, в частности, фашизм есть не что иное, как ее «естественный» продукт. Оружие массового поражения, прежде всего термоядерное, созданное в ее «недрах» и примененное, правда, пока единственный раз в истории, и опять-таки «от имени Запада», вновь сделало человечество смертным. Экологические проблемы (еще одна угроза жизни человечества), тоже не вчера появились и тоже
в лоне этой цивилизации.

Но все противоречия техногенной цивилизации проявились в полной мере и стали очевидностью только в последней четверти ХХ века. Ныне уже не просто отдельные экологические проблемы омрачают перспективы человечества, а глубочайший экологический кризис грозит катастрофическими последствиями. Человек своей целенаправленной деятельностью создает условия для действия одних законов природы и ограничивает действие других. В результате в природе возникает «дисбаланс», напряжение, которое и проявляет себя как экологический кризис. Казалось бы, отсюда совершенно ясно, что свобода целеполагания и целеосуществления не безгранична, но Запад этому не верит и продолжает раскручивание маховика материального производства ради примитивных комфортно-престижных потребностей. Сегодня западное общество, располагая 13% населения Земли, выбрасывает около 70% всех вредных отходов, поступающих в окружающую природную среду.

А ведь собственно производством с его вредными выбросами дестабилизирующее воздействие на природную среду не ограничивается. Все более расточительным и «антиэкологичным» становится также и процесс потребления. Один из последних докладов Римскому клубу констатирует, что 99% вовлекаемых в этот процесс природных материалов превращаются в мусор через пять—шесть недель. Автомобили, мчащиеся по городским улицам, источают смрад, копоть, пыль, шум. Сегодня они пожирают кислорода и выбрасывают в атмосферу вредных газов намного больше, чем промышленные предприятия. На их изготовление тратится половина всего выплавляемого металла. Автомобилизация душит человечество,
но кто-нибудь стремится к ограничению этого самоубийственного процесса производства и применения механических игрушек? Вопрос, как говорится, риторический.

Вместе с этим растет ресурсоемкость производства и потребления.
За последние два-три десятилетия из земных недр извлечено больше полезных ископаемых, чем за всю предшествующую историю человечества. Из них около 70% поглощает американская система производства
и потребления. Природной энергии здесь затрачивается на единицу продукции в три раза больше, чем, например, в Индии. Если бы все человечество достигло нынешнего американского уровня производства и потребления, энергетические и сырьевые ресурсы были бы исчерпаны в течение нескольких месяцев, а экологическая катастрофа стала бы неминуемой.

Но кризис западной цивилизации — это также и «антропологический» кризис, поставивший под вопрос существование человеческой телесности. Генетический аппарат человека формировался миллионы лет путем адаптации к условиям жизни, а техногенная цивилизация изменила эти условия в одночасье. В результате организм оказался беззащитным перед мутагенными воздействиями. Вследствие мутаций появляются новые вирусы, которые начинают косить людей. По-видимому, один из таких мутантов — вирус СПИДа. Кроме того, на человеческий мозг все интенсивнее действуют стрессы, транквилизаторы, различные излучения, что также не остается без последствий. Все это ставит под угрозу человеческую телесность.

Еще одно, может быть, самое тревожное, проявление антропологического кризиса — дебилизация населения. Канадский психолог Ж. Годфруа в своем объемистом двухтомном исследовании пишет, что в последние десятилетия коэффициент интеллектуальности молодых американцев катастрофически понижается, и этот процесс особенно интенсивно идет в самых богатых штатах. Возникает представление, что это психическая норма, сопутствующая росту материального богатства, т. е. норма, порожденная американским образом жизни.

Наконец, здесь все более обостряются «экзистенциальные» проблемы, происходит обезличивание человека, «деперсонализация», деградация личности. Западный человек все больше приобретает черты товара «рабочая сила», способного производить и потреблять в возрастающих объемах. Он все больше удаляется от духовного мира и все глубже уходит в мир вещей. При этом общение людей становится чисто функциональным, «роботизированным», человек утрачивает способность жить в обществе, теряет свои духовные качества. Индивидуализм пронизывает все сферы западного общества. Происходит трансформация его нравственных ценностей: святость, героизм и духовность подменяются стремлением к успеху, любовь — эротикой, ум — поверхностным остроумием, — утверждает один из основоположников персонализма, французский философ Э. Мунье.
По его словам, такой «образ человека порождается агонизирующей цивилизацией, самой ущербной из всех, какие знала история».

Американский философ Э. Фромм выявил особый феномен «рыночного характера», присущий западному обществу. Человек, обладающий рыночным характером, все воспринимает как товар, все живое он стремится превратить в предмет, в вещь, и сам становится похожим на робота.
Он не может сопереживать чужой боли, утрачивает способность к живому общению, предпочитая общение с вещами. Он все приносит в жертву техническим идолам, обращаясь с машинами, как с живыми существами,
а нередко и как со святынями. Даже собственное тело должно быть молодым и здоровым именно как инструмент рыночного успеха. Следствие подобного восприятия жизни — разрушение культуры, наркомания, преступность.

Современный немецкий философ В. Хесле, отмечая, что экологические, демографические, энергетические и сырьевые проблемы создают ситуацию движения к катастрофе, считает вероятным возникновение реальной возможности применения ядерного оружия в борьбе за перераспределение жизненных благ. Спорить можно лишь о сроках наступления катастрофы, — подчеркивает он. — Сегодня еще многие занимают «страусовую позицию», но завтра все эти проблемы приобретут первостепенное политическое значение. Вопрос стоит так: можно ли еще обеспечить выживание человека как вида, или уже слишком поздно? И поставлен этот вопрос не чем иным, как развитием техногенной цивилизации.

Все эти и другие проявления кризиса заметно поколебали уверенность в том, что европейский социум является «референтной группой» для современного человечества. Происходит «коперниканский переворот» в историческом сознании людей: европоцентристская модель мира, которая диктует всем народам линейное движение по пути вестернизации, разрушается; «солнце» западной цивилизации тускнеет на глазах.

Кризис переживает и в целом прогрессистское сознание, в частности, марксистская модель истории. Теория общественно-экономической формации была «списана» с истории техногенной цивилизации. Мысль о том, что материальное производство является основой развития общества, могла быть порождена только новоевропейской культурой, — ведь даже
у древних греков экономика была третьестепенным делом, не говоря
уж о традиционном восточном обществе. Отсюда следует, что экстраполяция «формационной» схемы на весь всемирно-исторический процесс была бы ошибочной: это гениальная теория, но, как и всякая теория, она ограничена определенными историческими и цивилизационными рамками.

Марксизм стал утрачивать свои позиции в мировой общественной мысли, именно тогда, когда стало ясно, что европейский путь развития
не является магистральным для всего мира. Без К. Маркса мы многое
не поймем в современности, но канонизировать его нельзя. От него надо отталкиваться и двигаться дальше. Вопреки мнению небезызвестного американского теоретика Ф. Фукуямы, что с победой западной демократии
в «холодной войне» наступает конец истории, как раз ее продолжение создает проблему выбора будущего и требует выработки нового взгляда
на ход исторического процесса.

В поисках выбора путей развития есть смысл опереться на цивилизационную парадигму исторического мышления, которая, как мы уже видели, ориентирует на то, что выход из кризиса возможен на путях выработки новой системы культурных ценностей. «Генетический аппарат» социальной жизни — это информационные структуры. С их помощью осуществляется социальное наследование. И здесь, как и в биологических процессах, тоже происходят свои «мутации». Такие мутации универсалий культуры — это всегда есть «ценностный вызов» существующей цивилизации, это предпосылка смены способа производства.

Никакие изменения в технике и технологии, никакие противоречия
в сфере производства сами по себе не вызывают дезинтеграции общества. Скорее наоборот: производство «служит» определенным общественным целям и идеалам, значит, его изменения обусловлены процессами в сфере культуры. В свое время китайцы, например, совершили много технических открытий и изобретений, но эти открытия и изобретения не сложились
в теоретическую систему и не нашли технологического применения, поскольку не вписывались в культурную матрицу традиционного общества. Развитие же цивилизаций определяется именно культурными предпосылками, а производство — фактор «естественного отбора», утверждения новых форм жизни.

Сегодня, стало быть, необходимы новые мутации в сфере культуры.
Их результатом станет система ценностей информационного, посттехнического общества, в котором основным приоритетом будет развитие духовного производства и удовлетворение духовных потребностей человека.
К примеру, сегодня ясно, что с экологическим кризисом невозможно справиться с помощью лишь локальных экономических мер, ибо этот кризис обусловлен «стрелками», направляющими движение общества. Такими стрелками как раз и выступают те или иные ценности, выраженные в универсалиях культуры. Без их корректировки никакой радикальный поворот активности в сторону экологии невозможен.

Экологической парадигмой, выковывающей соответствующие ценности, по-видимому, могла бы стать концепция коэволюции. Коэволюционизм — стратегия динамического равновесия и совместного развития природного и социального. «Квантом» коэволюции — носителем единства этих противоположных начал является человек как «микрокосм». Это философия, сочетающая автономию человеческого разума с самодовлеющим достоинством природы. Коэволюционизм — это «человекоразмерный» подход к пониманию мира.

Должно быть выработано новое понимание деятельности на основе синтеза активистского подхода и самоограничения как внутренней меры преобразования. Это предполагает отказ от признания базового характера экономики для развития общества. Сегодня для западного человека неприемлема мысль о возможности ограничения уровня потребления. Для него снизить потребление, уровень комфортности жизни — значит обречь себя на невиданные лишения. И хотя предощущение экологической катастрофы постепенно овладевает сознанием людей, это, по свидетельству В. Хесле, скорее порождает необузданный гедонизм толпы и болезненный цинизм интеллектуалов, нежели желание остановить безумную гонку за комфортно-престижными миражами.

Надо отрешиться от «экономоцентрической» модели общества в пользу «культуроцентрической» модели. Экономические соображения
не должны идти вразрез с экологическими, гуманистическими, нравственными соображениями. Человек, нуждающийся во многом, то ли ради хорошего самочувствия, то ли из престижных соображений, не может быть свободным. Критерий свободы — освобождение от власти низших потребностей. Желание иметь все больше и больше должно быть скомпрометировано как низость и пошлость. Предметом восхищения должен стать аскетический образ жизни. Потребительская парадигма жизни должна уступить место оптимизации системы потребностей индивида сообразно интересам развития духовных потребностей личности.

Исчерпала себя и выработанная в условиях западной цивилизации форма политического устройства общества, называемая формальной демократией. Еще Д. Дидро заметил: «При демократии к воле идиотов и бандитов относятся так же уважительно, как и к воле хороших граждан». В наше время, когда средством формирования общественного мнения стало телевидение, допускающее манипулирование массовым сознанием, демократия переживает кризис. Она не может больше рассматриваться как политический идеал общества, поскольку основывается на том, что каждый гражданин принимает решения, исходя из собственных интересов, нередко еще
и ложно понимаемых. В результате появляются решения, последствия которых не соответствуют интересам общества, государства, а также интересам, выходящим за пределы жизни нынешнего поколения. К тому же, подлинная демократия, опирающаяся на равенство граждан перед законом, возможна лишь в условиях социального равенства и совершенно исключается в обществе «денежного тоталитаризма» (А. А. Зиновьев).

В конечном счете, на смену рационалистической парадигме жизни должна прийти нравственная парадигма. На ее основе и может сложиться новая цивилизация. По-видимому, это будет результат синтеза культурных ценностей европейской цивилизации и традиционного, восточного общества в новой их системе. Для того чтобы подобный синтез стал возможным, мы должны встать на точку зрения самоценности всех культур и рассматривать культурное многообразие как самостоятельную ценность. Синтез возможно осуществить посредством «диалога культур» и выработки
на этой основе новой системы верований, ценностей, новых традиций,
что будет способствовать единению человечества.

Проблема синтеза цивилизаций, по-видимому, может быть наиболее успешно решена в культурных координатах российской цивилизации. Россия представляет собой особое цивилизационное образование, не сводящееся ни к восточному, ни к западному типу. «Срединное» положение России обусловило ее роль культурного поля, в котором веками происходил «переплав» восточных и западных влияний на основе самобытной культуры. В результате возникла цивилизация, несущая в себе «всесветные» начала. Основу ее образует как раз нравственная составляющая, которая включает в себя всеохватывающую этику коллективности. Она пронизывает и процессы социальной интеграции, и политическое устройство общества, и духовные ориентации личности.

Литература

1. Баландин Р. К. Наркоцивилизация. М., 2003.

2. Запад и Восток. Традиции и современность. М., 1993.

3. Кравченко А. И. Общество: статика и динамика, М., 2006.

4. Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Соч. – 2-е изд. – Т. 3.

5. Мизес Л. фон. Теория и история. М., 2001.

6. Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992.

7. Тойнби А. Цивилизация перед судом истории. М.; СПб., 1995.

8. Шпенглер О. Закат Европы: Очерки мифологии мировой истории.
М., 1993.

9. Шубарт В. Европа и душа Востока. М., 2000.