Оправдание прав собственности

Вопросы о том, почему существуют права собственности, в каких отношениях защита собственности и возможность пере­дачи прав влияют на рост общественного благосостояния, относят­ся к числу фундаментальных как в экономической теории, так и экономическом анализе права. Наиболее известное обоснование для существования и защиты прав собственности заключается в том, что этот институт обеспечивает стимулы для производства любой продукции сверх минимума, требуемого для личного по­требления: рациональный индивид не будет стремиться вы­растить большой урожай, не будучи уверенным в том, что пло-

Теории возникновения прав собственности затрагиваются также в учебном пособии: Тамбовцев В.Л. Теории институциональных из­менений. М.: ИНФРА-М, 2003.

ды его труда достанутся ему самому, а не кому-то посторонне­му. Аналогично права собственности создают стимулы для дол­госрочных инвестиций, таких, как строительство и ремонт зда­ний, повышение плодородия земди, сохранение и поддержание возобновляемых ресурсов.

Другое возможное оправдание прав собственности состоит в том, что в их отсутствие индивиды вынуждены были бы тратить время и силы на то, чтобы отобрать вещи у других и сохранить их у себя, что приводило бы к постоянным конфликтам. Защи­та прав собственности государством, хотя и требует определен­ных издержек, существенно снижает упомянутые потери, ко­торые могли бы возникнуть в отсутствие прав собственности. Дополнительной выгодой от защиты прав собственности явля­ется защита граждан от риска: при отсутствии защищенных прав собственности индивид будет постоянно сталкиваться с возмож­ностью того, что его имущество будет отнято у него (хотя, разу­меется, будет существовать и возможность того, что он сам сможет отобрать имущество у кого-то другого).

Не менее важно и то обстоятельство, что система прав соб­ственности создает возможности для свободного перемещения различных вещей, т.е. обмена и торговли. Очевидно, если какие-то объекты торгуемы, они будут перемещаться к тем, кто оце­нивает их наиболее высоко, т.е. именно процесс обмена (торговли) выступает тем механизмом, который способен максимизировать общественное благосостояние. При незащищенных правах соб­ственности предметы также, разумеется, могут перемещаться к тем, кто высоко их ценит, если такой индивид обладает доста­точным потенциалом насилия, чтобы отобрать эти вещи. Одна­ко, как легко видеть, стоимость при такой трансакции не воз­растает — в отличие от добровольного обмена. Кроме того, перемещаемость имущества дает возможность использовать его в качестве залога, что является базой для существования и функ­ционирования кредитного рынка.

Ранние исследователи прав собственности, в частности Томас Гоббс, часто подчеркивали важность прав собственности для создания стимулов к производительному труду. В современной литературе достоинства защищенных прав собственности за­частую рассматриваются как данность и лишь изредка специально подчеркиваются. Более того, обычным является отождествление таких прав с режимом частной собственности, что, разумеется, ошибочно. Опыт стран с переходной экономикой, в первую оче­редь российский опыт, ясно показал, что формальное разгосу-

дарствление предприятий отнюдь не привело к повышению эф­фективности их функционирования, поскольку степень юриди­ческой (государственной) защиты вновь созданных прав оказа­лась на чрезвычайно низком уровне. Соответственно, оправда­ние экономических преимуществ защищенных прав собственности и обоснование экономических достоинств и преимуществ рыноч­ной экономики перед плановой существенно различаются по сво­ему содержанию [Тамбовцев, 2002].

В заключение данного раздела необходимо заметить, что зна­чимость четко установленных (специфицированных) прав соб­ственности для достижения эффективного распределения ресурсов между субъектами путем добровольных обменов в последние годы была подвергнута критическому анализу и определенному пере­смотру. Так, в статье Д. Ашера было показано, что в условиях нулевых трансакционных издержек эффективное распределение ресурсов может быть достигнуто не только при хорошо специ­фицированных правах собственности на них, но и при отсутствии каких-либо прав собственности, т.е. «когда права собственности не защищены и неизвестно заранее, какая из сторон конфликта окажется победителем» [Usher, 1998, р. 7]. В работе П. Шмитца в предположении, что трансакционные издержки, связанные с наличием частной информации, не равны нулю, на примере простой модели двустороннего обмена продемонстрировано, что эффективность Коузианского переговорного процесса (перерас­пределения прав собственности к тому, кто оценивает их наи­более высоко) может быть значительно повышена, если в пер­воначальной ситуации права собственности не имели четкой оценки [Schmitz, 2001]. Упомянутые результаты, представляя не­сомненный интерес с точки зрения неоинституциональной эко­номической теории, имеют, однако, в значительной мере харак­тер артефактов, обусловленных особенностями примененных модельных построений, и не влияют существенным образом на корректность приведенных выше оправданий экономической цен­ности специфицированных прав собственности.