Глава 4. Сквозь сон Гарри услышал какой-то шум и резко вскинул голову, рука с палочкой машинально вытянулась в сторону двери

Сквозь сон Гарри услышал какой-то шум и резко вскинул голову, рука с палочкой машинально вытянулась в сторону двери. Он чуть передвинулся, закрывая Джинни собой. Острая боль пронзила шею, волнами разливаясь вниз по спине. Он тихо зашипел сквозь зубы, стараясь не разбудить Джинни, и осторожно откинулся на спинку кресла. В дверях стояла испуганная миссис Уизли с подносом полным еды, у её ног в луже молока валялись осколки разбитого молочника. Видимо, звук бьющегося фарфора и разбудил Гарри.
- Прости меня, дорогой, я такая неуклюжая, - дрожащим голосом попросила миссис Уизли. – Я не хотела тебя будить.
- Это вы меня простите за то, что напугал, - Гарри осторожно покрутил затёкшей от неудобной позы шеей и с наслаждением вытянул вперёд ноги. – На людей уже бросаюсь.
- Никто тебя в этом не винит, - миссис Уизли осторожно пристроила поднос на прикроватную тумбочку. – Станешь тут нервным. Ты столько всего пережил. Все мы.
Она с грустью посмотрела на спящую дочь, осторожно провела ладонью по её волосам и тяжело вздохнула. Повисла неловкая пауза. Гарри понимал, что должен сказать какие-то слова, принести свои соболезнования, но язык точно отяжелел и не хотел слушаться. Да и что, собственно, мог он сказать в утешение? Если смерть Фреда стала страшнейшим ударом для него, если он не знал, как жить дальше, как может существовать мир, когда Фреда не стало, что должны сейчас испытывать Уизли? Рон на себя не похож, выглядит так, будто никогда больше не засмеётся. У Джинни нервный срыв. Миссис Уизли постарела лет на десять. Молчание становилось неприличным, и Гарри спросил, стараясь не смотреть Молли в глаза:
- Как… как там Джордж? Где он?
У миссис Уизли задрожали губы. Она поправила мантию, несколько раз глубоко вздохнула и, наконец, выдавила:
- Он… он в шоке, конечно. Пока не понимает, что произошло. С ним постоянно находится Перси. Или Чарли. Или Билл. Мы боимся оставлять его одного.
Гарри кивнул, чувствуя, как железный обруч снова сдавил горло. За что, за что этой замечательной семье, не сделавшей за всю свою жизнь никому ничего плохого, выпали эти страдания? Почему Джордж лишился близнеца? Почему именно Фред, главный шутник Хогвартса со времён мародёров, лежит сейчас, холодный и безразличный ко всему, с тенью былой улыбки на губах? Думать об этом было невыносимо.
- Я боюсь, что он никогда не оправится, Гарри, - как-то жалобно пролепетала миссис Уизли, наверное, ожидая какой-то поддержки от него. – Не сможет с этим жить.
- Мы поможем ему, всегда будем помогать, - беспомощно пообещал Гарри. – Чтобы он не чувствовал себя одиноким.
Он говорил и сам понимал, что всё это ложь. Никто и ничто никогда не заменит Джорджу потерянного близнеца, его второй половины, его второго я. Про них по отдельности-то даже и не говорили никогда. С самого их знакомства Гарри постоянно слышал «Фред с Джорджем натворили», «Фред с Джорджем придумали», «Фред и Джордж изобрели». Никто никогда не говорил: «Надо поговорить с Джорджем», потому что один Джордж просто не существовал. А теперь придётся привыкать.
- А где мистер Уизли? – Гарри не нашёл ничего лучше, чем немного отвлечь Молли от мыслей о сыне.
- Он помогает Кингсли, - она утёрла слёзы и потянулась к подносу. – У Министерства сейчас много работы, у нового Министерства, я имею в виду. Нужно обеспечить охрану пойманных Пожирателей, издать кучу распоряжений, ликвидировать массу нежелательных для маглов последствий. В общем, работы много, некогда сидеть на месте.
Гарри заметил, что она постоянно переставляла продукты с подноса на тумбочку и обратно, причём делала это, кажется, неосознанно, и это ему не понравилось. Как бы миссис Уизли не оказалась в соседней с Джинни палате с тем же диагнозом. Хотя, скорее всего, все они будут ещё долгие годы лечить расшатанные в конец нервы, это неизбежно после того, что происходило с ними в течение последних нескольких лет.
- Вы не знаете, где Рон с Гермионой? - Гарри подумал, что пора, пожалуй, навестить остальных и возвращаться в замок. Нехорошо заставлять Кингсли ждать и сидеть без ответа на многочисленные вопросы. В конце концов, он не виноват, что у Гарри сложилось несколько предвзятое мнение о Министрах магии.
- Они вернулись вчера ближе к вечеру, рассказали, что случилось с Джинни, - миссис Уизли снова погладила дочь по голове. – Потом Рон отвёл Гермиону отдохнуть, она что-то неважно выглядела, я даже хотела её отправить в Больничное крыло, но она сказала, что ей просто нужно поспать. Рон был с Джорджем и Перси до глубокой ночи. Я никак не могла заставить его отдохнуть.
Гарри почувствовал, как внутри снова зашевелился червячок тревоги. Похоже, друзья стараются держать себя в руках ради него, наплевав на себя. После разговора с Кингсли нужно обязательно выяснить, что происходит с Гермионой, и поговорить с Роном.
- Они ждут патронуса от тебя, говорят, вы хотели навестить Полумну и остальных.
- Да, - Гарри кивнул. – Обязательно навестим. Думаю, прямо сейчас и отправлю им патронуса. Если Джинни проснётся, пока меня не будет, вы, пожалуйста, отправьте кого-нибудь за мной, хорошо?
Миссис Уизли рассеянно кивнула, но у Гарри не было ощущения, что она услышала и поняла его, потому что в этот момент Джинни несколько раз тяжело вздохнула и перевернулась на спину. Они затаили дыхание, но она всё ещё спала, хотя уже не так спокойно и крепко.
Чтобы отправить патронуса, Гарри вышел в коридор. Ему не хотелось, чтобы миссис Уизли наблюдала за ним, вызывающим в памяти счастливые воспоминания, когда на сердце у неё такое горе. К тому же, в глубине души он совсем не был уверен, что ему удастся вызвать телесного патронуса да ещё и отправить с ним сообщение. Он не мог думать ни о чём радостном, потому что просто-напросто ничего хорошего и радужного в будущем не видел. Как они смогут полноценно жить после такой страшной трагедии? Гарри поднял палочку, стараясь вызвать в памяти счастливые дни, проведённые им с Джинни на шестом курсе, но вместо патронуса появилась лишь лёгкая серебристая дымка и только. Он не мог выкинуть из головы, что такая счастливая и здоровая Джинни из его воспоминаний лежит сейчас за стенкой, абсолютно разбитая морально, и неизвестно, сможет ли она когда-нибудь вернуться и стать прежней. Гарри подумал о квиддиче, но перед его мысленным взором тут же пролетела к воротам слизеринцев Демельза Робинс. Он не мог думать о родителях, у него больше не было Сириуса. Даже тот счастливый момент, когда он узнал о рождении Тедди, не сработал, потому что он видел как наяву лежавшие рядом тела Римуса и Тонкс и понимал, что этот ребёнок остался сиротой.
В конец отчаявшись, Гарри хотел уже спуститься вниз и спросить у кого-нибудь, где можно раздобыть сову. И тут он вспомнил слова Полумны, один раз уже помогшие ему вызвать патронуса даже в более критической ситуации: тогда они находились на поле битвы, окружённые дементорами. «Мы ещё здесь. Битва продолжается». Они живы. Да, они потеряли столько дорогих людей, но сколько осталось в живых! Гарри с ужасом подумал, что мог потерять Рона или Гермиону. Он мог потерять Джинни. И вдруг сознание того, что она лежит за стенкой, живая, наполнило его чувством такого безграничного счастья, какое он уже и не надеялся испытать. Из его палочки вырвался серебристый олень, на секунду замер, глядя Гарри в глаза, и легко прошёл сквозь стену, отправившись в Хогвартс.
Несколько потрясённый только что пережитыми эмоциями он толкнул дверь в палату Джинни и сразу же услышал её голос, в котором отчётливо звучала паника:
- Где Гарри? Где он?
- Он вышел на секунду, сейчас вернётся, дорогая, - пыталась успокоить дочь миссис Уизли, но Джинни в страшном волнении приподнялась на локтях, вытянув шею в сторону двери. Её зрачки расширились, когда она увидела поспешно вошедшего Гарри.
- Я здесь, Джинни. Что случилось? – спросил он, с огорчением замечая лихорадочный румянец, окрасивший её щёки.
В ответ она только молча протянула ему руку, прерывисто дыша. Гарри шагнул вперёд и взял её маленькую, дрожащую ладошку. Джинни судорожно вздохнула и откинулась обратно на подушку.
- Ты жив, - выдохнула она.
Миссис Уизли нахмурилась, и Гарри понял, о чём она подумала. Он и сам немного напугался такого вопроса, ведь Джинни видела, что он жив, она присутствовала при его схватке с Волан-де-Мортом, видела его после неё, следила за ним взглядом, пока он выслушивал благодарности и поздравления. А теперь она как будто не помнила этого.
- Конечно, я жив, - Гарри старался говорить спокойно, чтобы не напугать её. – Ты ведь помнишь, как закончилась битва, правда?
Он замолчал, осознав, что говорит с ней таким тоном, каким обычно говорят с душевнобольными. Джинни чуть заметно усмехнулась:
- Помню. Просто мне приснился сон, мне приснилось, как Хагрид нёс тебя на руках, только ты так и не ожил.
Гарри легонько погладил её руку, чувствуя нежность к ней. Он не хотел, чтобы она страдала из-за него, но в глубине души ему было безумно приятно, что мысль о его смерти так страшит её.
- Сон был настолько реальным, что я немного засомневалась, - Джинни нахмурилась и покачала головой, избавляясь от неприятных ощущений. – Мама, прости, что я так расклеилась. Но я обещаю, я быстро встану на ноги. Со мной уже всё в порядке.
Лицо миссис Уизли на секунду приняло прежнее строгое выражение:
- Ты останешься здесь столько, сколько скажут целители, и ни минутой меньше. Вчера ты совсем не была в порядке.
Джинни помрачнела и опустила глаза.
- Это Демельза. Я так надеялась, что она выживет, я была в этом уверена. Как будто только с её смертью я осознала…
Она задохнулась, и Гарри понял, что она думает о Фреде. Конечно, не смерть Демельзы произвела на неё такое гнетущее впечатление, он и раньше это понимал. Они хорошо ладили, обе были охотниками в команде по квиддичу, но вне квиддичного поля общались мало, насколько знал Гарри. Демельза училась на курс младше Джинни, поэтому их можно было назвать скорее близкими приятельницами, чем подругами. У Джинни вообще не очень-то сложились отношения с девчонками с её курса, вспомнил Гарри. Почти все ей завидовали – шутка ли! – пользуется популярностью у мальчишек, играет в квиддич, ещё и с Гарри Поттером встречается. Со всего курса Джинни по-настоящему дружила только с Полумной, которой зависть была не знакома в принципе.
И, конечно, был Колин Криви. Они сошлись ещё на первом курсе, но, как когда-то в шутку предполагал Рон, не создали фан-клуб Гарри Поттера, просто он стал для них общим интересом, как объяснила как-то со смехом сама Джинни. Мало кто тогда воспринимал их всерьёз, считая, что детки просто хотят подружиться со знаменитостью. А детки выросли, и одна искренно полюбила Гарри за то, кем он являлся на самом деле, а не за его славу, а второй за него умер. Гарри знал, что никогда не сможет избавиться от чувства вины перед Колином: он никогда не воспринимал его как близкого человека, считая надоедливым и докучливым, и не заметил, как обрёл в его лице искреннего друга и соратника.
В дверь тихонько постучали, и Гарри пошёл открывать, давая миссис Уизли время обнять дочь. За порогом стояли Рон и Гермиона. Выглядели они уже получше, но у Гермионы всё равно были страшные круги под глазами, а Рон так и оставался пепельно-бледным. Пока друзья радостно приветствовали Джинни, Гарри отозвал в сторону миссис Уизли.
- Я думаю, было бы правильнее забрать Джинни отсюда, - тихо сказал он и торопливо объяснил, заметив, что миссис Уизли уже открыла рот, чтобы возразить: - Здесь у неё слишком много свободного времени. Слишком много времени, чтобы думать, понимаете? Лучше ей быть со всеми, мы будем разговаривать с ней, отвлекать. Как вы считаете?
- Признаться, я уже ругаю себя последними словами, что отправила её сюда, - миссис Уизли виновато склонила голову. – Но я думала, здесь она будет в безопасности, под наблюдением целителей, мне ведь нужно было всё время смотреть за Джорджем. Я должна была подумать, что ей здесь станет только хуже.
- Вы не могли предвидеть, что Джинни пойдёт в палату к Демельзе, - Гарри устало покачал головой. – Это была случайность. Но сейчас ей лучше быть с нами, мы должны держаться вместе.
Миссис Уизли, наконец, кивнула. Через час, после долгих разговоров с целителями, после споров и уговоров, довольная Джинни, уже переодетая в свою мантию на радость Гарри, которого больничная пижама приводила в уныние, стояла вместе со всеми перед дверью палаты, где, как узнали Рон с Гермионой, лежала Полумна. Миссис Уизли вернулась в Хогвартс, наказав им троим глаз не спускать с Джинни и чуть что - сразу звать целителей, на что сама Джинни только раздражённо закатила глаза. Гарри же подумал, что это разумный совет, учитывая, что произошло с ней вчера.
К огромной радости друзей, когда они вошли, Полумна уже стояла в своей обычной одежде перед тумбочкой и собирала в объёмистую сумку имеющие только для неё смысл предметы. Джинни и Гермиона бросились к ней и крепко обняли, уронив при этом с тумбочки лирный корень, который Гарри сразу узнал.
- Ты тоже не останешься в больнице, Полумна? – радостно спросила Джинни. – Это отлично, а то мне было совестно оставлять тебя тут совсем одну.
- О, ничего страшного, - ответила Полумна в свойственной ей манере. – Но это очень мило с твоей стороны. Конечно, здесь неплохо, и все целители очень хорошие, но мне не нравится, когда есть столько времени для разных мыслей.
Гарри вздрогнул. Полумна почти слово в слово повторила его собственную фразу, сказанную им недавно миссис Уизли.
- Мы вчера видели Невилла, - сказал Рон. – Он сказал, что заходил к тебе.
- Да, - Полумна чуть улыбнулась, - заходил. Он очень беспокоится за всех нас, но стесняется, когда ему об этом говоришь.
Полумна была в своём репертуаре, подумал Гарри. И как же здорово, что хоть кто-то остался таким же, каким был до войны. Он с нежностью смотрел на неё, вспоминая, сколько раз она, пусть даже неосознанно, помогала ему и придавала сил.
- Я видел рисунки у тебя в комнате, - сказал Гарри. – Это очень красиво. Ты сама рисовала?
Полумна кивнула, не сводя с него своих странных выпуклых глаз.
- Почему мне показалось, что они дышат? – этот вопрос и правда занимал его какое-то время, но он давно не вспоминал о нём. – Это какая-то магия?
- О нет, - Полумна задумчиво улыбнулась. – Никакой магии там нет. Наверное, у меня так хорошо получилось потому, что ваши лица много для меня значат.
Гарри почувствовал комок в горле. Как другие могли не замечать, сколько доброты, нерастраченной любви и чистоты было в этой девочке? Как могли издеваться над ней, прятать её вещи?
- Полумна, - сдавленным голосом начал Гарри, - ты даже не представляешь себе, как много… как я рад, что ты… что с тобой…
Он не мог говорить, поэтому просто шагнул вперёд и крепко её обнял, а, когда отпустил, с удивлением увидел, что Рон, который всё равно считал Полумну немного чокнутой, даже восхищаясь ей в глубине души, тоже обнимает её, искренне тронутый её словами. И тут случилась одна из самых странных и трогательных вещей за последние дни. Полумна, которая с философским спокойствием относилась к травле однокурсников, которая никогда не жаловалась и для всех находила оправдание, которая не сломалась, находясь в плену, и в подвале Малфоев выглядела такой же безмятежной, как на балу у Слизнорта, которая без раздумий отправилась в Министерство спасать незнакомого ей человека только потому, что он был дорог Гарри, и ни разу там не проявила слабость, которая посреди кровопролитной битвы нашла в себе силы вызвать светлые чувства не только в своей душе, но и в душе Гарри, вдруг заплакала. Ни горе, ни боль, ни страдания не смогли вызвать у неё слёзы, на это оказалась способна лишь искренняя любовь её друзей и осознание себя нужной, необходимой.
Гарри не находил слов. Он посмотрел на Рона, который смущённо переминался с ноги на ногу, не отрывая глаз от носков своих кроссовок. Гермиона и Джинни вытирали слёзы. Прошло несколько минут прежде, чем Полумна взяла себя в руки и улыбнулась такой искренней, счастливой улыбкой, какуй Гарри никогда у неё не видел. Этот разговор бальзамом пролился на души друзей, напомнив им о том, что в мире осталось ещё много прекрасного, несмотря на всё, что они потеряли. Гарри подумал, что у Волан-де-Морта не было ни единого шанса победить.
Но впереди оставалось самое трудное: нужно было навестить сестёр Патил, Эрни и Ханну, Кэти и Майкла. И Лаванду. Всё шло довольно неплохо: Парвати уже пришла в себя, и они с Падмой быстро шли на поправку, Эрни и Ханна пока не могли ходить, но чувствовали себя гораздо лучше, благодаря усилиям целителей, Кэти они застали в последний момент, её уже выписали, ногу Майкла удалось спасти, его состояние стремительно улучшалось. Перед дверью Лаванды ребята остановились. Лицо Рона приняло зеленоватый оттенок, Гермиона сильно побледнела.
- Ты уверена, что тебе так уж необходимо идти с нами? – заботливо спросил Гарри, глядя на Джинни. – Ты ещё слишком слаба для этого.
- Со мной всё нормально, - упрямо заявила Джинни, и никто не стал с ней спорить.
Оттягивать неизбежное не было никакого смысла, и Гарри решительно постучал.
- Войдите, - раздалось из-за двери.
Палата Лаванды ничем не отличалась от других палат, если не считать свёрнутой кольцами тяжёлой цепи под кроватью. Сама Лаванда лежала, отвернувшись к стене, и даже головы не повернула, чтобы взглянуть на вошедших.
- Привет, - неуверенно поздоровался Гарри, оглядываясь на Рона в поисках поддержки, но друг, казалось, находился в полуобморочном состоянии, и рассчитывать на его помощь было бесполезно.
Спина Лаванды напряглась, но она не ответила.
- Мы пришли навестить тебя, - Гарри приблизился к кровати, не решаясь обойти её, чтобы заглянуть однокурснице в лицо.
Никакой реакции.
- Я хотел сказать, что благодарен тебе, - Гарри с трудом подбирал слова. – За то, что ты осталась в школе, что сражалась вместе со всеми. Это было очень храбро с твоей стороны.
Лаванда не шевелилась, но Гарри слышал её прерывистое дыхание и понимал, что она не спит. Он беспомощно оглянулся на Гермиону, но та только развела руками и покачала головой.
- Я сам поговорю с ней, вы идите, - вдруг негромко попросил Рон, и Лаванда вздрогнула.
Пробормотав на прощание подбадривающие слова, они гуськом вышли в коридор, и Рон плотно закрыл за ними дверь. Никто не проронил ни слова. Говорить было нечего. То, что случилось с Лавандой, было ужасно, и никто, никакая сила не способна была это изменить. Ей придётся всегда, до конца своих дней жить, раз в месяц утрачивая человеческий облик. По лицам Гермионы и Джинни Гарри понял, что они думают о том же самом.
Рона не было минут сорок. Он вышел из палаты с непроницаемым лицом и наотрез отказался что-либо рассказывать, отделываясь односложными ответами. Друзьям удалось узнать только, что у Рона получилось немного разговорить Лаванду, что ей очень тяжело, что она не думает или старается пока не думать о будущем, и другие незначительные детали.
Вернувшись в Хогвартс, Гарри первым делом отправился искать Кингсли, но того в замке уже не оказалось. Перси передал его просьбу связаться с ним в письменном виде, так как Гарри, вероятно, очень устал и ему наверняка не хочется рассказывать такую длинную историю. Это было очень тактично со стороны будущего Министра магии, и Гарри, вздохнувший с облегчением при вести, что разговор, которого он так страшился, не состоится, подумал, что он, в конце концов, сможет сотрудничать с новым Министерством. К вечеру вернулся уставший до потери пульса мистер Уизли с посеревшим лицом и ввалившимися глазами, и на семейном совете семьи Уизли было решено отправиться в Нору. Билл и Флер также приняли решение временно вернуться к родителям, чтобы не разлучаться в трудную для семьи минуту. Гарри с жалостью смотрел на безучастного ко всему Джорджа. Миссис Уизли была права: он находился в глубоком шоке и ещё явно не осознавал, что произошло.
Слабые попытки Гарри и Гермионы отказаться от поездки в Нору и остаться в Хогвартсе, не увенчались успехом, миссис Уизли и слышать ничего не желала. Она не может бросить их на произвол судьбы, заявила она, как будто, оставшись в замке, они рисковали умереть с голоду или ещё что похуже. Гарри попытался было напомнить, что у него есть свой дом на площади Гримо, но этим только подлил масла в огонь и после слов Рона: «Слушайте, кончайте дурить» сдался окончательно. Ему не хотелось быть лишним в их семейном горе. Хотя семья Уизли давно стала для него родной, он не знал их отношения к тому, что в такую минуту в их доме будут находиться два совершенно чужих человека. Но все очень настойчиво звали их, и Гарри решил отбросить неуместные сомнения. Гермиона, по всей видимости, испытывала что-то похожее. Попрощавшись с деловито руководившей процессом предварительной расчистки замка и отказавшейся от любой помощи профессором МакГонагалл, все Уизли, Гарри и Гермиона трансгрессировали в Нору.

Нова работа от mrs_cocaine:

http://www.imageup.ru/img228/1810209/fik-4.jpg