Обратимся к случаям

Случаи из практики будут изложены предельно кратко, не отвлекаясь на малозначимые для этой публикации детали.

Первый случай – «Мертвые женщины» мной давно и подробно описан и опубликован. Там речь шла преимущественно о фиксации на статической порнографии (картинках и рисунках), которая возникла у мальчика в подростковом возрасте. По сути – это был единственный случай, когда по поводу порнозависимости обратился мужчина. Хотя, придя к терапевту, свою проблему он формулировал иначе – как «трудности в установлении длительных отношений с женщинами», за которым скрывался уже упомянутый страх женщины. Два других случая, если так можно сказать – качественно иного плана.

Обратилась женщина 42-х лет. Ее муж немного старше – ему 50. В браке около 20 лет. В последние годы сексуальная жизнь была сведена, по ее словам – к минимуму. Женщину это не очень устраивало, но она ничего не говорила мужу, списывая это на его возраст. Затем муж вдруг начал демонстрировать более изощренные ласки и позы, и проявлять ранее не свойственную ему сексуальную активность. У женщины были разные предположения по поводу его «раскованности», но затем она «кое-что подсмотрела». Оказалось, что страстные ночи совпадают с теми днями, когда предварительно муж по 2-3 часа проводит за просмотром порносайтов. Это ее оскорбило. На мой вопрос – почему, она ответила: «Ну, как же? – Он возбуждается с другими, а разрядиться приходит ко мне, то есть я его уже не возбуждаю». Вполне естественная нарциссическая рана. Далее, в процессе нашей беседы она высказала идею, что, если уж у него плохо с потенцией, пусть бы принимал «Виагру». Я переспросил ее: «А разве это не такое же искусственное возбуждение?». Она ответила: «Нет». И пояснила: «Это он делал бы для меня, и без всяких других женщин».

Терапия была краткосрочной, и я не стал обсуждать с ней хорошо известный специалистам «принцип удовольствия», и то, что каждый человек, прежде всего, стремиться доставлять удовольствие себе, даже когда он целует любимую женщину или мужчину. Мне хотелось помочь ей, а не обучать ее основам психоанализа. Поэтому я начал издалека и предложил ей ряд вопросов: о том, как началась и протекала ее сексуальная жизнь, о ее детских и юношеских влюбленностях, о том, каков ее сексуальный опыт и т.д. В процессе этой относительно односторонней беседы мы постепенно перешли к тому типу мужчин, которые ей нравятся. Она с некоторым оттенком мечтательности описала такого мужчину. Этот тип мужчин не вполне совпадал с обликом ее мужа, который она описывала ранее.

Затем, когда наш терапевтический альянс стал более надежным, мы обсудили ее сексуальные фантазии – там было много своеобразного, но это было не так уж важно для решения той проблемы, с которой она обратилась «за советом». Более важным было другое – мы (вместе) установили, что эти фантазии случались в разное время суток, иногда на работе, иногда дома, чаще - как отвлеченные, а иногда в связи с некими конкретными мужчинами. Это была маленькая ложь моей пациентки, так как сексуальные фантазии всегда предполагают некий объект, пусть даже фантазийный – они вообще не бывают безобъектными (у одной из моих пациенток таким объектом на протяжении нескольких лет был актер Ди Каприо). Но я пропустил этот «нюанс». Периодически эти фантазии ничем не завершались, а иногда, как она не без труда призналась, «реализовала их сама», или откладывала их до ночного времени, когда сама проявляла инициативу и побуждала мужа к близости.

В результате этих исследований ее сексуальности и ее внутреннего мира она, естественно – не сразу, но как бы сама уличила себя в том, что и она использовала некие «посторонние» образы для сексуального возбуждения, в том числе – в семейных сексуальных отношениях. Это было не так быстро и просто, как излагается, но в конце нашей совместной работы мы даже шутили, что может быть у ее мужа плохо с воображением, так что – пусть смотрит свои картинки…

Другой случай был исходно менее удачным. Это не было терапией – всего несколько консультаций. Перескажу его совсем кратко. Обратилась опять же женщина, которая заметив увлеченность мужа порносайтами, констатировала резкое снижение его сексуальной активности в отношении нее. Более того, она заметила, что он мастурбирует после таких просмотров, у себя в комнате или в туалете, а иногда и в постели, когда она рядом, а он думает, что она спит. Естественно, что это было воспринято не только как пренебрежение, но и как унижение и оскорбление. Здесь можно было бы привести примеры еще нескольких случаев, когда отказ женщинам в их сексуальных притязаниях настолько ронял самооценку, что они в полном смысле впадали в тяжелую депрессию, а другие – наоборот - начинали мстить «обидчикам» с маниакальной жестокостью.

В данном случае женщина была явно подавлена, да и с мужем у нее была качественно иная ситуация. – Зрелый мужчина регрессировал к стадии аутоэротического поведения, которая характерна для ранней инфантильной сексуальности, и затем (после латентного периода) активно проявляется в период пубертата, когда сексуальное наслаждение достигается путем мастурбации. Это абсолютно нормальное явление на пути формирования зрелой сексуальности. Но (в норме) после аутоэротической стадии развития приходит объектная любовь, когда эротическое наслаждение предполагает контакт с телом другого человека, как правило – противоположного пола (вне сомнения, идеальный вариант, когда этому сопутствует еще и духовная близость).

Этой пациентке я помочь ничем не мог, но мог бы помочь ее мужу, если бы он согласился на приход к терапевту. Но он не согласился. Единственное, что я мог ей порекомендовать – попытаться вернуть его или хотя бы немного «развернуть» его в сторону объектных сексуальных отношений, то есть «подключиться» к его сексуальным фантазиям и т.д., и предложить свою помощь в их реализации. На этом мы приняли решение завершить наши встречи. Она больше не позвонила, и я не знаю – насколько удачным был этот случай психологического консультирования.

Завершая это краткое описание двух случаев, не могу не упомянуть здесь Вильгельма Штекеля (1868–1940), который, развивая идеи Фрейда об инверсиях и перверсиях, обосновал представления о том, что у каждого человека имеются свои, адекватные только ему, нюансы сексуального удовлетворения. Ему же принадлежит тезис о том, что наряду с любовью, ненависть является одним из важнейших социальных чувств. Аналогичные идеи формулировались и Фрейдом, который, отталкиваясь от своего клинического опыта, утверждал, что любая длительная эмоциональная связь между двумя людьми (в том числе – между супругами) всегда содержит определенный элемент враждебных чувств, а сексуальные отношения всегда предполагают некий садо-мазохистический компонент.