Глава 23

АДРИАН

Если бы Эдди был любителем выпить, я более чем уверен, что он присоедиНейлся бы ко мне в баре. Я не буду заходить настолько далеко, чтобы утверждать, будто он был огорчен несчастьем, в которое мы попали, в той же мере, что и я, но он наверняка был на втором после меня месте.

После того, как он разразился у Джеки историей о ночном происшествии, мы тут же прибегли к стандартному набору действий. Многократно звонили Сидни на мобильный. Проехались к закрытому ресторану. И следа Сидни не осталось, ни там, ни во всем Амбервуде. За каких-то два часа из ее комнаты исчезли все вещи, а администрация сообщила, что Сидни Мелроуз и Зоя Ардмор незамедлительно выселились. Никакого адреса для пересылки. Наше замешательство было встречено озадаченностью персонала, знающего, что мы все были знакомы с девушками.

Маркус ждал нас у Джеки, не решаясь показаться в общежитии, на случай, если кто-то из алхимиков все еще находится поблизости. Сам не свой от волнения, он поднялся, как только мы вошли в гостиную. Джеки уже была на ногах, расхаживая по комнате.

– Ничего? – спросила она. Эдди покачал головой, А я шагнул к Маркусу.

– Где она? – потребовал ответа я. – Куда они её увезли?

– Я не знаю, – сказал он, опустив голову.

– Нет, ты знаешь! Это по твоей части, – я поборол в себе искушение встряхнуть его как следует. – Тебе известна вся эта подноготная, черт тебя дери! Ты же у нас великий гений! Где она?

Эдди подошел и схватил меня за руку. Я думаю, что он испугался, что я действительно нападу на Маркуса.

– Успокойся, – предостерег Эдди.

Маркус выглядел бледным.

– Извини. Я действительно не знаю, где она. Я могу только предполагать, я могу сделать несколько звонков... но это не может так продолжаться, это как пословица про иголку в стоге сена.

Настоящие люди не использовали бы пословицы. Только такие умные люди, как алхимики, это могут. Сидни могла бы. Со стоном я метнулся назад в кресло.

– Они сказали, что собираются спасти ее от проклятия, – сказал Эдди. Он все еще ужасно выглядел и не предпринял никаких попыток помыться.

– Еще бы, – мрачно ответил Маркус. – Я уверен, что они сделают то, что задумали. К тому же есть просто уйма мест, где они могли ее спрятать – многие, нет, множество из которых неизвестно даже моим информаторам. Места, где они держат таких, как она... ну, они не сильно афишируются среди алхимиков.

Таких, как она.

Я почувствовал себя плохо и прикрыл лицо руками, вспомния безумную историю, которую нам рассказал Эдди.

– Тот телефон. Тот проклятый телефон.

Это моя ошибка. Из-за моей ошибки её поймали. Если бы я не был так небрежен, то не потерял бы его там. Когда я поднял глаза, я увидел, что все озадаченно смотрят на меня. Даже Эдди, который связал всю историю, не понимая в ней роль телефона. Маркус внезапно выпрямился.

– Подождите. Мы можем найти ее. Я знаю как.

Я затаил дыхание:

– Как?

– С помощью тебя, – нетерпеливо ответил Маркус. – Ты с помощью духа можешь проникать в сны. Она же когда-нибудь уснет. Найди ее и скажи нам ее местонахождение.

Я опустился обратно в кресло. Мне хотелось смеяться и плакать одновременно. Хотелось что-то ударить, разбить, лишь бы выпустить эмоции наружу.

– Я не могу. Моя специализация вышла из строя. Дух не работает сейчас.

Это так. Страх оказаться не в состоянии исцелить Сидни, если бы она получила травму, преследовал меня с первого дня, как я принял стабилизатор настроения. Я и представить не мог, что мне нужно будет проникнуть в ее сон. Хотя я знал, что это безнадежно, я попытался протянуть руку и коснуться духа так, как я привык. Ничего не произошло. Это даже не выглядело, как если бы я его чувствовал, но не мог дотянуться. Его просто не было.

Я подвел ее. Я был слаб, слишком слаб, чтобы обращаться с темной стороной духа. Я употреблял таблетки, и теперь я бесполезен. Возвратился бы дух, если бы я прекратил употреблять их? Сколько времени на это потребовалось бы? В этот момент вопросы были бессмысленны. Сидни пропала, и никто из нас ничего не может сделать, когда мы ей так нужны.

Джеки откашлялась:

– Я могу вам помочь. Я найду её тем же самым способом, которым она нашла вашего друга мороя. Мне нужен только локон ее волос.

Слабая надежда выросла во мне:

– Я уверен, что их полно в моей квартире.

Маркус приподнял брови.

– У меня тоже может быть несколько.

Джеки повернулась и поспешила к своему рабочему помещению. Я последовал за ней и смотрел, как она опустилась на колени около полки, где она позволила Сидни хранить вещи, которые она не могла переместить в ее комнату в общежитии.

В основном это были колдовские предметы, Сидни не могла рисковать, что их обнаружит Зоя. Также там была и одежда, на случай, если во время работы Сидни что-нибудь прольет, как объяснила Джеки. Это была мера предосторожности Сидни. Здесь был бархатный плащ и книги с заклинаниями. Мы аккуратно расправляли одежду, отчаянно ища любой случайный волосок, который мог упасть. В конце концов я нашел его, тонкий и блестящий, как настоящее золото, лежащий у воротника фиолетовой футболки. Я передал его Джеки и развернул футболку полностью. Мне трудно было сдержаться.

Это была футболка, которую я сделал для неё, темно-фиолетовая с пылающим сердцем, окрашенным в серебро. В одно мгновение я переместился обратно и увидел нас в переполненной, дымной комнате женского общежития. Мы сидели рядом на полу, и я изучал её глаза и видел свою собственную тоску, отраженную в них. Ее поцелуй вывел мой мир из равновесия, и я понял, что с того момента, независимо от того, как сильно она это отрицала, мы были связаны.

Я сжал футболку крепче и вытащил ее. От нее все еще исходил едва уловимый аромат духов Сидни.

– Я возьму это.

Джеки кивнула:

– Пойди, присоединись к своим друзьям. Это займёт меня на некоторое время, чтобы настроиться.

– Вы должны найти ее, – сказал я, схватив её за руку. Я знал, что кажусь сумасшедшим и отчаянным... но, ну, в общем, это отчасти то, чем я являлся на тот момент. – Вы ведь знаете. Если что-то произойдёт с ней... Я не смогу... это...

Слезы блестели в глазах Джеки, и к моему удивлению, она обняла меня.

– Я сделаю всё, что смогу. На данный момент ты должен прийти в себя.

Я не знал, достиг ли я этого к тому времени. Когда я вернулся к Эдди, Маркусу и другим, они все были так заняты собственными заботами, что никто не заметил меня. Эдди увидел, как я приблизился. Его лицо все еще было наполнено горем.

– Я пытался, – прошептал он. – Адриан, я пытался. Я никогда, никогда не оставил бы её, если бы знал. Я остался бы с нею до конца. Я отдал бы свою жизнь и...

Я должен был насильно нажать кнопку паузы на своих собственных чувствах, когда имел дело с его. Эдди потерял другого человека. Не повезло, вот и все. Он – один из самых крутых, способных стражей, но он не мог поверить, что продолжает видеть эти неудачи, лежащие у его ног. Глядя в его глаза, я понял, что его поглощает сильная ненависть к самому себе. Я был хорошо знаком с этим чувством, так как изрядная его доля присутствовала во мне самом.

– Я знаю, что ты пытался, – сказал я. – Но ты не смог бы ничего сделать.

Он покачал головой и посмотрел с потерянным выражением лица:

– Я был идиотом. Я не должен был купиться на заклинание вещи. После того, как я видел ее с огнем, это казалось таким... ну, настоящим. Я ей поверил. Это имело смысл.

Я улыбнулся без тени юмора:

– Потому что это – то, что она делает. Она обучена тому, чтобы заставить людей поверить во что-то. И перехитрить их. У тебя не было шанса.

Она также была готова продать свою жизнью, чтобы спасти своего друга, но никто не подготавливал ее к этому поступку. Это было просто что-то внутри ее.

Эдди не поколебался так легко, и я оставил его со своим горем, как я ютился со своим. Эйнштейн сказал, что даже со стабилизатором настроения плохие вещи будут делать меня грустным, а хорошие – счастливым. Он оказался прав, потому что когда я сидел там со своим полностью разваливающимся на куски миром, я чувствовал, как будто никогда не принимал ни одной из тех таблеток. Темное, удушающее отчаяние, которое, я думал, было изгнано, рухнуло вокруг меня, просачиваясь в каждую часть моего существа. Я ненавидел себя. Я ненавидел свою жизнь, потому что в ней не было Сидни.

Мои страдания кружили вокруг меня, и все было в точности так, как и в старые времена пользования духом, за исключением того, что сейчас дух отсутствовал. Если бы он был у меня, я не был бы ты бесполезен. Мне нечего предложить Сидни. У меня никогда не было ничего особенного.

Но у Джеки было. Если я и не мог вытянуть себя из удушающего отчаяния, то я мог бы найти кого-нибудь еще. Джеки выдержит. Она найдет Сидни, и кто-то, может быть, Маркус со своими вуду или Эдди с кулаками, смогут вытащить ее. Я цеплялся за малейшую искру надежды, раздувая ее в небольшое пламя, которое прогоняло тьму из моего сердца. Облегчая вину и ненависть к самому себе, я говорил себе быть сильным. Ради Сидни. Она верила в меня.

Но когда Джеки вернулась, я мог сказать по ее лицу, что заклинание не сработало.

– Я старалась, – сказала она, её глаза покраснели. – Мне показалось, что я связалась с ней, но не за что было зацепиться. Никаких картинок. Только тьма.

– Она жива? – спросил я, не узнавая собственного голоса.

– Да, – произнесли в один голос Джеки и Маркус. Я всё ещё вопросительно смотрел на них.

– Если бы она умерла, я смогла бы произнести заклинание, – без уточнений сказала Джеки.

– Они не станут убивать ее. Это не в их стиле, – сказал Маркус. – Они слишком ценят своих людей. Они просто заставят её думать по-другому.

– Отправят ее на переобучение, – тихо сказал я.

Он развел руками в беспомощном жесте:

– Ну, они называют это так.

– Насколько они действительно могут ее изменить? – спросил Эдди. – Я имею в виду... это Сидни. Она будет прежней... так? Она сможет дать им отпор.

Маркус долго молчал, прежде чем ответить.

– Конечно. – Он не был таким хорошим лжецом, как Сидни. У меня он спросил: – Она никогда не делала соляную татуировку, не так ли?

Я покачал головой, но по его лицу мог сказать, что он и так знал ответ. Я ничего не сказал о возможной, но недоказанной защите, которую давало Сидни пользование магией. Мы не имели ничего, кроме слова Инес, но Сидни сохраняла оптимизм насчет проведения экспериментов на себе, когда будет время. Которое теперь, очевидно, истекло.

– Однажды все устроится, – говорила она мне. – Тогда у нас будет время.

Я не ложился спать всю ночь, неспособный найти покой. На следующий день наше окружение вызвали на встречу к Кларенсу с алхимиком по имени Маура. Она была в возрасте Сидни с каштановыми волосами, обрезанными в тупом стиле. Она носила униформу Амбервуда

– Я новый алхимик, назначенный на Палм-Спрингс, – сказала она чопорным голосом. – Я буду вашей связью в столкновении с любыми разногласиями мороев, которые могут случиться. Я так понимаю, что Вы главным образом приспособились, Принцесса, и я сомневаюсь, что у нас будет какая-нибудь причина в чрезмерном общении.

Все остальные смотрели мрачно. К настоящему времени все узнали, что Сидни была схвачена, хотя все причины не были широко известны. Те, кто не знал о Сидни и обо мне, полагали, что они схватили ее, потому что она была слишком близка с нами... что, действительно, было не далеко от правды.

Маура вручила нам всем визитные карточки.

– Здесь мой электронный адрес и номер телефона, если вам нужно будет со мной связаться. У вас есть какие-то вопросы?

– Да, – сказал я. – Где Сидни и Зоя Сейдж?

Улыбка Мауры была вежливой, как у политика, но я видел лед алхимика в ее глазах. Я сомневался, что она могла находиться со мной в одной комнате, если бы знала предысторию Сидни, но очевидно, что у Мауры были обычные презрение и недоверие к моей расе.

– Я сожалею, – сказала она хладнокровно. – Я просто иду туда, куда меня посылают. Они не делятся со мной секретной информацией. Вы должны были согласовать это с моим начальством, чтобы получить любые детали о том, где новое назначение сестер Сейдж. – От тона её голоса любой сказал бы мне, что она и не подумает, что, по крайней мере, мы могли бы договориться.

Я не принимал стабилизаторы настроения сегодня утром и не чувствовал особых изменений в течение дня. Джеки сказала мне, что она собирается попробовать другие заклинания поиска, пока луна темная в течение двух недель, и только надежда на то, что дух восстановится, удерживала меня от выпивки. Это самое большее, что я мог сделать. Я хотел остаться дома и валяться, свернувшись калачиком. Или терпеть нытье Маркуса. Единственным, что отвлекало меня от мысли о Сидни, это необходимость ходить в Карлтон каждый день. Она хотела бы, чтобы я делал это, не только потому, что она считала образование необходимым, но и потому, что это помогало мне не впасть в отчаяние. Я бродил вокруг кампуса, словно робот, и моя палитра состояла из серого и черного цветов.

Спустя три дня после того, как я перестал принимать таблетки, я был уверен, что мои темные настроения вернутся. Все было бы в точности, как прежде.

Пять дней спустя, проснувшись утром, я почувствовал первые проблески духа.

Я чуть не плакал. Это длилось так долго, и, так как я продлил эти чувства, провел их через эти сверкающие, блестящие нити магии, я чувствовал, что до сих пор не могу дышать. Это было важной частью меня, которую я потерял. Как я мог отказаться от этого? Я не мог полностью понять или использовать это еще раз, но сладость этого чувства пьяНейла и придавала сил. Она подарила мне первую надежду с момента исчезновения Сидни, а так же подкинула идею обратиться за помощью к Лиссе. Я вернулся к моему недомоганию, но вдруг почувствовал в себе силу, с которой способен был захватить мир.

– Ты должна связаться с алхимиками и узнать, где Сидни, – сказал я Лиссе, когда она ответила.

– О чем... ты говоришь? – недоуменно спросила она.

Очевидно, никто не потрудился рассказать ей об изменениях в Палм-Спрингс. Пока Джилл была в безопасности, алхимики не чувствовали нужды сообщать об этом Лиссе. Я не внёс в рассказ наши с ней отношения и объяснил, что алхимики заволновались и забрали Сидни, так как она была слишком дружелюбна по отношению к нам. Снова сказал то, что было недалеко от правды.

– Это ужасно, – сказала она. Я слышал сострадание в её голосе. – Но я не так много могу сделать. Это их дела, независимо от того, насколько они ужасны. Я не могу требовать от них больше, чем они могут рассказать мне об этом.
Алхимики и морои работают вместе, но не контролируют друг друга.

– Ты можешь просто спросить? Пожалуйста? – я старался, чтобы голос звучал ровно и был рад, что это был не видео-вызов. Я даже не мог подумать показать свое лицо.

– Я спрошу, – неохотно сказала она, – но ничего не могу обещать.

– Я знаю. Спасибо, – тут меня озарило. – Ты можешь встретиться с ней... ты можешь прийти к ней во сне духа? Я пытался, но с таблетками...

– Ох, – она помолчала, – я могу попробовать, но я не так хороша в этом, как ты. Я должна знать кого-то очень хорошо, что бы прийти к нему. Может, тебе попросить Соню?

Это была хорошая идея, и я последовал ей, цепляясь за все ниточки, за которые мог. Соня и Сидни стали хорошими подругами, но Соня тоже плохо умела приходить в сны. Когда она позвонила мне через несколько дней, новости не подняли настроения.

– Я пыталась, – сказала она, – я не могу дотянуться до неё. Может, мне не хватает умения. Ты лучший в этом деле.

– Может быть, она не спит, – сказал я, неуверенный, что сам верю в это. Мои надежды рухнули вниз до бесконечных глубин, но они не остались там надолго, потому что на следующее утро я смог прикоснуться к духу.

И вот оно опять появилось, это чувство восстановления некоторой части себя. Я задохнулся от ощущения его. Магия горела во мне, феерическая и великолепная, и я выбежал на улицу в одних боксерах и футболке. Было немного людей, но мужчина, выгуливающий собаку, одарил меня удивленным взглядом. Недолго думая, я обратился к силе духа, и аура человека вспыхнула в моем видении, оранжевая и синяя.

– О мой Бог, – прошептал я. Моя магия вернулась. Я мог сделать это. Я махнул моему соседу и поспешил обратно внутрь. Затем я прошел в спальню, присел на кровать и попытался вызвать сон духа. Потребовалось успокоиться, но я был настолько взволнован и возбужден, что трудно было расслабиться. Когда мне, наконец, удалось впасть в транс, я так и не смог найти ее.

Я возвратился в реальный мир и попытался быть благоразумным. Если она где-то в Соединенных Штатах, то у нее тоже дневное время. И также был шанс, что мне надо немного укрепить свои силы. Но темнота временно отступила, и я почувствовал, как крылья надежды уносят меня вверх, возможно, в то состояние, о котором предупреждал Эйнштейн. Я все же не мог это вообразить. Впервые за много дней я чувствовал, что не все потеряно. Я могу спасти Сидни.

Пользование духом дало мне столько энергии, что я вряд ли бы смог спать в течение четырех следующих дней. Я получил слишком много энергии. Поэтому, и потому что я не хотел упустить шанса поймать ее, когда она будет спать. Моя возможность управлять духом вернулась ко мне, и я постоянно входил в сон духа, надеясь поймать ее. Но никак не удавалось. Иногда я не чувствовал вообще какой-либо связи. Иногда это было что-то вроде темноты или стены. Как бы то ни было, результат всегда был одним и тем же: Сидни не было.

Мое настроение снова начало падать, когда Джеки позвонила и сказала, что она собирается попробовать очередное заклинание. Я послушно пошел к ней, но был морально разрушен, балансируя на краю пропасти. У нас было не так уж много неудач (хотя некоторые были полностью моей виной), как в других вещах. Я приложил столько своих усилий, что у меня почти не было времени жалеть себя из-за беды с Сидни. Что с ней сейчас происходит? Маркус не особо ясно объяснил, что с ней сделают, так что мое воображение рисовало ужасные вещи. Вернулась ненависть к самому себе. Сидни страдала. Она нуждалась во мне, но меня не было рядом.

На подъездной дорожке Джеки стояла незнакомая машина, и когда она впустила меня в дом, я удивился, увидев Джилл и Эдди.

– Что вы здесь делаете? – спросил я.

– Я хочу посмотреть на заклинание, – сказала Джилл. Она подарила мне долгий оценивающий взгляд. – И я хочу поговорить с тобой.

– Как ты узнала, где мы... – я остановился. Ну конечно. Связь, а с ней и все остальное, была восстановлена. Джилл снова могла проникать в мою голову, и, судя по ее измученному взгляду, она испытывала все мои смены настроения.

– Адриан, – мягко сказала она, – тебе надо поспать.

– Я не могу. И ты знаешь почему. Я не могу рисковать потерять её. Она уснет, и тогда я должен бодрствовать, чтобы поймать её.

– Ты пытался несколько дней. Пора признать: что-то не в порядке. Что-то блокирует тебя.

Она попала в яблочко, но я не хотел ей признаваться. Я пытался убедить себя, что если приложу немного больше усилий или просто поймаю нужный момент, то смогу добраться до Сидни. Я недавно говорил с Лиссой во сне, когда она сообщила о неудаче с алхимиками, поэтому я знал, что по-прежнему имел способности.

– Это не имеет значения, – сказал я упрямо. – Джеки пытается найти её. Она это осуществит. У тебя есть две вещи, которые ты можешь сделать, правильно?

Джеки кивнула:

– Это можно сделать только в этой фазе луны. Другие можно сделать почти в любое время... это просто требует больших расходов волшебства и некоторых редких компонентов, которых у меня не было. Это заняло время, чтобы найти их снова.

– Тогда сделаем это.

Темная луна была видна только на открытом воздухе. Джеки создала алтарь из благовоний и других компонентов, а мы старались держаться на расстоянии и ждали в напряженной тишине. Все бы ничего, если бы не непонятные слова и жесты, направленные на нас. Я понял, что магия Джеки сработала, когда обнаружил себя думающем о времени, которое мы проводили вместе с Сидни. Сидни могла ощутить это, и все уловили ее дыхание и увидели ее взгляд в глазах ее наставника. Я не чувствовал ничего, кроме борьбы страха и надежды внутри меня.

Когда Джеки наконец поднялась и вернулась к нам, она печально покачала головой.

– Ничего. Извините. Давайте попробуем другое.

Она бросила другой внутрь, впечатляющее действие, которое создало большой вращающийся диск в воздухе. Энергия, которая для этого потребовалась, заставила ее пошатнуться, но я поймал ее, как только она начала падать:

– Еще ничего. – Тогда я увидел, что она была на грани слез, и понял, насколько сильно она заботилась о Сидни. – Думаю, один из них должен был бы сработать. Но все, что я увидела, это темные стены.

Мы помогли ей пройти обратно в гостиную, и я отправился на кухню в поисках еды. Единственная вещь, которую я знал о магии, это то, что ее пользователям необходимо много калорий.

– У меня уже был подобный опыт, когда моя сестра была в коме.

Джилл вздрогнула:

– Как вы думаете, что с Сидни? Они сделали бы ей больно?

– Я не очень хорошо знакома с их методами, – сказала Джеки, с благодарностью принимая стакан яблочного сока, – но я уверена, что она еще жива.

Я откинулся назад на двухместном диване и перешел в транс сна. Казалось маловероятным, что я достиг бы чего-либо, если даже Джеки не могла, но я должен был попробовать. То, чего я боялся, было только большое количество тьмы. Было трудно сказать, где закончила она и начал я.

Когда я вернулся, они наблюдали за мной с мрачными взглядами.

– Иди домой, Адриан, – сказала Джилл. – Ты должен отдохнуть. Ты сможешь сделать больше для неё, если будешь полон сил.

– Я бесполезен, – произнес я.

Когда я был с Сидни, мы были или в пылу страсти, или просто сидели и разговаривали. Я никогда не думал, что мое сердце сможет быть заполнено любовью еще больше. Теперь я не думал, что в моем сердце может быть еще больше отчаяния. Нет, не только мое сердце. Каждая частичка меня страдала так же сильно. Люди часто дразнили меня из-за моих проблем с алкоголем, но это было реальной вещью, токсины, которые я смог победить.

И говоря об алкоголе... В течение первого месяца я постоянно хотел выпить. Мне хотелось напиться. И напиваться до тех пор, пока не погружусь во тьму, пока не отключатся все чувства, потому что я не мог этого выдерживать. Это было освобождение от духа и способности мечтать, мечты, в избавлении от которых Сидни не могла помочь.

– Не делай этого, – сказала Джилл, догадываясь о моих мыслях. Она подошла и села возле меня. – Все еще есть надежда.

– Есть ли? – я прислонился к ее плечу, задаваясь вопросом, как она могла все еще чувствовать, что есть выход, особенно, когда у нее была связь с моим сердцем.

Краем глаза я заметил Прыгуна, лежащего на другом конце стола. Я оставил его здесь после той ночи, когда забрали Сидни, и это было очень плохо с моей стороны.

– Что с ним будет? – спросил я Джеки, – есть ли какой-нибудь способ вернуть его обратно?

Ее взгляд упал на дракона:

– Нет. Она единственная, кто может вызвать его. Держи его под рукой, даже когда он в такой форме, он может помочь, но если он не часто выходит из такого состояния, он может стать слабым и больным. Конечно, через год он исчезнет насовсем... но будет находиться в этом жалком, недвижимом состоянии так долго.

– Представляю, как он себя чувствует, – пробормотал я. Жаль, что я не мог обратить Прыгуна, чтобы он выпил со мной. Он мог бы стать барменом Прыгуном.

Эдди уставился на Прыгуна с презрением, но я подозревал, что это чувство было направлено на него самого, а не на дракона.

– Я такой глупый, – пробормотал он. Это была старая песня, я часто слышал от него подобное, – я никогда не смогу в это поверить. Я кричал это «заклинание» снова и снова, и все, что я сделал, дало им больше времени, чтобы похитить ее.

– Она просто защитила тебя, – сказала Джилл.

– Это была моя работа – защищать ее, – проворчал он.

Джеки допила свой сок и потянулась за пакетом с печеньем.

– Какое заклинание она тебе сказала?

Эдди вскинул бровь.

– Цент...центрум перманебит. Вы знаете это заклинание, оно вообще существует?

– Не то чтобы я не знаю его, – Джеки одарила его сочувствующим взглядом, которого он даже не заметил. – Но если тебе станет от этого лучше, то это латынь. А на этом языке существует много заклинаний.

– Что это значит? – спросила Джилл. Я все еще опирался на нее, но мой разум скитался, анализируя все близлежащие бары. В нижнем городе они были лучше, но я мог бы столкнуться с людьми, если бы пошел в Карлтон. Мне хочется побыть одному или нет?

– Ладно, «центрум» означает центр, – сказала Джеки. – «Перманебит» – это глагол будущего времени. «Останется» это один вариант перевода. Или, может быть, «перенесет». Вместе получится что-то вроде «центр выдержит».

Я поднял голову.

– Устоит, – прошептал я, мой голос дрожал. – Центр устоит.

Последние слова Сидни. Они были не для Эдди, а для меня.

Я больше не мог контролировать себя и резко встал. Джилл потянулась ко мне:

– Адриан...

– Я увижу вас, ребята, позже.
Я направился к двери, остановившись, чтобы забрать Прыгуна и положить его в мою куртку.

Центр устоит.

Будет ли там Сидни? Я задавался лишь одним вопросом. Меня окутало чувство саморазрушения.

– Куда ты идёшь? – спросил Эдди.

– Куда-то, – ответил я. – Следую плану побега номер восемьдесят два: уйти куда-то, где я не должен чувствовать ничего некоторое время.

Он обменялся с Джилл взволнованным взглядом и спросил:

– Когда ты вернёшься?

Центрум перманебит.

Я лишь покачал головой и отвернулся.

– Это больше не имеет значения.