Кэндис Крилмэн

С самого начала я знала, что отличаюсь от остальных, правда не знала чем.

Я очень хорошо помню свой первый день в детском саду, когда вошла в группу детей, которые столпились вокруг воспитательницы. Я подошла к группе и тут же ощутила, что во всем этом было что‑то странное, что я на самом деле не принадлежу к этой группе. С первого же дня дети принялись третировать меня как чужака или инопланетянина. Я не помню точно, что они говорили, но их слова заставляли меня чувствовать себя недостойной быть вместе с ними. Это продолжалось и в школе, и в колледже, а затем и в большой жизни.

Школу я ненавидела, не потому, что чувствовала себя изолированной или что меня считали белой вороной, а потому, что знала: большая часть работы, которую мы выполняли в школе, была совершенной нелепицей и не имела ничего общего с реальным миром. Я знала: мне не пригодится ничего из того, чему меня там учат, и, как ни старались меня убедить в обратном, я знала, что все это пустое. Помимо основ чтения, письма, математики, в нас впихивали массу ненужной информации. Хотя в то время я не отдавала себе отчета в том, что это значит, но теперь мне это совершенно ясно. Когда я ближе столкнулась с системой образования, меня жутко раздражала одна вещь: единственное, чему нас действительно обучали, это – как пересказать учителю тот материал, который он до этого рассказал тебе, как передать его содержание в том виде, в котором его передали тебе, без комментариев и собственных независимых мыслей. Каким образом это должно было помочь нам в реальном мире?

Школа меня раздражала и наводила на меня дикую скуку, поэтому училась я неважно. И я была просто счастлива, когда все это закончилось. Я вышла из стен школы с очень низкими оценками, но их было достаточно, чтобы не остаться на второй год. Теперь мне больше не надо было подвергаться остракизму со стороны одноклассников. Так или иначе, это закончилось, но затем нашло свое продолжение в колледже, а до некоторой степени продолжается и сегодня.

Несмотря на то что мои родители очень любили меня, они не имели ни малейшего понятия, что я переживала. Я слышала от своей матери заявления вроде ко всем цепляются или дети могут быть такими жестокими. А вот самый лучший перл, от которого меня до сих пор разбирает гомерический хохот: Просто не обращай на них внимания, и они оставят тебя в покое.

Неправда, да к тому же это легче сказать, чем сделать. Они не только не оставляли меня в покое, а наоборот, еще больше издевались надо мной, если я тихо сидела в углу.

Вместо того чтобы проводить свое время как обычные дети, болтаясь во дворе с другими ребятами, я провела все свое детство в подвале родительского дома, занимаясь музыкой, из‑за которой я и подвергалась нападкам. Как потом оказалось, это было неплохо, поскольку музыка стала моей профессией.

Не нужно говорить, что в результате всего этого у меня сформировалась такая низкая самооценка, что я до сих пор вынуждена бороться с внутренними голосами в голове, которые нашептывают, что я неудачница и тому подобное.

Недавно я попала в психиатрическую больницу, где я также чувствовала себя неуютно, и вдруг поняла, что опять оказалась в школе. Старые шрамы в моей душе еще не затянулись. К счастью, теперь я научилась осознавать, что происходит, и могу надежно залечить их.

Незадолго до окончания школы я как‑то набралась храбрости и решила спросить у кого‑нибудь, почему со мной так несправедливо обращаются. Это было вне стен школы в моем маленьком городке Альберта, недалеко от Эдмонтона. Я увидела девочку, с которой ходила в школу с самого первого дня. Я посмотрела на нее, набралась мужества и спросила: Ты знаешь, как со мной обращаются все эти годы, правда? Она безучастно посмотрела на меня и притворилась, что не понимает, о чем идет речь. Тогда я поднажала, и она, пробормотав что‑то невнятное, согласилась. Почему? – спросила я. – Что я сделала всем вам, чем заслужила такое обращение? Что вообще я могла сделать такого, чтобы со мной так ужасно обращались? Она стала озираться по сторонам, чтобы улизнуть от ответа. Когда она поняла, что не сможет этого сделать, она задумалась. Но все, к чему она пришла, свелось к следующей фразе: Потому что ты не такая. В тот момент все, что я могла сказать или подумать, было: О чем ты толкуешь? Что значит не такая? А даже если и так, почему это заставляет людей говорить и делать то, что они говорят и делают все эти годы? В то время я не представляла, чем я отличаюсь от других, но позднее стала догадываться. Я рада, что тот печальный опыт закалил меня и сделал сильнее, даже несмотря на то, что тогда я чувствовала себя ужасно. Я провела свое детство и отрочество в полнейшей изоляции. У меня не было никого, с кем я могла бы общаться. Потом я уехала в Торонто, на другой конец страны, но через три года вернулась в Эдмонтон, потому что заболела мама. Это лето оказалось самым счастливым в моей жизни, потому что мне удалось наконец оставить свое прошлое позади. Я также нашла людей, с которыми могу чувствовать себя комфортно. Я нигде и никогда себя так не ощущала. Мои друзья подарили мне это ощущение, благодаря чему я обрела новый смысл жизни и доверие. Теперь я учусь не прятать своего истинного я, потому что оно прекрасно. Я опять вернулась в Торонто, и внутренне ощущаю себя гораздо более целостной и энергичной, чем прежде.

Решение вернуться далось мне с огромным трудом, потому что я никогда прежде не испытывала сильного чувства причастности. Но у меня были дела в Торонто, и я хорошо поняла, что нельзя убежать от своих привидений. Рано или поздно человек должен столкнуться сам с собой, как это случилось со мной тем летом в Эдмонтоне. Я очень многое узнала тогда о своем прошлом и поняла, что все это в действительности значило.

Осознание феномена Индиго тоже многое мне объяснило и помогло лучше понять, кто я такая. Это придало мне сил залечить старые раны, так что теперь я могу двигаться вперед как сильное и доверяющее себе человеческое существо. Я предпочла вложить всю эту нерастраченную энергию в музыку и писать о важных в жизни вещах.

Много раз я встречала непонимание, когда делилась с другими тем, что чувствовала сама. А все дело в том, что я начинала чувствовать это что‑то раньше большинства людей – раньше времени, как говорится. То, что я узнала, пережила и прочувствовала, выходит далеко за рамки того, что большинство людей может понять сейчас хотя бы приблизительно. Это раздражало и опустошало меня. А когда я решила показать свое знание другим людям, которые его еще не понимали, то в ответ услышала, что именно я ничего не понимаю, слишком молода, чтобы обладать такой мудростью, и не должна заявлять, будто я выше тех, кто имеет больше опыта в жизни.

На это я могу сказать, что физический опыт не имеет ничего общего с мудростью. Каждый человек, независимо от возраста, имеет доступ к мудрости; единственное, что тут принимается в расчет, – это не количество прожитых лет, а то, насколько вы открыты, чтобы пропустить эту мудрость через себя.

В то самое лето я выросла духовно сразу по нескольким направлениям. Что касается моего мастер‑класса Рэйки, то я знала, что ушла далеко вперед и прошла обучение быстрее тех, кто занимался годами. Прежде чем я узнала, что это такое, я уже целый год это делала. С моей стороны было ошибкой (а может, и не было) рассказать об этом. Я знала, что большинство из них явно сердились на меня за то, что я так быстро обогнала их и что Рэйки стало для меня прибежищем и радостью в жизни. Несколько человек пытались сказать мне, что я упустила некоторые тонкости в этом деле, но я знала, что это не так. Большую часть времени я наслаждалась собой, но то, о чем мы говорили, было для меня основным.

Конечно, когда я так говорю, люди автоматически начинают полагать, что эти слова исходят от моего эго. Похожая ситуация была у меня этим летом, когда один учитель сказал мне, что я веду себя эгоистично. Он обрушился на меня с нападками и пошатнул мою самоуверенность. Но так или иначе, все, что я знаю, – это то, что я знаю, и у меня нет других способов доказать, что я это знаю. Я просто делаю.

Я не ношусь с мыслью, будто я Индиго, – я делаю это сейчас преднамеренно, чтобы помочь людям, читающим эту книгу, понять, на что это похоже. Феномен Индиго помогает мне осознать, через что я прошла и прохожу сейчас. В прошлом я считала это бременем; я ненавидела быть другой. Теперь я наслаждаюсь этим, потому что понимаю, что это такое, и теперь могу назвать это приключением. Каждое утро я просыпаюсь и чувствую себя как ребенок на Рождество, хотя я не думала, что смогу снова испытать это чувство когда‑нибудь. Все оказалось не так, и я люблю каждый наступающий день. Я живу, всему радуясь и удивляясь. Каждому человеку доступно понимание этого мира, хотя Индиго, кажется, могут достичь этого гораздо быстрее, чем большинство людей.

Поэтому, опираясь на свой опыт, могу дать совет тем, кто имеет дело с Детьми Индиго, – будьте понимающими.

Детям Индиго просто необходимы ваши любовь и поддержка, но не пытайтесь навязать нам чувство отчуждения, это ни к чему хорошему не приведет. Нам надо знать, что нас любят, поддерживают и что мы дороги кому‑то. Знание этого укрепит наши силы, и мы сможем быть теми, кем являемся на самом деле, не смущаясь тем, что мы не такие. Я знаю, как много раз я жаждала лишь одной вещи: чтобы кто‑нибудь сказал мне, что он любит меня и что я необыкновенная. Не из снисходительности, но из желания воодушевить меня, чтобы я почувствовала свое великое предназначение здесь, в этом мире, которое есть у каждого из нас. Нам нельзя помочь, тыкая в нас пальцем и говоря: О, это один из этих Индиго. Давайте выставим его напоказ.

Пожалуйста, вместо этого дайте нам знать, что быть тем, кем мы являемся, – замечательно, и просто любите нас за это, вот и все. Песня, в которой поется, что все, что тебе нужно, – это любовь, верна не только для Индиго, но для всех и каждого. Эта песня должна стать задачей номер один на всей планете, потому что любовь – это то, за чем мы сюда пришли. Небеса на Земле – это больше, чем детские сказки и фантазии. Фантазия – это то место, с которого все начинается. Рай на Земле – это реальность, хотя не все еще могут видеть это. Индиго – это часть людей, которые это осознают.

Он уже здесь, поверьте в это, и так и будет!

У Кэндис много общего с Райаном и с большинством других Индиго. Ей тоже немногим более 20 лет. Вы заметили, как тяжело ей было чувствовать себя другой? Существовала некая черта, отделявшая ее от остального мира. Вы, наверное, заметили, сколь горестные чувства вызывала в ней школа. Поверьте нам, все это приведет к взрыву возмущения против существующей образовательной системы. И это уже так и есть, судя по утверждениям многих педагогов. Отличие Кэндис от других состояло в знании, которое таилось внутри и не давало ей вписаться в окружающую обстановку. Еще одной темой ее рассуждений стало ее абсолютное убеждение в собственной просветленности. Она уже знала все те вещи, которые старшие, более опытные ученики только пытались усвоить. Обучаясь древним техникам мудрости, она перемещалась из класса в класс, как будто все это было ей уже давно известно. Это еще одна черта, присущая Детям Индиго. Когда вы пытаетесь объяснить им что‑то, их охватывает скука и они хотят перейти на более высокий уровень либо вообще прекратить занятия, Это может показаться вам упрямством, но, возможно, они уже ухватили суть предмета – так зачем же продолжать? Это – не просто проявление разума, это мудрость веков. Письмо Кэндис буквально пронизано этой мыслью, и всякий раз она пытается убедить нас, что в этом нет никакого эго, просто это так и есть.

Как и в случае с Райаном, ее утешение состояло в одиночестве. Находясь наедине с собой, он могла контролировать ситуацию и поступать так, как ей хотелось, в ее собственном ускоренном темпе. Одиночество защищало ее и от тех, кто ее избегал. Хотя она ощущала, что она необыкновенная, ее ровесники и учителя третировали ее до такой степени, что ее самооценка действительно подвергалась большому испытанию. Даже несмотря на то, что, по словам Райана, Индиго приходят в мир, ощущая свое расширение, их сущность невозможно выбить из них никоим образом. Именно так случилось с Райаном и с Кэндис. И замечательно то, что, придя в равновесие, они как бы вновь обрели самих себя!

Оба наших Индиго поняли, что рассказывать другим о своих чувствах было ошибкой. Оказалось, что это еще больше ухудшает ситуацию и подвергает их остракизму со стороны сверстников. Однако они продолжали попытки выразить себя. Оглядываясь назад, сейчас они оба понимают, что им стоило просто помолчать и позволить миру самому выяснить, кем они являются. Мы просто не можем себе представить, насколько это трудно!

Только посмотрите: Райан, Кэти и Кэндис, – все искали духовной мудрости самостоятельно. Как мы уже говорили выше, это именно то, что Индиго предпочитают делать. Их привлекают универсальные законы любви, потому что они понимают их и чувствуют себя в их окружении как дома.

Что, по словам Кэндис, было ключом к ее одиночеству? Любовь. Большинство из наших помощников и педагогов‑профессионалов со степенями докторов наук говорили то же самое. Желание Кэндис быть любимой и уважаемой сопровождало почти все ее поступки. Каков же ее совет всем нам?

Любите Детей Индиго.