Глава 16. – А ты быстро учишься, – заметил Вадим

– А ты быстро учишься, – заметил Вадим.

Андрей в ответ только многозначительно закатил глаза. Он всегда хорошо разбирался в технике, поэтому и водить машину научился очень быстро. На практическую часть он вообще потратил один день, чуть дольше отняло изучение теории.

Скорее всего, если бы не помощь со стороны начальства, права он бы все равно не получил. С его‑то внешностью! Но Даниил снабдил его справкой, что татуировка в виде тигриных полос – это способ скрыть редкое заболевание кожи. А кто же к больному человеку станет придираться?

Впервые сев за руль собственной машины, внушительного серебристого внедорожника, он понял, что это тоже вид свободы. Не надо больше просить никого подвезти! А к общественному транспорту он и раньше близко не подходил, понимал, что там привлечет к себе слишком много постороннего внимания.

Зато здесь – свобода. Затемненные стекла внедорожника надежно скрывали его от любопытных взглядов. Если же какой‑нибудь незадачливый гаишник решал остановить дорогую иномарку, то долго их беседа не длилась. Андрей уезжал, гаишник отправлялся подлечивать нервы.

Словом, жизнь идет все лучше и лучше.

Хотя нет, без проблем тоже не обходится. В целом с бизнесом Даниил и Вадим справлялись прекрасно, конкурентов не намечалось. Зато появился какой‑то паразит, который намеренно портил им дела! Причем портил не ради собственной выгоды, а просто потому что ему хотелось.

Андрея уже посвятили в эту историю, и удивление уменьшилось. Ключом к проблеме стало то, что Даниил отказался защищать в суде дочку какого‑то упыря. Упырь к отказу отнесся болезненно и стал настаивать, за что и был послан не самым лучшим образом.

Тогда он вознамерился давить. Похоже, для него это стало делом принципа, ведь он вполне мог угомониться и нанять другого элитного адвоката, на Данииле свет клином не сошелся. Так ведь гордость же!

Он начал с малого: портил репутацию непонятными слухами и сплетнями. Затем последовали нападения на офисы компаний, принадлежащих Даниилу. Проверки из различных инстанций проводились чуть ли не ежедневно. Последней каплей стало обнаружение трупа одного из бывших охранников Вербицкого в Подмосковье. То, что Виталика уволили до убийства, еще не означало, что его смерть не имеет к бывшему боссу никакого отношения.

Даниил долгое время никак не реагировал. Андрей решил, что это связано со сложным периодом в жизни, потому что в целом его шеф бесхребетностью не отличался. Однако выяснилось, что отсутствие видимых действий еще не означало, что он ничего не предпримет.

Буквально за неделю Яков Веретенников получил свое. Две принадлежащие ему фирмы разорились, вокруг одной еще и уголовное дело развернули. Суд над его дочерью, Лолой, перенесли на более раннюю дату, и девушка получила три года реального срока. Сейчас она подала на апелляцию и отсиживается дома, под залогом, но Андрей не сомневался, что со свободой ей все‑таки придется расстаться.

А однажды Веретенников обнаружил в собственной квартире гремучую змею. Позже оказалось, что гадине удалили клыки и ядовитые железы, но впечатление от встречи с таким «гостем» осталось значимое. Якову наглядно продемонстрировали, что и в собственном жилище он не может быть уверен в полной безопасности.

Как результат, Веретенников поджал хвост. Он пытался добиться личной встречи с Вербицким или хотя бы позвонить ему, но напрасно. Он слал письма, не получая ответа. По большому счету, он не знал, чего ожидать дальше.

И вот Вадим объявил, что с неудачливым бизнесменом будет беседовать он. Для этого ему понадобится помощь Андрея – и никого больше.

Андрея такое решение заинтриговало. Он, конечно, уже привык к цивилизации, прошел курс лечения и вполне комфортно чувствовал себя в роли личного телохранителя Вербицкого. Но нельзя же вычеркнуть из памяти те девять лет, что его охоте учили! Он никогда не отказывался от возможности размяться.

– Никого больше не ждем? – на всякий случай уточнил Андрей.

– А тебе нужен кто‑то еще? Танковая дивизия? Или юная девственница для ритуального принесения в жертву?

– Если Женя увидит меня рядом с юной девственницей, то жертвой буду уже я. Что‑то мне подсказывает, что идем мы без приглашения, потому и спросил.

– Шутишь, что ли? – усмехнулся Вадим. – Какое еще приглашение? По секрету тебе скажу, наш Яша полностью уверен, что мы не знаем о его переезде сюда. Он думает, что мы будем искать его в городской квартире.

Ну и глупо. Мог бы понять за прошедшие дни, что вляпался он со своим упрямством капитально. Или он решил, что он долго‑долго гадил, а потом отделается одним «извините»?

– Что ты планируешь делать? – осведомился Андрей.

– Решать ситуацию окончательно. В общей сложности, из‑за конфликта с Данилой Веретенников потерял около тридцати пяти процентов своего состояния. Данила считает, что этот удар по зубам Яша запомнит надолго. Мне остается лишь провести с ним последнюю воспитательную беседу.

Андрей не стал спрашивать, почему этим занимается именно Вадим. Он‑то встречался с Даниилом каждый день и прекрасно знал причины.

Машины стояли на холме, откуда открывался отличный вид на улицу, образованную прильнувшими друг к другу домиками. Хороший поселок, но до элиты далеко. Почти везде горел свет, да и немудрено, еще ведь только восемь.

– Ты мог бы поговорить с ним днем и официально, – сказал Андрей.

– Мог бы. Если бы Яша не попытался подослать к Даниле этого чудика с акробатическим диагнозом, Лекса. Ты ведь знаешь, что ему и убивать доводилось?

– Ему? – Андрей удивленно поднял брови. Он прекрасно помнил неудачника, который чуть ли не обгадился от одной лишь его внешности. – Да ладно!

– Представь себе. Андрюха, ты не забывай, что ты у нас тоже не совсем нормальный. Не у всех в штате есть такие охранники, поэтому и не все пережили встречу с Лексом. Данила это ценит.

Причем ценит заметно. Андрей работал совсем мало, а уже получил оплаченное лечение, машину и даже квартиру. Правда, жил он пока не там, а вместе с Жин‑Жин, но сам факт! Поэтому он считал, что ему повезло. Остальные охотники Цирка, сумевшие выжить, отправились прямиком в дом сумасшедших.

– Прощать подобные выходки – ниже нашего уровня, сам понимаешь, – продолжил Вадим. – Поэтому и Яшу мы будем воспитывать в том тоне, который задал он сам.

– Понял. Жду конкретных указаний.

Андрей чувствовал, что сердце уже начинает разгонять кровь в венах. Пожалуй, несолидно так реагировать, но иначе нельзя. Слишком много времени прошло с тех пор, когда он участвовал в чем‑то похожем на настоящую охоту.

– Для начала, не торопись, – Вадим остался привычно невозмутим. – На машинах туда лучше не соваться, на въезде охрана. А если обойти пешком со стороны холма, то никто и не заметит. Далее – твой сольный номер. Мне удалось узнать, что в доме находится Веретенников, его дочь и двое охранников. Никого не калечь, но и из дома не выпускай. Громкий скандал нам не нужен, много чести для них. Проберешься внутрь, уберешь источники шума и откроешь мне дверь. Справишься?

– Можно источникам шума хотя бы пару синяков поставить? – с надеждой поинтересовался Андрей. – Или мне с них пылинки сдувать?

– Не думаю, что они успели запылиться… А синяки ставь, но не больше, а то я тебя, Рэмбо, знаю!

От парковки на холме к поселку вела расчищенная дорожка, вымощенная необработанными камнями. Похоже, этой парковкой часто пользовались гости местных жителей, дорога предназначалась для них же. Так что теперь у Вадима и Андрея не было необходимости таиться. Кто их от вполне законных гостей отличит?

Андрей даже жалел чуть‑чуть. Необходимость красться – тоже элемент охоты.

– Какие‑то тесные дома, – он с сомнением осмотрел ряд построек.

– Обычный таунхаус. Тебя что, смущает?

– Вдохновляет. Есть возможность по крышам пройти.

– Там же снег, – нахмурился Вадим. – Если ты свалишься и шею свернешь, мне, в общем‑то, все равно, а вот твоя супермодель истерику закатит.

– Скажи ей, что я пал от вражеской пули!

– Ты если и падешь, то от собственной дури! Но суди сам.

Во дворах многих домов переливалась всеми цветами радуги новогодняя иллюминация. Она дополняла фонари, и на улицах было чуть ли не светлее, чем днем. По крышам перемещаться выгодней, там лампочки скорее прикрытием послужат.

Вадим тоже смотрел на иллюминацию, но думал о другом:

– Блин, до Нового года всего пару дней осталось! Веришь? Яша совсем мозги запудрил со своими бабскими интригами, мимо меня жизнь проходит!

– Моя жизнь вроде бы еще со мной. Но по поводу Нового года большого восторга не испытываю.

– Чего так?

– В Цирке на Новый год всегда устраивали специальные программы. Использовали и нас, и добычу. Всякое было.

Лучше и не вспоминать! Не было ни одного года, чтобы они в этот период не охотились. И почти всегда чужую смерть хозяева Цирка превращали чуть ли не в клоунаду.

Вадим не стал извиняться, он только заметил:

– В этом году все будет по‑другому.

– В этом году все по‑другому.

Жин‑Жин торжественно пообещала, что откажется ото всех новогодних корпоративов, жертвуя немалым заработком, чтобы с ним побыть. Андрей пока не представлял, что это будет и как вообще праздновать надо, знал лишь, что должно понравиться, как и все пребывание с ней.

Войдя в поселок, они разделились. Вадим не спеша пошел вниз по улице, Андрей же перемахнул через ближайший забор и оказался в заснеженном дворе, уставленном пластиковыми оленями. К нему тут же кинулся небольшой песик, но, получив увесистый пинок, поспешил метнуться обратно в будку.

«Метра три пролетел, – отметил про себя Андрей. – Неплохо».

Используя кованую решетку, приставленную к стене, очевидно, для поддержки вьющихся растений, он забрался на крышу. Вадим не ошибся: снег порядочно мешал продвижению и норовил крупными комьями скатиться вниз, выдавая постороннее присутствие. Андрея это не сильно смущало, он точно знал, что сумеет удержаться.

Правда, при дневном свете на крыше будут видны его следы. И кому‑то придется поверить либо в инопланетян, либо в Деда Мороза. Кто там еще любит шастать по крышам?..

Преодолевая небольшое расстояние между крышами, Андрей считал дома. Увидеть номер отсюда невозможно, поэтому шансы пропустить жилище Веретенникова раздражающе высоки. Если он вломится в чужой дом, шумиха поднимется такая, что о второй попытке и мечтать не приходится.

На нужной крыше его ждал неожиданный бонус: чердак переделали под жилое помещение, прорубив в черепице окна. Теперь Андрей мог наблюдать за передвижениями незнакомой девицы – по всей вероятности, Лолы Веретенниковой.

На вид ей было лет тридцать. Очень высокая и, главное, очень худая: минус пару килограммов, и по ней можно будет объяснять строение человеческого скелета даже через кожу. Самое любопытное заключалось в том, что по комнате она разгуливала практически голой – если не считать чисто символических трусиков. Не похоже, что она переодевалась, просто ей нравилось бродить в таком виде. Даже через стекло был слышен рев музыки.

– Господи, спасибо за идиоток, – пробурчал Андрей себе под нос.

Он достал из кармана, размещенного на рукаве куртки, тонкое лезвие и осторожно отогнул замок. Стеклопакет не был рассчитан на долгое сопротивление взлому, а потому поддался без труда. Свою хозяйку окно честно попыталось предупредить скрипом, который безжалостно поглотила музыка.

А вот холодный воздух голая девица не почувствовать не могла. Когда Андрей спрыгнул на пол, сопровождаемый комьями снега, она обернулась – но не издала ни единого звука. Лола беззвучно открывала и закрывала рот, как рыба, вдруг оказавшаяся на берегу, однако не шевелилась.

– Знаю, хорош, – в широкой улыбке Андрей продемонстрировал частично сохраненные клыки. Вернувшись из Цирка, он исправил зубы, но две пары клыков оставил для эффекта.

– Мама! – наконец пискнула девица.

Она попыталась бежать к двери, однако Андрей схватил ее за руку и швырнул на кровать. Лола сразу же извернулась и закрылась подушкой.

– Не надо меня насиловать! – в ее исполнении это больше походило на приказ, а не на просьбу.

– Не очень‑то и хотелось, – пожал плечами мужчина. – Я вообще пока признаков принадлежности к женскому полу не увидел. Грудь где?

– Да как ты смеешь?! Я сейчас охрану позову!

Она что, серьезно думает, что он бы полез сюда, если бы боялся охраны?

– Деточка, не шуми, я к папе.

Он взял с тумбочки наручники, обклеенные розовым мехом, и, стараясь сдержать смех, двинулся к самопровозглашенной кандидатуре на изнасилование. Лола, стоит отдать ей должное, боролась с отчаянием олененка, запутавшегося в капроновых колготках. Правда, усилия оказались напрасными: Андрей все равно зафиксировал ее руки под коленями, оставив девушку в весьма затейливой позе.

В последнюю очередь он завязал ей рот платком и лишь после этого выключил музыку, уже начинавшую бить по нервам.

– Ну слава богу! – тут же раздалось откуда‑то с первого этажа. – И не включай больше!

Понятно, Веретенников там. Славно.

– Видишь, папа недоволен, – Андрей наклонился к связанной девушке, чтобы можно было говорить тихо. – Я так понимаю, ты и есть та киса, из‑за которой весь сыр‑бор. Хочу тебе посоветовать: затаись. Не будешь никого злить, повторный суд даст тебе условный срок. Продолжишь выпендриваться – и тебе придется привыкать проводить время в такой позе.

Лола определенно не усвоила урок. На мужчину она смотрела с ненавистью, без страха. Решила, наверно, что раз папа рядом, ей ничто не угрожает, так, напугать решили.

Андрей не собирался тратить на нее лишние усилия, она свое еще получит. Он лишь предупредил:

– Свалишься с кровати – можешь свернуть себе шею, так что не дергайся. Когда все закончится, кто‑то тебя освободит. Приятное же его ждет зрелище!

Она что‑то яростно замычала через кляп. Нелестные характеристики Андрей мог распознать даже в таком исполнении, поэтому из мстительности выкинул ключ от наручников в открытое окно.

Шумная попалась пленница, и все же вряд ли ее услышат. Времени не хватит!

Андрей приоткрыл дверь, за которой сразу начиналась лестница вниз. Прислушиваясь ко всем возможным звукам, он начал спускаться. Дом небольшой, поэтому места для засады здесь не так уж и много.

Коридор второго этажа пустовал. Похоже, все либо разошлись по комнатам, либо засели на первом этаже. Не годится, надо разделять.

Мужчина поднял большую фарфоровую вазу, стоящую у лестницы, и разбил ее о стену. Возмущенный возглас Веретенникова не заставил себя долго ждать:

– Этот чертов кот опять имущество портит! Ваня, иди проверь, что он там расколошматил!

– Почему я? – возмутился густой бас.

– Потому что домработница уже ушла! Ты сам знаешь, сейчас лишние люди в доме не нужны.

Очень хорошо, что домработница ушла. Не надо будет ломать голову над тем, как нейтрализовать женщину, не связанную с этой историей. А вот с двумя верзилами разобраться легко!

Андрей остался на месте, ожидая прихода охранника, тяжелые шаги которого уже отдавались скрипом в ступеньках. Ваня оказался здоровенным ломом – больше Андрея чуть ли не в полтора раза, причем и по росту, и в ширину.

Зато умом он не блистал. Увидев, кто перед ним, он только присвистнул:

– Ни фига себе у вас кот!

– Мяу, – мрачно буркнул Андрей.

И одним ударом спустил Ваню с лестницы.

Упал охранник быстро, но шумно, чем сразу же привлек внимание своего коллеги. Тот оказался помельче, зато с пистолетом. Правда, игрушки он быстро лишился, после чего попытался придавить соперника мощью удара. Однако «кот» попался ловкий: Андрей без труда уворачивался от лапищ охранника, двигавшихся с грацией ветряной мельницы.

Короткий поединок завершил удар по голове бронзовым орлом. Андрей на всякий случай проверил пульс у недавнего соперника, никого убивать он не хотел. К счастью, череп охранника с честью выдержал столкновение с металлической птицей, серьезного вреда организму не нанесено.

– Что происходит? – по голосу было слышно, что Веретенников нервничает. – Что такое?!

– Ничего не происходит, – объявил Андрей. – Ваши сотрудники достойно сражались и пали падением храбрых. Проснутся с головной болью.

– Кто вы такой? – Яков Веретенников, невысокий мужчина, внешность которого лучше всего описывалась словом «рыхлый», вскочил с кожаного кресла, установленного перед камином. – Где моя дочь?!

– Раком стоит. Что касается меня, то я, можно сказать, секретарь. Пожалуйста, сядьте на место.

– Я не собираюсь вам подчиняться! – воскликнул Веретенников. Но на место сел.

Андрей не удивился, он знал такой тип людей. Веретенников уверен в себе до наглости, пока он спрятан от врагов и знает, что смерть его на конце иглы, игла – в яйце, яйцо – в утке и далее по списку. Теперь же потенциальная угроза здоровью стояла всего в нескольких шагах от него и задумчиво разглядывала нечеловечески светлыми глазами.

– Правильно, – похвалил Андрей. – Не дергайтесь, и вам не повредят. По крайней мере, я. Если же вы попытаетесь бежать, вам это, может, удастся, но ваша дочь останется здесь. Ее нынешнее положение вдохновляет на подвиги.

– Что вы себе позволяете?!

– Пиво по вечерам и пошлые анекдоты в присутствии дам. А теперь не мешайте мне.

Андрей прошел к входной двери и распахнул ее. Вадим, как и следовало ожидать, стоял на пороге.

– Что‑то ты долго сегодня, – поежился он. – Стареешь!

– Я художник, а художника нельзя торопить. Возраст здесь ни при чем.

– Вы… – одними губами произнес Веретенников. Впрочем, голос к нему быстро вернулся. – Так вот кто стоит за этим! Вот, значит, какой мутант служит Вербицкому! Вижу, откуда сплетни идут!

Андрей давно прекратил обижаться на подобные выпады. Однако это не означало, что выслушивание оскорблений, да еще и таких предсказуемых, доставляло ему удовольствие.

– Я не люблю, когда меня называют мутантом, – доверительным шепотом сообщил он. – А еще чудовищем, монстром, нелюдем и прочими нехитрыми наименованиями. За их употребление буду штрафовать. Штраф – один зуб за слово.

– Я бы на твоем месте ему поверил, – Вадим опустился в кресло напротив Веретенникова. – Не думаю, что он в конечном итоге одними зубами ограничится.

– Что вам надо? – Яков изо всех сил старался сохранить гордый вид. Правда, дрожь в руках и заплетающийся язык его нещадно выдавали. – Убить меня хотите?

– Обязательно! На убийство ты пока не наработал. Я тебе больше скажу, если бы я решил избавиться от тебя, я бы не делал это лично и даже Андрея бы не посылал. С тобой разговаривать пришли, видишь, за человека считаем. Вот и веди себя соответствующе.

– Я не…

– Не трать наше время на оправдания. Я прекрасно знаю, что ты делал, а что не делал. С самого начала за твоими махинациями следили, ни один шаг не остался без внимания. А ты как думал? Смажешь задницу сливочным маслом и проскользнешь по паркету?

На этом этапе Андрей постарался отключить воображение, слишком уж услужливо рисующее описанную картину. Ему, мутанту и монстру, смеяться не полагается.

Вадим между тем показательно перечислил все мелкие и не очень аферы Веретенникова против Даниила – и ответные шаги. Подсчитал, сколько компании Якова обойдется упрямство шефа. Предупредил, что еще возможно.

Веретенников слушал, не решаясь перебить, и лишь глаза его становились все более злыми. Андрей отметил, что дочь крайне похожа на папашу.

– В общем, надеюсь, мы друг друга поняли, – подытожил Вадим. – Ты прекращаешь напоминать о своем существовании, выплачиваешь компенсацию и мирно живешь дальше.

– Х…й вам, а не компенсацию! – прошипел Веретенников. – Думаешь, все просчитал? Все? Вы еще свое получите! И за отказ, и за мои потери, и за то, что сделали сегодня! Никакие вам деньги не помогут!

– Чего расквакался? – изумился Вадим. – Веришь, что можешь мне еще чем‑то угрожать?

– Не тебе, твоему хозяину! И я не угрожаю, я просто ставлю его в известность через тебя, потому что приказ я уже отдал!

– Какой еще приказ?

– Девка его, Туманова, долго не проживет, – ехидно ухмыльнулся Яков. – Мои люди ее уже нашли. Сначала я хотел получить ее живой, но это было до того, как я потерял деньги! Сегодня они получили подтверждение. В ближайшее время с вашей сучки спустят шкуру!

Вадим резко подался вперед и одним ударом отправил Веретенникова в «технический перерыв».

– Без колыбельной отрубился, – констатировал Андрей. – Думаешь, он правду сказал?

– Он трус, а такие не умеют блефовать. Он сказал правду. Черт! Я не предусмотрел этого… Я не думал, что он узнает об Агнии и решит использовать ее!

– Но ты знаешь, где она?

– В том‑то и дело, что нет! Она не отвечает, возможно, сменила номер. Самое страшное заключается в том, что Дашка, скорее всего, с ней!

– Как это?

– Дашка врать не умеет, – Вадим достал телефон, быстро набрал нужный номер и нажал вызов. – Она не сказала мне точно, куда едет, но по виду ее было понятно, что она Агнию искать собралась. Очень ей хотелось, чтобы Агния с бараном этим, Данилой, помирилась. Я сделал вид, что ничего не понимаю, потому что не хотел мешать ей. Мне казалось, будет лучше, если она уедет из Москвы! Проклятье…

– Что такое? – Андрей нахмурился, глядя на побледневшего шефа. Никогда еще он не видел начальника охраны в таком состоянии.

– Телефон отключен…

– Может, она сама выключила на ночь!

– Сейчас не такая уж ночь, а она не выключает телефон вообще. Максимум – на тихий режим ставит. Но мы же не могли опоздать…

– Не думай об этом. Надо решить, что делать, как помочь им!

– Я не знаю… Я даже не знаю, где они сейчас!