Глава 12. Люду раздражал мороз. В очень холодную погоду на ее коже появлялись противные маленькие трещинки, делающие женщину похожей на вареную свеклу

Люду раздражал мороз. В очень холодную погоду на ее коже появлялись противные маленькие трещинки, делающие женщину похожей на вареную свеклу. Кремы и мази приносили лишь частичное облегчение, они могли даже полностью избавить от болезненных ощущений, однако внешность не исправляли, Люда ходила «меченой» до потепления. Дерматологи были неспособны помочь, заявляя, что происходящее с ней – последствия злоупотребления дешевой косметикой в подростковом возрасте.

Она долго бушевала, а в итоге смирилась. Теперь все ее недовольство ситуацией выражалось лишь в очень плохом настроении, не покидавшем ее в дни морозной погоды.

Окружающие быстро запомнили эту ее особенность. Теперь, стоило столбику термометра опуститься ниже опасного уровня, никто не рисковал лишний раз беспокоить Людмилу Артуровну Сохину.

А в этом году и вовсе неудачно получилось. Мать вчера сказала, что договорилась с хорошим московским фотографом о съемке, и вдруг – на тебе! Как назло! Прошлый декабрь, когда никакой фотограф не приезжал, был серым и дождливым, в этом году зима решила побаловать показательной погодой: снежной, морозной и солнечной.

Люда не собиралась сдаваться. Может, полностью вернуть себе нормальную внешность и не удастся, но частично подправить ситуацию можно. Поэтому сегодня с утра она отправилась в салон красоты на процедуры, способные снять припухлость кожи и, частично, красноту. Заодно Люда планировала присмотреть новое платье, потому что съемку назначили на завтра.

Город она знала прекрасно – и город ее тоже знал. Стоило ей войти в магазин, как все продавцы и консультанты тут же бросались к ней, забыв о своих делах. Те, которые по каким‑то причинам не спешили особо выделять ее среди всех клиентов, получали в качестве штрафа такой мощный скандал, что усваивали урок надолго.

За сегодняшнюю поездку Люда уже обзавелась тремя платьями, но в каждом разочаровывалась примерно через двадцать минут после приобретения. Ей нужен был особенный наряд – при котором ее сто килограммов живого веса будут смотреться хотя бы как семьдесят.

Женщина мерила четвертый вариант, когда телефон запиликал мелодией, поставленной на мать.

– Чего тебе? – рявкнула Люда, наконец добравшись до раздражающе маленькой трубки.

– Людочка, не горячись! Я всего лишь хотела тебе напомнить, что на завтра я договорилась о фотосессии.

– Мама, ты что, за дуру меня держишь? Как я могла такое забыть? Спасибо, высокое у тебя мнение обо мне!

– Нет, что ты, дурой я тебя никогда не считала! Какая же ты дура, если ты умничка моя, опора в бизнесе мне и папе!

Здесь она несколько приукрасила: в бизнесе Люда разбиралась даже не посредственно – плохо. Ее мать и то больше смыслила в торговле, сама когда‑то на рынке работала. А Люда честно признавала, что к делам коммерческим не склонна. Зато наверняка у нее есть какой‑нибудь творческий талант, который вот‑вот проявит себя!

Бизнес семейства Сохиных поддерживали ее четыре брата. К счастью, с ними у Люды всегда были прекрасные отношения, поэтому за свое будущее она не беспокоилась.

– Ладно, все, проехали, – Люда бесцеремонно оборвала дифирамбы. – Слушай, а нельзя отложить эту сессию?

– Зачем?

– Платье на заказ мне сошьют. Что‑то в наших магазинах полный отстой висит! – Люда брезгливо отбросила платье, которое тут же подняла молчаливая консультантка.

– А за ночь чтобы сделали некого нанять?

– И нанять некого, и не успеют за ночь что‑то путное сделать. А очередную фигню мне не надо! Так можно или нет?

– Боюсь, что нет. Ты же понимаешь, это не наш фотограф, это из Москвы…

– Все я понимаю, не надо блеять! Ладно, разберусь. Больше мне без дела не звони.

Новость – фотограф из Москвы! Да если бы это был кто из местных, Люда и раздумывать бы не стала, приказала бы ждать, и все. Но беда в том, что у тех, кому она может приказывать, руки не из того места растут. Она у них на фото вечно какой‑то бочкой получается!

Правда, Москва тоже качество не гарантирует. Был у нее московский фотограф на свадьбе, а толку? Все равно на фотографиях она получилась толстая и некрасивая, с плохо прокрашенными волосами и маленькими глазками.

Но в нынешнем случае она питала большие надежды по поводу предстоящей фотосессии. Люда уже успела узнать, что Агния Туманова – фотограф востребованный даже по московским меркам. Она и с моделями работала, и для книги о фильме делала иллюстрации, даже интервью у нее брали. Хотя то интервью вроде бы было связано с какой‑то криминальной историей… но какая разница?

Люде были очень нужны хорошие фотографии. Их можно разместить на сайтах знакомств, это же такая завлекалка! Конечно, рано или поздно себя реальную, без фотошопа, показывать придется, но к этому есть шанс подготовить постепенно.

Официально Люда еще находилась замужем, с рождения дочери прошло меньше года. Но этот брак ей уже наскучил. Она прекрасно понимала, что муж ее просто терпит, потому что его назначил отец. Вроде и придраться не к чему, он вежлив и мил, поэтому жаловаться папе не получится. Выход один – самостоятельно найти кого‑то нового.

– Это платье и это упакуй, – она указала консультантке на понравившиеся вещи. – Да побыстрее, я тороплюсь.

Торопиться Люде было некуда, она просто устала от своей затянувшейся прогулки по городу. Все равно в этой дыре невозможно купить что‑то путное!

На улице ее встречал шофер, сразу же забравший у Люды покупки. Не дожидаясь, пока он закончит возиться возле багажника, женщина села в машину. Проклятый мороз!

– Людмила Артуровна, звонил ваш муж, – виновато сообщил шофер.

Его интонация уже не предвещала ничего хорошего.

– И что?

– Он просил передать, что ему срочно нужно уехать в командировку, сегодня ночью его не будет. Точный срок командировки он пока не знает.

Всякие поездки давно уже стали привычной частью их жизни. Люда понимала, что муж всего лишь старается избежать ее общества при любом удобном случае. Изменяет он или нет, даже гадать не приходилось – понятно, что да. Только делает это, гад, умно, доказать невозможно.

На частые командировки она пробовала жаловаться папе – бесполезно! А на предположение об измене он требовал доказательства. Отец вообще относился к ней далеко не так трепетно, как мать, и Люде приходилось мириться.

Но предупреждать о своем отсутствии через обслуживающий персонал – это уже слишком!

Шофер краем глаза наблюдал, как она воюет с сенсорным экраном телефона, пытаясь найти нужный номер. Вмешиваться он не собирался: привык уже, что в этом семействе третьей стороне и голову оторвать могут.

Муж, к счастью, не успел прибегнуть к своему любимому приему – отключению телефона. Поэтому трубку ему пришлось снять.

– Да, дорогая…

Он всегда ее так звал – «дорогая». Звучит дебильно, как в каком‑то засмотренном фильме из девяностых. Люда предпочла бы услышать нечто более персональное.

– Славик, какого х…?

– Что‑то случилось?

Изображать удивление он может сколько угодно, по голосу слышно, что кота поймали за хвост.

– Ты прекрасно знаешь, что случилось! Почему тебя сегодня не будет дома? Ты на прошлой неделе уезжал!

– Дорогая, я же говорил, что мне снова надо в поездку! Причем говорил еще на прошлой неделе, все наши общие знакомые и друзья в курсе.

Еще бы им не быть в курсе! Он всегда объявлял о своем отъезде чуть ли не всему городу, чтобы потом заявлять: если бы я изменял, я бы не говорил о своих поездках так открыто. Конечно! И так понятно, что общие друзья станут на его сторону, а почему – Люда и предположить не могла.

– Мне плевать, кому и что ты говорил. Посмотри, сколько времени ты проводишь с семьей! Твоя дочь тебя уже не узнает!

– Но, дорогая, она слишком маленькая, чтобы узнавать меня! Обещаю, когда наша малышка подрастет, я буду уделять ей максимум внимания!

Похоже, он уже полностью уверен в своей правоте и безнаказанности – покинул город и радуется! Люда и не надеялась его вернуть, но решила как минимум испортить настроение.

– Такими темпами она вообще не подрастет! – плаксиво заявила она.

– О чем ты говоришь? – чувствуется, ухмылочка с лица ушла.

Муж, как и ее родители, в дочери души не чаял. Люда же относилась к малышке весьма прохладно – без восторга и без неприязни. Она понимала, что ребенок важен для ее будущего. Это же идеальное оправдание перед папаней, когда он решит очередной раз упрекнуть ее в безделье: она воспитывает ребенка!

Так что Люда не собиралась перепиливать ветку, на которой сидит. Но пошантажировать этого козла всегда приятно!

– Сам знаешь, о чем! У меня депрессия!

– И что?

– А то, что даже я сама не знаю, во что это может вылиться! Иногда просто приступы злости случаются – посуду бью, фотографии режу, могу и на ребенка руку поднять! Кто тогда меня остановит?

– Няня? – робко предположил муж.

– Вот только не надо меня смешить!

В качестве няни наняли какую‑то его родственницу не просто преклонного – преклоненного уже возраста. С ребенком старушка справлялась хорошо, если ее не отвлекали. Она даже за домом следила, но шансы, что она устоит против Люды, уходят в минус.

– Дорогая, не горячись! Я тебя прошу, пойми меня! У меня сердце кровью обливается, когда я оставляю вас с малышкой одних!

Кровь у него и правда приливает к одному месту, но далеко не к сердцу!

– Если бы это было правдой, ты бы не уезжал так часто, – объявила Люда.

– Я возьму перерыв, обещаю! Ты только этот разик потерпи, хорошо? Всего один разик, потом я буду с вами долго!

Испугался! Правильно, а то уже поверил в свою безнаказанность. Меру надо знать!

– Верю тебе, но в последний раз. Знай, я обижена!

– Прости меня! Вернусь – на коленях буду прощение вымаливать!

– Посмотрим.

Он решил, что опасность миновала, и сам завершил вызов. Помчался уже! Но можно ожидать, что слово свое он сдержит и ближайшие пару недель командировок не будет. Для Люды принципиальная победа в споре означала больше, чем присутствие мужа рядом. Он‑то ей даром не нужен!

«Тем проще будет от него избавиться, когда найдется кто‑то подостойней», – решила женщина.

Они жили в собственном коттедже на одной из самых престижных улиц города. Здесь не было традиционных огородов с теплицами, зато с весны до осени цвели сады – совсем как в Европе! Зимой снег скрывал чудеса садоводства, и для разнообразия лужайки украшались керамическими снеговиками и неоновыми оленями.

Люда, в отличие от родителей, охрану в доме не держала. Она понимала, что чем больше прислуги, тем больше сплетен и ненужных скандалов вокруг дома. Уборкой занимались няня и приходящая горничная, что же касается охраны, то здесь Люда полностью полагалась на мужа – Славик детина еще тот, рядом с ним телохранители смотрятся смешно.

Когда его нет дома, нельзя сказать, что жена и дочь абсолютно беззащитны. Во‑первых, коттедж окружен забором, через который не так просто перелезть. Во‑вторых, охрана есть у соседей, с которыми Люда прекрасно знакома.

И все‑таки сегодня она чувствовала себя неуютно. Должно быть, из‑за тех убийств, о которых рассказывали по местному телеканалу. Люда понимала, что ей ничто не угрожает, скорее всего, это какие‑то мужские разборки. Но именно сейчас Славику захотелось навестить своих шалав!

Женщина даже подумывала попросить шофера остаться, переночевать в гараже, но быстро отказалась от этой идеи. Он может подумать лишнее, да и ее репутация железной леди несколько пошатнется – по крайней мере, Люда искренне верила, что такая репутация у нее есть.

Безопаснее всего оставить на ночь няню. Ее даже просить не надо, приказала, и все! Никто ничему не удивится, все решат, что мадам Сохина захотела уделить время себе, а ребенка передала няне, как и положено светской даме.

– Вам помочь, Людмила Артуровна? – спросил водитель, когда машина остановилась во дворе ее дома.

– Отнеси покупки в дом, оставь в коридоре и можешь быть свободен.

– Завтра я вам понадоблюсь?

Еще бы! Завтра ей ездить и ездить! Но Люда решила ни о чем не предупреждать. Если он приятель мужа, то обязательно выболтает. А так пускай передаст Славику, что у нее и правда депрессия!

– Не знаю, завтра позвоню. Не приставай, у меня голова болит!

Если посмотреть объективно, он и не приставал. А какая разница? Водитель поспешил выполнить ее указание и уйти, будто опасался, что хозяйка передумает.

В доме было тихо, но это нормально. Какой шум вообще способны создавать младенец и старуха? Люда не спешила идти к ним, пускай себе сидят.

Женщина посмотрела на гору пакетов и подумала, что покупки давно уже не приносят ей никакой радости. Все не то в этом проклятом городишке! Бросив обновки в прихожей, она направилась в свою комнату.

Спальня у них со Славиком была одна на двоих, в своей комнате Люда хранила одежду, косметику и прочие личные вещи – в том числе и коллекцию дисков. Все записи она сделала сама, и из всех доступных развлечений только это не утратило способности привлекать ее. Теперь женщина планировала пересмотреть старые материалы, чтобы хоть немного отвлечься от дурацких магазинов и отсутствия нормальной личной жизни.

Но в комнате ее ожидал абсолютный шок. Едва открыв дверь, Люда увидела, что полки, на которых раньше хранились диски, пусты. Все до единой записи исчезли! А ведь их немало, но… как? На столе по‑прежнему валялись ее драгоценности, которые она ленилась убирать в шкатулку, дизайнерское платье скомканной тряпкой сжалось на полу. Все дорогие вещи на месте, и лишь безымянные диски, которые и внимание бы не привлекли на фоне остальной роскоши, исчезли.

Кто?..

Никто не мог проникнуть в дом незамеченным! Няня должна была следить, что и как. Или это старуха зачем‑то взяла записи? Если так, то ей крупно не повезло!

Перешагивая через две ступеньки, Люда спустилась на первый этаж. Внутри у нее все кипело, злость доходила до предела и, казалось, готовилась взорвать ее изнутри. Женщина с такой силой дернула дверь, что та чуть из петель не вылетела. А Люда остановилась на пороге игровой комнаты, готовясь высказать старой кобыле все, что она о ней думает… и ничего не произнесла.

Потому что говорить было бесполезно. Старуха никак не прореагировала на ее появление, хотя не услышать топот было невозможно. Она продолжила лежать на диване с закрытыми глазами.

Люду совершенно не волновало, живая она или дохлая. Важно другое: где ребенок?! Люлька пустовала, девочки нигде не было. Такая малышка сама ни за что не смогла бы покинуть комнату, даже если дряхлая нянька перестала за ней следить.

Женщине показалось, что у нее сердце остановилось. Если ребенок пропал, ее ждут огромные проблемы! Все не случайно, не может быть случайно… Сначала ее коллекция, теперь исчезновение девочки… что происходит? О том, что коллекция важна, никто не знал! Ни муж, ни родители, никто!

В отчаянии Люда начала обыскивать комнату. Няню она игнорировала – старуха получит свое потом! – а та так и не проснулась.

В игровой комнате малышки не оказалось, на кухне тоже. Оставались лишь гостиная, а там… там ребенку делать нечего!

Потому что в гостиной располагалось главное украшение дома – террариумы. Люда с детства любила экзотическую живность и, когда средства стали позволять, обзавелась собственным зверинцем. Сначала ей подарили метрового удава, который с тех пор значительно подрос, потом тарантулов, а скорпионов она купила сама. Гости, посещающие ее дом, наивно полагали, что ползучие – увлечение ее мужа, но Люда быстро объясняла, что к чему.

Войдя в гостиную, она первым делом кинулась к террариумам – и не смогла сдержать крик. Одеяльце, которым обычно накрывали малышку, валялось на полу. Самой девочки видно не было, зато на гладком туловище удава выделялось внушительное уплотнение.

Это не могло произойти давно. Еще днем она связывалась с нянькой и уточняла, как ребенок! Уже потом как‑то… кто‑то… Но времени прошло немного!

А вдруг девочка еще жива? Эта шальная мысль проскользнула в сознании, заставив Люду снова броситься к террариуму. Она не раз наблюдала, как удав жрет крыс и кроликов, которых ему бросали. Да, он душил зверьков, но не всегда убивал. А ребенок – крупная жертва…

Сейчас Люда не пожалела бы даже любимую змею, лишь бы все обошлось. Она собиралась достать удава, разрезать его и вытащить ребенка, а только потом вызывать врача.

Женщина сдвинула тяжелую крышку и стала поднимать змею. Удав практически не сопротивлялся, довольный и сытый, он казался сонным. Краем глаза женщина уловила рядом с собой движение, но не придала этому значения. Все ее силы уходили на то, чтобы не уронить чешуйчатую тушу.

Наконец удав оказался на полу. Теперь нужен нож! На кухне есть… хотя нет, в гостиной тоже! Славику нравятся всякие там кинжалы, он их на камине выставляет.

Люда бросилась к камину, но споткнулась об ковер и, не удержав равновесия, упала. Под животом что‑то странно хрустнуло. Приподнявшись, она увидела на блузе липкое пятно, а на ковре – то, что осталось от тарантула.

Даже отсюда, с пола, она могла рассмотреть террариумы. Лишь теперь женщина обратила внимание на то, что стеклянные клетки, ранее занимаемые пауками и скорпионами, пустуют, а крышки сдвинуты.

Обитатели террариумов не заставили себя искать. Поднимаясь, Люда резко дернулась и почти сразу почувствовала укол в ногу, потом – второй. Она попыталась схватиться за кресло, чтобы удержать себя от падения, но напоролась рукой на выставленное жало. А от проколотой кожи боль уже расходилась волнами по телу.

Люда всегда хотела, чтобы в ее доме было только самое лучшее. Если опасные твари – то настоящие, чтобы был риск и ощущение дикой природы в доме. Поэтому паукам и скорпионам, купленным ею, не удалили ядовитые железы.