Глава 8. Миниатюрная блондинка с чертами ангела и взглядом бультерьера – это страшно

Миниатюрная блондинка с чертами ангела и взглядом бультерьера – это страшно. Роман вообще не подозревал, что такое бывает, пока лично не увидел на примере подружки Агнии. Вроде бы сидит хрупкое невинное существо, но чувствуется, что проблемы она может устроить серьезные.

Он догадывался, почему так вышло. Видно, блондинка не хочет, чтобы к Агнии кто‑то приближался, – явно из числа общих знакомых и теперь на стороне ее бывшего. Только Даша эта – не стена, обойти можно, а можно и перепрыгнуть.

В любом случае отказываться от общения с Агнией он пока не планировал. Время покажет, выйдет из этого что‑то путное или нет, а попытаться стоит. Может, через нее и в Москве пристроиться удастся!

Впрочем, переезд в столицу не был главной целью Романа. Бывшая одноклассница просто стала приятным контрастом по сравнению с теми барышнями, к которым он привык за время проживания здесь.

И вдруг – два препятствия сразу! И агрессивная блондинка нарисовалась, и в городе неизвестно что творится.

Когда выяснилось, что мужика в подворотне зарезали скальпелем, Роман насторожился, но от паники был далек. Что только на пьяную голову не делают! Однако вскоре поступило сообщение о том, что найден мертвым еще один мужчина. Его зарезали в собственном доме – и снова скальпелем. Причем алкоголя у него в крови было немного, больше – снотворного.

Отмахнуться и забыть не получилось. Твердолобостью Роман никогда не отличался, он понимал, что два убийства практически подряд не происходят случайно. Да еще и орудие убийства одно! Но как это понимать?

В маньяков Роман по‑прежнему не верил. У убийцы должны быть логика и выгода, иначе он не пойдет на риск. Однако искать мотив Роман не спешил. Это как болото: чем дальше идешь, тем глубже может затянуть.

И вот пришло сообщение о новом трупе. Чертовщина какая‑то! Теперь каждый день происходит почти! Ну, иногда через день, но спокойствия от этого не прибавляется.

Сегодня Роман даже рад был, что пришлось срочно уходить: не надо больше подружку Агнии терпеть. Хотя… появление этой блондинки делает игру интересней. Если ему удастся‑таки наладить с Агнией нормальный контакт, то это будет двойная победа!

Он выехал за город, начал присматриваться к указателям вдоль шоссе, чтобы не пропустить нужный километр. Правда, жест оказался лишним: он издалека увидел машины, припаркованные на обочине. Они указывали на место преступления лучше всего.

Роман уже после объявления о втором убийстве почувствовал: его коллеги волнуются. Но в этом они похожи на него! Их беспокоит скорее непонятность ситуации, в реальную угрозу никто не верит.

Двое знакомых оперов курили в стороне от общей суеты. Роман решил для начала подойти к ним.

– Шляешься все где‑то! – хмыкнул тот, что предпочел прислониться к дереву. – Где ты ездишь?

Если отвечать честно, то придется упоминать Агнию. Роман поймал себя на мысли, что специально высматривает на улицах ее машину, чтобы устроить очередную «случайную встречу». Но им‑то знать не обязательно!

– Город патрулирую, как и положено полицейскому.

– А у нас тут между тем народ громят!

– Думаешь, если бы я сидел на участке, народ бы не пострадал?

– Как знать, как знать… Может, это ты у нас решил в потрошители переквалифицироваться?

– Если бы я решил кого выпотрошить, я б с тебя начал!

– Ну, ты попал! – расхохотался второй опер. – Дверь теперь подпирай на ночь!

– Чеснок вывешивай и мелом круги рисуй, – подсказал Роман. – А если исключить ваше хилое проявление чувства юмора, то что у нас тут? Кто‑то опять со скальпелем развлекся?

– Не в этот раз. Либо это другой дебил, либо тот же, но в скальпеле он разочаровался.

– То есть?

– А сам иди посмотри!

Роман внял совету, тем более что нечего обсуждать, пока он сам не увидит.

Тело еще не увезли, дожидались его. Роман быстро понял, почему: даже осмотр трупа в морге не сравнился бы с той картиной, которая открылась перед ним теперь.

Жертвой стал пожилой мужчина. Несмотря на седые волосы и обилие морщин, он все еще мог похвастаться крепким телосложением, на дряхлого старичка точно не тянул. Следовательно, убийце пришлось побороться с ним, прежде чем убить. Но… все ведь получилось!

Мужчину нанизали на обрубок толстой ветки, теперь торчавший у него из груди. Причем его ноги не доставали до земли почти полметра… Какой же силой должен был обладать тот, кто это сделал?

Убийство произошло достаточно давно: почти весь снег рядом с деревом успел стать красным.

Роман постарался разглядеть следы того, кто это сделал, но сейчас такая возможность отсутствовала: уже многие потоптаться успели! Оставалось лишь надеяться, что кто‑то из экспертов сфотографировал первоначальные отпечатки.

– Снимать можно? – осведомился опер, уже докуривший сигарету.

– Можно. А еще можно сказать мне, какого хрена здесь творится!

– Не по нашей части, – злорадно отозвался опер. – Ты умным назвался – распутывай теперь!

Если бы тут было простого ума достаточно! Роман вообще не знал, с какой стороны к сложившемуся бардаку подступиться. Он не видел между жертвами связи, условно знал только второго погибшего. Первый – ничем не примечательный сторож, здесь вообще пенсионер какой‑то!

Если это творит один человек, то он точно псих, да еще и крайне опасный! Вот так подвесить человека на ветку, причем на высоте, – это не скворечник к стволу прибить! Тело весит как минимум килограммов восемьдесят, а ведь в момент совершения преступления «оно» было еще живым и сопротивлялось!

Хорошо, а если убийствами занимаются разные люди? Тоже не легче! Короче, хорошего мало.

Роман для видимости походил по лесу, но, как и ожидалось, не нашел никаких следов. Почему выбрали это место – совершенно непонятно. Что дед мог делать здесь зимой? Не грибы же собирал!

Когда на него перестали обращать внимание, мужчина отошел в сторону, достал телефон. Нужный номер у него имелся, но Роман надеялся, что звонить не будет причин. А теперь иначе нельзя!

Ждать ответа пришлось долго. Роман уже думал, что его намеренно игнорируют, когда трубку все‑таки сняли.

– Слушаю.

– Здравствуйте. Это Роман Агеев.

Его собеседник некоторое время хранил молчание, вспоминая, очевидно, о ком идет речь. Мыслительная деятельность не прошла даром:

– А, Рома Агеев, ты! Не ожидал.

Предсказуемо. Роман до последнего момента тоже не ожидал, что звонить придется, а вот пришлось!

– Тебе что, помочь чем‑то? – по голосу было слышно, что мужчина успел выпить. Хотя это нормально, его сложнее абсолютно трезвым застать!

– Исключительно информацией. В городе за последнюю неделю погибли три человека.

– Уже три? Я слышал о двух!

Может, врет, может, нет. Его и при личном‑то общении раскусить сложно, а тут – телефон!

– Уже три, – Роман старался оставаться невозмутимым. – Я, честно говоря, ничего не понимаю.

– А от меня ты чего хочешь?

– Пояснений. Вы же у нас «смотрящий за городом»! Или как вы себя охарактеризовали?

– Как я охарактеризовал – дело мое, а тебе знать не положено! – интонация по‑прежнему оставалась добродушной, но Роман не дал себе обмануться. Его предупредили, что грань дозволенного уже близко. – Ты меня и себя не путай. Занимайся своим делом!

– Я лишь хочу убедиться, что это дело не связано с вами. Или с вашими сотрудниками.

Вопрос с подвохом, что не укрылось от его собеседника.

– В некотором смысле, это уже необратимо связано с моими сотрудниками. Ты знаешь, кто второй погибший.

– Знаю, поэтому я…

– Не продолжай, все равно ведь не то ляпнешь. У нас с тобой уговор, так? И уговор остается в силе!

– Он остается в силе, только если выполняется точно! – напомнил Роман.

– Рома, как думаешь, этому городу надо четыре трупа? Нет? Вот и не провоцируй меня!

Роман не испугался, кое‑какие гарантии у него имелись. Его не станут убирать без веских оснований, потому что заменить его не так просто. И все же… Не та ситуация, чтобы гнуть свою линию.

Тем более что оставался еще один вопрос, который необходимо уточнить.

– Вместе с вашим погибшим сотрудником жила девушка, Карина… Где она сейчас?

Признаваться Агнии, что он знаком и с Кариной, и с ее сожителем, Роман не спешил. Но это не значит, что он пропустил все сказанное девушкой мимо ушей. Он и без того догадывался, куда исчезла модель, а сейчас представился шанс расставить все точки над «i».

Его теория подтвердилась.

– Она у меня, отходит от стресса.

– А она знает, что то, чем она занимается, называется «отходит от стресса»?

– Все она прекрасно знает! Поверь мне, сильно плохо девке не будет. Как только она окончательно придет в себя, снова вернется на свободу, целенькая и невредимая. Как и раньше.

– Я могу быть в этом уверен?

– А то!

«А то» – не гарантия. Надо будет проследить за этой Кариной. Только как все запомнить? Что‑то провинциальная жизнь стала слишком напряженной!

– Карина точно не знает ничего об убийце?

– Абсолютно точно, – заверил его собеседник. – Если б знала, давно бы мне рассказала! Ты же знаешь, как девочки мне доверяют.

Раз уж заговорили о девочках, пора решать и главный вопрос.

– Я бы хотел вас кое о чем попросить.

Изначально Роман собирался сказать «предупредить», но потом передумал. Он уже неплохо изучил своего собеседника, знал, что провоцировать его не стоит.

– Проси, – милостиво позволил мужчина. – Я ж добрый!

– В город приехала девушка из Москвы, фотограф, Агния Туманова.

– Я в курсе.

– Я ее знаю, она меня тоже. Поэтому прошу: посоветуйте своим сотрудникам не приближаться к ней. Я уверен, вашего совета они послушаются.

– А быстро ты московскую бабенку себе перехватил! Молодец, уважаю! Можешь не бояться, никто на нее не позарится. И вообще ничего не бойся, у нас спокойный город.

– Благодарю. Если у вас появится какая‑то информация касательно убийств, свяжитесь со мной.

– Безусловно, – солгал его собеседник. – Ты же мне веришь?

– Верю, – солгал Роман.

Большой ясности нет и не предвидится, но уже что‑то есть. Хотя бы Агнию удалось обезопасить!

Окончательно успокоиться не получилось. Роман каждую минуту ждал звонка с сообщением о новом убийстве – это уже напоминало паранойю. Хотелось только одного: напиться, что он успешно и осуществил.

На следующий день стало известно, что в крови последней жертвы не обнаружили ни алкоголя, ни других посторонних веществ. Он был абсолютно трезв и далеко не слаб, когда его убили. Мрачные опасения Романа только усилились.

– Степан Семенович Андрейчик, – зачитал Роман со справки, доставленной к нему в кабинет. – Одинокий пенсионер?

– Так точно, – отозвался высокий худощавый стажер, успевший поднадоесть всему участку маниакальной старательностью.

Но сейчас его раздражающая черта может оказаться полезной: наверняка он собрал дополнительные сведения по третьей жертве. Он всегда так делает!

– А кем был до выхода на пенсию?

– Ветеринаром.

Пользуются ли ветеринары скальпелями? Пожалуй, да, не ножом же операции проводить!

– Родственников вообще нет?

– Нету никого. Дочь спилась давно, лет десять назад. Был внук один, да повесился.

– Когда?

– Точно не знаю. Вроде бы год назад.

– Ключи от дома были у него с собой?

– Какие‑то ключи были, – задумался стажер. – Наверно, от дома. Судя по тому, что мне удалось узнать, машину он не водил.

– Тащи сюда.

– Но как же… Это же вещественное доказательство!

Новичок… что с него взять?

– Тащи, я сказал. У тебя пять минут.

Оставшись один, Роман выписал на отдельный листок бумаги адрес погибшего. Он не совсем понимал, зачем делает это: раз родственников нет, то и говорить там не с кем. Но другого варианта все равно не предвидится. У остальных двух родня имелась, а толку? Полезных сведений получить не удалось.

Стажер с заданием все‑таки справился, не стал доказывать, что так нельзя и все это неправильно. Значит, будущее у пацана есть. Роман даже планировал позвать его с собой, но передумал. Одному проще и надежней.

Погибший жил в частном секторе, но в другой стороне города, не там, где Агния. Романа это почему‑то успокоило… Хотя, по логике, связи нет: его же не дома убили!

Степану Андрейчику принадлежал деревянный дом – старый, но добротный. Во дворе валялись ржавые инструменты и рама от велосипеда, двор занесло снегом. Не похоже, что хозяин следил за имуществом!

Да и немудрено: когда человек в таком возрасте остается совсем один, ему уже не до огурцов и помидоров.

«Зря я не узнал, почему повесился его внук, – подумал Роман, отодвигая задвижку на калитке. – Надо будет выяснить».

В доме оказалось чище, чем во дворе, старик следил за порядком. Все на своих местах, даже пол подметен, как будто женщина убирала!

– Есть здесь кто? – на всякий случай позвал Роман.

Ответа не последовало.

Мужчина заглянул на кухню и в ближайшую комнату, совсем тесную, однако не обнаружил там ничего подозрительного. Более интересной оказалась вторая спальня: видимо, раньше здесь жил внук Андрейчика. С фотографий смотрел самый обычный парнишка лет пятнадцати, худощавый и светловолосый. Он никак не походил на одного из пресловутых «трудных подростков», которых хлебом не корми – дай шею в петлю сунуть.

Нашел Роман и комнату самого погибшего. Здесь общая чистота дома сдавала позиции, многие вещи валялись там, где хозяин их бросил. Особенно заваленным оказался рабочий стол: бумаги лежали на бумагах – целыми башнями. Одно неверное движение, и вихрь макулатуры мог сорваться на пол.

И ведь интересные бумаги! На первую из них Роман глянул чуть ли не случайно, а остальные просматривал уже осмысленно. Самое любопытное Андрейчик объединил в папки, хранившиеся в полках письменного стола.

Бывший ветеринар неплохо разбирался в юриспруденции. Он собирал не просто кляузы, он очень грамотно выкапывал яму. Если бы он довел дело до конца, полетели бы головы, в том числе и его, Романа.

– Сукин ты сын, – тихо сказал мужчина, перебирая бумаги. Думал он сейчас далеко не о старике.

О многом из того, что перечислялось в документах, он даже и не знал. Но оно и понятно: кто станет перед ним отчитываться?

Похоже, в смерти Андрейчика что‑то начинает проясняться. Остается лишь узнать, на чем он прокололся. Видно, что подготовку старик вел солидную. Он несколько месяцев собирал бумаги, и если он тогда не выдал себя, то с чего бы стал болтать сейчас, когда финал так близок?

Стоп, нет. Если бы он болтал, убийством бы не обошлось – никто не стал бы оставлять эти документы без присмотра. Сжечь дом вместе с дедом – вот самый простой вариант, которым они почему‑то не воспользовались.

Должно быть что‑то еще. Что‑то, что не так очевидно…

Есть еще второй вопрос: зачем? К чему бы бывшему ветеринару затевать все это? Роман чувствовал, что все сводится к внуку Андрейчика, однако пацан маловат, чтобы быть вовлеченным в те дела, о которых он думает. Или за его спиной проворачивают что‑то еще?

Да и договор их проклятый никуда не исчезает. Если он нарушит условия и начнет вмешиваться, может завершить не только карьеру, но и жизнь, причем не менее печально, чем Андрейчик. Однако сидеть сложа руки больше нельзя, в городе и так кровь полилась!

Немного подумав, Роман стал собирать наиболее важные из бумаг Андрейчика в свой портфель. В участок их нести опасно, а дома спрятать можно. Как знать, вдруг пригодятся!