Черная скала

Многие, конечно, видели скалу, что стоит в Марухской долине у родника, называющегося Змеиные слезы. Она совсем черная, но не этим удивляет видевших ее.

Это скала-дом. Четыре громадные стены, сгорбленная крыша, широкий проем для дверей... нет только окон и трубы, но это не мешает путникам укрываться здесь от дождей и ветров. А чабаны, пригнавшие свои отары с летних пастбищ, живут здесь всю зиму.

Многие видели эту скалу, многим дарила она в непогоду уют меж своих тысячелетних стен, но немногие знают, как она стала домом и отчего почернела как уголь.

А было, рассказывают, так.

Когда-то давным-давно, молодой охотник Джигит из аула Морх, преследуя резвую лань, неожиданно обнаружил, что заблудился в хо­рошо знакомом лесу. Он долго мучился не находя дороги, устал и уже подумывал о смерти, как вдруг заметил впереди свет и радостно поспешил туда, увидел перед собой прекрасную девушку, озарявшую своей красотой темный лес.

- Человек ли ты, прелестное существо,— спросил Джигит,— и что ты здесь делаешь?!

- Да, я женщина,— был ответ,— и к несчастью своему слишком красивая... В моем ауле из-за меня мужчины стали губить друг друга, и я ушла в лес, чтобы перестать приносить горе.

- Лучистая звезда!—воскликнул молодой охотник,—ты можешь приносить только радость. Подари мне ее — войди светлым солнцем в мой дом, как вошла в мое сердце.

Женщина робко положила руку в протянутую ладонь охотника и пошла с ним, разгоняя своим сиянием мрак леса.

В ауле, когда гости веселились на свадьбе и хором желали моло­дым счастья, отец Джигита позвал его к себе и обеспокоенно сказал:

— В моей душе лег камень тревоги, сын мой. Хороша твоя невеста, но посмотри какой странный нечеловеческий блеск в ее взгляде... Ты ослеплен ее красотой и не видишь того, что видят люди. Они, как и мое сердце, говорят, что ты должен отвести и оставить ее там, где нашел.

Не поверил Джигит словам отца. Не поверил и людям, считая, что они говорят так из зависти.

- Она ангел, отец,— возражал он,— если бы не сияние ее глаз, лес не пустил бы меня домой...

- В ее горящих очах,— снова пытался убедить сына отец,— мои старые глаза различили зерна, которые взойдут несчастьем для людей... Я не хочу разбивать твое слепое влюбленное сердце... Но смотри хо­рошо, ангел она или шайтан? Это ты скоро увидишь сам. Те, кто несет людям зло, не могут долго быть в облике человека.

Пожелтел и высох за половину своего медового месяца Джигит, стали сохнуть и умирать в ауле дети, на скот напала непонятная бо­лезнь, почти иссякла вода в реке Морх и поблекла на полях пшеница...

Снова заговорил о лесной женщине старик...

Однажды ночью Джигит, лаская жену, вдруг заметил, что тело ее слишком гладко и холодно, а на животе нет никаких следов от пупо­вины, будто и не рождалась она от матери, как все люди. Он сказал об этом отцу...

— Она не женщина,— вновь заявил отец.— Сегодня ночью накор­ми ее чем-нибудь очень соленым, разлей нечаянно всю воду, что она припасет, притворись спящим и жди — так мы узнаем, наконец, кто она.

Сделал Джигит все, как велел отец, и притворился спящим.

В полночь жена приникла ухом к его груди, послушала, решила, что спит, и, оставаясь в его объятиях, стала вытягивать шею, превра­тившись в громадную змею, просунула голову в открытое окно, дотя­нулась до реки Морх, вылакала ее половину, а потом втянулась обрат­но и снова стала женой Джигита.

Джигит до утра потел со страху, промок, словно вся вода, выпитая женой-змеею, вылилась на него. Он корил себя за то, что пренебрег советами отца, мнением людей. А утром прибежал к отцу...

До самого полдня думали они, как избавить себя и весь аул от чудовища, как искупить вину перед людьми. А в полдень сел Джигит перед женой и, сделав грустное лицо, заговорил:

— Далеко-далеко в горах зарыт сундук с золотом. Я отправился бы туда и вернулся богачом, но боюсь оставить тебя одну. Ты ведь зна­ешь, что многие в ауле не любят тебя... Если ты не против, я решил так: вырублю в скале крепкий неприступный дом, приготовлю запас дров на целый месяц, дам двух прислужниц, и ты, никого не боясь, будешь жить в том доме, пока я вернусь...

Велика была скала и тверда. Три дня и три ночи долбил ее Джигит, тринадцать потов сошло с него, тридцать раз Он падал, обессилев, но желание скорей искупить хотя бы маленькую частицу большой вины перед аулом, заставляло его всегда подниматься.

На четвертый день дом был готов и обложен со всех сторон дровами.

- Почему здесь нет окон и трубы, — спросила жена Джигита, когда зашла осмотреть свой дом.

- Это чтобы ты не могла оттуда выбраться, - крикнул Джигит, захлопывая за нею каменную дверь и стал разводить огонь.

Пока дрова не разгорелись, пока было не слишком жарко, змея все оставалась женщиной и плакала женскими глазами, но когда огонь поднялся, она стала, кем была.

От ударов ее хвоста, говорят, тряслись горы, а от шипения змеи глохли в ауле люди…

Очень страшно загремел тогда гром, очень часто заметались по небу молнии…

Треснула внезапно земля, и оттуда ударил горячий ядовитый источник – Змениные слезы.

Прошли века, добрая земля поглотила уготованное людям зло, родник очистился от яда и вода в нем сейчас прохладная и светлая.

А черноту каменных стен, долго пылавших в очистительном огне, не смогли смыть ни дожди, ни снега, ни время.