Чудесный дар

Рассказывают, что на месте нынешнего Горячеводска сто­ял когда-то аул, и жил там горец, по имени Кардан. Кар­дан был небогат, всего-то и имел —небольшое стадо коз.

По утрам коз доили, а потом пастух гнал их через реку на сосед­нюю юру. Стадо паслось целый день, а б сумерках возвращалось до­мой.

Кардан был хорошим хозяином и всегда присматривал сам, как женщины доят коз. Особенно он любил одну козу, которая и ростом-то была выше остальных, и шерсть имела длинную и мягкую, как шелк, а молока давала каждый день ровно по ведру. Кардан часто гладил свою любимицу, сам расчесывал ей шерсть.

Но однажды коза дала так мало молока, что даже ее козленок ос­тался голоден. На следующий день опять молока не было ни капли, бедного козленка пришлось напоить молоком от других коз. На тре­тий повторилось то же самое.

Кардан встревожился. Позвал пастуха и спрашивает:

- Что это с нашей козой?

- Да я и сам не пойму,— отвечает тот.— Весь день в стаде. Как вечер — убегает куда-то. А вернется — вымя уже пусто. Видно, скар­мливает молоко кому-то.

- Присматривай за ней получше,— наказал Кардан,— и просле­ди, где оставляет она свое молоко.

Наутро пастух, как обычно, погнал стадо на гору. Весь день он следил за любимой козой Кардана и, когда под вечер та незаметно от­делилась от стада, пошел потихоньку за- ней. Коза, перепрыгивая с камня не камень, поднялась к провалу, огромная дыра которого чернела высоко в горе.

Пастух осторожно прокрался следом, спрятался за выступом скалы и стал наблюдать.

И что же? Смотрит — и глазам не верит: стоит коза над самым обрывом, а возле, под кустом, лежит младенец и сосет ее, приподняв голову-

Пастух пошевелился, из-под ноги у него покатился камень. Коза испугалась и убежала.

Пастух подошел и хотел взять младенца на руки, но его обдало жаром: тело мальчика словно огнем пылало.

Пастух хотел дотронуться до младенца, но обжег себе руки. И брови спалил, и усы, и даже шерстинки на его папахе затлелись.

Тогда он обвязал лицо башлыком, накинул на плечи бурку, на­рвал мокрых лопухов, окутал ими тело ребенка, а потом схватил его и быстро приподнял на вытянутых руках.

Едва он отнял младенца от земли, как жара в теле мальчика как не бывало. Зато из глубины горы вдруг потекли горячие источники: огненная сила чудесного ребенка передалась земле.

Пастух принес свою находку Кардану и сказал:

— Вот кому коза отдавала свое молоко.

Кардан усыновил мальчика и дал ему имя Машуко.

Приемыш рос не по дням, а по часам. К семи годам он уже был выше и сильнее всех парней в ауле, а в двенадцать лет ходил на охоту. Встанет, бывало, на заре, оседлает коня, возьмет лук со стрелами и ры­щет целый день по лесу, а к вечеру возвращается домой со свежей дичью.

Когда Машуко стал взрослым, то попросил родителей построить ему саклю.

— Но только,— сказал,— не мажьте стены и пол глиной, а то мое тело нальется жаром и я вас всех сожгу.

А сам уехал и был в отлучке несколько дней.

За это время родные выстроили ему саклю. Уже все было гото­во, когда сестра Кардана увидела в стене у очага трещину. Взяла и за­мазала ее глиной.

Вечером вернулся Машуко. Привязав лошадь и передав дичь ма­тери, он поспешил к сакле. За ним шла вся семья.

Взглянув на очаг, Машуко сразу заметил трещину, замазанную гли­ной. Обернувшись к родителям, сказал:

— Почему вы меня не послушали? Теперь я не могу остаться.

Он открыл свою охотничью сумку и достал оттуда чашу невидан­ной красоты. Никто не мог бы сказать, из чего сделана эта чаша: она блестела, как серебро, но не была серебряною; горела, как золото, но не походила на золотую; сверкала, как алмаз, но не была алмазной. В сакле сразу стало светлее, потому что чаша светилась насквозь, и от нее исходило тепло. Семья Кардана смотрела на чашу, как на диво: ни­когда еще люди аула не видели ничего подобного.

Машуко подал чашу отцу и сказал:

— Пусть род ваш хранит у себя эту чашу. Пока она будет в ваших руках — нужда минует ваши сакли. Но только не употребляйте мой дар во зло людям, иначе он не станет приносить вам счастье. А теперь прощайте!

Машуко вышел из сакли и стал подниматься на гору. Он шел по тропе, ведущей к Провалу, а потом скрылся куда-то.

А вскоре пастух, поднявшись на вершину горы, нашел там чувяк Машуко и принес Кардану.

Кардан бережно хранил и чувяк, и чашу, и сакля его полнилась богатством. Никто в роде его не знал нужды.

Но когда старейшина рода состарился и умер, разбогатевшие сы­новья его начали ссориться между собой и обижать других жителей аула: богатство принесло с собой чванство и жадность.

И тогда чаша потускнела, потеряла свои волшебные свойства чувяк и вовсе пропал: задевался неизвестно куда — ведь Машуко не велел употреблять его дары во зло людям.

Никто не знает, кто такой был Машуко и куда он исчез потом. Гора, на которой пастух нашел мальчика и куда он снова ушел потом из дома Кардана, так и зовет­ся—Машук.