Глава 30. Отчаяние

Нет тяжелее испытания, чем когда любимая умирает по твоей вине. Когда огромные усилия нескольких лет, потраченные на построение и поддержание хрупкого, почти невозможного счастья, подпитываемые маленькой, но отчаянной надеждой, оказываются напрасными. Когда с таким трудом возведенный тобой шаткий мир рушится. По кирпичику, целыми блоками все гибнет, падает к твоим ногам. И ты видишь лишь обугленные развалины своего счастья там, где еще недавно твердыней мерцало полное радужных надежд будущее.

Я не думал, что может быть еще хуже, чем уже есть. Даже когда увидел с утра Беллу, бледную и измученную, неспособную уже самостоятельно спуститься со второго этажа. Всего за несколько дней она стала выглядеть так, будто болезнь месяцами разрушает ее, отнимая силы. И когда Карлайл сообщил, что капельницы и поддерживающие уколы не помогают, потому что плод отторгает любые питательные вещества из организма матери. И когда стало заметно, что тварь уже причиняет ей боль: Белла морщилась, пытаясь подыскать удобное положение, и я в ужасе замечал ее попытки скрыть от меня свои мучения, но ладошки то и дело касались растущего живота, будто в касаниях она искала облегчение.

Волосы шевелились на моей голове, страх скручивала желудок. Чувство вины и невыносимого сострадания, желания помочь и невозможности этого испепеляли мой разум. Я видел свое восковое лицо, глаза, переполненные болью, страхом и отчаянием с шести разных точек зрения ежечасно, ежеминутно. Видел свое искаженное мукой отражение в несчастных, страдающих вместе со мной шоколадных глазах. И все силы я бросал на то, чтобы не выпустить больше наружу зверя, пожирающего меня изнутри. Он остервенело вгрызался, разрывая мое сердце на части, каждый раз, когда я видел: Белле хуже… Белле хуже…

Смотреть на то, как она губит себя, чувствовать себя жалким, беспомощным, неспособным сделать хоть что-нибудь, чтобы спасти… не было ничего кошмарнее этого за все мое существование. Понимать, что она обманывается, надеясь на чудо, верит, что чудовище внутри нее, отбирающее ее жизнь, ее силы, это ребенок – было сродни ударам ножа, раз за разом, оставляющим кровавые рваные незаживающие следы на моем сердце.

Теперь подавлены были все. Элис изводила себя попытками увидеть будущее. Она проводила все время, вглядываясь в его зияющую пустоту снова и снова. Иногда ей удавалось сконцентрироваться настолько, что я вместе с ней начинал видеть размытые фигуры, в которых смутно можно было угадать кого-то из нас, но никогда – Беллу. Словно ее и не было. УЖЕ не было среди нас. Увидеть даже такие образы стоило Элис огромных усилий и невероятного напряжения воли, но никак ей не удавалось приоткрыть завесу полностью. Я видел, какую боль причиняло ей собственное бессилие. Именно тогда, когда ее помощь была нужнее всего, она оказалась не у дел.

Карлайл словно постарел на десяток лет, ища способы помочь Белле выдержать. Его растерянность и отчаяние росли по мере того, как он исчерпывал свои возможности и знания. Ничего не помогало. Белла умирала.

Эсми, Эммет, Джаспер – я почти не слышал, что они говорит, не видел их лиц. Все они сливались для меня в одно бесформенное пятно, как в видениях Элис. Я смотрел только на Беллу, ради нее изо всех сил сдерживая бушующую внутри меня агонию.

Хрупкость и беззащитность ее человеческого слабого тела становилась все более заметной - так быстро, что это внушало ужас. Чудовище высасывало ее силы, ухудшение прогрессировало буквально с каждым часом, а не днем. Казалось, Белла становится эфемерной, ненастоящей, как будто одной ногой она все прочнее вставала на ТУ сторону, колеблясь между жизнью и смертью.

Следующим же вечером Белла наотрез отказалась подняться ночевать наверх. Она смотрела на меня таким взглядом, когда Розали пыталась убедить ее пойти поспать, словно боялась, что я исчезну. Она не хотела оставлять МЕНЯ одного, осознал я лишь некоторое время спустя, как будто мои мыслительные процессы были заторможены, и я не смог понять этого сразу.

И, несмотря на то, что меня по-прежнему удерживали на расстоянии, я был бесконечно благодарен, что у меня появилась возможность быть рядом, смотреть на любимые черты, ведь каждая секунда могла оказаться последним шансом видеть ее живой. И я проглатывал свою боль, боясь расстраивать Беллу еще сильнее. «Ей нельзя волноваться – это истощает ее быстрее», - слова Карлайла повторял в уме теперь уже не только я, пряча свой страх как можно глубже. Все чувствовали то же самое, активно поддерживая внешнюю маску спокойствия, надежды, веры.

Поэтому, когда внезапно Белла захотела поговорить с Чарли, никто не посмел ей перечить.
- Вдруг я больше его никогда не увижу? – убеждала Белла, сильно бледнея. – Я не могу причинить ему такую боль. Я должна поговорить с ним, вдруг это в последний раз!

Это было неправильным, но кто мог сейчас, на пороге смерти, отказать Белле? Никто не решился возражать, промолчали все.

Карлайл быстро придумал историю про очень заразную болезнь, при которой нельзя нарушить изоляцию, а значит Чарли нельзя увидеться с Беллой. Бог знает что Чарли подумал о нас, но он поверил, и хриплый, неестественно слабый голосок его дочери послужил наилучшим доказательством выдуманной версии.

Белле стало настолько лучше после разговора с отцом, что она даже смогла поесть. Не важно, что закончилось это снова тошнотой, ведь до этого больше суток Белла не могла даже взглянуть на еду.

С тех пор Чарли стал звонить по нескольку раз в день. Никто не рискнул спорить, даже когда Белла повеселевшим голосом сообщила, что придумала способ не расставаться с отцом вообще. Это было глупо и шло вразрез с правилами нашего мира, но все так боялись огорчить Беллу, так втайне радовались, что это помогает поддерживать ее настроение, а значит, и сил прибавляет, что только кивали, соглашаясь.

- Когда я смогу достаточно себя контролировать, - мечтала Белла вслух, ее ввалившиеся щеки, обтянувшие хрупкие скулы, даже слегка порозовели от воодушевления, - то какое-то время – несколько лет, возможно – я смогу приезжать сюда повидать отца. За несколько лет люди не стареют сильно, он ничего не заметит. А потом мы что-нибудь придумаем… Например, так же, как Джейк провернул со мной… - ее глаза загорелись, и она рассказала всем, как Джейкоб заставил ее саму придумывать объяснения его странному поведению, когда не мог открыто признаться ей, что он оборотень. Слова Беллы имели смысл, но только в одном случае – если она ВЫЖИВЕТ.

Этот разговор вновь вернул меня к мыслям о моем недавнем сопернике, враге номер один – Джейкобе Блэке. Сейчас я был готов на все, даже умолять его о помощи, чтобы только выиграть время. Отнять Беллу у смерти, с каждым часом шагающей все ближе и ближе, жестоко ухмыляющейся, распахивающей черные объятия.

Мог ли я позвонить ему? Как дать ему знать, что мы уже вернулись? Придет ли он, чтобы я смог с ним поговорить? Захочет ли он выслушать меня? Или, может, рассмеется мне в лицо, источая ненависть? Ему, определенно, безразлична моя судьба, но к жизни Беллы он вряд ли останется равнодушным. Для него это будет шанс спасти ее, так же как и для меня. И уже неважно, что тогда Белла будет потеряна для меня навсегда, важно, что она будет жить.

Стоило только подумать об этом, и страшный образ окровавленного и изломанного тела индианки с застывшим мертвым лицом Беллы вновь начинал преследовать меня, погружая в агонию. Этот кошмар теперь стал моим постоянным спутником, я не мог выбросить его из головы, бесконечно долго глядя в измученное лицо любимой, вслушиваясь в напряженное сердцебиение, начиная паниковать, если вдруг мне казалось, что удары сердца слабее или быстрее, чем обычно.

Я словно стоял на одном краю бездны, а Белла – на другом. Края, пульсируя, расходились все сильнее, как стороны огромной кровоточащей раны, а я балансировал на самом краешке, на носочках ног. Равновесие было потеряно, я уже мог чувствовать, как падаю в чернеющую пустоту, пытаясь дотянуться до любимой, оставшейся на той стороне. Тьма сгущается, лицо меркнет, и я погружаюсь в свою агонию, снова.

Я боролся с собой, держа чувства внутри себя одной лишь волей, ради Белла не позволяя им просачиваться наружу. Я видел, насколько сильно она переживает за меня, бледнеет, видя боль и страх в моих глазах. Я должен был защитить ее от напрасной вины.

Я искал выход вместе с Карлайлом, присутствуя в его мыслях постоянно, и вместе с ним терял надежду.

Я думал, я шагнул в свою пропасть, когда Белла решилась пожертвовать собой, и я осознал, что она скоро умрет. Я думал, я падаю в свою бездну каждый день, наблюдая, как она сдает все больше и больше – с каждым часом. Но оказалось – это ничто по сравнению с тем, что ждет меня впереди. Разве я думал, что может стать еще хуже? Разве знал, что планирует чудовище, которое я поселил в ней? Я и понятия не имел, что прежде, чем забрать жизнь, мое творение будет еще и калечить ее!

- Что с тобой? – вскрикнула Розали, когда Белла неожиданно выпрямилась, задыхаясь и обхватывая живот руками. Ее глаза распахнулись – они были заполнены ужасом.
- Белла? – это было последнее слово, что сорвалось с моих уст, точнее, последнее, которое я осознавал.

Нет слов, достаточно сильных, чтобы описать то, что произошло дальше.

- Нет! – заорал я, когда тело Беллы выгнулось под неестественным углом, а из горла вырвался леденящий душераздирающий крик.

Моя человечность исчезла в этот же миг. Слепая, всепоглощающая ярость захлестнула сознание, подчинив своей воле. Я прыгнул вперед, ненавидя тварь, причиняющую любимой боль. Что-то сбило меня с ног, но я рвался, выламывая собственные руки, исступленный рев раздирал мое горло. Красная пелена затуманила зрение, когда я увидел содрогающийся, как в конвульсиях, живот Беллы, словно живущий собственной жизнью. Багровые пятна, расплывающиеся на светлой коже, были ничем иным, как кровоизлияниями от внутренних ударов. Это видение смыло последние остатки моего разума в пучину ненависти. Эта тварь избивала ее изнутри! Эта тварь убивала ее прямо на моих глазах!!

Я потерял рассудок.

Вся комната подернулась кровавой завесой, я видел все через призму собственной чистейшей стопроцентной ярости, которую невозможно обуздать. Мои инстинкты зверя вырвались на волю, стремясь защитить любимую. Жажда крови, жажда смерти чудовища заполнила все уголки моего существа.

Каждый крик Беллы пронизывал меня насквозь, до самых глубин, в судороге сводя мышцы. Ее боль ослепляла меня, будто была моей собственной. Белла кричала снова и снова, этот ужасный звук сжигал меня, разрывал на части каждый нерв, пока я рвался, желая одного – добраться до твари, зубами выгрызть ее из тела любимой, уничтожить. Комната кружилась, как причудливый волчок, качалась из стороны в сторону, плавилась перед глазами, красная пелена постепенно спадала.

Карлайл суетился, осматривая живот Беллы, качая головой. Все замерли в смятении от увиденного, я читал мысли каждого. Шок. Ужас. Боль.

ЖИВА – это была моя первая сознательная мысль. Я упал на колени, удивившись, что нахожусь у самого дивана – возможно ли, что братьям не удавалось справиться со мной, чтобы оттащить подальше? Это страшно. На что я готов был пойти, чтобы спасти любимую? Может, Розали права насчет меня?

Белла все еще глубоко дышала, в ее глазах застыл смертельный страх. Неестественная, ВИНОВАТАЯ улыбка тронула ее губы.
- Все в порядке, Карлайл, мне уже ни чуточки не больно. Прошло.
- Я должен осмотреть тебя – нет ли переломов.

Это слово отозвалось во мне такой болью, что я застонал сквозь стиснутые зубы.

Белла быстро, не глядя, протянула в мою сторону руку, и я схватился за нее, не обратив внимания на попытавшегося помешать мне Эммета.

- Все в порядке, со мной все хорошо, - прошептала Белла мне, хотя смотрела на Карлайла. – Нет, правда, ничего не болит, - продолжила она уверять громко. Не требовалось долгих размышлений, чтобы понять, зачем она говорит это, все эмоции были написаны на ее лице. Ее испуганные глаза со всей очевидностью объяснили, что боится она за монстра, не за себя.
- Я ничего не сделаю с ним, Белла, - Карлайл тоже правильно понял ее взгляд, - но я должен проверить, нет ли внутренних повреждений. Это для твоей же пользы.
- Она не хочет, оставь ее, Карлайл, - возмутилась Розали. Я тихо зарычал.

Отец бросил на нее предостерегающий взгляд и обратился к Белле мягко, внушающим голосом:
- Я всего лишь сделаю рентген. Обещаю, я даже не прикоснусь к тебе. Розали будет рядом, я останусь на расстоянии.
- Пожалуйста… - прошептал я, не узнавая собственного голоса.
- Ох, ладно, - сдалась Белла. – Роуз, поможешь? – я смотрел, как она тяжело поднялась – футболка задрана, синяки кричат об убийце, сидящем внутри. Ей больно, но она заботится о том, кто уродует ее тело…

Мягкая ладошка выскользнула из моих рук, но только, чтобы легонько притронуться к моей щеке.
- Я скоро вернусь, - шепнула Белла перед тем, как ее увели на второй этаж.

Бесконечные минуты моего личного ада – наполненные непрекращающейся болью и страхом потерять любимую. Мучительные, долгие секунды, минуты, дни и ночи, где время – это единственное, что осталось, потому что каждый час отбирает по капле самую бесценную для тебя человеческую жизнь.

Моя беспомощность – это была пытка, разрывающая сердце на части. Не было ничего, что я мог сделать, чтобы остановить неуклонно надвигающееся страшное будущее. Смерть.

На этот раз я не смог остаться в стороне. Несмотря на яростные протесты Розали и мягкое сочувствие Карлайла, я последовал за Беллой наверх.

«Тебе не обязательно смотреть на это», - увещевал отец, пытаясь уберечь меня, но я лишь коротко мотнул головой. Я не собирался уступать. Как будто есть хоть один способ для меня не видеть ЭТО. Даже останься я внизу, ничто не помешает кошмарным образам изувеченного тела любимой проникнуть в мою голову.

Только что я пережил маленькую смерть Беллы – откуда мне было знать, что, прежде чем убить, тварь намеревается мучить ее. Леденящий душу крик все еще раздавался в моих ушах. Ее беспечные слова: - «Мне уже ни чуточки не больно», - произнесенные буквально через минуту после того, как чудовище избивало ее, переплавляли мой мозг в бесформенный клубок из боли, ярости, отчаяния и сострадания. Я не мог, просто не мог выпустить Беллу из своего поля зрения, позволить ей оставить меня. Только не сейчас.

Эммет и Джаспер тенью последовали за мной, опасаясь за мою адекватность. Я игнорировал их присутствие, смотрел на Беллу и не мог думать ни о чем другом. Я должен был удостовериться, что она позволит Карлайлу помочь ей. Ее безразличие к собственному здоровью убивало меня.

- Эдвард, принеси мне воды, пожалуйста, - тихо попросила Белла, когда Карлайл включил аппарат, - ах, она хотела отослать меня, чтобы я не смотрел. ЗАЩИЩАЛА меня.

Я с болью и отчаянием смотрел в ее глаза, взглядом умоляя, чтобы она не прогоняла меня.

В этот миг в комнату мягко впорхнула Элис со стаканом воды в руке и молча подала его мне.

С глубоким вздохом Белла сдалась, признавая поражение. Ее взгляд, направленный на меня, когда Розали усадила ее на стул и подняла ткань футболки, был полон страха и вины.

- Не думай обо мне, - взмолился я, подавая ей стакан. Розали напряглась, когда я легким движением провел по лбу и щеке Беллы. Мой голос был хриплым: - Со мной все в порядке, не беспокойся. Пожалуйста, разреши Карлайлу осмотреть тебя. Это все, чего я прошу.

Кажется, Белле стало легче после моих слов. Она немного расслабилась и кивнула.

- Спасибо, - чувствуя небольшое облегчение я, под мысленным давлением практически всей семьи, отошел на расстояние.

Больше всего я сейчас боялся, что ей станет хуже, если она продолжит волноваться обо мне. «Ей нельзя нервничать, это истощает ее быстрее», - эти слова Карлайла заставили меня до хруста сжать челюсть и собрать всю волю, поддерживая бесстрастное выражение лица. Но, даже закрыв глаза, я видел с пяти разных ракурсов багровые синяки на животе Беллы. Теперь-то я понял, что означали те следы жестоких повреждений на теле индианки из воспоминаний Каури. Это были результаты кровожадной активности монстра, растущего внутри. Монстра, избивающего собственную мать! Какой же силы должны быть удары, чтобы оставить такое? Что чудовище готовит на следующий раз? Оно сломает ей кости?! Повредит важные органы?! Я почти захлебнулся от ненависти к самому себе. Я вспомнил собственное преступление, когда отпечатки моих пальцев на нежной коже Беллы доказали, что я такой же убийца, как и то, что поселил внутри нее. Вина непосильным грузом навалилась на плечи, отвращение и ярость заставили снова дрожать мои руки. Бессилие было последней каплей, разрушающей крохи самообладания. Я больше не был собой. Я был ослепленным болью, горящим заживо, уничтожающим сам себя ничем.

Безумие внутри меня. Безумие вокруг меня. Все происходящее было безумием... Неправильным... Не имело смысла...

========= * * * * * =============

Теперь Белла спала внизу на диванчике. Лишнюю мебель вынесли из холла, чтобы освободить больше пространства. Вся семья постоянно находилась возле Беллы, утешая, помогая, отвлекая. Общее настроение становилось все мрачнее и подавленнее вместе со стремительно ухудшающимся состоянием Беллы. Тварь не только не давала ей есть, теперь она мешала ей спать. Живот стал огромным, руки и ноги похудели, неприятно контрастируя на фоне раздувшегося чудовища, пожирающего жизненные силы слабого человека. Кожа на скулах натянулась – еще немного, и порвется. Глаза впали, темные круги под ними говорили о крайнем истощении. Смотреть на Беллу было больно, словно легенды оживали перед взором, мои собственные страхи теперь соединялись с ужасом всей семьи.

Никакие уговоры не помогли.
- Мой ребенок должен жить, - упрямо поджимала она губы.
- Вы спасете меня, вы успеете, - убежденно повторяла она, но страх не позволял мне разделить ее убеждения.
- Я справлюсь, - твердила она, хотя ей становилось хуже с каждым днем.

Она не справлялась. Капельницы не помогали, Белла угасала на наших глазах. Карлайл измерял ее живот, ориентируясь на свои знания врача, но, не зная точного времени родов, все мы вынуждены были постоянно быть начеку.

- Сколько еще? – спросил я отца, когда Белла с трудом уснула под утро. Полночи она не могла найти удобное положение, ворочалась, постанывала. Ее бледный лоб непрерывно покрывался болезненной испариной, дыхание было затрудненным. Сердце билось с перебоями – то неслось вскачь, то замирало.

Сидя на полу у изголовья, я непрерывно шептал Белле слова утешения, гладил по голове в надежде успокоить ее и заставить поспать. Розали и Эммет как коршуны следили за мной, но я настоял на своей помощи. Было страшно смотреть, как она мучается. Но, наконец, под утро она смогла уснуть.

- Плод растет быстрее, чем я думал, - очень тихо ответил Карлайл, качая головой. Его лицо было лицом столетнего старика, отчаяние, безнадежность и бессилие читались на нем так же сильно, как и в его мыслях. – Я не могу правильно рассчитать время, но очевидно, что прежние подсчеты неверны. Еще недели две, не больше.

Я тихонько застонал. Две недели – и ее не станет.

- Но не это самое страшное, - даже в его шепоте сквозила боль. Когда Белла спала, отец не пытался никого обмануть. – Если мы не найдем способ накормить ее, через несколько дней ее органы начнут отказывать. Ее силы на исходе.

Это был тот самый кошмарный расклад, который я описывал. Белле просто не хватит сил выносить ЭТО.

- Ты должен найти способ помочь ребенку, Карлайл, спасти его, - заявила Розали и, не обратив внимания на напряжение, вызванное ее словами, продолжила: - Придумай, как: инкубатор, или что там в таких случаях делают…
- Хорошо, Роуз, - не было смысла спорить.

Я изо всех сил сжал кулак, пытаясь приглушить панику. Несколько дней, осталось несколько дней… Что потом? Она умрет на моих руках? Достаточно ли во мне силы, чтобы и в этот раз вырвать ее из цепких рук смерти, обмануть судьбу?

«Ее сердце не должно остановиться, - сказал мне Карлайл во время одного из разговоров наверху. – Мы не воскрешаем мертвых, Эдвард. Когда все начнется, главное - вытащить плод как можно скорее и успеть ввести яд, пока Белла еще жива».

Я знал, что наш яд быстро залечивает любые раны, но нужно было успеть сделать это, пока сердце еще бьется. Страх потерять Беллу мешал мне думать о том, как это будет происходить. Он сводил мне зубы, я дрожал от одной только мысли о том, что скоро мне предстоит смотреть прямо в алчные глаза смерти и бороться, бороться…

Но, несмотря на весь ужас и отчаяние положения, мой мозг напряженно работал. Что еще я мог сделать, чтобы предотвратить такой конец? Еще не поздно все исправить, еще есть время…

Надежда появилась неожиданно. Сколько дней и ночей я ломал голову, каким образом мне связаться с Джейкобом Блэком, но он преподнес мне подарок, решив явиться без приглашения.

Это случилось днем, после третьей тяжелой ночи, когда Белла почти не спала. Все были внизу, окружали Беллу вниманием, развлекали разговорами, когда мысли Джейкоба Блэка ворвались в мою голову, словно яростное, сокрушающее все на своем пути торнадо. Он был уже на полпути к нашему дому.

Наверное, никогда я еще так не радовался его появлению. Несмотря на то, что было нетрудно вообразить себе его реакцию на происходящее, я видел в Джейкобе единственный, последний шанс на спасение. Он всегда имел на Беллу определенное влияние, а она была в плачевном состоянии. Может, сейчас, когда она находится между жизнью и смертью, слова Джейкоба подействуют на нее отрезвляюще? То, что его мнение совпадет с моим, я даже не сомневался. Но вот захочет ли он помочь?

Никто из семьи не понимал меня. Мне больше не к кому было обратиться. Мне нужен был хотя бы один союзник. Джейкоб отлично подходил на эту роль. Если я смогу увести его подальше от дома, никто не узнает о нашем разговоре. И даже Элис будет бессильна увидеть это.

Моя мимолетная мрачноватая радость тут же сменилась подавленностью. Джейкоб не был настроен на разговоры – он направлялся убить меня. Он был уверен - Белла либо мертва, либо вампир, а значит, договор нарушен. Я горько усмехнулся - он возненавидит меня еще сильнее, когда увидит, что тут в действительности творится.

Все повернули головы, услышав приближающийся рев мотора.

- Это Джейкоб, - объяснил я, не вдаваясь в подробности. Было странным слышать, как волк в голове продумывает план нападения на семерых вампиров. Чистое самоубийство. Неужели он и правда верит, что ему удастся хотя бы ранить кого-либо из нас?
- Джейкоб? – глаза Беллы оживленно распахнулись.
- Я поговорю с ним сам, - Карлайл поспешил к дверям. Он надеялся уговорить его уйти.

Странно, но появление Джейкоба заставило меня собраться. Мне нужно было убедить его поговорить со мной, во что бы то ни стало.

Рев мотора был совсем близко. Ненависть – ослепляющая, неконтролируемая, мощная, как удары хлыста, решимость – вот что заставляло его спешить. Определенно, это почувствовал и Джаспер. Нахмурившись, он по-военному подобрался и уставился на меня.
- Он думает, мы нарушили договор, - объяснил я сквозь зубы.
- Договор? – сердце Беллы забилось так стремительно, что я, ахнув, подался вперед.

Розали немедленно зашипела, преграждая мне путь, заставляя остаться на месте.

Все напряженно замерли, уставившись на Беллу в страхе, что от волнения ее состояние ухудшится в разы. Это уже было доказано не раз. Она заметно нервничала – побледнела, ее сердце билось слишком надрывно. Она приложила руку ко рту, испуганно глядя на Розали, но справилась с собой на этот раз.
- Простите...
- Чарли звонил Билли. Они знают, что ты больна… - пробормотал я, надеясь, что мои слова успокоят ее хоть немного.

«Это проверка», - мысль Джаспера была почти верна, за исключением жажды убийства.

- Ах, он хочет проверить, человек ли я, - Белла тоже догадалась. На ее губах появилась слабая снисходительная улыбка, плечи расслабились. Весь ее вид говорил: никаких проблем, Джейк увидит, что договор не нарушен, и успокоится. Я не стал разубеждать ее. На мой взгляд, для Джейкоба не будет иметь значения договор, когда он увидит, что случилось. Возможно, это станет красной тряпкой перед его носом, спровоцирует его даже быстрее.

Я мог только надеяться, что мне удастся убедить его сначала выслушать меня.

Мое мертвое сердце забилось от вспыхнувшего отвращения к самому себе. Даже в самых страшных своих фантазиях я не мог предположить такого. Что я, наступив на собственную гордость, топча светлые чувства, уступлю Беллу Джейкобу Блэку. Сам, своими руками, уничтожу наше счастье. Я чувствовал себя морально раздавленным, готовя себя, возможно, к самому трудному разговору в своей жизни. Я собирался разбить собственное сердце. Я намеревался уничтожить доверие любимой к себе. Я хотел разрушить будущее. Но все это было не важным, потому что, если Белла умрет, у меня все равно не будет никакого будущего.

- Не стоит его пускать, он очень взвинчен, - тихо, чтобы не услышала Белла, поведал Джаспер. Он буравил меня глазами, надеясь, что я открою ему мысли Джейкоба, но я был слишком напряжен, чтобы ответить. Кроме собственных мрачных перспектив, все мое внимание занимала Белла, настолько взволнованная, что ее кожа приобрела зеленоватый оттенок. Внезапно я засомневался в оправданности своего плана – что, если ей станет только хуже? Виноват опять буду я.

Прямо сейчас я невольно сделал два шага вперед, желая успокоить любимую, но Розали снова зашипела, бросая на меня уничижительный взгляд.

- Что-то не так? - Белла расстроено обводила взглядом непроницаемые, но напряженные лица вампиров. - Я хочу с ним поговорить, пустите его! - ее лицо выражало такое болезненное желание его увидеть, что я почувствовал укол ревности. Мне пришлось напомнить себе, что нет ничего важнее ее здоровья и жизни. Я устыдился своих чувств.

Эсми мягко, по-матерински улыбнулась, ответив за всех:
- Милая, тебе нельзя нервничать. Будет лучше, если Джейкоб придет в другой раз.

Другого раза не будет. Это понимали все, и Белла, конечно, тоже.

- Ну вот, теперь я СОВСЕМ ничего не вижу, - простонала несчастно Элис, яростно сжимая виски.
- А разве до этого ты видела, коротышка? – мрачно прокомментировал Эммет, за что Джаспер сердито шикнул на него.

В коридоре заговорили.

Напрасно Карлайл старается. Джейкоб настроен решительно, он не отступится. Я с удивлением прочел в мыслях волка, что стая решила простить нам наш поступок. Вот это новость. Мудро. Но, похоже, Джейкоба это вовсе не устроило, и он решил придти с проверкой лично.

- Надеюсь, Карлайл прогонит его, - с отвращением скривилась Розали. – Нечего ему тут делать!

Белла зашевелилась, собираясь встать.

- Не дури, - Розали придержала ее за плечи, - нам ни к чему лишние свидетели.
- Но почему нет? - возмутилась Белла. Ее голос был хриплым, изможденным, но вдруг прорезались звонкие нотки, больше похожие на истерику. Сердце отбивало чечетку, хорошо иллюстрируя усиливающееся волнение, отчего все замерли, еще более напряженные, пристально наблюдая за ней. Их мысли кричали о страхе за нее.
- Ш-ш, - зашептала Розали, гладя Беллу по волосам, - успокойся!
- Мы что, и от Джейкоба будем скрываться? Какой смысл? – такая боль была в ее голосе, что все непроизвольно вздрогнули и переглянулись. Их мысли были схожи с моими – если откажем Белле, ей станет хуже.

Застыв, я смотрел, как краска схлынула с ее лица. Она сжала губы в упрямую тонкую полоску и крикнула громко:
- Джейкоб, заходи!

Голос Беллы заставил Джейкоба удивиться.

Что ж, этого момента я ждал. Внезапно мне стало трудно стоять на ногах, мысли рассеивались. Меня замутило от близости разговора, который перечеркнет мою жизнь. Голова, казалось, взорвется от справедливой ярости Блэка и его желания возмездия. От почти счастливого лица Беллы, так сильно радующейся приходу лучшего друга, мое горло сдавило тугими кольцами ревности и боли. Страх, боль, вина, стыд, близкая потеря – все слилось в одно опустошающее и сжигающее разум мгновение, пока я отчаянно пытался уследить за малейшей мыслью Блэка. Комната закачалась – еще немного, и все закружится. Словно я маленькая беспомощная фигурка внутри калейдоскопа, и некто готовится хорошенько встряхнуть его.

- Извините, пробормотал Джейкоб, осторожно протискиваясь мимо Карлайла, чтобы замереть посреди холла, в недоумении уставившись на всю нашу застывшую компанию - вампиров, напряженно столпившихся вокруг дивана. Никто не шевелился – все смотрели на Беллу, беспокоясь за нее. Готовые, в случае чего, броситься на помощь.

В первую же секунду он убедился, что Белла - человек. Удовлетворение и радость вспыхнули в нем от осознания, что он ошибся на наш счет, и Белла жива.

Но затем он перевел взгляд на меня…

Мои нервы натянулись, когда его мысли настигли меня. Они резко сменили направление – он был ошеломлен, растерян, не понимал причин всеобщего напряжения. Впечатление, которое произвело на него мое лицо, резануло мой и так воспаленный мозг. Как будто боль, которую я испытывал, передалась ему на мгновение, а затем эхом вернулась ко мне обратно. Я увидел себя со стороны - лицо безумца, сгорающего заживо. Он испытал настоящий шок.

Желание убить меня испарилось, уступив место состраданию и испугу. Он осознал, что тут происходит что-то ужасное, и страх сковал его сердце. Но он все еще не понимал…

Я неотрывно смотрел на Беллу. Волнение в ее глазах сменилось радостью, облегчением и затем виной. Мне хотелось стереть это выражение с ее лица. Неужели она будет чувствовать себя виноватой даже перед псом?

Ее сердце билось стремительно, сбивчиво, лицо побледнело. Не волнуйся о щенке, хотелось мне умолять, но вряд ли я был способен сейчас произнести хоть слово.

А затем Блэк посмотрел на Беллу, наконец, увидев ее по-настоящему… Бледные, обтянутые кожей скулы… Провалившиеся глаза…

Потрясение и смятение Джейкоба разрушили последние остатки моего самообладания, когда я увидел Беллу его глазами и оценил ее состояние через призму его восприятия. Такой чудовищный контраст между тем, какой он ее помнил, и какой увидел сейчас. Ужас охватил его, и я ощущал его вместе с ним. Он так кричал в уме, что образы в его голове практически ослепляли. Смотреть на Беллу глазами волка было даже хуже, чем самому.

«Она действительно больна. Серьезно больна. Эдвард не солгал», - были его первые оформленные мысли.

Хуже, чем больна, хотелось мне сказать.

Волнение Беллы не прошло бесследно. Вдруг она позеленела, и в момент, когда Розали поспешно подставила ей тазик, мои нервы не выдержали. Ноги подкосились, и я упал на колени, молчаливо умоляя любимую поберечь себя.

- Извини, - глядя на Блэка, прошептала Белла так виновато, что я не смог подавить стона, упав лбом на ее колени. Это в ее духе - брать на себя ответственность за все. Моя вина, не твоя, рычал я внутри себя. От стыда и боли мне хотелось умереть на месте. Может, волк убьет меня, когда узнает правду?

Потрясение и страх Блэка, моя боль и вина, стыд, беспокойство всех членов семьи, общее напряжение в гостиной, кричащие мысли – всего вместе было слишком много для меня одного, я почти обезумел. Теплая утешающая ладошка легла на мою щеку, помогая мне собраться. Не для того я планировал встречу с Джейкобом, чтобы упустить свой шанс. Я сцепил зубы, концентрируясь на своей цели.

Шаги Блэка, шипение Розали – и вот уже волк напротив меня, упал на колени с другой стороны дивана. Он был совершенно сбит с толку, ничего не понимал. Но его мысли были полны паники.

- Белла, что случилось? – хрипло прошептал он, его голос тоже не повиновался ему. - Все хорошо?

Его беспокойство было таким ошеломляюще громким, что буквально взрывало мою голову, оглушало, причиняя боль.

- Я так рада, что ты пришел навестить меня, Джейкоб! - Сердце Беллы пропустило пару ударов, а от радости даже появился румянец на бледных щеках. Глаза, устремленные на волка, загорелись лихорадочным блеском. Слабая, но счастливая улыбка озарила любимое лицо. Может, привести мой план в исполнение будет не так уж и сложно. Я застонал, почти зарычал в одеяло, отвращение и надежда противоречиво переплелись внутри меня так интенсивно, что сосредоточиться стало почти невозможно.
- Что такое, Белла? – как сквозь вату я слышал настойчивый шепот Джейкоба.
- Поможешь встать? – Белла смотрела на Розали.

«Ну вот еще! Неужели и псина должен знать об этом?!»
«Может, не стоит», - напряженные мысли всей семьи хлестали меня, надеясь, что я смогу предупредить, если ситуация выйдет из-под контроля.

- Прошу тебя, Роуз, - умоляла Белла, так как Розали недовольно поджала губы, сомневаясь.

«Какая же упрямица!» - раздраженно вздохнула Розали, уступая. - «Эдвард! Ты в состоянии будешь сказать, можно ли доверять псу?» - обратилась она ко мне мысленно прежде, чем осторожно просунуть руки под плечи Беллы.

- Нет! - испуганно прошептал Джейкоб. - Не вставай!

«Она выглядит такой слабой…»

Не то слово, Джейкоб Блэк. Она УМИРАЕТ.

- Я отвечаю на твой вопрос, - отрезала Белла с упрямыми нотками в слабом голосе.

Худые колени Беллы выскользнули из-под моего лба, когда Розали подняла ее, демонстрируя мое преступление. Чувства вины, стыда и ужаса грызли меня, каждая мышца окаменела в муке, я не мог даже шевельнуться, я ждал приговора. Я был готов принять любую степень ответственности за чудовищность своего поступка. Если он сразу убьет меня, то будет прав.

Увиденное потрясло его.

Мысли Блэка спутались на мгновение, они были пусты несколько секунд, прежде чем леденящий душу ужас заполнил его голову до краев. Мощная волна понимания, боли и негодования обрушилась в мою голову. Его внутренний крик был настолько громким, что одного его хватило бы, чтобы свести меня с ума. Вампиры могут потерять сознание? Я боялся, что близок к этому…

«Беременна…» - это слово, как кислота, разъедало мой мозг.

Ненависть смешалась с отвращением, когда все факты соединились, и Джейкоб осознал, какое чудовище пустило корни в теле девушки, которую он любил. Он сглотнул, с трудом подавляя тошноту. Страшная, но абсолютно правильная догадка поразила его и потрясла – Белла выглядит так изможденно, потому что ребенок питается ее жизненными силами. В ней растет чудовище. Как и его отец. Блэк всегда знал, что я убью Беллу…

Вот оно.
ПОРА.
Пришло время, Джейкоб Блэк.

Его ненависть ударяла меня как плеть. Он жаждал убить меня прямо сейчас. Надо было торопиться, пока он не начал приводить свой план в исполнение.

Я вскинул голову и в следующий миг вскочил, глядя прямо в черные глаза оборотня. В них плескалась запредельная ненависть, слепая ярость.

- Выйдем, Джейкоб! – прохрипел я.
- Выйдем! - он с готовностью вскочил, как раз за этим он и пришел.

Возмущенные и испуганные мысли всей моей семьи тотчас опутали меня, желая удержать.

«Ты что задумал?!» - кричала Эсми, она боялась больше всех и была готова броситься ко мне, чтобы остановить физически. Эммет и Джаспер мгновенно оказались рядом, готовясь к драке. Им не надо было уметь читать мысли, чтобы понять намерения Джейкоба. Однако я жестом остановил их, игнорируя всеобщую панику. Мне необходимо поговорить с Блэком наедине. Никто не должен знать, о чем, иначе мой безумный план провалится.

- Нет, - выдохнула Белла и попыталась схватить меня за руку, чуть не упав с дивана.

Я подавил в себе любые эмоции и сказал ей мягко, как только мог:
- Я собираюсь всего лишь поговорить с ним, Белла, - тихим, успокаивающим жестом я легонько коснулся ее лица, глазами давая обещание, что все будет хорошо, игнорируя ярость стоявшего рядом со мной волка, который еле сдерживался, чтобы не напасть на меня без промедления. Я умолял, глядя в несчастные шоколадные глаза: - Не трать силы. Прошу тебя, отдыхай. Через несколько минут мы оба вернемся.

Мой уверенный вид убедил ее. Она кивнула и позволила Розали усадить себя обратно на диван. У нее не осталось сил спорить, она была слишком слаба. Ее сердце забилось быстро-быстро, когда она строго взглянула на своего друга.
- Держи себя в руках! – промолвила она. - И возвращайся!

Его челюсти были упрямо сжаты. Он не дал обещаний.

"Ты уверен?"- все еще сильно беспокоилась Эсме, когда я уже направился к выходу.

"Пойти с тобой?" - шептали Джаспер и Эммет. Незаметным жестом я предостерег их, чтобы они не вмешивались.

"Будь осторожен", - подумала Элис, дрожа от невозможности увидеть будущее.

"Удачи", - пожелал Карлайл, полностью мне доверяя.

Я повел Джейкоба в лес, так далеко, чтобы мы оказались вне зоны слышимости чутких ушей вампиров.

Джейкоб следовал за мной, сгорая от нетерпения, которое росло с каждым шагом, удаляющим нас от дома. Ему определенно нравился вид моей незащищенной спины, и он обдумывал разные способы нападения. И отбрасывал их один за другим, раздражаясь, что я могу их все предугадать. Его бесила моя способность читать мысли, а невозможность застать врасплох вызывала нешуточный гнев. Ярость мешала ему задуматься о причине моего желания поговорить, он мог думать только об убийстве.

- Я пока не готов умирать, Джейкоб Блэк, - прервал я его фантазии. - Обожди немного. Имей терпение.

«Ха, можно подумать, мне есть дело до твоих планов!» - глухо зарычал он.

- Терпение не мой конек, - прорычал он вслух. Он дрожал, готовый перевоплотиться в любой момент, но я не собирался драться с ним. Я готов был умолять, лишь бы сначала он выслушал меня.

Чем дальше мы уходили, тем больше меня тошнило от отвращения. Слова и мысли стали вязкими, непослушными, горло сдавливало раскаленным жгутом, язык немел. Очертания деревьев колебались, расплывались перед глазами, мрак пытался взять надо мной верх, заполнить мои мысли, отключить способность думать. Может, слишком много моих и чужих эмоций обрушилось на меня за последние минуты, а может, здесь, вдали от Беллы, где мне не нужно было притворяться, чувства вырвались, сломав мой контроль окончательно. Никакие силы уже неспособны были помочь мне сохранить внешнее спокойствие, когда я остановился и резко обернулся к Блэку.

Это стало шоком для нас обоих. Его била дрожь, он сгорал от ярости и ждал подходящего момента, но вид моего обезумевшего лица подействовал на него как пощечина. Отражение моей боли рикошетом ударило меня с такой силой, что я начал задыхаться. Оставшиеся крохи моего самообладания рухнули. Любые маски, что я строил ради Беллы, защищая ее, мгновенно слетели.

Я видел себя со стороны – лицо человека, сгорающего заживо от внутренней агонии, обезумевшего от горя, страха и отчаяния.

Я вцепился в кожу на собственном лице, желая выдрать этот образ из своей головы. Мне нужно было соображать, чтобы говорить!

Без слов, медленно и отвратительно, как червь, разъедающий изнутри, до Блэка дошел смысл всего. Он лишился дара речи, осознал, что шутки кончились. Последний гвоздь в крышку гроба Беллы забит.

- Ребенок ее убивает, да? Она умрет, - он не задавал вопрос, скорее ответил сам себе.

Окружающая действительность покрылась чернотой. Я тщетно искал в себе силы говорить. Их не было.

Мое крайнее отчаяние вызвало в Блэке жалость. Ощущение потери росло, отравляя его мысли, а заодно и мои. Моя ослепляющая вина была столь очевидна, что он увидел ее на моем лице.

- Виноват я... – прошептал я сквозь дурноту и слабость, накатывающую волнами. Мое собственное признание оглушило меня, лес задрожал, земля качнулась и ринулась навстречу. Мой разум больше не подчинялся мне, с трудом я осознавал, что ноги не выдержали, и я упал на колени перед своим заклятым врагом. Я мог только догадываться, как жалко выгляжу со стороны – дрожащий, уязвимый, беспомощный. Идеальная жертва.

Плевать. Пусть увидит всю глубину моего падения. Пусть убьет меня, если хочет, я это заслужил.

- Да! – простонал я, невидяще глядя в окружающую черноту, я едва мог расслышать собственные слова. - Да, ребенок ее убивает! - признания вырывались из меня сами, помимо моей воли.

Я ждал ликования, но Джейкоб молчал. Его решимость драться исчезла, моя беспомощность раздражала его, он надеялся встретить сопротивление, а не смирение и полное признание вины. Гнев его утих. Он хотел битвы, а не казни. Но мне нечего было ему предложить.

- Почему Карлайл ничего не делает? - прорычал он. - Он же врач! Пусть вытащит из нее эту тварь!

Моя ненависть к себе и отчаяние сменились глубокой опустошенностью. Глядя снизу вверх на Блэка, я объяснил ему очевидное. Мой голос звучал глухо и безжизненно:
- Она не разрешает!

"Ну, конечно! - сразу догадался он. - Господи, да она же сделает все, чтобы настоять на своем. Ну конечно, умереть ради того, чтобы монстр выжил. В этом вся Белла."

- Ты так хорошо ее знаешь, - прошептал я. - Как быстро ты все понял... А я понял слишком поздно, – я застонал, кляня себя за слепость. - По дороге домой она со мной не разговаривала. Я думал, она злится на меня за то, что я подверг ее жизнь опасности. В который раз. Я даже вообразить не мог, на что она РЕШИЛАСЬ! И только потом, когда мои родные встретили нас в аэропорту, и Белла кинулась обнимать Розали. Розали! Я услышал, о чем та думает! Я не мог поверить. Я не понимал, пока не услышал. Всего лишь секунда… - я зарычал об бессилия. - А ты! Ты сразу все понял!
- Погоди-ка, - Джейкоб смотрел на меня недоверчиво, - она тебе не РАЗРЕШАЕТ? – он саркастически усмехнулся. - А ты никогда не замечал, что силенок у нее как у обычной девушки весом в пятьдесят килограммов? Или вы, пиявки, совсем отупели? Поймайте ее да усыпите!

Я содрогнулся от хода его мыслей. Совсем недавно я собирался поступить именно так...
- Я хотел... – прошептал я. - Карлайл мог бы…

"Что, благородство помешало?"

- Нет, не благородство. Личная охрана!

"Ах, вот как! – наконец, все сложилось для него в четкую картину. Он вспомнил Розали, шипящую на меня, на него - защищающую Беллу. - Так вот для чего нужна была блондинка. А ей-то что за дело? Королева красоты желает Белле такой страшной смерти?"

- Может быть, - ответил я на его догадки. - Но Розали этот способ не по душе.
- Так уберите сперва белобрысую! Вы ведь воскресаете, так? Объединив силы, вы легко с ней справитесь. Порубите ее на кусочки, а сами тем временем займитесь Беллой!
- Эммет и Эсме на стороне Розали! Эммет никогда не позволит... А Карлайл никогда не пойдет против Эсме… - я тяжело вздохнул. Чтобы осуществить такой план, пришлось бы перебить всю семью. А так же пришлось бы идти против воли Беллы. Я бессильно заскрежетал зубами.
- Ты должен был оставить Беллу со мной, - Джейкоб буравил меня глазами. Его злость и боль были безграничны, раня меня в самое сердце.
- Да, - признал я, чувствуя тошноту, потому что опасно близко подошел к предложению, которое поможет это исправить. Блэк даже не представляет себе, насколько близок к своей мечте.

"Ну, теперь-то в любом случае поздно. Тебе стоило подумать об этом до того, как ты обрюхатил Беллу кровопийцей".

Он бы удивился, если бы знал, насколько я с ним сейчас согласен.

- Мы не знали, - я не искал оправданий, просто объяснял. - Я даже представить такого не мог. Других таких пар, как мы с Беллой, не существует. Откуда нам было знать, что простая женщина может забеременеть...
- Ведь ее полагается сожрать в процессе?
- Да, - прошептал я с омерзением, - такие садисты существуют - инкубы, суккубы. Они есть. Но для них обольщение - лишь прелюдия к пиру. После такого еще никто не выживал... - меня замутило от воспоминания, насколько я был близок к этому. Я мотнул головой, вытряхивая из сознания чудовищный образ индианки, умирающей мучительной смертью при рождении кровожадного монстра. Так или иначе, Белла умирает именно по моей вине.
- Я не знал, что для таких, как ты, есть специальное слово, - с ненавистью выплюнул Джейкоб.

Я бы тоже хотел, чтобы меня попросту не существовало. Чтобы был какой-нибудь способ вернуться в прошлое и стереть меня с лица земли, стереть само существование таких, как я.

- Даже ты, Джейкоб Блэк, не можешь ненавидеть меня так, как я сам себя ненавижу, - пробормотал я.

"Ошибаешься", - подумал Джейкоб, с новой яростью желая меня убить.

- Моя смерть ее не спасет, - проговорил я. Мой язык налился тяжестью, стал чугунным. Он жег, словно яд.

Джейкоб не был идиотом. Он уловил намек.
- А что спасет?

Пора.
- Джейкоб, окажи мне услугу.
- Пошел к черту, паразит!

Я разглядывал его перекошенное лицо, ища в нем сомнения, зацепки, гадая, на что я могу надавить, чтобы заставить его прислушаться к моим словам.
- Ради нее! - произнес я с напором.

Он крепко стиснул зубы, ему не нравилось, что я использую его чувства к Белле в своих целях.
- Я сделал все, что мог, пытаясь уберечь ее от тебя. Теперь уже поздно.

По крайней мере, он еще здесь. Не сбежал, не набросился на меня. Слушал. Значит, я на верном пути.
- Ты хорошо ее знаешь, Джейкоб, - начал я, с особой тщательностью подбирая слова. - У вас с ней прочная связь, которую я никогда не понимал. Ты - часть ее, а она - часть тебя. Меня она не слушает - думает, я ее недооцениваю. Белла уверена, что ей хватит сил, - я задохнулся, вспомнив слова Карлайла, сказанные ночью: «Если мы не найдем способ накормить ее, через пару дней ее органы начнут отказывать». Это жестокое воспоминание придало мне решимости, которой так не хватало: - Но она может послушать тебя.
- С какой стати?

Я поднялся на ноги, и мое искаженное неподдельной болью лицо опять произвело на него впечатление, заставив вздрогнуть и воспринять все серьезно. Я искал лучшие слова, которые мог сказать, чтобы убедить Блэка сделать то, что необходимо. Кем он будет считать меня после этого, мне было плевать. Я был отвратителен сам себе, я не мог упасть ниже, чем уже был, а я был на самом дне. Отчаяние и приближающаяся смерть диктовали свои условия борьбы. Цель оправдывает средства.

"Неужели он в самом деле спятил? – думал Джейкоб, наблюдая мой еще более обезумевший вид, чем прежде. - Разве вампиры сходят с ума?"

- Может быть, - согласился я. - Я не знаю. Но похоже на то.

Неожиданно я ощутил вину перед всей своей семьей, им ведь тоже приходится видеть меня таким.
- При Белле мне приходится скрывать это, ей нельзя волноваться. Ее и так постоянно рвет. Я должен быть спокойным и собранным. - машинально объяснил я. Вдруг я почувствовал в себе силы. Мне удалось взять себя в руки, но я стал словно робот - машина, запрограммированная сказать то, что должна. - Впрочем, сейчас это не важно, - я тряхнул головой. - Тебя она выслушает!

Я очнулся, собрался. Теперь я знал, что скажу. Я сыграю на его ненависти ко мне и к твари, что растет в Белле по моей вине.

Он не был со мной согласен.
- Я не скажу ей ничего такого, что бы она не слышала от тебя. Что ты хочешь, чтобы я сделал? Сказать ей, что она дура? Она, скорее всего, это знает. Что ребенок ее убивает? Держу пари, она в курсе.

Пришло время сказать самое главное.
- Предложи Белле то, что она хочет! – быстро проговорил я, не давая себе возможности передумать. Ни малейшей. - Ее жизнь превыше всего, на остальное мне плевать. Если Белла хочет ребенка, пусть у нее будет ребенок. Да хоть десять! Только бы она жила… - я на секунду замолк, собирая осколки воли в кулак. Бессильная ярость пыталась прорваться сквозь внешнюю маску моего спокойствия, но я не дал ей шанса. Преодолевая собственное сопротивление, я выдавил: - Пусть родит щенят, если ей так хочется!

Мы уставились друг на друга – я в смертельном ожидании, Блэк в потрясении. Маска ненависти слетела с его лица, как только он осознал значение моих слов. Его челюсть отвисла, а глаза расширились.

- Только не эту тварь, - заговорил я быстро, не давая ему опомниться. - Не чудовище, которое высасывает из нее жизнь, в то время, как я стою там, совершенно беспомощный! Я могу лишь смотреть, как она исчезает, гибнет! Как ОНО причиняет ей боль! Ты должен ее образумить, Джейкоб, открыть ей глаза. Меня она больше не слушает. Розали вечно рядом с ней, поддерживая, питая безумными надеждами. Защищая ее. Нет, защищая это существо, жизнь Беллы для нее ничего не значит.

Я замолчал, не в состоянии больше говорить...
Я ждал реакции.
Ну что же ты, Джейкоб, ведь ты хотел этого!

Он вдруг захрипел как от удушья, его разум отказывался принимать услышанное.
"Что он несет? Пусть Белла что? Родит ребенка? От меня? Как? Он от нее отказывается? Или он решил, что Белла будет не прочь стать одной женой на двоих?"

Я стиснул зубы, заставляя себя говорить дальше:
- Мне все равно. Главное, чтобы она выжила.
- Такого бреда я от тебя еще не слышал, - прошептал он пораженно, глядя на меня, как на умалишенного.
- Она тебя любит, - напомнил я.
- Не настолько.
- Белла готова умереть ради ребенка. Может она согласится на менее радикальные меры... – взывал я.
- Ты что, совсем ее не знаешь? - Джейкоб задыхался. Он замотал головой, его взгляд выражал крайнее осуждение.
- Я знаю, я знаю. Убедить ее будет непросто. Именно поэтому мне нужен ты. Образумь ее. Ты знаешь ход ее мыслей. Заставь ее увидеть в этом смысл.

Ну же, Джейкоб, ты же мечтал об этом. Используй свой шанс! Я готов был упасть на колени, умоляя его. Все, что хочешь, Блэк. Унизь меня. Убей меня. СПАСИ ЕЁ.

Сознание Джейкоба отчаянно сопротивлялось, он не мог вообразить себе такого.
«Это уже слишком...» - думал он.
«Невозможно…»
«Неправильно…»
«Ненормально...»

Я ждал.

На секунду он представил себе странную картину: он забирает Беллу на выходные, а потом возвращает ее обратно... Его передернуло…

Но затем порядочность Джейкоба дала трещину. Мечты увлекли его, несмотря на неприятие... Помимо его воли образ беременной Беллы – беременной ОТ НЕГО – влез в его голову, как ядовитый сорняк. Вот Белла в ЕГО объятиях... Белла шепчет ЕГО имя… Белла, сияющая здоровьем, обнимает красиво округлившийся живот, в котором растет ЕГО ребенок…

Ты сам этого хотел, - напомнил я себе, когда меня затошнило от красочных образов в голове пса. Я сжал кулаки, заставляя себя стоять ровно. Не имеет значения, - напрасно внушал я самому себе, пытаясь проглотить отвращение и боль.

- Образумить Беллу? – вскричал он, стирая из своего воображения преступные образы. - С какой планеты ты свалился?
- Хотя бы попробуй! – умолял я его. Он должен попытаться. Пока еще не стало слишком поздно.

Он затряс головой, но я ждал, игнорируя этот отрицательный жест, потому что слышал его сомнения.

- К чему вся эта психологическая атака? Как ты вообще до такого додумался? - он смотрел на меня как на ненормального, с омерзением кривясь.
- С тех пор, как я понял, что у Беллы на уме, я больше ни о чем не могу думать, - прошептал я. - Только о ее спасении. Я не знал, как с тобой связаться. Я не знал, будешь ли ты меня слушать, если бы я позвонил тебе. Я бы приехал, чтобы поскорее тебя отыскать, если бы ты не пришел сегодня сам, но мне так трудно ее оставлять... даже на несколько минут. Ее состояние меняется очень быстро. Эта тварь... растет. Стремительно. Я не могу надолго покидать ее.
- Кто это? - воображение Джейкоба пыталось нарисовать монстра внутри Беллы.
- Неизвестно, - выдохнул я. - Но он уже сильнее, чем она.

Внезапно он его представил - раздувающееся чудовище, разрывающее ее изнутри…

Волосы зашевелились на моей голове, ужас плотно подступил к горлу, сжимая его. Чернота снова обступила со всех сторон. Ноги задрожали.
- Помоги мне, - зашептал я в агонии. - Сделай так, чтобы этого не случилось!

Его качнуло, мое отчаяние передалось ему, заполняя его разум такой же агонией.
- Как?! – процедил он сквозь зубы, и его передернуло от отвращения. - Предлагая свои услуги в качестве быка-осеменителя? Ты и правда спятил. Она не станет меня слушать.
- Попробуй. Терять уже нечего. Попытка не пытка.

"Еще как пытка", - содрогнулся он, представляя, как она отвергает его... снова. Он с болью вспомнил, сколько раз она уже делала это. Но я слышал его внутренние противоречия, я был близок к победе.

- Ради ее спасения можно и потерпеть, - настаивал я, нажимая на его чувства снова. - Неужели оно того не стоит?
- Все равно ничего не получится.
- Может быть... согласился я и добавил: - А может, это ее смутит, заставит задуматься. Малейшее сомнение - и я смогу ее отговорить!
- А потом мне вернуть свои слова назад? "Я пошутил, Белла"? - сказал он с горьким сарказмом.
- Если Белла хочет ребенка, она его получит. Я не против, - я удивился, как просто мне вдруг стало произносить эти чудовищные слова. Я был полностью уничтожен. Согласен на все.

«И зачем я его слушал?! - Блэк пытался отогнать навязанные фантазии, ненавидя меня снова. – Я не должен был позволить ему уговорить меня, дать хаосу воцариться в своей голове. Я должен был убить его».

- Сейчас не время, - внушал я. - Еще рано. Заслуженная или нет, моя смерть ее раздавит, и ты это знаешь. Куда торопиться? Если Белла не послушает тебя, ты получишь свой шанс. В тот миг, когда ее сердце остановится, я сам буду молить тебя о смерти.
- Тебе не придется долго ждать, - кровожадно усмехнулся он, сжимая кулаки и подаваясь вперед.

Я мрачно улыбнулся:
- Очень на это рассчитываю.

Он сдался. В этот миг я ощутил, как его сомнения сменились твердым желанием. Недоверие и омерзение ко мне плотно сплелись с надеждой на шанс вернуть Беллу себе.
- Тогда по рукам? – выдохнул он, его глаза загорелись, но теперь иначе.

Не позволяя ни одной эмоции проскользнуть на моем лице, я кивнул и протянул ему руку, чтобы скрепить наше соглашение. Поборов отвращение, он протянул свою.
- По рукам.