Нас не сломаешь!

Рома не торопился уезжать из Нью-Йорка, терзаемый подозрениями и поэтому весь день не смог ни на что решиться. Друга не оказалось ни в Англии, ни в Беларуси, значит, по составленному списку, он должен быть здесь. И этот тон Америки, как-то слишком активно отрицающий…в общем, что-то здесь не то. Обращаться в полицию здесь бессмысленно, они своего не выдадут. Вызвать подкрепление с Родины? В принципе, вариант, только тут же прискачет Ваня на вороном коне, трубя в фанфары и ведя за собой полк солдат для выяснения отношений…решив что он уже нашёл Питера…обратиться в российское посольство? А вот это, пожалуй, самая правильная мысль. Там свои, там поймут…

Только надо дождаться утра.

Нью-Йорк ему не очень понравился. Город, без сомнения, красивый, но…слишком большой. И очень шумный, пожалуй, даже более шумный, чем Москва.

«У них так мало неба» - Думал Роман, сидя в пустом кафе за чашкой кофе. – «Всё загородили своими небоскрёбами…и как только они умудряются жить в таких громадинах? Я бы, например, не смог»

Денег на «переночевать» не было, осталась только какая-то мелочь и ровно на два билета до России, и целая ночка впереди.

«Чё я тут сижу, как лопух последний, пойду, прогуляюсь, посмотрю ночной город! Кстати, я не помню, Нью-Йорк пацан или барышня?»

* * * * *

Открыв глаза, Питер увидел над собой чистое звёздное небо, небоскрёб, возвышавшийся над ним и обрывок верёвки, болтающийся на ветру. Он искренне засмеялся, садясь на подстриженной траве: руки-ноги целы, ничего даже не сломано, голова на месте, и он снова свободен!

Встав, он огляделся и рванул по переулку, выскочил на людную улицу и побежал дальше, распихивая многочисленную толпу, виляя по улицам, ослеплённый огнями…бежать! Лететь, как на крыльях, подальше от того дома! А там будь что будет!

И судьба решила сделать ему подарок, направив его своей могучей рукой в один тёмный переулок, где Лёня перевёл дух, сев на какие-то ступеньки.

- Чувак, дай пройти.

Нет…нет… не может быть…

Питер резко встал и оглянулся.

- ЛЁНЬКА???

- РОМКА???

- ЛЁНЬКА!!!

- РОМКА!!!

Они сцепились в объятьях, и я не берусь передавать, сколько радости испытал каждый из них, словно они не виделись многие года.

- Я знал, я сердцем чуял, что ты здесь! – Бормотал Мурманск, уткнувшись в чужое плечо, а Питер даже и слов не нашёл от счастья, просто лохматя мягкие чёрные волосы и обещая себе поставить Роману памятник.

- Мы тебя уже обыскались! Федя к Беларуси ездил, Катька в Англию летала, а меня сюда заслали! А почему ты полуголый бегаешь? – Роман, отстранившись, снял с себя ветровку и накинул на плечи Петербурга.

- Ты б свою спину видел! Тебя что, плетьми били?

- А можно я потом расскажу? – Лёню передёрнуло от недавних событий.

- Можно, друг, можно.

- Ромочка, родной, летим в Россию! Сейчас же! В самолёте всё-всё тебе расскажу!

- Конечно! Я твои документы взял…

Они в обнимку направились на выход из переулка и через несколько минут благополучно спустились к станции подземки. К их удивлению, народу там было меньше, чем наверху.

- Ну и метро у них, скажу я тебе…- Ворчал Питер, стоя на перроне и рассматривая с Ромой схему. – Москва нервно курит в углу. Вот куда нам?

- Сюда. Сейчас едем две остановки, потом пересаживаемся здесь и здесь – Тыкал в схему Мурманск.

- Отлично…если мы только улетим отсюда, я клянусь, что тотчас предложу Свете руку и сердце! Вот прям как приеду!

- Я хочу на это посмотреть, если не возражаешь – Хихикнул Рома, запихивая руки в карманы

Послышался шум, и из тоннеля блеснул яркий свет, но вместе с тем с эскалатора раздался громкий топот, будто солидная орава решила поиграть там в догонялки. Лёня тотчас насторожился и внимательно смотрел на движущиеся лестницы, ожидая вновь прибывших, потом вдруг резко схватил друга за плечи и приставил его к столбу так, чтобы их не было видно.

- Ты чего? – Обеспокоенно спросил Рома, тоже почуявший неладное.

- Кажется, это за мной – Тихо, почти шёпотом проговорил Питер, аккуратно выглянув из-за угла: десяток людей в полицейской форме, ещё десяток – в спецовках и масках, и все при стволах, тщательно осматривают станцию и медленно, но верно приближаются к ним.

- Быстро работают, сволочи… - Ему стало немножко дурно от такой «чести»: сердце стучало хоть и медленно, но, казалось, что после каждого удара оно просто возьмёт и вывалится наружу.

- Что делать будем? – Так же тихо поинтересовался Мурманск. Сбоку от них прошёл поезд, замедлил ход и остановился. Они посмотрели друг на друга, потом на электричку, которая уже открыла двери, но не двинулись с места, хотя, искушение было большое. Лишь когда машинист пробормотал что-то по-английски, парни рванулись в вагон, чувствуя, как чуть не застряли в дверях, и кинулись на свободные сидения, пригнувшись так, чтобы их не было видно из окон, и сели нормально лишь тогда, когда по сторонам засвистела чернота.

- Это ещё не всё…Альфред, чтоб его, наверное, по всему городу своих разослал…

- Так это всё-таки был капиталист проклятый! Вот гад, мне соврал, что тебя здесь нет…хотя, другого и не следовало ожидать!

- А когда он успел?

- Да я приехал и сразу в высшие инстанции, там секретарь ему позвонил а потом мне трубу передал.

- Ну, супер. Так как нам дальше быть? В аэропорту нас уже ждут, выходит?

- А может, ещё нет.

- Но нас всё равно не выпустят…всё же расскажи мне, зачем ты ему ТАК понадобился?

- Да не ему вовсе, а Нью-Йорку. Её зовут Клэр и она хочет за меня замуж…причём, хочет сильно.

- Всё понятно, дальше можешь не говорить, а то я со смеху лопну!

- Тебе смешно, а она меня домогалась! – Питер отпихнул Романа, который повалился на сидения, всхлипывая от хохота.

- На нашего брата нынче спрос повышен, а? – Смех Мурманска был настолько заразителен, что Лёня и сам начал улыбаться, посмотрев на свою ситуацию со стороны. На душе стало тоже легко и весело: может быть и правда, завтра утром они уже будут у себя дома, есть оставшиеся в холодильнике блины и потом торопиться на работу…кстати, неплохо было бы и перекусить…

Они решили не давать Америке времени распределить своих людей, поэтому, быстро сделав несколько пересадок, города отправились в самый дальний аэропорт, находившейся на другом конце Нью-Йорка. Там тоже оказалось много народу, но это было лишь им на руку, и среди них пока ещё не было людей в синем или чёрном. Самый ближайший рейс оказался лишь на три часа ночи, поэтому встала проблема, как ещё продержаться ещё полтора часа до отлёта.

- Где тут покурить можно? Два дня сигареты в рот не брал.

- А нигде – Вернулся Роман с билетами. – Я тоже от этого пострадал. Можно только в подвале своего дома, за семью замками и тремя печатями.

Они сидели на полу, прислонившись к белой квадратной колонне и внимательно следя за тем, что происходит вокруг, готовые в любой момент удрать куда подальше. Поразительно, но полчаса прошли гладко, потом ещё полчаса…

- Что-то мне это не нравится – По привычке закрутил ус Роман. – Кажется, они что-то нехорошее придумали.

- А по мне так и хорошо! Сейчас ещё полчасика отсидим, а потом домой…

Тут Мурманск вскочил и посмотрел наверх расширенными глазами. Лёня тоже задрал голову вверх, на экран, и всю беззаботность как рукой сдуло.

- Вот ведь…они все рейсы отменили – Упавшим голосом прохрипел Питер, и внутри вдруг стало так пусто…так противно…и, главное, до жути обидно, что даже глаза защипало.

- Хитрые, твари. Я все деньги на билеты отдал, больше нету – Шёпотом ответил Рома, который был готов в этот момент переплыть океан, лишь бы ступить на родную землю.

-Подожди! Дураки мы с тобой, надо Ване позвонить!

Надежда это последнее, что падает под выстрелом обстоятельств. Прямо как мобила, которая вдруг вылетела из рук Мурманска, снесённая крайне метко пущенной пулей, и разлетелась бесполезными осколками по всему аэропорту. Теперь все пути отступления были отрезаны, как прямые, так и косвенные. Сотрудники полиции и ещё каких-то неведомых страшных сил быстро окружили злосчастный столб и нацелили все имевшиеся пушки на них двоих. В аэропорту теперь больше никого не было.

- Стрелять будут? – Тихо спросил Роман, чувствуя себя очень и очень неуютно, но страшно не было абсолютно: и не такое повидали.

- Нет…мы им живыми нужны. По крайней мере, я.

- А меня, значит, на фарш?

- Пусть только попробуют…я им такой фарш устрою…

- Во-от они где! – Раздался весёлый смех, и сквозь шеренгу к ним вышел Альфред, хотя, по нему было видно, что он готов прибить обоих на месте. – А я-то их ищу по всему городу! Всё, едем обратно!

- Нет, не едем.

- Хе, шутники! А ты, Петербург, конечно, даёшь! С двадцатого этажа! Сумасшедший!

- Что «с двадцатого этажа»? Лёнька, ты что, сиганул?

- Слез по самодельной верёвке. Жить захочешь, не так ещё вывернешься.

- Эй, я долго ждать буду? Пошли уже!

- Не, не пойдём – Роман спокойно уселся обратно, прислонившись к колонне и доставая сигарету.

- Я буду стрелять!

- Пфф, пожалуйста. Патронов не хватит.

Вдруг всё поплыло перед глазами, тело охватила мелкая дрожь и голова пошла кругом. Лёня не понимал, что с ним происходит, пока ему не напомнило знакомое ноющее чувство голода. Слишком сильно знакомое…Чёрт, он почти двое суток ничего не ел. И сейчас это ему ой как аукнется.

- Вы хотите каких-то особенных условий, да? Ну, говорите, чего вам надо?

- Хлеба…хлеба, хлеба…- Шепнул Питер и дальше уже ничего не помнил.

* * * * *

Очнулся он опять где-то в темноте, которая куда-то двигалась, лёжа на чём-то жёстком.

- Надеюсь, я умер? – Сипло спросил Петербург, шаря руками впереди с целью нащупать то, с помощью чего можно встать.

- Нет, друг, не надейся.

Вместо этого он наткнулся на Мурманска, который перехватил его руки.

- А где мы?

- Везут куда-то, чё-то давно уже…У тебя не вовремя «хлебный приступ» случился, ты грохнулся, и вот тогда меня скрутили, тебя на руки – и всё. Хлеба не нашли, дали какой-то булки, а так бы быстрее очнулся.

Молчание, лишь гул мотора и яркие огни в маленьком окошке. И ещё какая-то тупая безысходность, гирей повиснувшая на сердце. Но был в этом единственный плюс – всё стало просто пофиг. Хотя это, конечно же, временно.

- Курить хочешь?

- Хочу. Только, боюсь, мы здесь задохнёмся.

В ответ на это во тьме зажглись две красных точки, и открылось окно на небольшую щёлочку.

- Почему…почему именно я? Это же могло произойти с кем угодно…

- Ты меня спрашиваешь? Не знаю. Такова участь твоя, Лёнь. И не спеши себя хоронить, мы обязательно выберемся.

Питер улыбается, выпуская облако дыма. Ромин могучий оптимизм, заражающий всех, как вирус, никакая сила никогда не сможет сломать.

:::::::::::::::