Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Царь с царицею простился





 

Я посмотрела на часы и засекла время. Анисья может позвонить моему мужу, пока он будет париться в пробке. Я ведь живу в центре, а пробки здесь постоянно. Интересно, Иван Иваныч сам сядет за руль или воспользуется услугами личного шофера? Вообще‑то, мой муж не привередлив, и водитель возит его лишь на работу и с работы. Но в таком состоянии, в каком Иван Иваныч находится сейчас, водить машину для него проблематично.

«Да не все ли мне равно, один он приедет или с водителем? – разозлилась я на себя. – Хоть с целым штатом прислуги! Вопрос, почему ко мне?»

Бывают случаи, когда бывший муж, пережив трагедию, возвращается к первой жене ползком, виляя хвостом. И супруги переживают вторую молодость, после чего воссоединяются навеки. Но все дело в том, что мы с Иван Иванычем уже не молоды, ему вообще без года семьдесят, и за долгую совместную жизнь я неплохо изучила своего супруга. Хвостиком вилять он не будет никогда. Еще ни разу в жизни муж не попросил у меня прощения, хотя, честно сказать, и не за что.

Отношения у нас всегда были ровные и очень комфортные для обоих: у каждого по спальне. Перед тем как войти в мою, Иван Иваныч всегда деликатно стучал в дверь:

– Зина, ты можешь меня принять?

У Чехова есть рассказ «Человек в футляре», его проходят в школе в обязательном порядке. Так вот, это об Иван Иваныче. Он и есть человек в футляре. С утра застегнут на все пуговицы и предельно собран, деловит. Никогда не поймешь, что у него на уме. Всегда на «вы», взгляд ледяной, а к тонким губам намертво приклеилась змеиная улыбочка. «Будьте любезны, сделайте так, как я сказал».

Спорить с ним бесполезно. Он каждый раз молча выслушивает собеседника, и даже если тот горячится и машет руками, словно ветряная мельница, Иван Иваныч эмоций не проявляет. Когда оппонент выпустит пар, мой муж спокойно говорит:

– У вас все? Если да, то можете быть свободны.

Голос у него скрипучий, и впечатление такое, будто открылась дверь, у которой плохо смазаны петли, и по комнате прошелся сквозняк. Это мгновенно остужает даже самые горячие головы. Иван Иваныча не боюсь только я, потому что именно я видела его без футляра. То есть без одежды вообще. Голый он маленький и жалкий. И хотя всегда старается покончить поскорее с супружескими обязанностями, в какой‑то момент он настолько беспомощен, что полностью находится в моей власти. Сам он этот момент ненавидит, а иногда мне даже кажется, что и меня ненавидит за то, что вынужден пользоваться моим телом, как вынужден есть, пить, отправлять естественные потребности. Хотя мы давно уже сексом не занимаемся. Он для мужа равноценен тому, что и сходить по нужде, облегчиться. Я всегда думала, что ему секс доставляет только неудобства. И вот вам, пожалуйста! Анжела!

Прошел час. Я начала волноваться. Мне хотелось, чтобы Анисья позвонила Иван Иванычу при мне. Я хотела контролировать процесс, знать каждое слово, которое она ему скажет, и все, что он ей ответит. Только тогда я смогу добиться своей цели. Проклятые пробки!

Жить в ЦАО всегда будет престижно. Даже несмотря на отравленный выхлопными газами воздух и безумно дорогие магазины. Несмотря на массу проблем, связанных с въездом и выездом отсюда и с парковкой. Всегда найдутся нувориши, которые, разбогатев, кинутся реализовывать мечту своего детства: покупать квартиру в центре Москвы. Поэтому цена на квадратный метр здесь не упадет никогда.

Что касается меня, я ненавижу это место. Метро в двух шагах от дома меня мало интересует, я не помню, когда последний раз туда спускалась. Мне здесь психологически некомфортно, потому что люди вокруг какие‑то ненастоящие. Они почему‑то считают себя выше тех, кто живет за пределами Центрального округа, как будто ценность человека для общества определяется местом его жительства. И хотя никто об этом не говорит вслух, все предельно вежливы и вроде бы открыты, здороваются и улыбаются, но звучит и выглядит это фальшиво. Лично моя ценность для общества нулевая, тем не менее я живу здесь и каждый день выслушиваю от консьержки комплименты собственной внешности:

– Прекрасно выглядите, Зинаида Андреевна! Просто розан, а не женщина! Цветете и пахнете!

Грубовато, но что вы хотите от дамы, которая всю жизнь проработала вахтером на заводской проходной? Теперь ее повысили до консьержа в элитном доме, вот она и старается.

Послушать ее, так я выгляжу все прекраснее и прекраснее. Тогда почему же муж меня бросил? Бросил цветущий розан на грешную землю, да еще принялся топтать его ногами!

Муж… Это он купил квартиру в центре, потому что для него очень важны атрибуты, подтверждающие его социальный статус. Я думаю, потому он и не добился высоких постов и не сколотил миллиардное состояние. Он не может возвыситься над вещами, подтверждающими его социальный статус. Он слишком от них зависим. «Я то, что вы видите» – вот девиз моего Иван Иваныча. А чтобы подняться выше, надо говорить: «Я то, чего вы не видите». Самые богатые люди те, о ком меньше всего знают. Вернее, вообще не знают, что они есть на свете.

Мой Иван Иваныч подозрителен во всем и очень озабочен своим имиджем. Пожалуй, Анжела его единственное слабое место, это я угадала. Но угадала ли остальное? На что способен Иван Иваныч ради наследника? Мы ведь с ним никогда не разговаривали о детях: нет их и нет. Я даже думала раньше, что у него нет сердца, что он и в самом деле Кощей Бессмертный. До тех пор, пока с ним не случился инфаркт. Пока он лежал в больнице, в нем появилось что‑то человеческое. Но потом муж решил со мной развестись и проявил такую жестокость, что я опять усомнилась: да есть ли у него сердце?

И вот с этим человеком мне предстоит сыграть партию на его состояние, которое он без боя не отдаст. Я уже дала слабину и начала проигрывать. Я пожалела беременную Анжелу. А может, он догадался, кто стоит за похищением? И едет сюда именно для того, чтобы меня переиграть. Нельзя верить ни единому его слову. Ни в коем случае нельзя проявлять слабость.

Только бы Анисья не позвонила раньше!

Поистине, мне везло. Через полтора часа раздался звонок в дверь. Муж деликатно предупреждал меня о своем прибытии, хотя мог бы открыть замок своим ключом и просто войти. Но даже в горе он так и остался Иван Иванычем, который каждый раз деликатно стучал в мою спальню перед тем, как исполнить супружеский долг. Когда я открыла дверь, он был бледен, словно полотно. Мало того, у него руки дрожали!

– Зина…

– Проходи, – я посторонилась. – Тебе уже звонили?

– Нет…

«Нет» прозвучало глухо, и сквозняка я не почувствовала. Он и в самом деле был убит горем, это невозможно так сыграть.

– Чай? Кофе?

– Виски…

– Господи, да что с тобой?! Ты же не пьешь!

– Я уже сказал: пропала Анжела.

– Подумаешь, сокровище!

– Скажи, чтобы принесли виски, – хрипло попросил Иван Иваныч.

– Кому сказать? – усмехнулась я. – Ты же заблокировал мои счета, и я не могу нанять прислугу. Мне придется самой сделать тебе виски со льдом.

– Я подожду в гостиной.

Он не хотел обсуждать проблему прислуги, все его мысли были об Анжеле.

Какое‑то время я пыталась добыть лед. Эти формочки, они все время примерзают. Я остервенело отдирала пластик от днища морозилки. Потом мне пришлось изо всех сил ударить пластмассовую емкость о край раковины. Лед с грохотом посыпался в мойку.

– Что случилось?! – влетел в кухню смертельно бледный Иван Иваныч.

– Лед добываю. А ты думал, это выстрел?

– Я теперь готов подумать все, что угодно, – он поежился.

– Твой виски, – я протянула ему стакан. – Что, совсем плохо?

Он молча выпил. Я исподтишка его в это время изучала. Да, он и в самом деле был не в себе. Такое ощущение, что футляр треснул. Из‑за меня Иван Иваныч никогда так не переживал, даже когда я попала в больницу с воспалившимся аппендицитом. Операцию мне делали без него, хотя ситуация была непростая. Я какое‑то время находилась между жизнью и смертью. Но муж проводил важное совещание, и бюджет, который принимали на совете директоров, был гораздо важнее для Иван Иваныча жизни жены. Он решил, что выполнил свой долг, раз у меня есть все, что нужно: отдельная палата, персональная медсестра и врач с громким именем. Все, что можно купить за деньги. А его задача эти деньги заработать. Чувства не входят в прейскурант.

– Итак, рассказывай по порядку, – велела я.

– Нечего рассказывать, – он поморщился. – Я поехал к своему партнеру по бизнесу провести вечер в приятной компании. И между прочим обговорить кое‑какие детали сделки.

– Между сауной и покером?

– Так все дела делаются.

– И как ты провел время?

– Как всегда, – он вновь поморщился. – Часов в семь позвонил Анжеле, все было в порядке.

– Как она себя чувствовала?

– В каком смысле? – подозрительно уставился на меня Иван Иваныч.

– Она любит шампанское.

– Анжела много не пьет! Она же беременна! Вчера в семь вечера она была абсолютно адекватна!

– Допустим. Что произошло дальше?

– Сегодня до обеда я решил ее не беспокоить. А по дороге домой позвонил.

– И что?

– Услышал в трубке «Абонент не отвечает или временно недоступен».

– Ты забеспокоился?

– Нет. С чего?

– А когда ты приехал домой и ее не нашел?

– Разумеется, забеспокоился! – Он слегка повысил голос.

– И что ты стал делать?

– Само собой, я стал звонить! Всем, кто хоть что‑нибудь мог о ней знать! Даже ее бесчисленным родственникам, этим нищим попрошайкам, которых я терпеть не могу!

Похоже, он не врал.

– Да, сначала я допросил прислугу. Эту тупую деревенскую девку, которая спала вместе того, чтобы ждать приказаний своей хозяйки!

– И что сказала Анисья? – Я прикусила язык: чуть не проговорилась! Откуда мне знать, кто именно находился вчера при Анжеле?

– Да ничего толкового она не сказала, – начал раздражаться Иван Иваныч. – Вроде бы Анжеле на мобильный был звонок, после чего она поспешно вышла из дома. Я подумал, что к братцу опять побежала, к этому попрошайке с лживыми глазами, и кинулся ему звонить. Но он, как оказалось, ничего не знает о своей сестре. Когда и через три часа я не смог ей дозвониться, а все, кому смог, сказали мне, что ничего об Анжеле не знают, вот тут‑то мне в голову и пришла мысль о похищении.

– Сделка крупная?

– Что?

– Я спрашиваю, сделка, которую ты хочешь заключить, крупная?

– В том‑то и дело, что самая крупная в моей жизни! Сейчас очень удобный момент, чтобы шагнуть на новую ступень в своем развитии, существенно поднять уровень доходов. Я долго этого ждал и… Дождался, – горько сказал он.

– И ты связываешь это похищение с реакцией на «сделку века» твоих конкурентов? Речь идет о крупном госзаказе, который ты хочешь разместить на своем заводе?

– Ты всегда была неглупа, Зинаида. В нашей стране процветают лишь те, кто оседлал одного из трех китов: нефтегазовую трубу, ЖКХ и госзаказ. Разумеется, не я один хочу заполучить такой жирный кусок. Если речь зайдет о деньгах, я готов выложить любую сумму. Но боюсь, меня будут шантажировать не этим. Мне придется выбирать: либо Анжела, либо бизнес. Я могу потерять все. Все свое имущество и контрольный пакет акций.

– И что ты выберешь?

– О господи, откуда же я знаю?! – Он схватился руками за плешивую голову и начал бегать по кухне как заведенный, повторяя: – Откуда же я знаю? Откуда же я знаю?

Кухня у нас огромная, да еще и потолки высоченные. А Иван Иваныч маленького роста и тщедушный. Я бы могла сказать, что он метался по кухне как лев в клетке, но на самом деле выглядело это, как будто мечется пудель по вольеру для выгула сторожевых собак.

– Зина, что мне делать?

– Откуда я знаю?

– О господи! – простонал он и понесся к окну.

И в этот момент зазвонил его телефон. Иван Иваныч словно споткнулся и чуть не упал. Посмотрел на меня беспомощно, как ребенок:

– И что делать, Зина?

– Ответь.

Подчиняясь моему взгляду, он достал из кармана мобильник и дрожащим пальцем, не глядя, ткнул в панель:

– Да…

– Господин Царев? – Я, как и хотела, слышала каждое слово. Он включил громкую связь. Ай да Анисья! Какой талант! Честное слово, не знай я, что это она, никогда бы не подумала, что звонит женщина!

– Да…

– Ваша девушка находится у нас.

– У кого у вас? – безжизненным голосом спросил Царев.

– Вы знаете.

– Послушайте… По… – Он судорожно сглотнул и медленно, чуть ли не по слогам, выговорил: – Чего вы хотите?

– Пока мы хотим, чтобы вы знали: Анжела находится у нас.

– Но чего вы добиваетесь?! – взвизгнул Иван Иваныч.

– Ведите себя благоразумно. Не ходите в полицию, не звоните в службу безопасности. Иначе вы никогда ее больше не увидите.

Текст писала я, и, честное слово, он был неплох! Ивана Иваныча он, во всяком случае, впечатлил.

– Хорошо, – упавшим голосом сказал муж. – Только я вас умоляю: не причините ей вреда! Она беременна!

– Мы знаем.

– Откуда?

– Мы про вас все знаем.

Я невольно напряглась, потому что это была отсебятина. Как бы Анисья не переиграла! Но Иван Иваныч оказался так напуган, что отреагировал в мою пользу:

– Вы что, за мной следили?! Как долго?!

– Будьте благоразумны. Не делайте резких движений. Иначе… – Анисья взяла мхатовскую паузу. Она сделала это так гениально, что я увидела, как Иван Иваныч на глазах покрывается потом.

– Я сделаю все, что вы скажете, – пролепетал он.

– Ждите. – И Анисья дала отбой.

– Зина… – прохрипел муж. – Зина… Сердце… Воды…

Я с надеждой смотрела, как он сереет и валится на бок, мысленно восклицая: «Ну же? Ну?!» Все может закончиться сейчас, сию же минуту. Честное слово, я не буду торопиться вызывать «Скорую». Сегодня же я могу стать свободной и богатой.

– Ляг на диван, – сказала я через силу. – Я сейчас принесу тебе лекарство.

За лекарством я ходила так долго, что уже раза три можно было помереть. Но когда я вернулась на кухню, мой Иван Иваныч был жив. Лежал на диване с закрытыми глазами, тяжело дыша, но сердце его все еще билось! Вот же Кощей! И что с ним прикажете делать?

– Что так долго, Зина? – прохрипел он.

– Ты же здесь не живешь. И я не сразу вспомнила, где лежат твои таблетки. На, – я сунула ему в рот нитроглицерин. – Ешь.

– Спасибо…

Он медленно двигал челюстями, разжевывая крохотную таблетку. Постепенно к нему стал возвращаться нормальный цвет лица, на что я смотрела с сожалением. Увы. Не сейчас.

– Ты приехал один или с водителем?

– Один.

– И как ты поедешь домой? Мне позвонить ему?

– А можно я останусь? – беспомощно посмотрел на меня Иван Иваныч.

– Но тогда получится, что ты изменил Анжеле.

– Какая чушь, – поморщился он. – Она прекрасно знает, что между нами давно уже ничего нет. В смысле интимных отношений.

– То есть она считает, что я ей не конкурентка?

– Ты можешь хотя бы в такую минуту не думать о себе! – взвился он. – О том, что ты потеряла молодость и привлекательность!

– А о чем я должна думать? – огрызнулась я. – О девчонке, которая увела у меня мужа?

– Тебе ее совсем не жалко? – уставился на меня Иван Иваныч.

– А разве она меня пожалела? Она ведь считала, что все происходящее с ней и со мной в порядке вещей. И неужели ты думаешь, что она тебя любит? Она просто жадная расчетливая сучка! И незачем по ней так убиваться!

– А ты? – Он впился в меня взглядом. – Разве ты вышла за меня замуж не по расчету?

– А ты? – отплатила я ему той же монетой. – Разве ты женился на мне не потому, что я была самой красивой женщиной в твоем окружении и ты хотел, чтобы тебе все завидовали? Точно так же, как ты купил самую дорогую машину и построил самую шикарную дачу. Точно так же, как ты купил эту квартиру из соображений престижа. Так же ты женился на мне. Мои обязанности, в том числе и постельные, всегда были четко расписаны. И где тут любовь?

– Согласен: я заключил сделку. Ты полностью соответствовала моему социальному статусу, потому что ты всегда умела себя подать. Но ты бесплодна.

– Я?! А сам ты обследовался?!

– Анжела же беременна.

– Еще надо узнать, от кого.

– Я здоров! – Он вскочил. – Я не пью, не курю, веду здоровый образ жизни. Регулярно прохожу обследование.

– Откуда же тогда инфаркт? – съехидничала я.

– От перенапряжения. Я устаю на работе. И потом: возраст. Но детей я иметь могу.

– Я не проверяла: вдруг и я могу?

– Поздно уже проверять, – приложил меня он.

– А почему ты раньше не заводил разговор об этом? Почему не настоял, чтобы я прошла полное обследование у гинеколога?

– Потому что я не хочу говорить на эту тему. О женских проблемах.

Это правда: в нашем доме никогда не произносили слово «месячные». Если, щелкая пультом от телевизора, Иван Иваныч натыкался вдруг на рекламу женских гигиенических средств, он делал вид, что ее не существует, равно как и самих средств. И хоть я ни разу в своей жизни не испытала оргазма, мы никогда не консультировались у сексопатолога. Иван Иваныч считал, что все в порядке, так и должно быть. Это я туда пошла, в консультацию, всего один раз. И попытавшись поговорить с мужем, как мне посоветовал врач, натолкнулась на его ледяной взгляд.

– Что вам угодно? – «Вам» – это мне и сексопатологу. – Какие такие проблемы, как вы сказали э‑э‑э? Сексуального, – он еле выговорил это слово, – характера? Я не собираюсь это обсуждать, – отрезал муж. – У меня все в порядке. «Можете быть свободны», – чуть не добавил он свое любимое.

А то, что у меня не все в порядке, его никогда не волновало. Неужели он так переменился потому, что Анжела испытала с ним оргазм?

– И что ты теперь собираешься делать, Иван?

– Не знаю. Я ведь завещал этому ребенку все свое состояние, – простонал он.

– Что‑о?!

– Мало ли что со мной может случиться? Я хотел, чтобы все досталось моему ребенку, а не тебе. И я подписал соответствующее распоряжение.

О! Его адвокаты – асы в своем деле! Собственность, которой Иван Иваныч владел до брака со мной, не принадлежит мне по закону. Что же касается приобретенного за те двадцать четыре года, на протяжении которых мы жили вместе, документы были составлены так хитро, что я не имею вообще никаких прав. Да, каюсь, я подписывала все, что мне подсовывали, почти не глядя, мне бы раньше озаботиться своим будущем. Но Иван Иваныч был гораздо старше и больше отцом для меня, чем мужем. Скажите: вот вы откажете в просьбе своему отцу? Вы ведь уверены, что в случае чего он о вас позаботится. Это к вопросу о моей доверчивости и доброте. Анисья‑то, похоже, права!

Он смотрел на меня вопросительно и молчал. Ожидал моей реакции. Я тоже молчала, потрясенная.

– Я, с твоего разрешения, займу одну из спален, – сказал Иван Иваныч.

– Как тебе угодно, – сухо ответила я.

– Ты напрасно на меня сердишься, Зинаида.

– А мне ты какое будущее уготовил? – поинтересовалась я на всякий случай.

– За тобой числится мамина квартира, – проскрипел он.

Это об убитой однушке в десяти часах езды от Москвы, в глубокой провинции. Там я жила до того, как поступила в московский институт. Учась на втором курсе, я и встретила Иван Иваныча. Мы познакомились на улице: я шла по Арбату, и он остановил меня с просьбой сфотографироваться вместе, так я была хороша. До сих пор не понимаю, как у него на это смелости хватило? А потом Иван Иваныч пригласил меня в ресторан. Я помню, как мы сидели за столиком, и подвыпивший парень в расстегнутом пиджаке подошел и заплетающимся языком сказал моему будущему мужу:

– Эта девушка бриллиант. Завидую.

Иван Иваныч тут же попросил счет, и мы ушли. Тогда еще у него не было ни охраны, ни службы безопасности, и он побоялся, что меня уведут и я так и не стану его женой. А теперь он отсылает меня обратно в провинцию, как товар, потерявший вид и, соответственно, утративший свою ценность.

– Ну а жить мне на что? – поинтересовалась я.

– Я готов выплачивать тебе, ну скажем, двадцать тысяч в месяц.

– Долларов?

– Рублей.

Я не выдержала и расхохоталась.

– Ты всегда можешь пойти работать, – нахмурился он.

Итак, мне предлагалось из хозяйки модного московского салона переквалифицироваться в провинциальную поломойку. У меня просто не было слов.

– Можешь повторно выйти замуж, – великодушно разрешил он. – Я тебе этого не могу запретить. Но тогда ты, соответственно, лишаешься денежного пособия. Твой новый муж о тебе позаботится, как позаботился в свое время я.

– Я отдала тебе свою молодость, – напомнила я.

– Ты тоже неплохо жила все эти годы.

Торгуясь, он забыл об Анжеле. Вот ведь скупердяй!

– Убирайся, – велела я. – Никакой спальни.

– Как тебе будет угодно. Но помни: я давал тебе шанс.

– Шанс? Какой шанс?

– Если бы ты была добра ко мне в моем теперешнем положении…

– То есть я еще могу выслужить прибавку к тем двадцати тысячам рублей, которые ты мне пообещал? И большая прибавка?

– Я вижу, тебе меня совсем не жалко.

– А я вижу, ты быстро оправился от нанесенного тебе удара.

– Я уверен, что смогу договориться с похитителями.

– Неужели ты выберешь Анжелу и пожертвуешь бизнесом?!

– Возможно.

– Честное слово, я ей завидую! Ради меня ты бы на такое никогда не пошел! Если бы меня похитили, ты бы первым делом поинтересовался, где можно получить мое бездыханное тело! Дав понять таким образом, что моя судьба тебя совершенно не заботит. Убивайте ее, маньяки, насилуйте, мне наплевать.

– Зина!

– А что, разве не так?

– Конечно, не так. Разве за двадцать четыре года нашего брака у тебя были какие‑то жалобы?

– А у тебя?

– У меня есть к тебе ряд претензий, которые я готов озвучить.

– Да пошел ты к черту!

– Зина…

– Вон!!!

– Зина, я почему‑то уверен, что пройдет какое‑то время, и ты смягчишься.

– Не исключаю такой возможности. А пока – убирайся!

– Как ты жестока!

Мне еще в раннем детстве говорили, что я – чудовище. Подумаешь, открытие! Я давно поняла, почему все меня считают чудовищем. Я просто называю вещи своими именами. Не лицемерю, не делаю вид, что я хорошая и вообще вегетарианка, больше всего на свете обожаю салатик со спаржей, а не кровавый бифштекс, я не говорю в глаза одно, а за спиной другое. Я давно уже перестала себя стесняться, зачем мне врать? Ну, разумеется, это чудовищно.

А вот муж – прямая мне противоположность. Он – одна сплошная условность. Он никогда не говорит то, что думает. И не признается в поступках, по его мнению, стыдных. А стыдным он считает практически все. Даже войти без стука в спальню к собственной жене и то неприлично.

Пауза затянулась. Он все еще надеется, что я позволю ему остаться. Поэтому я поставила в нашем диалоге жирную точку:

– Уходи, Иван, не зли меня.

– Куда же я пойду? Я только что пережил микроинфаркт.

– Тебе вызвать «Скорую помощь»?

– Нет, зачем же? Хотя бы такси. Я не в состоянии сейчас сесть за руль. – Он посмотрел на меня вопросительно: тебе меня не жалко? Я не отреагировала. Спросила только:

– Почему не личного шофера?

– Я не хочу, чтобы кто‑нибудь знал, понимаешь? Я ведь приехал к тебе ночью. Пойдут толки. Зачем приехал, почему приехал? А я ничем не хочу навредить Анжеле. Ни один человек не должен пока знать, что она пропала.

– Как скажешь. – Я взялась за телефон.

Все‑таки он пропустил удар и слегка поплыл, потому что решил вдруг воспользоваться услугами такси. А на дворе стоит глубокая ночь. Раньше бы он никогда так не поступил. Я пожалела, что Коля‑и‑Толя не водят машину. Вот было бы чудесно, если бы они завезли Иван Иваныча прямо в гуано! И мой Кощей вымазался бы им по уши!

– Зина, а может, все‑таки ты позволишь мне остаться?

– Нет!

– Я приеду завтра, чтобы забрать свою машину. А пока она побудет на подземной стоянке.

– Мне все равно. – Я стала набирать номер.

…Он уехал через полчаса, такси подали быстро. И как только он удалился, я набрала Анисью. Мне просто необходимо было выговориться.

– Представляешь, он завещал этому ребенку все свое состояние! – зло сказала я в трубку. – А мне положил двадцать тысяч рублей в месяц! Двадцать тысяч рублей! И квартиру моей мамы! Счастье, что я ее не продала! Мне хотя бы есть где жить! – Я рассмеялась. Мой смех был похож на рыдания.

– Зинаида Андреевна, что с вами? – испугалась Анисья.

– О, как же я ее ненавижу, эту девчонку!

– Я все поняла.

– Что ты поняла?

– Да успокойтесь вы, Зинаида Андреевна, все как‑нибудь разрешится.

– Позвони ему завтра, слышишь? И как следует его напугай. Что же касается завещания…

– Я все поняла. Бежать надо. Дело‑то срочное.

– Да, беги.

– Я отзвонюсь, – деловито сказала она.

Я вытерла слезы. Неужели придется отступить? Вернуть мужу Анжелу? Все равно я ничего не получу. Умрет Иван Иваныч – останется его ребенок.

Ситуация казалась мне безвыходной. Я решила взять паузу и как следует подумать. А что, если попросить у мужа выкуп? Крупную сумму, которая обеспечит мое будущее. И об Анисье стоит подумать. Ей надо хорошо заплатить, иначе она меня сдаст. Ее вдобавок из‑за меня с работы выгнали. Иван Иваныч мстителен, он устроит так, что другой работы в Москве Анисья не найдет. А возвращаться обратно в Сибирь она не хочет, ей, похоже, в Москве‑то понравилось. Надо хорошенько обдумать детали сделки с Иван Иванычем. И сумму. А самое главное, как осуществить обмен Анжелы на деньги?

Я еще не знала, что следующий день преподнесет сюрприз, от которого мне станет тошно. А дальше неприятности посыплются, как горох из дырявого мешка.

Мой ад, в приемную которого я подала заявку на расторжение брака, только начинался.

 

Date: 2015-09-25; view: 286; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.006 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию